Давай создадим семью, моя дорогая пара

Это был обычный тихий вечер. Барбатос следил за бурлящим супом, Паймон делала что-то странное с яблоком вместо того, чтобы его съесть, Люмин крутилась перед зеркалом вместе с лапшой на её голове. Моракс приятно, как и всегда, мурлыкал под ухо, но на этот раз это скорее раздражало. –Я становлюсь больше, – произнесла в итоге поражённо путешественница, идя из коридора в кухню. –М? О чём ты? В твоём возрасте ещё растут? –Я про живот, Венти, – Люмин закатила глаза, показывая попутно на себя. – Он становится больше. –Удивительно, да? Девушка подняла руку, чтобы ударить хихикающего Архонта, и тот с визгом отпрыгнул. Но карающая рука настигла Барбатоса, и щёки Анемо бога были оттянуты в разные стороны. –Я не знал, что ты из тех, кто будет страдать из-за лишнего веса. Тем более во время беременности! – протянул Венти, пытаясь освободить свою щеку из крепкой хватки Люмин. –Проблема не в лишнем весе! Если у меня будет слишком большой живот, я не смогу сражаться, потому что буду перевешивать впереди! Ещё больше! – она положила руку на грудь. –Не думаю, что хорошая идея говорить о твоей жажде сражаться перед Мораксом. Смотри, как раздулись его маленькие ноздри! Люмин посмотрела на свою макушку, затем сняла ящерку со своей головы и взглянула той в глаза. Дракончик просяще запищал, протягивая маленькие лапки, чтобы коснуться большого пальца девушки. Она вздохнула, невольно краснея от счастливого умиления. Вот почему он не может всегда быть таким? Я не могу злиться на него, когда он в этой форме… Люмин прижала ящерку к себе и оглядела кухню. Венти продолжал смотреть в суп, ожидая, когда он приготовится. (Люмин разрешила Барбатосу подлить в его суп алкоголя, как и сказано в рецепте, если он проследит за готовкой). Девушка повернулась к Паймон и обнаружила, что она гневно смотрит на яблоко, словно то убило всю её семью. Путешественница решила вернуть взгляд к богу. –Кстати, как ты узнал, что я беременна? Я вроде никогда тебе этого не говорила, а живот у меня начал расти только недавно. Венти отвлёкся от разглядывания супа и повернулся к Люмин. Барбатос неловко поджал губы, затем улыбнулся и начал говорить: –Печать, Люмин. Всё дело в печати. Она охраняет не только тебя и ребёнка, но ещё и предупреждает, чтобы тебя не трогали. Бессмертные лучше ощущают это, но смертные, имеющие Глаза Бога, тоже могут начать держаться от тебя подальше… но скорее инстинктивно, а не разумно. –Значит, мой брат мог узнать о моей беременности так? – спросила Люмин, глядя в сторону. –Может. А, может, и нет, – Барбатос пожал плечами. – Бездна повсюду, а люди Ли Юэ давно знают, что ты беременна. Из-за методов, которые выбрал старикашка, так или иначе о твоём положении болтают. Что ж, значит, могут быть оба варианта. Но, скорее всего, он просто услышал. Не знаю, где сидит Бездна, но слухи до неё явно доходят поздно. Люмин вздохнула, гладя большим пальцем мордочку лапши. Девушка повернула голову снова на Паймон, чтобы обнаружить отчаяние на лице девочки. –Паймон, что случилось? – спросила путешественница, присаживаясь рядом с той. –Паймон… бесполезна. Венти хрюкнул от смеха, Люмин закатила глаза. Да, в голове крутился ответ: «Да, ты права. Так и есть», – но девушка не настолько жестока, чтобы так говорить. (К тому же Паймон только ребёнок. Да и нельзя сказать, что она так уж и бесполезна. Кто-то ведь способен с одного взгляда на прилавки не только найти все необходимые ингредиенты, но и оценить их свежесть). Поэтому держащая лапшу откашлялась и покачала головой. –Я бы так не сказала. Ты составляешь мне компанию и всегда заботишься обо мне. –Паймон не может… это, – она подняла яблоко и показала его Люмин. –Э-э, выращивать растения? – осторожно предположила девушка. Фея быстро помотала головой, а затем взлетела и начала размахивать руками. –Мои предки умели такие клёвые вещи, а я просто есть. Нечестно! Паймон не хочет просто существовать. Паймон хочет делать вжух-пшух и заставлять всё вокруг подчиняться! –Вот это амбиции. Молодец, Паймон! – Венти повернулся к ней и показал большой палец. Свободной рукой он выключил суп, не выдержав пронзающего взгляда Люмин. –У тебя ещё много времени, чтобы научиться, Паймон, – девушка погладила девочку по голове. – Не нужно заставлять себя работать на износ. И самоунижение тоже не особо помогает. –Но вокруг так много событий! А если Паймон понадобится? Паймон хочет помогать! –Ты помогаешь тем, что отвлекаешь продавцов, чтобы я могла без их «подсказок» выбрать продукты, – Люмин хихикнула. Фея пнула воздух, а затем приземлилась обратно на стул. На продолжила держать яблоко и что-то делать с ним, а девушка отправилась наливать на всех суп. Венти достал с помощью Анемо тарелки, Люмин нашла в шкафу половник, лапша возбуждённо замурлыкала. Когда вторая тарелка была почти заполнена, послышался громкий и визгливый: «БЕ-Е-Е-Е-Е!» Все тут же повернулись к Паймон, которая спешно выкинула что-то в окно. –Паймон! – Люмин оставила половник и взглянула на улицу. – Ты не можешь просто так выкидывать мусор в окно! –Т-ты бы видела его! Плесень! Фу-у-у! Откуда она взяла плесень на свежем яблоке? Люмин отмахнулась, пытаясь найти красный фрукт на дороге, но его нигде не было. Ужин отложился, потому что они пошли искать мусор. К сожалению, яблоко не было найдено, но Паймон всё равно заслужила выговор. Лапша на голове Люмин продолжала странно смотреть на фею, и девочка смущённо отвернулась, размахивая своими маленькими ручками и ножками, упорно глядя на дверь. Ужин прошёл в спокойствии… разве только Венти решил не наливать алкоголь в суп и пить прямо из бутылки. В итоге Архонт чуть не упал лицом в тарелку с супом, и Люмин пришлось с помощью Анемо тащить его на диван, молясь, чтобы с утра бог не испортил тот. Снова всё хорошо, снова сон с лапшой и Паймон, которая выглядела довольно нервной. Люмин погладила её по голове и сказала, что не так уж и сильно злится из-за яблока, просто хочет, чтобы девочка не бросала мусор где попало. Паймон, будто бы и не слыша её на самом деле, кивнула с пустым лицом и отправилась спать. Перед сном Люмин задумчиво гладила свой голый живот и глядела в потолок. Она вздохнула, жмурясь. Лапша задумчиво лизнула её в щеку, и путешественница едва слышно захихикала. Она взглянула на окно, а затем закрыла глаза и начала пытаться уснуть. Итэр… рано или поздно это должно было случиться. Полагаю, теперь мы можем только… говорить. И я с нетерпением жду, когда твоя страсть к спасению спадёт, и ты снова послушаешь свой голос, который говорит нам… быть вместе. Навсегда. Как и было всегда. *+* –Как думаешь, ты осталась бы с ним, если бы его гон не сработал против него? Это был… тихий день. Люмин нравились такие, она уже привыкла к ним, но всё равно боялась, что очередная неожиданность разрушит их. Паймон и лапша резвились в траве, девочка показывала яблоки, валяющиеся около дерева неподалёку, и пыталась с ними что-то делать, в итоге крича либо от разочарования, либо от брезгливости. Ящерица никак происходящее не комментировала. (Даже если бы могла). –М? Сработал против него? – переспросила Люмин, на самом деле не слыша первую часть предложения. –Да. Такое случается с бессмертными, у которых «животная основа». Без пары нет смысла размножаться, и гон или течка «подавляются». Как только пара появляется, всё, что сдерживалось, вырывается наружу. Сдержаться сложно, и я удивлён, что ты после этого вообще выжила. Ведь у старикашки никогда не было… пары. Люмин пожала плечами, отгоняя мысли и сосредотачиваясь на вопросе, который Венти повторил. –Я… не знаю. Скорее всего, я бы просто соврала ему, сказав, что сначала найду брата, а потом вернусь к нему. Как только моя цель была бы достигнута, я бы отправилась дальше с Итэром. А потом дальше… и дальше… и дальше… –Неужели никто из вас никогда не влюблялся и не желал остаться в другом мире… навсегда? –Влюблялся, но мы пообещали отвергать всех, кто решит подарить нам своё сердце. Мы путешествуем не как «путешественники», а как «спасители миров». Можно сказать, это наша профессия. –Все в вашем родном мире умеют перемещаться между мирами? –Да. Но кто-то хуже, кто-то лучше. Кому-то нужны годы для восстановления, и их жизнь больше похожа на отпуск. Мы изначально умели легко открывать порталы и идти вперёд, поэтому выбрали такой образ жизни. К тому же нас двое, мы всегда сможем прикрыть спину друг другу. –Ты собираешься остаться в этом мире, как только родишь ребёнка? –Пф, будто бы у меня есть выбор. –Вообще-то есть, – Венти мрачно хмыкнул, затем обнимая подругу за плечи и прижимая к себе. Их глаза встретились, и Архонт вздохнул. – Я, конечно, на самом деле люблю старикашку, но не хочу, чтобы твоя жизнь ломалась… полностью. Моракс будет некоторое время в «режиме защиты» после твоей беременности и будет заботиться больше о детях. У тебя хотя бы будет шанс сбежать. Люмин сжала виски пальцами, наблюдая, как лапша пытается поймать бабочку, а когда не может, то начинает грустно пищать. Паймон плюхается на место рядом с ним, обнимает ящерицу и прижимает к себе, тоже начиная рыдать. Путешественница вздыхает, поднимаясь и отряхиваясь. –Ну, и как я могу их бросить? Она спешит к Паймон и Мораксу, чтобы успокоить их, и Венти замечает, что её походка уверенная. Похоже, всё решилось и без меня. Барбатос хмыкает. Надеюсь, что она будет счастлива. *+* Здание, в которое вошла женщина, было похоже на церковь, разве только более мрачную. Место захоронения предыдущего Архонта, но также ещё нескольких потерянных душ. Однажды маленькую девочку спросили: «Кого ты одного бы воскресила за свою душу?» Каблуки цокали по холодному полу. Даже женщине было холодно, хотя она само воплощение холода. Ледяные глаза смотрели на замурованные двери. Несколько великих генералов и любимчиков Архонта были похоронены здесь тоже. Маленькая, сломленная девочка подняла по-настоящему детские глаза на стоящего в тени бессмертного. В одной из таких комнат был похоронен прошлый Архонт, но женщина никогда не посещала его. Она сомневалась, что даже слуги так уж и активно прибирались там. Наверняка на льду, в котором похоронен гроб, собралось много пыли. Маленькая девочка, что давно телом не была такой, подавила тошноту, но не слёзы. Она закрыла рот руками, только бы не издавать и звука. Мужчина, что был её создателем, господином, но никогда не настоящим отцом, продолжал смотреть из тени. Дверь распахнулась, и женщина медленно начала спускаться. Ей было больно наступать на каждую ступеньку, каждый раз всё повторялось, но сегодняшний день будто бы пытался окончательно сломать её всплывшими воспоминаниями. Спускаться нужно было недолго. Женщина остановилась, прежде чем пройти по мягкому, но покрытому инеем ковру. Она остановилось перед статуей человека неизвестного пола, что держала сверху и снизу руками Крио символ. Женщина создала небольшой букет изо льда и положила его к ногам статуи. Она села на одно колено и низко склонила голову, закрывая глаза, только бы не видеть, как её собственные слёзы скатываются и падают на ковёр. «Я бы… – прошептала она, чувствуя, как ломается её душа от каждого слова, – я б-бы променяла свою жизнь на жизнь своего сына…» Ощущение, будто чья-то рука лежит на спине, нежно гладя и успокаивая, заставило женщину упасть на колени, впиться руками в холодный ковёр и зарыдать, громко крича в высокие стены зала. «Вот как… – произнёс Архонт, выходя из тени и замахиваясь рукой. – Ответ неверный». Она отлетела на упала на пол, ощущая, как острые слёзы, принявшие форму маленьких копий, падают ей на руки. «В тебе нет желания служить чему-то более великому. Ты слаба, Фелиция. Ты плачешь по тем, кого уже не воскресить. Думай о народе. Думай о своём создателе. Думай о том, как сделать Снежную великой, – глаза стали из бледно-голубых ярко-красно-розовыми. – Думай о том, как уничтожить Каэнри`ах». Вокруг всё плывёт, голова болит, но женщина уже привыкла к этому. Она поднимает глаза, глядя на два гроба, что охраняет статуя. «Да… Я так и сделаю». Тишина, что казалась вечной. Мужчина кивнул и развернулся, готовый идти прочь. Но когда он повернулся на звук, его грудь была проткнута ледяным копьём, а ставшая кровавой рука сжалась внутри него, сжимая Сердце Бога. «И для этого я должна стать новым Архонтом». Женщина смеётся, булькая, над собой. Она поднимает глаза на два гроба и чувствует, как её тошнит. –Я стёрла с лица земли уничтоживший вас Каэнри`ах… и сейчас так жалею, что он не стёр меня в ответ… Два призрака, что поменяются местами. Два призрака, что просто хотят прикоснуться к ней и заверить, что это не её вина. Два призрака… Всё поменяется. –В-Ваше Величество, в-вы уверены, что стоит начинать войну против Каэнри`ах? Вы только недавно стали править, многие ещё вам не доверяют, армия может п-принести плохие результаты и… Т-те люди, они ведь… заговорщики, а не… Мужчина подскочил, чуть не упав, когда злые ледяные глаза уставились его с холодом. Губы женщины двигались, но она ничего не говорила. –В таком случае я сама убью их. –Н-но, королева Фелиция!.. –Не называй меня так! – она развернулась, и мужчина был снесён волной льда, которая и приковала его к стене. – Не произноси это имя больше никогда! С этих пор и навсегда, – мужчина уставился в ужасе на слёзы, что скатывались по лицу дрожащей женщины, – я для всех только Царица. *+* Это будет и потом был обычный тихий день… Именно так убеждала себя Люмин каждый раз, когда вставала с кровати. Она волновалась за брата, прекрасно зная, какую боль причинила ему. Но она просто не могла ему позволить ранить и тем более убить кого-то близкого ей. Да, Моракс стал достаточно дорого её сердцу, чтобы защитить его от смерти. И всё же… частично она чувствовала боль и стыд за то, что предала брата. Возможно, у них бы получилось… поговорить. Поговорить, если бы Моракс не прибыл. Да, этот разговор был бы на языке мечей, но именно он был вторым родным для близнецов, что открыли для себя способности создавать порталы сквозь миры, что вместе поняли, что они одни из немногих, кто смогут принести другим мирам покой и счастье. Люмин сидела на горе и глядела на готовящийся ко сну Ли Юэ. Венти и Паймон остались дома, поэтому девушка могла – насладиться ли?.. – одиночеством. Фея уже почти заснула, а Архонт никогда не смел ограничивать путешественницу. (Или просто хотел выпить больше алкоголя, чем Люмин разрешала, перед сном). Душа девушки жаждала одиночества, но в то же время не могла вынести и единой мысли о том, чтобы вокруг не было людей. Их обычная и мирная жизнь заставляла путешественницу расслабляться и думать о чём-то хорошем и милом, а не о том, как она сознательно заставила своего брата страдать… –Уру-ру-ру. Люмин подпрыгнула и повернула голову, чтобы увидеть знакомую лапшу. Ящерица высунулась из травы, в её рту был какой-то драгоценный камень. Длинное существо быстро пробежало на своих коротких ножках к девушке, кладя ей в руку сокровище. Люмин не скрыла хихиканье, сжимая вещь и протягивая руку, чтобы погладить лапшу по голове. –И всё же ты прибыл, чтобы последить за мной, – дракончик тут же сдулся, виновато опуская голову и утыкаясь в лодыжки путешественницы. – Ладно уж. Раз пришёл, можешь остаться. Лапша издала счастливый звук, прыгая на ногу Люмин, растопырив в сторону свои маленькие конечности. Девушка захихикала, взяла Моракса под передние лапки и вытянула перед собой вверх. Дракончик начал смешно и мило махать конечностями и хвостом. Путешественница прижала его к себе, утыкаясь носом в мягкое пузико, и дракончик издал хихикающие звуки. Лицо Люмин обнимали быстро двигающиеся из-за щекотки лапки. Золотые глаза наблюдали за мордочкой дракончика, который фыркал и пищал. Девушка медленно отодвинула лапшу от своего лица, и та испуганно протянула к ней лапки, хватая большой палец и с любовью облизывая его. Люмин прижала Моракса к своей груди, и тот положил мордочку на плечо своей пары, закрывая глаза. Они посидели молча несколько минут. Девушка разглядывала Ли Юэ внизу, а потом тихо произнесла: –Твой город и правда красивый. Лапша мгновенно пробудилась от любого сна, в котором она прибывала до этого, и взглянула круглыми янтарными глазами в расплавленное золото. Моракс довольно замурлыкал и лизнул щеку Люмин. Та тихо засмеялась, выглядя, однако, грустной. –Знаешь, – начала она едва слышно, кладя лапшу на колени и начиная гладить её длинное тело, – я побывала во многих мирах. Бывало такое, что архитектура там и тут была весьма похожа или совпадала. Я не впервые вижу такие дома, как в Ли Юэ, но я впервые осознала их настоящую красоту. Пальцы забрались под гребешок на мордочке и нежно погладили мягкое местечко там. Дракончик замурлыкал. –Всю свою жизнь я перемещалась с места на место. Я была рада спасать миры и приносить покой другим людям. Даже сейчас, вспоминая о всём этом, я всё ещё рада, что тогда сделала шаг, пожертвовала всем и отправилась с Итэром путешествовать по другим мирам. Услышав знакомое имя, ящерица едва слышно заворчала, щёлкая пастью. Люмин посмотрела на него, закатила глаза, а затем усталость резко заставила её сгорбить плечи. –Это правда, что мы тратили минимум год, находясь в каждом из миров. Мы находили друзей и помогали людям. Но… всё это время мы будто спешили нагнать то, от чего отстали ещё в прошлой жизни… Мне почти никогда не удавалось рассмотреть поближе настоящую жизнь людей тех или иных миров. Я могла знать всё о системе правления, семье власти и нарядах, в которые можно одеться, чтобы смешаться с толпой, но никогда… никогда я не успевала узнать что-то большее. Люмин перевернула лапшу и начала нежно тереть её пузо. –Никогда ещё моё путешествие не было таким… даже не медленным, а неторопливым. Я изучаю историю этого мира, не потому что должна, чтобы понимать, как он пришёл к своему «падению», а потому что… могу это себе позволить, – девушка запрокинула голову вверх и стала глядеть на чистое и светлое своей темнотой небо. – И мне вполне нравится этот мир. Люмин хмыкнула, опуская взгляд обратно на Ли Юэ. –Мне нравятся люди и не люди здесь. Я сотрудничаю с ними не потому, что они часть сопротивления, а потому что… я просто хочу говорить с ними, быть с ними, проводить время с ними… Хотя и не всегда только с моей воли. Люмин посмотрела на лапшу, которая тут же пронзительно и поражающе сердце запищала, хватая палец девушки и прижимая его к своей груди. Путешественница хихикает и продолжает гладить и щекотать ящерицу. –Раз уж так всё произошло… думаю, мне придётся остаться, – Моракс тут же подскакивает и начинает радостно прыгать на месте, счастливо визжа, но девушка хватает его, поднимает, заставляя посмотреть в свои глаза, и быстро мотает головой. – Ещё не всё решено. Я просто думаю о том, как будет лучше. Лапша тут же грустнеет, и Люмин чувствует, что её сердце вот-вот вылезет из груди и заорёт, чтобы его не мучили такими прелестными сценами. Девушка быстро гладить Моракса и качает головой. –Я просто… чувствую себя немного… уставшей. Я думала о том, чтобы сделать перерыв ещё несколько миров назад, но события тех меня так захватили, что я решила оставить этот вопрос на потом. И раз уж мой брат оставил меня, даже не пытаясь объясниться… что ж, пока я больше склоняюсь к тому, чтобы снова осесть на месте. Лапша снова счастливо защебетала, но на этот раз её лапка нежно гладила руку Люмин. Внезапно дракончик начал сильно извиваться, пока в итоге девушка не выронила его. Моракс плюхнулся на землю, вскочил на лапки, отряхиваясь, как кошка, и попрыгал в сторону, пища, привлекая внимание. Люмин решила отправиться за ним. Дракончик недалеко упрыгал. Он остановился около небольшого камушка и отодвинул его в сторону. Ящерица сунула мордочку в дырку и заорала, а затем отодвинулась, возбуждённо мотая хвостом. Чешуя головы покрылась странным ярко-оранжевым порошком… Люмин не успела спросить, что происходит, так как из дырки показался яркий и светящийся в темноте цветок. Он был похож на лилию, что опустили в огонь. Девушка удивлённо выдохнула и протянула руки, чтобы прикоснуться к лепесткам. Тёплые. Путешественница невольно улыбнулась. Лапша плюхнулась на задние лапы, как собака, и снова заорала. Но на этот раз она не сдвинулась с места, пробуждая ото сна растения одним криком. Спустя всего несколько секунд движения камушков перед Люмин открылось большой поле с яркими и тёплыми цветами. Девушка поднялась, медленно прошла вперёд, а затем легла между несколькими растениями. Её окружило тепло, она сложила руки на груди, и вскоре на них оказался сидящий Моракс. Дракончик быстро устроился на месте, сворачиваясь в клубок и закрывая глаза. Он полежал так несколько секунд, а затем вскочил, возбуждённо махая хвостом и глядя на Люмин, не зная точно, поймёт ли она его объяснение. Она поняла. –Значит, тут спали? Наверное, когда были особенно холодные ночи? Лапша утвердительно пискнула, а затем лизнула цветок. Его огонь и тепло тут же погасли, он вернулся в свою норку. Камешек был подвинут длинным корнем обратно. –Значит, в дождь тут не полежишь, – девушка хмыкнула, продолжая лежать в свету и любоваться небом. Лапша окончательно устроилась на её груди, тоже поглядывая на звёзды. Иногда она пищала, облизывая пальцы Люмин или сжимая их, но никогда по-настоящему не желая отвлечь её внимания от бесконечного скопления звёзд. –Эй, Моракс, – тихо произнесла путешественница, ведомая красотой и спокойствием момента, – ты не хотел бы… посетить это место, когда восстановишься? Дракончик не поднял головы. Он даже не двинулся. Просто начал так сильно мурлыкать, что рукам девушки передалась сильная вибрация. Люмин приподняла голову, чтобы взглянуть на довольную ящерицу. Она рассмеялась, снова падая головой в траву. Хотелось так закрыть глаза и остаться здесь ночевать… Но это было так небезопасно. Однако путешественница всё равно позволила себе долгое наслаждение тёплыми и ярко-мягкими цветами, прежде чем подняться, посадить лапшу на плечи и отправиться прочь, чтобы наконец-то лечь спать. Когда она проснулась, лапша спала у неё на лице, обняв своими маленькими лапками её висок и щёки. Люмин вздохнула и закрыла глаза, пытаясь заснуть снова, но воспоминания прошлого вечера-ночи застали её врасплох. Путешественница шлёпнула себя по красному лбу, пробуждая дракончика, который тут же начал испуганно мурлыкать. Паймон проснулась следом, вертя головой в панике, и спустя пять минут вся квартира была разбужена. Люмин посмотрела на часы. Шесть утра. Она могла только проигнорировать звуки, что начали издавать проснувшиеся обитатели жилища, и лечь спать снова, слыша, как оставленные под подушкой монеты звенят с каждым её резким и неосторожным движением. *+* Сотрудница неловко улыбалась, отдавая Люмин запрошенный товар. Беременные всё же такие странные. –Надеюсь, вам понравится наша работа. –Она прекрасна, – еле подавив смешок, ответила девушка, прижимая к себе золотую курицу. Да, это то, что решила сделать путешественница из моры, данной Мораксом. И это был не просто обмен валюты на товар. Люмин пришла и сказала, что хочет именно курицу из золотых монеток, которые будут выступать в качестве перьев. Её деньги были убедительнее желания позвать врача, и поэтому заказ был принят. И теперь у путешественницы была статуэтка золотой-медной курицы и один недовольный дракончик, который явно надеялся, что его «плата» пойдёт на что-то более ценное. Люмин прижала курицу к себе, уже предвкушая, как она будет шикарно смотреться рядом со статуями Якс и поделкой Паймон, которую она сделала из листьев, палочек и какой-то липкой смолы, о которой девушка знала только то, что она отлично спасает после долгой ночи бесконечного пьянства. (Спасибо, Венти). Кстати про фею и другого Архонта. Оба были не рядом с Люмин. Первая осталась сидеть дома в купленной для неё корзине с яблоками, продолжая бормотать что-то про крутость её предков, а второй пошёл пить. Пусть Барбатос и беспокоился о путешественнице, он был ещё тем романтиком, а потому, когда бутылка на прилавке предложила всю себя за песню, сыгранную на лире, Венти не мог отказаться. Конечно, Моракс не мог бросить путешественницу одну. К счастью или нет, в этой форме он ничего особо сделать-то и не мог. (Точнее мог, но тогда его выздоровление отложится ещё на некоторое время). Поэтому лапша в основном спала, мурлыкала, рычала и пищала. Прекрасная замена Паймон, вот только сейчас Чжун Ли говорить не мог. Люмин прогуливалась по оживлённым улочками Ли Юэ, замечая, что они кажутся такими старыми и привычными, но в то же время такими новыми и необычными. Она могла бесконечно прогуливаться по узким переулкам между домами и большим торговым улицам и каждый раз находить что-то свежее или изменённое. Путешественнице не терпелось узнать, как выглядят остальные страны. Да, она должна была поехать дальше в Инадзуму, но там было что-то про грозы, плохую погоду, высокие налоги и охоту на Глаза Бога, и Люмин была уверена, что её не отпустили бы туда даже в том случае, если бы она не была беременна. (Да и сама мысль о том, что придётся ходить, говорить, уговаривать и прочие глаголы, которые из-за деятельности девушки были для неё почти родными). Итак, Люмин пропрыгала вверх по ступенькам, чтобы оказаться в жилом районе. Ли Юэ нечасто затапливалось, море почти всегда было спокойным и стабильным, но ради безопасности жилые дома были на возвышении. Это сильно тренировало ноги и заставляло колени старого Венти хрустеть. Вокруг почти не было людей, ведь на мир опустилось позднее утро, и все уже были на работе. Люмин шла домой без толпы вокруг, глазеющей на неё и вспоминающей об одежде с журавлями, которую она уже давно даже не видела, что уж говорить про надевание. Она хотела дойти до дома и убедиться, что Паймон не умерла от передозировки яблоками, как знакомая рыжая голова появилась на горизонте. Чайльд напевал себе под нос, засунув руки в карманы и прыгая со ступеньки на ступеньку. Его секретарши нигде не было видно, вероятно, он смог убежать от неё. (Что и неудивительно). Как только Предвестник заметил путешественницу, его лицо быстро показало радость и серьёзность, прежде чем принять нейтралитет. Тарталья в таком же детском темпе, только быстром, поспешил к ней. –Кого я ви-ижу! О, слухи не врут, девчонка, ты действительно таскаешь с собой ящерицу. О, о, можно её погладить? –Боюсь, он откусит тебе палец, если не руку. Это Чжун Ли. Глаза Чайльда расширились, когда он оглядел лапшу. –Похож… – протянул он задумчиво, а затем нахмурился. – Но что это с ним случилось? –Влияние Адептов, – неопределённо ответила Люмин, качая головой. –Что, кому-то не понравился гроб, что наш дорогой консультант предоставил? – Чайльд хихикнул, и Моракс щёлкнул пастью, не открывая глаз и не двигаясь. – Упс, простите, учитель! Не хотел вас обидеть! Послышался смех, а затем Тарталья уставился на девушку. Его глаза и лицо снова стали серьёзными, что довольно редко для Предвестника. Он либо был местным дураком-шутом, либо машиной для убийств, несущей только насилие и боль. –Знаешь, раз уж учитель в таком состоянии, это даже лучше. Он сможет выслушать меня, но при этом не убьёт. –Я бы не была так в этом уверена… –В любом случае информация важная и явно заинтересует его. Ты не против, если мы поговорим в твоей квартире? – его голос перешёл на шёпот. – Никто не должен узнать о том, что я собираюсь передать тебе. Люмин кивнула, покрепче перехватив Чжун Ли, чтобы он в случае чего не укусил Чайльда за пятку. Тарталья задумчиво разглядывал курицу, которую ему вручили. Они поднялись ещё выше, ключи звякнули, и вот родная уже квартира показала всю себя пришедшим. –Я дома-а! Паймон? Путешественница огляделась по сторонам, ища фею. Она прижала ближе к себе лапшу и начала ногами снимать обувь, оглядываясь. Чайльд поспешил за ней в кухню, с открытым ртом разглядывая какие-то статуэтки и картины, находящиеся на полках в узком коридоре. Паймон обнаружилась всё в той же корзине с яблоками, в которой её оставила Люмин с утра. Девочка лежала в позе эмбриона, прижав к себе ноги. Она грызла ноготь и смотрела перед собой, что-то бормоча себе под нос. –Что это с тобой? – спросила, наклонившись, путешественница. Она не знала точно, как ей стоит воспринимать происходящее: серьёзно или с большой долей юмора. –Паймон понимает, почему она не может, но не понимает, что ей с этим делать. –Ты опять всё про это? –Паймон теперь хочет сделать это ради того, чтобы показать всем, что она достойна! – девочка вылетела из корзины и замахала ногами, а затем снова плюхнулась в неё. – Паймон недоступна, позовите Паймон позже, – и она снова легла на бок, что-то бормоча себе под нос. Люмин притянула одеяло и накрыла девочку, потому что пол, яблоки и корзина явно не самой высокой температуры, а затем села напротив Чайльда, который быстро побарабанил пальцами по столу, прежде чем уставиться прямо в золотые очи, прежде чем начать: –Ты знаешь, что буквально через неделю произойдёт встреча с Гео Архонтом? Люмин подавила желание взглянуть на лапшу, вместо этого кивнула. Тарталья прокашлялся, посмотрел на корзину с яблоками, затем осторожно продолжил: –Царица и Гео Архонт заключили… сделку. Я уж не знаю, что они пообещали друг другу, но я в Ли Юэ на самом деле не для того, чтобы следить за банком. У меня есть другая миссия. –Это опасно? – тут же спросила девушка, позволяя дракончику кусать её палец без зубов. –Я бы… не сказал… –То, как ты морщишься, не помогает мне поверить твоим словам и тону. –Я просто знаю, что врать бесполезно, ведь ты увидишь ту волну и… Ну-у… –Ты что, решил потопить город?! Люмин едва сдержалась, чтобы не вскочить, ударив стол ладонями. Благо, ощущение мягкого покусывания её пальца лапшой отвлекло её, позволив не бить дерево. (Пару раз она уже сломала столы в других мирах от эмоций и не хотела тратить время здесь, ища новую мебель). –Это договор Царицы и Гео Архонта. Даже если я не хочу, я обязан послушаться! –Люди могут пострада!.. Ай! Чжун Ли! – Люмин опустила взгляд на лапшу. Моракс замурлыкал, привлекая внимание, а затем забрался по её руке на плечи, затем прыгнул на стол, вставая в защитную позу, будто показывая, что слова Чайльда не ложь. –Смотри, даже твой муж согласен со мной!.. По какой-то причине. Услышав слово «муж», бог быстро замурчал, а затем лизнул протянутую ему руку. Н-но почему? Разве ты не сам говорил, что это твой народ? И что ты не дашь его обидеть? Так почему же?.. Люмин взглянула в янтарные глаза. Полагаю, ответа я всё равно не смогу узнать… по крайней мере не сейчас. Девушка вздохнула, сдаваясь. Она всё равно ничего не могла поделать с этой ситуацией. Игры богов были слишком далеки. Люмин никогда не принимала в них участие. Она либо убивала их, либо игнорировала. Не больше, не меньше. Но сейчас она не могла вырезать всех, чтобы остановить ещё больше кровопролития. К тому же на «той стороне» был Чайльд, а на него она не могла бы поднять руку или меч… по крайней мере в бое до последнего вдоха и финального мгновения существования души. Люмин ущипнула переносицу, пытаясь понять, что ей делать. Она могла бы попытаться остановить Чайльда сейчас, но его глаза всегда горели, когда он говорил о Царице, поэтому отговорить его можно было только с помощью могилы. (Да и то не факт, что он не воскреснет, чтобы выполнить волю своего Архонта. Как говорится, ты можешь не служить Царице только в том случае, если не из Снежной, остальные причины не принимаются). План уже вот-вот был готов родиться в голове Люмин, как Чайльд протянул руку, кладя её поверх ладошки девушки и сжимая. –Я рассказываю это тебе не для того, чтобы ты бросалась в бой, а для того, чтобы ты позаботилась о себе. Я уверен, что Царица и Моракс не настолько тупы, чтобы позволять жителям Ли Юэ просто так умирать. –Ты так думаешь? –В разумности Её Величества я точно не сомневаюсь! Чайльд ударил себя по груди, сияя, как маленький ребёнок в магазине игрушек. Люмин его чувства не разделила. У меня есть очень много тем, о которых нужно будет поболтать с Мораксом, как только он вернётся. А пока… Люмин всё же ударила по столу. –Где моя курица?!