Нурико посвящается...

В серо-голубой тишине утра слышались тихие всхлипывания. Нурико почувствовал, как кто-то сжал в руке его рубашку, и понемногу стал открывать глаза. Он увидел на своей груди дрожащую девичью руку, не выпускающую его рубашку. Нурико улыбнулся, поняв, чья это рука, и повернул голову на меня. Я лежала, положив ему одну руку на грудь, и дрожала. На щеках моих были слезы, и губы дрожали, пытаясь что-то сказать. Нурико испугался и тихонько приподнялся, чтобы лучше меня рассмотреть. «Она плачет?! Что с ней?.. Кажется, она замерзла», — он накрыл меня одеялом, но я не перестала дрожать. Нурико обеспокоено смотрел на меня… Все спали — было еще только семь часов. Он встал и бесшумно вышел из дома. * * * В окна стучали мелкие капли дождя, успокаивая меня. Мой беспокойный сон прервался, когда Нурико укрыл меня одеялом, и я постепенно перестала дрожать. Сон мой был уже без сновидений, спокойный и теплый. Я проснулась от того, что мои легкие переполнял такой знакомый сладкий запах. Я открыла глаза и увидела, что лежу, уткнувшись носом в подушку Нурико. Я прислушалась: дождь барабанил еще громче, и с большого дивана доносились тихие посапывания. «Ой! Я же спала с Нурико!.. А где он?.. Неужели он видел меня здесь?!» Я подскочила с этой мыслью в голове и стала искать Нурико. В доме его не было, и я выбежала на улицу, набегу накинув на себя куртку. Когда я обувалась, стоя под настилом, до меня донесся голос, заглушаемый стуком дождя: — Ты уже проснулась?.. С добрым утром… Я резко подняла голову и посмотрела в сторону говорящего. В пяти шагах от меня стоял Нурико и смотрел на затуманенные дома вдали. — Почему ты стоишь здесь?! — тут я заметила, что он был одет в то, в чем спал. — Нурико, ты же замерзнешь!!! — я бросилась к нему и стала снимать с себя куртку. — Ты что! — он стал останавливать меня и укрывать курткой. — Ты так сама замерзнешь!.. Тем более, сегодня ночью ты вся продрогла от холода… Он посмотрел на меня, и я тут же опустила глаза. — Я… просто… понимаешь… Я даже представить себе не могу, как я оказалась в твоей постели!.. Да, наверное, ты прав, я, действительно, замерзла ночью… — Да, ты даже обняла меня, — вставил он и улыбнулся. — Что?.. — Скажи мне, почему ты плакала во сне? Я не знала, что ему ответить. Ну не рассказывать же ему, что плакала я из-за него! — Мне кошмар приснился. — А мне ты снилась… Я подняла на него неверящие глаза. — Я?! — И знаешь, что ты там делала? — Что? — Писала на песке «Я тебя люблю». По мне пробежали мурашки… «Как же это?! В своих снах мы снились друг другу сегодня, и в обоих я сказала, что люблю его!..» — Почему ты молчишь? — А что я должна говорить?.. — Скажи мне, правда это или нет! — Ты замерзнешь, иди в дом… — Ответь мне!!! Я посмотрела на него глазами, полными слез: — Это так важно для тебя?.. — Да!.. — Я не могу тебе сказать, понимаешь?! Не могу!!! — закричала я сквозь слезы. Он стал хватать меня за руки, которыми я размахивала, и говорил мне, пытаясь обнять: — Успокойся!.. Прошу тебя!.. — Прости… — захлебываясь слезами, сказала ему я. Мы стояли, обнявшись. Я тихо плакала, а он гладил меня по спине. — И почему ты такая плакса? — улыбаясь, спросил он. — Прямо, как Миака! — И совсем ни как Миака!.. Я вообще редко плачу!.. А если и плачу, то, значит, для меня это очень важно!!! По пустякам я плакать не стану! — Значит, я важен для тебя… Ведь ты плакала из-за меня?.. — … — Ладно, пошли. И он медленно повел меня в дом. * * * — Они все еще спят?! — шепотом возмутилась я. — Им ведь не снятся такие кошмары, как тебе… Да и к тому же, влюбленные часов не наблюдают, — сказал он, глядя на Миаку с Тамахоме и Сашу с Таски. Мы сели за стол на кухне и стали пить чай… Через час уже никто не спал. — Ой! — испугалась Миака, зайдя в кухню и увидев нас вдвоем. — А вы что, уже не спите? — В отличие от некоторых. Тут Миака подсела к нам и хитро улыбнулась: — Ага! Воркуете?! Нурико хихикнул, а я подавилась чаем. — Ты чего?! — удивилась Миака, когда я с силой наступила ей на ногу. — И, правда, ты чего? — обратился ко мне Нурико и взял меня за руку, лежащую на столе. Я онемела и полчаса не сводила с него удивленных, полных любви глаз. В это время в зале полным ходом шла уборка. Саша, прибрав постели, пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь. Увидев нас, держащихся за руки, она улыбнулась и сказала: — Аллё! Ну хватит… Надо Миаку кормить!.. Да и остальных тоже. Я подскочила и схватилась за кастрюлю. — Вам помочь? — вмешался в нашу возню Нурико. — НЕТ!!! Сиди, я хочу хоть раз приготовить что-нибудь сама!.. Саш, ты тоже иди отдыхай… Развлеки остальных чем-нибудь. — Окей. Я готовила борщ и слышала, как в зале разгорался спор: — Давайте в карты! — Нет, давайте в города!.. Или имена! — А может в догонялки? — Здесь?! — Ну… — А давайте в бутылочку? Все обернулись на Нурико. — А что, хорошая мысль! — оценила Миака. — Я хоть кого поцелую! — Я тоже! — подхватил Нурико. — Настя, бросай свою кухню! Иди играть! — крикнула из зала Санька. — А во что? — В бутылочку, — стрельнул мне глазками Нурико. — Чего? — Иди, не бойся! — усадила меня Миака. — Да я не боюсь. — Крути! — скомандовал Тамахоме. — Нурико… Ну ты и крутанул! Щас жди до вечера, пока остановится! Бутылка крутилась с бешенной скоростью и через пять минут давящего ожидания, наконец-то, остановилась. Горлышко указывало на Миаку. — Иди сюда, Нурико! — потянулась к нему Миака. Тот покраснел от радости и потянулся к ней, предварительно посмотрев на Тамахоме. Миака поцеловала Нурико прямо в губы, да так, что у того подкосились ноги. Я отвела в сторону глаза. — Так, теперь я! — и Миака закрутила бутылку, указавшую на Тамахоме. — Ой, как мне повезло! — воскликнула она. И Таму засосала опасная трясина… на целых полчаса. — Эй, кончайте уже!!! — крикнул Таски. — Ладно, кто следующий? — крутя бутылку, сказал Тамахоме. Та указала на Сашу. — Миака, ревновать не будешь? — улыбаясь, спросила Саша. — Да ну! — Ну ладно. Тама подошел к Саньке и чмокнул ее в губы. — Ну к чему тут ревновать? — сказала Миака. Саша крутанула бутылку, в мыслях прося, чтобы ей выпал Таски. — Ура! — закричала она и бросилась к нему в объятия. — И кто это там еще возникал насчет длины поцелуя, а? — нахмурился Тамахоме, глядя на целующуюся парочку. — Давай, Таски, крути! Тот с азартом запустил бутылку, указавшую на Миаку. — Кажется, я побью сегодня все рекорды! — радовалась Миака. Таски долго смотрел на Сашу, боясь, что она будет его ревновать, ведь поцелуй предстоял неслабый! — Миака!.. — вскипела Санька после второй минуты поцелуя. — Щас в лоб получишь! — Все! Отпускаю, отпускаю! Миака пустила обессиленного Таски и закрутила бутылку. — Это судьба!!! Она вновь кинулась обнимать Нурико. Тамахоме и я зажмурились. Нурико был на седьмом небе от счастья. — Тааак! Посмотрим, кто следующий! Нурико крутанул бутылку, и та после двадцати минут кружения указала на… Хотохори. — Хотохори-сама!!! Мне сегодня, определенно, везет! Он подполз к нему на коленях и вытянул губы в трубочку. У Хотохори глаза на лоб полезли: — Нурико!!! Хоть ты и похож на Хооки, как две капли воды, но я с тобой целоваться не буду!!! — Хотохори попятился назад. — Ну что за детский лепет?! Хотохори-сама! Правила есть правила! Хотохори зажмурился и, когда Нурико был уже совсем близко, подставил ему щеку. «ЧМОК!» — Хотохори-сама! Так нечестно!!! Это же не поцелуй! По правилам поцелуй должен быть В ГУБЫ!.. — Настя, что с тобой? — шепотом спросила меня Саша, заметив, что я вся дрожу. Я подняла на нее глаза, которые уже не могли удерживать слез, и дрожащим голосом ответила: — Все в порядке!.. — … Хотохори-сама, идите ко мне!.. Тут я встала и выбежала из дома. Нурико обеспокоено обернулся, и сказав: — О, нет… Настя! — побежал за мной. * * * Он выбежал на улицу и стал смотреть по сторонам, но непроницаемая стена дождя, превратившегося в ледяной ливень, не давала ему ничего разглядеть. — Настя, где ты?! — кричал он. Не получив ответа, он кинулся бежать. В первую же секунду он вымок до нитки. Заметив темный силуэт, Нурико тут же бросился к нему. Он подбежал ко мне, схватил за плечи и стал трясти: — Ты с ума сошла?! Сейчас же иди в дом!!! — Оставь меня!!! Прошу тебя, уйди!!! — Ты подхватишь воспаление легких!!! Пожалуйста, иди домой!!! — Мне больно!!! Нурико отпустил меня, и я сразу спрятала лицо в ладони, заливаясь слезами. — Прости, я вел себя неподобающе… — Нет, ты вел себя так, как требуют правила!.. Иди к своему Хотохори, ведь ты так и не поцеловал его!!! — Подожди!.. — он взял меня за руки. — ПУСТИ МЕНЯ!!! — Хватит!!! — закричал Нурико, тяжело дыша. — Перестань!.. Прекрати мучить себя!!! — он подошел ко мне вплотную. — Неужели ты не видишь, что я… что ты нравишься мне?! Он дрожащими руками взял мой подбородок и поднял на себя мою голову. Я не открывала глаза, только губы дрожали от холода, пробравшего до костей. Нурико стал медленно приближаться к моему лицу… Он легко коснулся моих губ… Я вздрогнула, и голова моя закружилась… — Ну… Нурико… Ах!