Я солдат

      Мы почти выиграли этот бой. Два демона уже повержены, они были довольно сильными. Камадо незначительно ранен, нам надо поскорее закончить.       Т/и спикировала с крыши дома на демона, нанося удар. Лезвие полоснуло ему шею, но голову не отрубило. Рана тут же затянулась. Девушка отскочила в сторону, надеясь найти укрытие, но лишь налетела на Танджиро. — Ой, извини, ты в порядке? — Т/и помогла парню подняться и тут же потянула за угол дома, как за укрытие, спасая юношу от летящих игл демона. — Спасибо, всё хорошо. Я просто думал тебе нужна помощь… — Да нет, спасибо. Но мне очень приятно. — Девушка снова отскочила от очередного снаряда. Бой продолжался ещё мучительных двадцать минут. За это время Танджиро ранили ещё несколько раз, парень тяжело дышал. У него были глубокие порезы в районе живота и несколько на правой руке, Камадо быстро терял кровь. Одежда уже пропиталась алой жидкостью, а красные следы оставались везде, где бы он ни проходил. — Танджиро, скоро прибудет подкрепление, тебя надо доставить в госпиталь, уходим! — Что? А как же демон? — Оставь его, он всё равно далеко не убежит, Санеми будет здесь с минуты на минуту, а у тебя каждая секунда на счету. — Нет, я добью его! — Танджиро, он слишком сильный, нам его невозможно победить, надо уходить. — Я… я…я не могу, он убил их всех! Он убил всех тех людей! Он не пощадил никого, ни женщин, ни детей. А я ещё жив, я могу сражаться, я солдат! — Ты истекаешь кровью, солдатик, мы уходим. — Т/и взваливает юношу на себя и скрывается в переулке.       Девушка несла сопротивляющегося парня по разным закоулкам небольшого города, выбирая самый непредсказуемый маршрут, спасаясь от возможной погони. До поместья бабочки было около сорока минут пешей ходьбы, но это время сокращалось вдвое, если выбор был сделан в пользу лошади. Так Т/и и сделала. Взяв лошадь на постоялом дворе, девушка поскакала к госпиталю. парень сидел перед ней, его силы постепенно пропадали. — Солдатик, чего раскис? Докладывай о своём состоянии. — Ммм? Всё в порядке, я ещё могу сражаться. — Парень повернулся в сторону девушки. — Я должен защищать людей, а не валяться на больничной койке, никому не нужным. Возможно, в эту ночь кто-то потерял очень близких людей, а кто-то не успел сказать что-то очень важное… Я ведь мог это предотвратить. Ты же меня понимаешь? — Понимаю. Но, я не думаю, что твоя мама была бы рада, если бы ты вот так по неосторожности и небрежному отношению к себе погиб. Верно? — В чём-то ты права. — Глаза Танджиро начали закрываться. — Эй, знаешь, мне в детстве мама одну песню пела, хочешь и тебе спою, солдатик? — Правда? Давай, я с удовольствием послушаю. — Парень сильнее облокотился на шею коня и прикрыл глаза. Т/и начала петь. Я солдат. Я не спал пять лет и у меня под глазами мешки. Я сам не видел, но мне так сказали. Я солдат. И у меня нет башки, Мне отбили её сапогами. Ё-ё-ё комбат орёт. Разорванный рот у комбата, Потому что граната. Белая вата, красная вата Не лечит солдата.       Охотники всё больше отдалялись от города. Дорога была тёмная, а деревья, словно стены, создавали коридор. Большинство людей сказало бы, что лесная дорога ночью — не самое безопасное место, но в данном случае, для Т/и она казалась самым лучшим вариантом. Девушка не прогадала. Я солдат — недоношенный ребёнок войны. Я солдат, мама, залечи мои раны. Я солдат, солдат забытой богом страны. Я герой, скажите мне какого романа. — Эй, Танджиро, всё хорошо? — Да, это глупый вопрос в подобной ситуации. Ни у кого в здравом уме язык не повернётся сказать, что у человека с глубокими ранами и сильным кровотечением всё хорошо. — Всё в порядке. Споёшь дальше? — Камадо приоткрыл глаза, и щурясь, посмотрел на Т/и. — А тебе нравится? — Юноша кивнул. — Ну, тогда слушай. — Т/и пришпорила лошадь, ускоряясь. Я солдат. Мне обидно, когда остаётся один патрон, Только я или он. Последний вагон, самогон, нас таких миллион, О-о-о-о. Я солдат. И я знаю своё дело, моё дело — Стрелять, чтобы пуля попала в тело врага. Это рагга для тебя, Мама-Война, теперь ты довольна. Я солдат — недоношенный ребёнок войны. Я солдат, мама, залечи мои раны. Я солдат, солдат забытой богом страны. Я герой, скажите мне, какого романа.       Рука Танджиро безвольно опустилась вниз, перестав сжимать гриву коня. Т/и прикоснулась ко лбу парня. У него был сильный жар, дыхание было затруднено. Девушка ускорилась ещё сильнее. — Т...Т/и-сан, а дальше… — Поворачивая голову к девушке, прошептал Камадо. — Угу. Осталось чуть-чуть. — Т/и продолжила. Я солдат — недоношенный ребёнок войны. Я солдат, мама, залечи мои раны. Я солдат, солдат забытой богом страны. Я герой, скажите мне какого романа. О-о-о-о-о-о-о, уе, уе О-о-о-о-о-о-о.       Вот уже показались огоньки поместья бабочки. Осталась пара минут, можно будет отдохнуть и успокоиться. Если, конечно, ты протянешь эти две минуты. Глаза Танджиро были закрыты, он не отзывался и не просил продолжить петь.