kiss of the deep sea

— Как же прекрасно море, — Чон младший сидел на камне и всматривался в красно-оранжевый закат, пытаясь увидеть корабль отца. На дворе 1428 год. Маленький Чон ждал возвращения отца из долгой командировки по приказу короля. Пока парень сидел на камне, качая ногами, его мать развешивала белые простыни на натянутые на улице веревки. Дул холодный ветер, поднимая волосы на голове маленького альфы, но Чонгук, видимо, не обращал на это никакого внимания и лишь сильнее сжимал в маленьких ручках деревянный кораблик, который когда-то вырезал его отец в подарок на шестилетие. — Мам, — Чон-младший вскочил на ноги и рванулся к пристани, — вон они, — он не обращал внимания на маленькие преграды в виде ямок и камушков, — папа вернулся! — Женщина подняла голову в сторону крика и на ее глазах появились слезы, она бросила корзину с оставшимся бельем и побежала вслед за ребенком. На пристани уже столпилось много народа в ожидании швартовки королевского судна. Альфа пробивался сквозь толпы людей, толкая каждого, кто мешал ему пройти. Ото всюду слышались слова радости и облегчения, что корабль наконец-то вернулся, но стоило кораблю подойти ближе к пристани, как все зеваки замолчали, а с лица Чона слезла улыбка, а глаза расширились от ужаса. Паруса корабля были разорваны, несколько рангоутов было сломано пополам, а корпус судна был весь в дырах, из которых обильно вытекали струи крови, растворяясь в черной из-за дна воде. Пришвартовав, наконец, судно, экипаж начал покидать корабль по трапу. Все мужчины были в рваной одежде и запекшейся крови, кого-то выносили на руках из-за отсутствия каких-либо частей тела. Со всех сторон Чонгук слышал перешептывания. Окружающие вдруг превратились в серую массу, издающую непонятные звуки. Вдруг на его плечо легла легкая руки и он поднял свое заплаканное лицо на мать, которая улыбнулась ему белоснежной улыбкой и погладила его по волосам, пытаясь успокоить. — Чонгук! — Взрослый крепкий мужчина, спускавшийся по трапу в офицерской форме окликнул мальчика и тот, увидев его, вырвался из объятий матери и кинулся к нему, прыгнув на руки и обвив шею мужчины руками. Маленький альфа плакал на руках отца, радуясь, что тот вернулся живым. Вслед за Чонгуком к Чону-старшему подбежала жена, падая тому в колени и держась за его штаны, благодаря Бога за его возвращение. С разных сторон послышались крики и плачь людей, которым не повезло увидеть возвращение родных. Эти крики смешались с противоположным криком счастья тех, кто все-таки встретил своих отцов, мужей и сыновей. Но радость встречи продлилась недолго и капитан Чон направился на встречу с королем, чтобы доложить тому всю обстановку на неизведанных берегах. Чонгук вцепился в штанину отца, дабы тот не уходил, но старший лишь бросил короткий взгляд на жену, говоря тем самым, чтобы она забрала маленького альфу и ушла с ним домой. — Капитан Чон, — король ван Седжон из династии Чосон сидел на своем троне в дорогом платье с элементами разных драгоценных камней. Справа от него сидела служанка, опустив голову и держа поднос с различными фруктами, которые быстро исчезали внутри короля, — я жду подробный доклад о положении моих вод, — ван Сенджон сел вальяжней и пристально посмотрел на капитана своего военного флота. — Ваше Величество, — старший альфа склонил голову, держа в руке черную шляпу с белым павлиньим пером. Только сейчас усталость последнего месяца морских сражений накатила на него волной, тот почувствовал дрожь в ногах и сильную слабость рук, что никак нельзя было показать, — вокоу опять начали свои нападки на берега вблизи Пусана и Кодже, что привело к нескольким сражениям, в следствии которых мы потерпели одно кораблекрушение с полной потерей экипажа, почти полную поломку основного корабля и потерю одной четвертой экипажа. — Сенджон не сводил глаз с капитана Чона, потирая подбородок изящными пальцами, — боюсь, что нам нужно больше кораблей и оружия, чтобы отстоять свои земли и не потерять территорию близ моря, так как для нас станет очень проблематично осуществлять торговые пути из Северной и тем более Южной части Японии. — Скажи мне, капитан Чон, — король ван Седжон встал со своего трона и подошел к Чону старшему почти вплотную, — как твой сын поживает? Растет? — Я не понимаю какое это имеет отношение к торговым путям и войне с вокоу. Но да, Чонгук в порядке и растет здоровым ребенком, — Чон склонился в поклоне и поблагодарил короля за вопрос о его сыне. — Собери команду из нескольких кораблей, в число которых обязательно должны входить три хепсона, четыре бегиодо и два геомсона, одним из которых будешь управлять ты, капитан Чон. Так же я хочу, чтобы ты взял с собой сына. — Ваше… — Чон хотел возразить словам короля, но тот не дал ему договорить. — Это не обсуждается, пусть растет с тобой в море и перенимает твои повадки, чтобы в будущем он был твоей заменой, — король говорил быстро, и его совершенно не волновало, успевают ли за ним записывать приказ для формирования нового флота, — поменяй порт для провизии, о котором ронины еще не знают и пополняй провизию там столько, сколько это возможно, — ван Седжон резко развернулся, из-за чего подол его платья поднялся, а на лице читалась злость, которая бурлила внутри и съедала короля, — если и в следующий раз ты вернешься с плохими новостями, от рода Чон не останется и следа в истории Кореи, ты понял? — на вопрос короля капитан Чон лишь коротко кивнул и резко развернулся, удаляясь из зала для аудиенций. Направляясь домой к жене и сыну, в груди Чона появилось непонятное ему чувство переживания и страха. Как он мог взять семилетнего Чонгука с собой на бойню и как он должен был сказать об этом жене. Эта омега была слишком сентиментальной, и он Чон, не был уверен, что она спокойно перенесет эту новость. На дворе была поздняя ночь, и небо давно поглотили черные облака, из-за них не было видно ни одной звезды, которая могла указывать путь домой, но ноги сами вели Чона к родному месту. Было крайне непривычно идти по ровной, не шатающейся поверхности, но ощущение земли под ногами было непередаваемым. В темноте можно было разобрать лишь звук моря, бьющихся о скалы волн и крики чаек, которые никак не могли утихнуть даже после захода солнца, но чем дольше ты живешь у моря, тем быстрее учишься не замечать посторонние звуки. Вот и родной дом, в окне которого суетится омега в фартуке и бегает маленький альфа, выполняя поручения матери по готовке ужина для отца. На лице мужчины расцветает улыбка, а внутри растекается тепло, как после первого глотка крепкого алкоголя в пятнадцать лет. Привычная скрипучая ступенька лестницы у дома сразу оповещала всех о госте, и, открыв дверь, Чон старший сразу чувствовал тепло, исходящее из глубины дома, и такой родной запах гортензии, исходящий только от его омеги, которая тут же появилась перед ним в фартуке, измазанном в муке и каких-то специях. Семье Чон предстоял долгий и серьезный разговор, касающийся младшего альфы и следующей командировки, которая оставит омегу совсем одну в Синан. Конечно без истерик и криков не обошлось, но Чонгук уже набивал сумку всеми вещами, которые ему могут пригодиться. Нельзя было сказать точно, сколько продлится командировка, поэтому нельзя забивать свободное место ненужными вещами и Чонгук взял лишь то, что одобрил Чон старший. Омега сидела на коленях и плакала, держа сына за плечи, пока тот старался не показывать эмоции и придерживал мать одной рукой, показывая ей, что будет скучать. Старший альфа поцеловал заплаканную жену, и не сказав ни слова, пихнул сына, чтобы тот пошел к пристани и, не оборачиваясь, пошел вслед за ним. Все корабли, перечисленные в королевском указе были готовы и экипажи уже стояли у трапов, готовясь к погрузке. Дождавшись капитана Чона, который руководил всей экспедиции, экипажи поклонились и выкрикнули прощальные слова родным. Пристань снова залилась плачем и криками несчастных альф и омег, которые начали махать платками уходившим от берегов кораблям. — Не смей, — Чон старший посмотрел на сына, который вот-вот был готов расплакаться и, не сказав больше ни слова, ушел в свою каюту. Это был первый раз, когда Чонгук находился на корабле и зрелище его заворожило. Глаза загорелись от одного лишь вида морской глубины. Вода поглощала все его внимание, отражая лучи встающего солнца. Из-за прозрачности воды можно было увидеть около десяти метров глубины. Как только поднялся ветер, матросы убрали весла и отец Чонгука приказал опустить паруса. Флот потратил около двух недель на то, чтобы добраться до нужного порта, в котором ближайшее время они будут брать провизию для противостояния вокоу. Синеватый Чонгук сходил по трапу рядом со своим отцом и увидел огромную табличку порта «Инчхон». Альфы не стали ждать, когда пришвартуются остальные корабли и сразу направились в ассоциацию рыбаков, чтобы отдать им указ короля о снабжении армии провизией. — Иди осмотрись, а я разберусь с делами, — Чон старший потрепал сына по волосам и ушел в сторону торговых лавок, а маленький Чонгук начал ходить вдоль рядов с рыбой и мясом. Вдруг мальчик уловил запах цитруса и это вскружило ему голову, он никак не мог понять откуда исходит этот дивный аромат и, закрыв глаза, стал принюхиваться и искать дорогу к источнику запаха. Альфа потратил немного времени и за лавкой с рыбой он увидел мальчика в белой, измазанной пылью и рыбьим жиром, рубашке, которая свисала с плеч мальчика. Его белоснежная кожа, пухлые розовые губки, длинные ресницы и вьющиеся волосы заворожили Чонгука. Мальчик стоял в луже рыбьих потрахов и ковырял что-то под ногтями. Чонгук захотел подойти ближе и наступил на ветку из-за чего та хрустнула и привлекла внимание мальчика. Тот обернулся к маленькому альфе и раскрыл глаза от удивления, увидев новое лицо в таком маленьком порту и выпрямился во весь рост. Он был немного ниже Чонгука. — Как тебя зовут? — Чонгук свел брови к переносице и втянул запах посильнее, но на этот раз услышал лишь вонь рыбы и грязи. — Я Ким Тэхен, — маленький Тэхен хлопал красивыми ресницами и смотрел на мальчика, начиная улыбаться, — а ты кто? — Я Чон Чонгук, а ты, отродье, должен упасть передо мной на колени! — Чонгук указал пальцем на место у своих ног, говоря о том, что там должен быть Тэхен. — С чего это я должен вставать перед тобой на колени, тухлая сельдь, — Тэхен кинул в Чонгука комок грязи вперемешку с остатками рыбы и попал тому прямо в лицо, - ты не больше сторожевого пса, а шуму от тебя, как от пушки, — Тэхен толкнул альфу в грязь и пошел дальше, не обращая на мальчика внимания. Чонгук вытер грязь с глаз и вскинул брови до середины лба, сердце быстрее забилось, а из пухлых губ вырвался короткий смешок, альфа посмотрел вслед уходящего Тэхена и даже не попытался встать, чтобы догнать того и заставить попросить прощения за содеянное. Чонгук где-то потерял туфлю и шел в одной, его одежда была грязной и вонючей, но это было обыденно в порту и никто не обращал на мальчика внимания. Тот нашел лавку, о которой говорил отец и зашел в нее, чтобы найти там старшего. И у него это получилось. Чон старший стоял рядом с рыбаком, который склонился перед его отцом и Чонгук сразу почувствовать гордость за своего отца и уважение к нему. — Пап, я отнес рыбьи остатки, — из-за прилавка выскочил перемазанный Тэхен и сразу же подбежал к отцу и повторил его действие, склонившись перед старшим альфой. — Господин Чон, это мой сын Ким Тэхен, — Ким-старший сказал это не поднимая взгляд и услышал довольный смешок от капитана. — Подойди, — Чон протянул руку к сыну и поставил того рядом с собой, — Чон Чонгук мой сын, — услышав это, Тэхен вскинул голову и посмотрел на перемазанное лицо Чонгука, а тот, в свою очередь, не сводил с Тэхена глаз, и улыбка не покидала его лицо.