Чужая душа. Переработка

Вот и пройдено испытание. Теперь осталось только потратить время на притирку команды в походах на «почетные» D-ранговые миссии. Но это будет завтра. Я пил чай на веранде домика Анко и размышлял. Из своего длительного путешествия я вернулся менее двух суток назад – просто появился с громким хлопком там же, откуда и пропал… вот только за прошедшие здесь три недели Анко совсем отбилась от рук, и приземлился я на гору скопившихся тарелок. Я как понял, что она даже ужинала рядом с этим местом, ожидая моего возвращения, так даже ругаться прекратил. Тут еще в комнату влетела привлеченная шумом опекунша, с ходу метнув в меня парочку кунаев, на что я в темноте отреагировал соответствующе – Анко потом от стены пришлось буквально отклевать. Все-таки с созданием клейких нитей у меня пока не очень ладится. Потом утренний забег в Академию, а вечером хозяйка задержалась на работе. Так за все это время мы с ней и не поговорили, да и сейчас она опаздывает. Взгляд сам собой возвращался к переплетению веревок в углу дворика – моя первая полоса препятствий, спроектированная и выполненная мною же. Именно с неё началось мое знакомство с Узумаки Наруто. +++ Светловолосый мальчик, одетый в оранжевый комбинезон, тихонько хихикая, перелез через забор, окружавший двухэтажный особняк и небольшой клочок земли, занятый странным нагромождением блоков и веревок. Прокравшись на цыпочках под окнами особняка, ребенок забрался на дерево, являющееся одним из углов конструкции, и в его руках блеснула сталь. Постоянно оглядываясь, мальчик начал перепиливать ближайшую к нему веревку, представляя, как хозяин особняка заденет конструкцию, подпиленная веревка не выдержит нагрузки, и все рухнет вниз. Вот только мальчик не знал, что пилит он единственный несущий канат. С громким «ХЛОП» лопнула веревка, не допиленная даже до середины, ее короткий обрывок сбил мальчика с ветки, и тот с криком упал на землю. Быстро вскочив на ноги, он перебрался через забор и уже порывался скрыться за углом, как в лицо ему влетел кулак. – Почему вы все меня ненавидите? – утирая кровь, текущую из носа вопросил он в пространство. – Я не ненавижу тебя, Узумаки Наруто, – голос, раздавшийся из пустоты, заставил мальчика подпрыгнуть на месте. – Но я очень зол на тебя, – в тени забора Наруто, наконец-то, увидел фигуру, становящуюся с каждым мигом все отчетливее. – Только что ты разрушил мою тренировочную площадку, которую я даже не успел испытать, – сказал мальчик с длинными (до лопаток) темными волосами и повязкой на глазах, вышедший из тени. – И что теперь? Продолжишь бить меня? – выкрикнул Наруто с вызовом. – Нет, что ты! Мои удары слишком дорого стоят, чтобы дарить их тебе за просто так, – незнакомец усмехнулся. – Просто ты ее починишь. Вставай, малыш. Труд сделал из обезьяны человека, так что и тебе может улыбнуться удача! Хозяин особняка поднял визитера за ворот комбинезона и понес в дом. +++ Я усадил этого малолетнего (и что, что он мой ровесник?) вандала на кухонную табуретку и поставил чайник на плиту. Вот что мне теперь с ним делать? Когда пришел сигнал о вторжении на территорию, я бросил поход по магазинам и рванул к дому, уже на подходе я услышал громкий хлопок, крик и звук падения. Черт! Я три недели создавал тренировочную площадку, для отработки преодоления веревочных сигнализаций, передвижений и маскировки в древесной кроне и других вывертов моей больной фантазии. Над клочком земли пять на пять метров я устроил настоящую трехмерную паутину с помощью двухсот метров тросов различной толщины, Анко как раз собиралась вечерком установить массу ловушек и уже завтра я бы смог испытать свое творение. От этих мыслей меня отвлекло появление «героя» – это оказался все тот же паренек, с мощнейшей печатью на животе, чье имя всякий раз выкрикивает стихийно собирающаяся толпа – Узумаки Наруто. По непонятной причине горожане ненавидят мальчика, а он им мстит своими проделками. Но, Ками! Мы с Анко никоим образом не издевались над ребенком, зачем же он испоганил мою площадку? Вот честно, не хотел его бить, но рефлексы, помноженные на злость, среагировали на попытку убежать с места преступления раньше головы. Эх... Но раз я его поймал, то и корячиться с восстановлением моего мини-полигона будет он. Может так будет даже интереснее, все-таки расположение веревок на макете я уже успел выучить. Решено. +++ – Итак, расскажи-ка мне, Наруто-сан, как ты докатился до жизни такой? – под свист закипающего чайника спросил я. – Чего? – море непонимания. – И ни какой я не «Сан». Просто Наруто. – Что ж, Наруто. Я хотел узнать, зачем ты испортил площадку, на чье создание я потратил почти месяц и даже не успел испытать ни разу? – вот как вспоминаю, так прямо зла не хватает. – А чего такого? Я что ли виноват, что веревка непрочная порвалась раньше времени? – ого, он меня еще и обвиняет. – Ну, ты, конечно, додумался – резать единый трос в месте его максимального напряжения. Там же все на одной веревке держалось. Да и речь не об этом. Почему ты все это делаешь? Два дня назад у лоточника на рынке порвался подрезанный ремень, причем после того, как ты в него врезался. Вчера за молочником все утро бегала стая собак, а очевидцы видели похихикивающую фигуру в оранжевой одежде. Сегодня вторжение на частный участок и вандализм. Зачем? – Чтобы на меня обратили внимание! – простите, что? – Через полгода я стану шиноби, а потом стану Хокаге, а потом, потом, все признают меня! – О, станешь Хокаге, значит. А по тебе не скажешь, что тебе нравится работать с бумагами. – Какими бумагами, ты о чем? Хокаге – сильнейший шиноби деревни! Его все уважают! – мальчик прямо вскинулся. Что за детская непосредственность. – Мне жаль разрушать твои мечты, но… Сарутоби Хирузен не является сильнейшим шиноби деревни, как и старейшины. Шимура Данзо? Возможно, но он очень скрытен. Тсунаде Сенджу или Джирайя? Скорее всего, но их нет в деревне. Третий Хокаге считается опаснейшим шиноби. – А я о чем говорил? – Не перебивай. Он считается опаснейшим, потому что его сил хватит только на один бой, после которого он умрет. Это знает он, и это знают все, кто желает заполучить власть переворотом. – Что? Старик умрет? – шок. Он не верит в такое развитие событий. – Давай вернемся к этому чуть позже. А пока я дам тебе историческую справку по всем четырем Хокаге. – Ууу! Нас в академии постоянно грузят этой историей! Скучно! – иногда забываю, что это я необычный ребенок, а обычные одиннадцатилетние парни не особо любят учиться. – Очень кратко, не волнуйся, – легкая улыбка. – Ну, тогда давай! – какой же он громкий. – Начну с основания деревни, – сказал я, подливая в опустевшие чашки чаю. – Хаширама Сенджу победил Мадару Учиха в бою за власть и стал лидером, основавшим Деревню, скрытую в Листве. После исчезновения лидера Учиха затаились, но решили ослабить противника косвенным путем, и условием своего присоединения назвали становление Хаширамы Хокаге – правителем деревни. После этого у Первого Хокаге не оставалось времени на тренировки – молодая деревня требовала постоянного присмотра. В этом ему помогал его младший брат Тобирама Сенджу – великий ученый, создавший множество техник, часть которых была объявлена запретными. – Тобирама еще при жизни Хаширамы занимался большей частью бумажных дел и был советником, поэтому, а так же из-за уважения к клану Сенджу, совет кланов назначил его Вторым. Потом началась Первая Мировая война Шиноби и Тобирама, как глава деревни, был на передовой. Во время одной из миссий, Второй Хокаге в присутствии команды назначил своим преемником одного из своих учеников – Сарутоби Хирузена, бывшего уже тогда очень сильным шиноби. После окончания войны и смерти Тобирамы обстановка в мире была неспокойной и предвещала новые конфликты. Совет кланов и недавно основанный совет джоунинов назначили Сарутоби Хирузена Третьим Хокаге. – В этом звании Хирузен прошел Вторую и Третью Мировые войны, но в самом конце у него не выдержал Очаг. С тех пор Третий Хокаге не может вырабатывать чакру. По этой причине он самоустранился от власти, передав бразды правления юному и харизматичному герою войны – Минато Намиказе. Десять лет назад Четертый Хокаге пожертвовал жизнью, запечатывая Кьюби-но-Йоко, и после его смерти совет кланов и совет джоунинов вернули на пост руководителя Хирузена Сарутоби. С тех пор наш Каге – единственный в истории, которому разрешено отсутствовать на поле битвы. – Но ты же сказал, что он самый опасный?! – хм… а я боялся, что он уснет. – Да, он опасен. Его Очаг сжег сам себя, выработав огромное количество чакры, и если Хирузену придется драться, он со спокойной душой сможет использовать самые мощные техники для того, чтобы забрать нападающего с собой. Есть кланы, несогласные с политикой Хирузена, но даже они признают его опыт в управлении поселением. – Здорово! Ты так интересно рассказываешь! Расскажи еще что-нибудь! – Нет, уж. Ты не забыл, зачем я тебя сюда привел? – все-таки дети – существа эмоционально открытые. Нетерпение и ожидание резко сменилось давящей тоской. – Сегодня ты разберешь тот завал, который остался во дворе, а с завтрашнего дня под моим присмотром будешь восстанавливать всю конструкцию. Если завтра не придешь сюда сам, я начну встречать тебя у Академии, если попытаешься сбежать с занятий пораньше – я добьюсь разрешения на присутствие на твоих уроках. Представь, как будут смеяться твои одноклассники, когда я буду уводить тебя под конвоем. +++ Да, я держу свое слово. Если я обещал, что сделаю – в кровь расшибусь, но выполню обещание. Именно по этой причине я стою у входа в Академию и жду одного наглого мальчишку. Этот гаденыш вчера не пришел на отработки! А вот, собственно, и причина моего плохого настроения. Идет в компании трех парней: заросший, одет в куртку с меховым воротником, пахнет собаками – Инузука; толстый, постоянно что-то ест, измененная систем циркуляции – однозначно Акимичи; еле переставляет ноги, голова-ананас – Нара. Идут и обсуждают очередной пропущенный урок. Смеются. А, нет. Наруто увидел меня и перестал смеяться. Сейчас попробует дать деру. Но я бегаю быстрее и у меня есть моток веревки, а еще я пропустил тренировку ради этого идиота. Кара близка. – Аааа! Уйди! Отстань! Хватит меня преследовать! – Наруто пытается петлять, но его потуги для меня как открытая книга. – Куда же ты? Я же сказал, что если вздумаешь пропустить отработку, то я встречу тебя у ворот? Так вот теперь я буду встречать тебя каждый день, до тех пор, пока ты не восстановишь мою площадку! Ты у меня пятилетку за три года выполнишь! – это из другой оперы, но Наруто, похоже, не на шутку испуган подобной перспективой. И вот из Академии выхожу довольный я, а сзади меня, привязанный веревкой за пояс как младенец, идет недовольный вандал городского масштаба. Упираться он уже прекратил – за каждую попытку свободный конец веревки впивается ему в седалище. С чувством выполненного долга я вел свою добычу на место отработки, когда дорогу мне заступил какой-то массивный мужик. – Хо! Это же мелкий демоненыш! Сейчас ты никуда от меня не убежишь, и сполна заплатишь за то, что вчера закидал мой магазин тухлыми яйцами! – эта гора мышц даже руки вперед потянула. – Уважаемый, соблюдайте очередь, он занят и не может ничем вам помочь, – пришлось встать между ним и сжавшимся Наруто. Все-таки, не люблю, когда обижают детей. – А ты свали с дороги, мелочь. А то и тебе достанется, – Мужик попытался отпихнуть меня с дороги. А стиль Потока применить нельзя – я всего лишь подмастерье, и свободным пользователем стиля не являюсь. Вспомним единственный посещенный урок по самообороне. Перехватить руку, пользуясь расслабленностью мышц и противоходом, вывернуть ее за спину, подбить сзади ноги, захватить вторую руку, которой он попытался меня достать, и вот он уже стоит на коленях и не может ничего сделать. Толчок в спину – тело валится на землю. – Раз уж вам нравится бить детей, неуважаемый, то бейте детей своих. Но, раз у вас географический кретинизм и маразм, и вы забыли, где находитесь, то поясню. В этом городе даже дети могут отрезать вам уши и заставить их сожрать, – голос скатился на тихое шипение. – Но я окажу вам помощь, в излечении этого недуга, – упереться ему в поясницу, рывок. Плечевые суставы вырваны. – Это укрепит вашу память. А это, чтобы пропало желание обижать детей, – два удара ногой и руки сломаны в локтях. – Вот и все. – А вы, – обратился я к собравшимся зевакам. – Отнесите его в госпиталь. И освободите дорогу. Мы спешим. До дома мы дошли в молчании. Мое хорошее настроение испортилось, и говорить не хотелось, а Наруто меня откровенно боялся. – В общем, распорядок дня такой: до ужина ты работаешь, потом я тебя кормлю, затем ты опять работаешь до отбоя. Ужин в семь, отбой в десять. Вопросы? – А сколько времени это займет? – робко спросил малолетний вандал. – Я управился за семнадцать дней, ну а тебе, я думаю, потребуется месяц. Зато ты осознаешь, что строить тяжелее, чем ломать. Может и образумишься. <b>+++<b> Я сидел на веранде и смотрел, как работает Наруто. Ну и помогал ему иногда. Словом. Ну и заодно решил удовлетворить свое любопытство. – Слушай, Наруто. Да ты не отвлекайся, вяжи крепче. Вот этот мужик, чей магазин ты закидал яйцами, он тебе что-то сделал? – А? Да нет, ничего. – А зачем ты тогда это сделал? – А почему меня в деревне ненавидят и боятся? – Конкретно этот торговец ненавидит тебя за дело. Меня, кстати тоже. Но меня он боится сильнее, чем ненавидит. – А остальные? – Знаешь, я заметил, что большинство жителей ненавидит не тебя. У них сформирован некий образ злобного и страшного Узумаки Наруто, а ты своими выходками лишь укрепляешь их в этом мнении. Тебя самого они могут даже не вспомнить. – Это как? – от удивления он даже перестал работать. – Ты не отвлекайся, вяжи узлы. Так вот. Для примера я могу привести себя. Я живу в Конохе третий год, и до нашей роковой встречи я тебя опасался. Все слухи, гуляющие по городу о твоих ежедневных проделках, сформировали у меня образ юного вандала. При этом я всего лишь пару раз пересекался с тобой на улицах, и каждый раз ты от кого-то убегал, что лишь усиливало этот образ. Вот и здесь также. Возможно, кто-то когда-то пустил слухи, из-за которых тебя называют демоном, но не все сравнивают эфемерного Узумаки Наруто и тебя. Так что в деревне тебя ненавидят только те, кто пострадал от твоих проделок, и те, кто в курсе причин всеобщей ненависти. Остальным хватает имени. А ты мстишь деревне, тем самым, укрепляя остальных в их мнении на твой счет. – Но я не мщу деревне! Я просто хочу, чтобы на меня обратили внимание! Чтобы меня уважали! – Наруто почти заплакал. – А вот тут ты в корне не прав. Если ты хочешь уважения, то твои поступки должны быть направлены на помощь людям, а не во вред. Дальше. А тебе нужно это внимание? Тебя же ненавидят, а значит, внимание наоборот лучше не привлекать. Ну а отказ от мести – вообще глупость. Месть необходима как сдерживающий фактор. Но мстить нужно конкретным людям, а не деревне. – О чем ты говоришь? – Скажи, Наруто, тебя бьют? – Да, – тихий шепот. – Значит, тебе нужно запомнить этих людей и отомстить им! И тогда страх перед расплатой будет сильнее желания отвести душу за твой счет. А так, как мне не нравится подобное отношение к детям, я объясню тебе основы, – и куда меня понесло? – Во-первых, запомни. Око за око, зуб за зуб. В твоей ситуации этот закон сводится к «Слово за слово, кулак за кулак». На оскорбления нужно отвечать оскорблениями, на удары ударами. Если ты сорвался из-за чьих-то слов, то твое избиение лишь превышение самообороны. А значит, ты должен унизить противника словами в ответ так, чтобы он стыдился после этого на улицу выйти. И, когда он, наконец, сорвется, злость будет мешать ему, а ты сможешь защищаться. Понимаешь, к чему я веду? – Не совсем. – Это психология. Если ты нападаешь сам – ты хулиган. Если ты просто защищаешься – ты невинная жертва. Будет меньше последствий для тебя. – Вот оно что. – Теперь конкретнее про драки. Вариант первый – драка со сверстником. Если один на один, то ты должен нанести ему столько же ударов, что и он тебе. Если ты один, а противников двое, то каждому из них ты должен нанести в два раза больше ударов, чем получил от обоих. Аналогия на трех, четырех и больше противников. Правда, я не уверен, что ты и с двумя справишься. – Я смогу! Я буду сильным! – Допустим. Вариант второй – тебя бьют взрослые. Ситуацию, когда бьют за дело, я пропущу. Это наказание. Остается три ситуации. Первая – тебя бьет торговец. Наутро следующее или через день, перед открытием лавки, весь его товар должен быть испорчен. Ткани порваны, продукты надкусаны, мука перемешана с песком. Девять к одному, что он будет бегать по соседям и искать свидетелей. В это время ты проходишь мимо с нейтральным, это важно, выражением лица и уважительно желаешь ему доброго утра. В том случае, если торговлей и хозяйством занимается его жена, торговец переходит во второй разряд – простой горожанин. Ситуация вторая – тебя бьет горожанин. Возникает сложность в вычислении его личности, но тут один выход. Запоминаешь лицо, и ищешь его. Можешь под Хенге старушки опрашивать прохожих. Мол, к племяннику/внуку приехала из деревни, а адреса точного не знаю. Ну и описываешь его. Так выходишь на дом этого нехорошего человека. А дальше наступает работа для шиноби. Прокрасться ночью в спальню и отомстить. Можно пришить трусы к матрацу, можно намазать его зубной пастой, она тут ядреная, ожоги будут. Можно намазать медом лицо и открыть окно – всю ночь по нему будут ползать насекомые. Можно бросить горсть сухого гороха под простыню. Множество мелких пакостей, но при выполнении их в течение пары ночей, у цели начнутся проблемы со сном. Если же тебя бьет шиноби – запоминай приметы и иди ко мне. Я что-нибудь придумаю. Ох, что-то я заговорился. Тебе пора домой. Завтра сам придешь, или опять тебя встречать? – Сам, – и Наруто, позевывая отправился домой.