Укрощение строптивого

      Птички поют, солнце светит, шиноби трудятся в штабе, как муравьи в муравейнике, чем не идиллия? И все так тихо, по-весеннему спокойно, что, казалось бы, ничто не могло нарушить этого умиротворения… — ХАЯТЕ ГЕККО, ЗАМРИ НЕМЕДЛЕННО! — Как раскаты грома, прокатывается зычный озлобленный голос по всему третьему этажу. Да так прокатывается, что аж стены ходуном ходят!       А вот и сам обладатель голоса, элитный телохранитель Райдо Намьяши, выбежал из-за угла, ведущего к лестницам, и встал в позу вратаря: руки в стороны, ноги в пол, а на лице-то какое сосредоточение...       С другой стороны коридора выскочил, как маленькая пуля, другой шиноби, но тут же затормозил. Мимо проходившие чунины с кипами бумаг были буквально размазаны по стене от напора, с которым он дал деру обратно. Белым снегом рассыпавшихся документов припорошило ковер в коридоре, но Райдо это не остановило: он газанул следом. — ОСТАНОВИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ, ЭТО ПРИКАЗ! — Ниндзя заносит на углу, и, если преследуемому проще вписаться, но тяжелый широкоплечий Намьяши с грохотом и яростным "твою мать!" вписывается в стену.       Но даже этот успешный дрифт не спасает беглеца от ужасной участи: на глазах очумевшего от такой картины Ируки-сенсея неспособный затормозить Гекко с размаху влетает в выскочившего исподтишка Ибики. Пуффф! Облачко дыма развеивается, не оставив после себя ни следа.       Немного ошарашенный палач секунды две пялится на свои руки, в которых нет нужного ему человека, а потом встречается взглядом с побледневшим Умино. — Не попал… — Констатирует Ибики под разочарованный стон "опять клон!?" со стороны Райдо.       Несчастный Ирука одними губами спрашивает "что?", зарабатывая насупленные брови старшего дознавателя. Ибики ворчит что-то себе под нос, отряхнув плечи чёрного плаща, и широким шагом вылетает из коридора к лестницам. Намьяши тоже уже успел вскочить, разминая пострадавшее плечо, и бросился в другую сторону с самым наисерьезнейшим видом.       Неужели Хаяте Гекко - преступник? А если нет, то почему же все невозмутимые токубетсу решили разом взяться за его поимку? А на улице тем временем происходит черт его знает, что: на глазах у обычных граждан и высунувшихся из окон шиноби великий стратег Аоба разматывает тонкую леску поперёк пространства меж крышами. От напряжения (или от погони?) он аж покраснел, высунув кончик языка. Леска блестит на солнце, но, стоит посмотреть на неё чуть выше, так пропадает из глаз! Аоба работой доволен. Он достает из кармана скомканный листочек, в котором с трудом признается дымовая печать, и вешает в уголке под черепицей. Прыжок - и вороньего джонина уже нет и в помине! Залёг на дно, как хищник на охоте, с кунаем наизготовку. Ещё секунда, и по крышам, как по команде, забарабанили шаги. — ДЕРЖИ ЕГО, ДЕРЖИ! — Ещё один Аоба! А впереди, не оглядываясь, стрелой летит… Гекко? Да разве не его только что дымом развеяло? И пробежал бы Гекко мимо заготовленной ловушки, если бы не второй, уже залёгший в засаде, Аоба не выскочил, угрожая беглецу острым лезвием куная у носа: — Попался. Шиноби, кажется, так не думал, потому что развернулся на сто восемьдесят, да и с разбегу проскочил сквозь натянутую между домов леску ловушки; тело на секунду на глазах двух Ямаширо располовинило, а после развеяло с ветром сереньким дымком. Снова клон. — Да блять, ты этого засранца ещё пойди поймай… — Говорит Аоба номер раз. — Мы хотя бы попытались… — Со вздохом говорит Аоба номер два. — Твоя правда, — Аоба номер раз чешет затылок и складывает печати, развеивая технику. — АОБА, ЛОВИ—!… — Шиноби чуть не падает с крыши, потому как над его ухом буквально свистит разрезанный плечом воздух. Очередной клон? — ЭТОТ НАСТОЯЩИЙ! — Анко с повязкой набекрень проносится мимо вороньего джонина, и он едва может разглядеть, как раскраснелось от бега ее лицо.       Вот только Ямаширо забыл, а Митараши и не знала вовсе, что впереди все ещё натянута злополучная леска-ловушка, да и дымовая печать все ещё там…       С тихим хлопком столб дыма закрывает собой и Анко, и несчастного беглеца. Стоило ему рассеяться, как на свету оказалась только одна куноичи. Она прокашлялась, оглянулась по сторонам, да как заматерится на всю округу! На чем только свет стоит, ругала она Аобу, потому что Хаяте снова сбежал! Ни слуху, ни духу! — Вот и какого хера, а!? — Да я ж… ловил его… — Оправдывается несчастный джонин. — Тш! — Резко вскидывается Анко, и на ворчание Аобы "ну что ты сразу затыкаешь…" повторяет. — Да помолчи!       В тишине сквозь шум города можно услышать тихие, едва различимые шаги. Беглец все ещё был тут, причем удирал прямо под носом! На глазах двух шиноби Гекко вышел из техники, как крыса, крадучись вдоль стены. Он оглядывается, сталкиваясь ещё не понимающим беды взглядом с глазами-пятаками вчерашних приятелей, и его собственные медленно расширяются. — Держи его, ДЕРЖИ ЕГО! У него уже чакры не должно остаться на клонов! — И как у Анко хватает духу орать после такого галопа? Она трясёт Ямаширо за плечо и срывается с места, вытянув руки вперёд, как тигр перед прыжком.       Аоба соображает едва ли медленнее подруги, подпрыгивая и бросаясь следом: несчастный Гекко, увидев, что теперь преследователей двое, чуть не навернулся и дал деру с новой силой.       Теперь им предстоял спринт по всем крышам Конохи, во время которого преследователи сыпались такими витиеватыми выражениями, что даже старый сапожник Асума мог бы поднабраться.       Странного рода процессия не осталась незамеченным со стороны других шиноби, а потому вздрогнули все, даже крыша, когда рядом с ухом преследователей раздалось громогласное: — А, мои дорогие друзья! — Тяжелыми длинными шагами к погоне подключился самый страшный человек, когда речь идёт о забегах, Гай. — Что это у нас тут? Ах, дневная пробежка? Это же просто прекрасно, так поднимает боевой дух!       Хаяте, кажется, побледнел ещё сильнее, чем мог бы, теперь сравнявшись с белизной чистого листа, и описал резкий кульбит, чуть не впечатавшись в стену, как до этого случилось с Райдо. Он перемахнул через ограждения, нырнул в кусты и…       …Преследователи нос к носу столкнулись с Генмой собственной персоной, который у них на глазах особо сильным ударом развеял, видимо, очередного клона. — Опять!? — Взревела Анко, встряхивая за плечи некстати подвернувшегося Ширануи. — Да сколько можно, твою мать!? — Ах, вот это ваш друг исполнился сил юности! — Захохотал явно довольный случайной тренировкой Майто, — Где же он? — Да прячется, куда ему деться! Всю чакру на клонов истратил, теперь шкерится по углам, как крыса, — Тяжело констатировала токуджоу, оглядываясь по сторонам, как змея.       Вскоре их нагнали запыхавшийся Райдо и крайне недовольный Ибики, которые, услышав ситуацию, заворчали ещё пуще: они, оказывается, уже штук пять клонов успели развеять, а настоящего ни слуху ни духу. Вот же маленький проныра! — А вот в лес уматывать - запрещённый приём, — Генма почесал в затылке, запрыгивая на ветку повыше, и вдруг притих. Раз минута, два минута, тишина! Компания внизу уже успела запереживать, да даже Гай нахмурился, прекратив свой речетатив про "силу юности". — Генма? — Райдо, как лучший друг несносного Ширануи, уже придумал себе в голове самый худший исход.       В ответ раздался хохот пресловутого шиноби, который от смеха чуть не свалился вниз: — Я нашел его! Ой не могу…       Как по команде, токубетсу взлетели наверх, во все глаза глядя на смеющегося, как в последний раз, Генму. Он, вытирая пальцами слезы, свистяще вдохнул и указал в сторону хорошо прикрытого ветвями дупла.       А внутри, словно сова, вытаращив глаза, сидел, надувшись, Хаяте Гекко собственной персоной! — Ах ты!… — Анко потянулась внутрь, вытаскивая несчастного беглеца за шиворот на свет божий: — Вот заставил ты нас побегать, дурак! — А в чем дело-то? — Осторожно поинтересовался Майто из-за плеча Аобы, который вздрогнул так, словно успел и позабыть, что великолепный зелёный зверь Конохи все ещё был тут. — Да он таблетки утренние не выпил, — Ибики хрустнул костяшками. — И ещё заявил, что все уже "в порядке". Ничего-ничего, сейчас не отвертится…