Ангельский поток

Питтсбург, Рождество 2004 г. — Что это за звук? — простонал Джастин, первым делом подумав, что это стук его сердца, но шум был слишком громким и резким. — Блядь! — выдохнул Брайан, поднимая голову. — Чертова дверь! Не волнуйся, они сейчас уйдут. Джастин обеими руками вцепился в одну из больших подушек Брайана. — Мне все равно, кто это. Только не останавливайся! Пожалуйста! — И не собирался, — усмехнулся Брайан и погрузил свой язык обратно в аппетитную задницу Джастина. *** Майкл и раньше беспокоился, но сейчас встревожился окончательно. Утром он не дозвонился Брайану ни по одному из телефонов. А сейчас тот не открывал дверь! Брайан определенно был дома — Майкл видел корвет припаркованный на своем месте. Он позвонил Эммету, и тот сказал, что Брайан рано покинул «Вавилон», буквально сбежав оттуда после ссоры с каким-то мудаком на танцполе. Майкл колотил по железной двери все сильнее и отчаяннее. Прошло всего несколько лет с того дня, как он ворвался в лофт и обнаружил, что Брайан висит под потолком, зажав в руке свой член. Майкл был в ужасе. А если бы он приехал на десять минут позже? К тому времени Брайан, возможно, был бы уже мертв. Игры со скарфингом оказались далеко не безопасными. Правда, тогда Брайан всё отрицал, утверждая, что просто сделал себе подарок на тридцатый день рождения, но Майкл ему не поверил. Он знал, что Брайан уже давно в депрессии. Смерть отца от рака, отказ в трудоустройстве из престижной рекламной фирмы в Нью-Йорке, и то, что ему уже далеко не двадцать — все это вкупе — тройной нокаут по хрупкому эго друга. После он, вроде бы, вышел из уныния, но Майкл знал, что под его бесстрастным внешним видом скрывается отчаяние. Через пару лет у Брайана диагностировали рак, и он держался из последних сил. В свой тридцать третий день рождения Брайан почти переступил грань, но сейчас кризис вроде бы миновал. Он избавился от рака и не наблюдал побочных эффектов радиации. Но все равно уже не был старым добрым Брайаном. Все чаще избегал своих друзей. По ночам, когда в обычное время снимал парней в «Вуди» или «Вавилоне», Брайан в одиночку пил в лофте. Пил и все больше погружался в темные мысли. Майкл беспокоился, что он там себе мог надумать. Майкл перестал стучать в дверь и прислушался — тихо. Сегодня Дебби устраивала ежегодный рождественский ужин для своих «Потерянных мальчиков» — так ее муж, Карл, называл разношерстную компанию друзей Майкла, которых его жена фактически усыновила. Ожидалось, что Брайан тоже придет — никакие оправдания не принимались. Майкл достал сотовый и еще раз позвонил. Сработал автоответчик. Тогда он достал ключ и открыл дверь лофта. Брайан несколько раз забирал у Майкла ключи, его тошнило от навязчивого желания друга засунуть свой нос в его личную жизнь. Последний раз это случилось во время лучевой терапии, когда Брайан так ослаб, что едва мог стоять. Он не хотел, чтобы кто-то, даже его лучший друг, видел его в таком раздрае. Но через несколько дней Брайану пришлось снова дать ключ Майклу, потому что уже не мог справляться с этим самостоятельно. Это было нелегко признать, но необходимо. Майкл пообещал, что использует ключ только в крайнем случае — и ни для чего другого. Сейчас именно такой случай. Майкл был в этом уверен. Он открыл тяжелую дверь лофта и вошел внутрь.