Двоичный код: переселенцы

      Локацию разрезал звук Гастер-бластера. Оступаясь и неуклюже лавируя меж чужих атак, Эррор запыханно пытался их отражать. Выходило, признаться, так себе, потому что Инк, громко захохотав, уже свалился на спину разрушителя сверху, прижимая того весом своего, вообще-то нелёгкого, тела.       — Аргх!       — Попался, разбойник! Попался, нерадивый!       — Раздавишь, паскуда! Раздавишь че-е-ерт!       Эррор попытался выползти из-под соперника, но тот с силой навалился сверху, вдобавок вдавливая древко (настоящее древо!) Бруми тому в шейные позвонки, чтобы уменьшить шансы на побег.       — Ну что скажешь, Рори? СкелеФриск будет жить? — Светящийся счастьем художник продолжал удерживать барахтающегося глюка, который уже через полминуты попыток устал и обмяк, всем своим видом показывая поражение над собой.       — Гр, окей, твоя взяла, — нехотя пробубнил Ошибка, жутко булькая лагами.       — Это всё, что ты хочешь мне сказать? — Бруми перестала так сильно давить на красную шею, даруя пленнику чуть больше воли.       — Что?       — Ты знаешь что, Эррор, не прикидывайся. А то я решу, что ты на меня надулся.       Тяжело вздохнув, он закатил глаза:       — Да, мудак, у этой АУ есть шансы на жизнь. Доволен?       — Вполне, — живо согласился художник, и поднялся на ноги, утягивая за собой Эррора. — А теперь пойди и передохни, выглядишь дохло. Я тебе там шоколада оставил. А я присоединюсь, когда закончу работу. Этому месту нужна хорошая уборочка. Хорошо, Руру?       Эррор слабо улыбнулся, кивая. Он действительно очень устал. Конечно, в его жизни были моменты большей усталости, но о них он предпочитал даже не вспоминать. В этих воспоминаниях, конечно, было нечто приятное, перевернувшее его восприятие этого мира, но…       Эррор вздрогнул, припоминая холод таинственных дымок на костях, а затем решил, что, верно, лучше об этом забыть.       Импрув навсегда остался для них героем. Скелетом, пускай и совершившим ошибку, но определённо искупившим свои грехи, спасшим их жизни, открывшим Глюку глаза и сердце… Дестрой впервые проникся к кому-то таким уважением…       Что касается сердца, то оно было бесповоротно потеряно где-то на дне глазниц Чернильницы.       — Ain't nothing please me more than you! — Часто напевал Инк. — Oh, home, let me come homе. Home is wherever I'm with you…       И Эррор улыбался ему так искренне и НЕ скованно, что голос художника вмиг становился громче и радостнее. Он поёт для него! Поёт для монстра, который, невероятно, но скорее всего его любит. Одна только мысль об этом окрыляет. И когда Инк снова приходит в антипустоту к Ошибке, они крайне заинтересованно дискутируют насчёт нового сезона Андерновеллы, попивая принесённый хранителем зелёный чай. Всё давно было на своих местах и не требовало изменений.       — Так ты собираешься свалить к Дриму сегодня? — сонно спросил Эррор, параллельно вязанию откусывая от шоколадной плитки.       — А? — откликнулся развалившийся рядом на пуфе художник. — А, не.       — Но ты же говорил, что вы собирались начистить морду его брату.       — Да не выйдет, Дрим уже одному начищает. — Он возвёл глаза к потолку. — Сейчас, если не ошибаюсь.       — В смысле? — нахмурился собеседник.       — Без смысла, — Инк перекатился на бок, лениво наблюдая за быстро работающими пальцами разрушителя. — Он с Кроссом спутался.       Но Эррор всё так же непонимающе покосился на разнеженного товарища, мол, это ты у меня сейчас спутаешься, если не прояснишь ситуацию монстрячим языком.       — Э-эх, да спит он с ним. — Он сказал это с таким спокойствием, что у Эррора глазницы на лоб полезли.       — Чего ты вякнул? Чтобы этот позитивный засранец и…       — А что такого? — недоверчиво воззрился Инк на приятеля. — Взрослый монстр, возраста согласия на свои пятьсот с лишним лет достиг, может себе позволить.       Отчего-то тон Инка звучал фальшиво-опечаленно, что вызвало в Глюке ещё больше возмущения.       — С Кроссом?! — Бедный Ошибка даже работу спиц прервал, давая своему фонтану из эмоций взорваться окончательно.       — Ну да, — как ни в чём не бывало, пожал плечом Инк, прикрывая глаза. — И сегодня у них очередное свидание. Дрим тактично извинился, так что зачистка бэдгаев переносится.       — Вот как… — нахмурился Эррор. Он всё никак не мог себе представить ситуацию, при которой Дрим или (тем более!) Кросс могли выдать: «переспим?»       — А что такое, Руру?       Эррор снова покосился на Инка, который только притворялся непричастным к их пикантному диалогу настоящих сплетников. Инк продолжил:       — Несмотря на их довольно кроткое знакомство, между ними достаточно сильная химия. — Хранитель открыл глаза, и два скелета встретились взглядами. Спустя недолгое молчание он добавил. — Ну, конечно, они не могут быть так близки, как мы, потому что не висели на волоске от смерти, верно?       — Ты к чему это клонишь, хитрец?.. — тихо зашипел Глюк помехами.       Инк вновь пожал плечами, невинно улыбаясь. Так улыбаясь, что у Эррора холодок по спине пошёл.       — Не знаю, возможно, когда-нибудь мы сможем их переплюнуть и в другом аспекте?       Разрушитель хотел бы сказать, что не понимает о чём художник говорит, но прекрасно знает, что не умеет врать. Это всегда выглядит очень жалко.       Взгляд друг другу в глаза вызывал у обоих неописуемый прилив воспоминаний о том вечере, когда Инк совершил смелый шаг, признавая свою бездушную, но влюблённость. И этот миг, поднимающий двоякие эмоции, пробуждал в них минуту слабости. Поддавшись ей, Инк привстал сначала на локте, а после, опираясь о плечо Эррора, что не сводил смущённых глаз с визави. Если бы у него был пульс, он бы превысил сто десять ударов в минуту, ведь руки, держащие спицы, чуть дрожа, медленно опускались на колени, а зрачки бегали из одной глазницы хранителя в другую, выискивая там ту самую ниточку здравого смысла.       Но его не было. Инк в один миг просто разорвал оставшееся расстояние между их лицами, и клюнул в зубы, как бы вопрошая: можно? И Эррор ответил, медленно открывая рот. Благо, Инк помог ему, хватая за челюсть и просовывая меж зубов большой палец.       Ещё немного, и Дестрой распадётся на код от смелых действий этого скелета. Ещё никогда, после того раза, его не целовали, во-первых, не спрашивая разрешения, а во-вторых, так самоуверенно.       Язык художника мягко прошёлся по кромке чужих зубов, но не встретил никакого ответа. Отстранившись чтобы спросить в чём дело, он наткнулся на обездвиженное лицо Эррора.       — А, ой, — захихикал тут же хранитель, поглаживая перезагружающегося скелета по голове, силясь успокоить свою истерику.       Эррор пробыл в бессознательности недолго, и, очнувшись, крайне ошеломлённо посмотрел на хохочущего перед собой. Да, этого нервы разрушителя однажды могут не выдержать.       — Кто тебе мозги промыл?.. — заикаясь, прошептал он. — Дрим на тебя плохо влияет… Завязывайте свои чаепития…       — Ха-ха, Эррор, у-ху-ху, мой ты хороший, аха, Блу тоже, если что, нашёл себе ухажёра!       Разрушитель альтернативных вселенных снова завис, припадая к объятиям хранителя альтернативных вселенных.