Мне страшно

«Как же красива эта долгая ночь, Необъятной моею мечтой. Желаю увидеть единственную дочь, Находящуюся за белой чертой. Сколько тайн ты таишь, неизведанный друг, Недаром тебя Бог за мною послал? Это лишь наш замкнутый круг, В которую меня ты сильно загнал!» Строки, написанные беззаботно красивым пером по бумаге, гармонично смотрели на улыбающуюся Александру. За весь проведённый день она никак не отрывала взгляд от строгого Михаила, снова объясняющего ход действий приближающей войне, к которой готовились заранее. Но Романове война казалась не просто одержанием победы или получением славы среди великих держав. Война - единственное событие, которое приводило к большим материальным потерям, особенно мирных людей. И кто бы знал, сколько сыновей прощаются с матерями, целуя их нежно и шепча: «Я скоро вернусь!», а потом с приходом письма женщины будут расплачивать их смерть слезами и криками. На дворе стояла тихая ночь. Огонёк на стройной восковой свечи беспокойно колыхалась, хаотично вырисовывая на тусклых стенах тёмные тени дев. Пришедшая и оставшаяся на ночь Катенька, напевая знакомую мелодию из детства, легонько касалась мягких волос Романовой, заплетая косу. Тем временем Александра продолжала всматриваться в свой почерк и спустила последнюю слезу, нежно прижав к груди бумагу. — Что-то случилось, Саша? — тихо спросила Катя, не отрывая взгляда с макушки подруги. Саша вздохнула, вытерла глаза и прошептала, не спеша отстраняя от себя бумагу: — Катя, если бы ты знала, как мне тяжело. Тяжело, когда я родилась в то время, когда уже начинается подготовка к войне, к которой я морально… не готова, — серые глаза грустно опустились на бумагу, которая в итоге была разорвана на две части, — Если бы мой отец был здесь, он бы смог дать мне совет. — А я тебе на что? — неожиданно притормозила ту Уралова. Александра уже ощутила, как бережные руки подруги заканчивали плетение. Катенька аккуратно встала с кровати и устроилась на коленях перед Сашенькой. Щёки Романовой вновь заалели, но под светом свечи никак не получалось разглядеть, а только недоумённый взгляд девушки. — Послушай меня, Сашенька, — вспотевшие от волнения ладони медленно обхватили холодные кисти рук Александры, вызвав у той смущение, — Не все готовы к тому, чего до сих пор не могут прекратить долгие тысячелетия! — медовые глаза уже начали дрожать, а голос завибрировал в горле, от чего сама Уралова не понимала того, что всё это говорит она, но Саша продолжала внимательно слушать, уже переплетая пальцы с ней, — Война - вещь, от которой не избавиться. И она будет вечно, уж поверь. У неё есть не только причины и последствия, но и способы того, чтобы не привести к этой трагедии. Всё начинается с конфликтов, Сашенька! И надо его правильно отогнать на дальний план, чтобы к ней снова не вернуться. И я обещаю - я буду верна вам… вечно, как и ваш родной отец - Пётр Алексеевич Романов. От такого, конечно, и сама Уралова пошла в слёзы, прикрыв рот ладонью и пыталась скрыть слёзы от Романовой, но та лишь приобняла её, уже ощущая носом щекочущие локоны необычных волос. И она тоже пошла в слёзы, но от счастья, в котором сомневалась. — И я тоже, Катенька. Но верность не вечна. И у этого разрыва тоже были… очень веские причины.