жасминовый чай и прикосновение к солнцу

начало июня было невероятно тёплым. дедова футболка из хлопка пылилась в гардеробе, пока мальчики-майские жуки плели на закате венки из ромашек и бархатцев.

феликс был похож на яблоки в начале июня – неспелые и маленькие. от них сводило челюсть и начинали болеть зубы, но из-за голода и детского любопытства всегда хотелось сорвать зелёный плод. хенджин был безумно любопытным, но и не слишком глупым, чтобы сразу съедать то, после чего, вероятно, он пару часов будет мучиться с больным животом. а феликса очень хотелось съесть. как яблоко, выгоревшее на солнце, он с ног до головы был покрыт веснушками, и хенджин постоянно залипал, думая, какие же они на вкус – солнечные поцелуи? феликс – ребёнок осени, но веяло от него началом лета: утренней росой и цветущей лавандой. смотря на него хотелось чихнуть. – о чём задумался? – глаза сверкают от света, пробивающегося через шторы. стены деревянного домика излучали тепло: в доме феликса всё было тёплым. на столике, доставшемся от бабушки, постелена узорчатая, в некоторых местах случайно порезанная, скатерть. – да так, – феликс восемь раз прокрутил эти слова в голове, пытаясь разглядеть в них скрытый смысл или потерянную год назад пуговицу. – о майских жуках. – о майских жуках... – феликс задумчиво отпил из кружки жасминовый чай – тот всё не остывал, потому что в комнате было больше двадцати пяти градусов. – почему их называют майскими, если они продолжают жужжать в июне? – феликс задумался. – по той же причине, по которой они называются жуками. они могли бы быть букашками или летающими тараканами, но они – жуки. – тогда почему ты феликс, а не тополиный пух? – для тебя я могу им стать. в июле, – он глубоко и сладко вздохнул. – сейчас всего июнь, хенджин. в комнате пахнет жасмином и перекисью: утром феликс пытался приручить ежа. тот, по чистой случайности, нашёл на улице блюдце с молоком, не зная, что оно предназначено для бездомных кошек – у феликса в доме не хватит места, чтобы их всех приютить, а у хенджина на них аллергия. на феликса – иммунитет. феликс – гипоаллергенная кошка. волосы у феликса были далеко не зелёными, а у губ не было кислого вкуса. скривить могло лишь от вкуса только что съеденной горькой таблетки. его волосы были облачными даже в ясную погоду, иногда даже больше похожими на сладкую вату, но они не съедобные и не испаряются. хенджин пробовал на вкус – ромашки. на даче их росло неимоверное количество, поэтому голову феликс часто мыл крапивно-ромашковой водой. рецепт бабушки. феликс был тем самым чудесным мальчиком-радостью. он светился и заставлял светиться других. его губы пахли розами: они в огороде растут безумно вкусные. на съеденье жукам он оставлял бархатцы. на втором этаже висят засушенные ветки лаванды и цветы жасмина. спалось с ними также крепко, как по вкусу было хенджиново кофе. правда от снов так не корёжит. лишь иногда, когда заместо семьи ежат феликсу снилась умершая бабушка. хенджина обычно можно было найти или у местного пруда, который иногда больше смахивал на болото, или у феликса дома – у себя он почти не бывал. иногда местные дети приставали к нему, и по пути в продуктовый магазинчик можно было увидеть удивительную картину: дети водят хоровод вокруг хенджина, как зимой вокруг ёлки. заметив поблизости феликса, хенджин расцветал, как цветочки на кактусе, подаренном родителями несколько месяцев назад. к слову, цвёл он лишь в отсутствие хвана. а хенджин с феликсом цвёл всегда. феликса любили все. на его яблоне росли самые сладкие яблоки, хотя феликс поливал их лишь своей любовью. хенджин схватывал хлопок по руке быстрее, чем успевал сорвать свежего цвета фрукт. после этого феликс кормил его подаренной соседями клубникой. за открытым окном подул ветер, и штора взлетела до потолка. прохладный воздух только ушедшей весны наполнил легкие, но в комнате стало лишь жарче от пробившихся через окно лучей. волосы феликса засветились ещё сильнее – хенджин почти ослеп. рука сама потянулась – не к глазам, а к феликсу: тот притягивал к себе не только взгляды. – что? – феликс спокойно глядел хенджину в глаза. за окном щебетали птички и шелестели листья клёна – такие разные, а как-то общаются. у прекрасного один язык – умиротворение. – не обжегся, – его лёгкая улыбка способна растопить северный полюс. – говорят, солнце очень-очень горячее. я решил проверить, – зарылся рукой в облака и заворожил себя блеском недавно осветленных волос. – ты тёплый, феликс. – потому что я с тобой. вода в чайнике остыла быстрее чая, заварку от которого феликс отправил греться в ближайшее комнатное растение. на него тут же села божья коровка. в комнате феликса было тепло и никогда не было комаров, хотя окна всегда были открыты. спать в обнимку было лучше, чем под одеялом. иногда хенджин просыпался от щекотки: бабочка перепутала его с цветком. проснувшись следом, феликс завороженно хихикал, а после ухода порхающей расцеловывал хенджинов нос. днем они пойдут на маковое поле искать мать-и-мачеху, а вечером хенджин подарит феликсу самодельную кружку с нарисованными на ней ромашками. феликс наконец предложит провести вместе весь остаток жизни, а хенджин заплачет в ответ. солнце сядет не скоро – никогда. а если оно погаснет, его заменит цветок жасмина. в доме феликса всегда будет тепло.