На колени, Тяньлан

Су Сиянь сидела в кресле и хмуро смотрела на мужчину, понуро и виновато сидящего перед ней на коленях. Императрица негодовала. Она слишком разбаловала своего наложника. Этот наглый демон, Тяньлан, действительно перешёл все границы допустимого. — Госпожа, этот наложник ошибся, пожалуйста, накажите его как можно строже, только не вышвыривайте... — голос демона дрожал, как, впрочем, и весь он. Заведённые за спину руки, широко расставленные ноги, покорно опущенная голова — идеальный образ хорошего наложника. Только искусанные губы и катящиеся по щекам слёзы разрушали картину. И бледное до синевы лицо. Тяньлану было страшно. В этот раз он забылся слишком сильно. Если он не сможет вымолить второй шанс... Су Сиянь его просто вышвырнет и он станет никому не нужной игрушкой. Императрица молчала. В гнетущей тишине она медленно, миллиметр за миллиметром осматривала идеальное тело своего любимого наложника. Было бы жаль расставаться с ним, он слишком в её вкусе, хоть и не воспитан, как надо. Но, может, пришла пора воспитать его? Показать ему его место? С этими мыслями она чуть кивнула. Тут же духовная энергия обвилась вокруг шеи демона как ошейник, поводком уходя в хрупкую с виду ручку. — Пойдём в дисциплинарную комнату. Она поднялась со своего места и сделала несколько шагов, когда заметила, что мужчина тоже поднялся. Поводок тут же с силой дёрнули вниз, опуская демона на четвереньки. — А-Тянь, собака должна ползать на четвереньках, особенно если провинилась. — Да, госпожа, спасибо за науку, — мужчина тут же согнул локти, чтоб в жесте покорности тыкнуться в ноги Су Сиянь. Но она не обратила на это внимания, продолжив свой путь. Шли они довольно долго, в конце концов скорость Тяньлана, идущего на четвереньках, оставляла желать лучшего. Путанные коридоры дворца сменяли друг друга, как и множество людей, с удивлением наблюдавших за этой парой. Раньше Императрица всегда была добра к своему ручному демону, даже если тот был не слишком покорен и воспитан, иногда ставя её в неловкие ситуации, но сейчас... Неужели этот ликорис впал в немилость? Значит, можно попробовать подложить ей своего протеже? Но на все попытки заговорить императрица отвечала лишь холодным взглядом чёрных глаз, мгновенно отбивавшим всё желание лезть к ней. Единственное, чего она хотела сейчас — дойти до комнаты наказаний. Кто вообще решил сделать комнату наказания наложников так далеко?! Надо будет перенести её ближе к покоям. Но путь не бывает вечен. Они наконец дошли. Эта комната представляла собой просто отличное место для наказаний, обладая и необходимыми предметами и местом, где можно разложить или подвесить провинившегося. — Раздевайся. Раздражённый голос госпожи полоснул по нервам демона подобно бичу. Он тут же принялся снимать с себя слои одежд, быстро, но красиво, пытаясь хоть немного усладить взор императрицы. Вдруг, это хоть немного поможет ему? Вдруг это станет решающей каплей в его судьбе? А пока Тяньлан раздевался, Су Сиянь прошлась вдоль стеллажей, задумчиво смотря на рады плетей и кнутов, хотя последние она отмела тут же. Конечно, можно было бы повыделываться с ними, но… сейчас ей больше всего хотелось выдрать этого засранца, чтоб ещё пару дней не мог лежать на спине и сидеть на попе, а потом грубо трахнуть в зад, может даже и совсем без подготовки, с одной жгучей смазкой. Выбрав нужную ей плеть, повернулась к мужчине. Тот уже разделся и теперь снова замер в той самой идеальной позе. Только сейчас она выглядела очень соблазнительной, впечатление не портили даже счёсанные до крови колени. Она махнула рукой. — Становись к раме и возьмись за наручи. Ты не должен отпускать их. Демон тут же послушно встал, поднял руки и крепко уцепился за свисающие цепи, продевая руки в наручи, как в петли. Правда, для этого ему пришлось привстать на цыпочки. Вся его фигура тут же напряглась, становясь ещё рельефнее. Одна только спина рождала в императрице рой жгучих порочных желаний, не говоря уже о других частях тела. Она усмехнулась и тут же без предупреждения нанесла удар. Плеть послушной змеёй рассекла воздух и жаляще опустилась на чужие плечи. Наложник дёрнулся и застонал. Кожа, куда попал удар, начала медленно вздуваться алой полосой, особенно ярко выглядевшей на белой коже. — Спасибо, госпожа, позвольте получить ещё удар! Голос мужчины чуть подрагивал, но традиционная фраза была произнесена чётко и ясно, почти идеально. А дальше у него уже не было времени заговорить. Удар сыпался за ударом, заставляя стонать, вскрикивать и извиваться. Ровные полосы рубцов прочертили спину, чтоб перейти на попу, бёдра, а потом вернуться назад, накладываясь красивой кровоточащей сеткой. Императрица не жалела его, чётко показывая, от чего столько времени старалась беречь, как была милостива. И демон это понимал, в очередной раз вскрикивая, сжимая цепи в руках, как спасительную соломинку. По его щекам безостановочно текли слёзы. Он раскаивался. Он жалел. Жалел о том, каким был идиотом, когда забывал своё место, раскаивался, что никогда даже и не думал просить о наказании, когда расстраивал госпожу. На самом деле, он думал, что ему будет поделом, если его выбросят. С каждым ударом цепляться было всё сложнее. Руки слабели, теряя силы, только приказ всё ещё удерживал его от того, чтоб отпустить. Чтоб упасть вниз сломанной куклой. Оценив общее состояние наложника, императрица нахмурилась. Видимо, его моральное здоровье сейчас не совсем хорошее. Не может демона так шатать от простой порки, пусть и болезненной. Хотя… Сиянь снова бросила взгляд на спину. Рубцы накладывались один на другой, кровоточа, иногда кожа была рассечена достаточно сильно и глубоко, но следов регенерации даже не было видно. Этот идиот решил показательно пострадать? Как хочет. Конечно, она, как хорошая хозяйка, нанесёт на него заживляющую мазь и даже сдобрит своей силой, но это будет значительно больнее, чем регенерация. — Можешь отпустить. Стоило только услышать эти холодные слова, как Тяньлан рухнул на пол, будто лишился опоры. Кое-как соскребя себя в кучу, он подполз к ногам хозяйки и распластался у них, тихо поскуливая. — Простите! А-Тянь был плохой собакой, но он исправится! Он исправится, честно! Пожалуйста, госпожа, дайте ничтожному ещё один шанс, молю… этот наложник больше не посмеет вести себя так нагло и дерзко, больше не посмеет входить в тронный зал как-либо, кроме как на четвереньках! И если госпожа позволит быть с ней в тронном зале рядом, этот жалкий не посмеет снова сесть на подлокотник, он распластается ковриком у ваших ног. Пожалуйста! Только ещё один шанс… Руки, касающиеся вышитых туфлей, дрожали. И чем дольше Су Сиянь затягивала с ответом, тем отчётливей они дрожали, а скулёж становился всё жалобней. Наконец она не выдержала. — Хорошо. Я дам тебе ещё шанс. Но твоё наказание ещё не окончено. Заплаканные красные глаза засияли, как рубины. Императрица почувствовала, как губы беспорядочно касались её туфель и стоп, осыпая влажным теплом. Наклонившись, она намотала чёрные волосы на руку и резко вздёрнула мужчину вверх, поставив на четвереньки, а потом и отведя к столу. Она заставила Тяньлана лечь на него животом, убрала волосы со спины и взяла из ближайшего ящика мазь. Из бутылька ярко пахло лекарственными травами. Смочив пальцы, она начала медленно втирать субстанцию в рубцы Мужчина сразу же напрягся, чувствуя острую жгучую боль, но извиваться или уходить от прикосновений не посмел, закусывая запястье, чтоб не стонать и кричать слишком громко. Госпожа позаботилась о нём, решив нанести заживляющую мазь, так как он может противиться? Его тело снова мелко затряслось, а дыхание участилось, делая его похожим на загнанную лошадь. В душе Су Сиянь зашевелилось сочувствие, но она жёстким усилием воли придавила его, напоминая, что в этот раз она должна наказать наложника как можно жёстче, чтоб он больше не наглел. И всё же в конце она не удержалась и осторожно подула на ранки, тут же заставив мужчину замереть, как суслик. От такой заботы во время наказания очередной приступ раскаяния накрыл его с головой, заставив ещё сильнее сжать зубы на запястье. Неожиданно он понял, что хочет, чтоб императрица наказала его сильнее. Чтоб не просто немного рассекла до крови его спину, а чтоб оставила глубокие раны, которые позже станут шрамами, напоминающими об ошибке. Закончив обрабатывать спину, Су Сиянь усадила наложника на высокий стул, связав запястья за спиной. Тот покорно откинулся на спинку, только чуть поморщился, расставляя ноги к ножкам стула, давая их сковать. Внезапно рука императрицы прикоснулась к члену. Тот по старой привычке тут же пришёл в боевую готовность, становясь твёрдым и гордо смотря в потолок. Несколько движений руки заставили мужчину выгнуться и застонать на этот раз уже от удовольствия. Но больше она не стала играть с ним, она отошла к шкафу, взяла оттуда смазку и плаг для уретры, тонкий но длинный. Тяньлан следил за ней с большой опаской. Он и так всегда боялся этого вида стимуляции, но сейчас, зная, что это будет наказанием и явно болезненным… но демон мог только сглотнуть. Конечно, он мог порвать оковы и убежать... А что потом? Куда ему бежать? Ему некуда бежать, ведь его родина была разрушена, когда он был ребёнком. Почти всю жизнь он был беспризорником, которого потом подобрала и сделала своим наложником. Он стал нужным. По этому Тяньлан лишь следил за тем, как императрица надевает перчатки и погружает металлическую палочку в смазку, медленно достаёт и идёт к нему. Через пару секунд она берёт его член в руку, поддерживая, и медленно вводит тонкий конец в уретру. Демон побледнел, со священным ужасом видя, как палочка погружается всё глубже, а внутри начинает жечь. Императрица остановилась, давая еле слышно хнычущему наложнику привыкнуть. Она прекрасно знала о его страхе и переживала, что он начнёт дёргаться, если она будет слишком напориста, и навредит себе. Но тот был на удивление тих и покорен, сидел не шелохнувшись, лишь сильно закусив подрагивающие губы. Но прошла минута и она снова взялась за кольцо. Её движения были плавными и ритмичными, разнося жгучую смазку всё дальше. От каждого движения мужчина чувствовал, как поднимается волна боли и жжения, щедро смешанные с удовольствием и возбуждением. Он был в смятении. Никогда ещё его тело не разрывало от таких противоречивых ощущений, нарастающих как ком. И боль, и удовольствие, и жжение… хотя нет, боль уходила, оставляя удовольствие и жжение. Дыхание сорвалось, голос охрип от криков и стонов, а всё тело, казалось, пылало. Особенно член, в который быстро, но аккуратно входила уже другая палочка, более толстая и рельефная. Тяньлан глубоко и часто дышал, смотря, как шарики один за другим скрываются в нём. Чувство наполненности сводило с ума. Ему казалось, что он заполнен до отказа, но каждый раз госпожа доказывала, что он может принять и большую палочки и большее жжение. В один момент ему показалось, что его сознание начинает расплываться, так много ощущений было за один момент. Но больше всего он хотел две вещи: кончить и упасть к ногам хозяйки. Или наоборот. Кончить, валяясь у ног Су Сиянь было тоже очень хорошо. Эта мысль неожиданно прочно засела у него в мозгу. И он не вынес. — Госпожа, пожалуйста, позвольте мне упасть к вам в ноги и кончить, умоляю! Позвольте мне занять своё место, умоляю! Раньше я не знал его, но теперь… теперь я понимаю. Я с самого начала вёл себя ужасно, но теперь хочу стать таким наложником, за которого вам не будет стыдно, хочу закрепить этот урок… пожалуйста, позвольте мне на этот раз быть действительно _под вами_ Хриплый шёпот почти бессознательно сорвался с его губ униженной, но искренней мольбой. Рубиновые глаза за эти несколько часов наказания успели опухнуть от слёз. Императрица кивнула. Одним щелчком она высвободила духовную силу, раскрывая оковы и вынимая из мужчины плаг. Только она села на ближайшее кресло, как мужчина спал на пол и, покачиваясь, подполз к её ногам. Он прижался к полу, уткнувшись лицом в её туфли. Рука было потянулась к ноющей части тела, но остановилась, когда раздался всё ещё холодный голос Су Сиянь. — Без рук. Мужчина кивнул. Тут же он припал к полу плотнее и двинул бёдрами. Доски пола были холодными, но на удивление ровными. Наложник был так возбуждён, что ему хватило буквально нескольких движений, чтоб его тело изогнулось в волне оргазма. Жжение и боль усилились, но это было каплей по сравнению с тем удовольствием, что он испытал, кончая у ног госпожи. Он чувствовал себя на своём месте. Он чувствовал, что именно так было правильно. — Тяньлан, твоё наказание окончено. Надеюсь ты запомнишь этот урок. В следующий раз твоё наказание будет более жестоким. — Спасибо, госпожа. Спасибо! Этот жалкий благодарен… Мужчина с некоторым трудом приподнялся, а потом обнял её ноги и спрятал зарёванное лицо в коленях, чувствуя, как рука императрицы мягко гладит его по волосам. Он не упустит подаренного шанса. Он станет хорошим наложником и верной собакой у её ног. Даже если когда-нибудь она заведёт себе ещё одну постоянную игрушку. Он твёрдо решил.