***
Время летит быстро, и свежие, кровоточащие раны начинают потихоньку затягиваться. Молли уже не роняет слёзы только при одном упоминании Шерлока, миссис Хадсон лишь вздыхает печально, видя пустующее кресло и пыльную скрипку, которая лежит где-то в куче барахла, Грег Лестрейд перестаёт заниматься самокопанием, а Джон... ...продолжает писать сообщения. Джон, конечно, не только этим занимается. Джон работает по четырнадцать часов в день, с восьми утра до десяти вечера. Джон лечит людей, Джон делает добро. Джона взяли в более престижное заведение, чем клиника Сары, на должность хирурга (спасибо, Майкрофт), и он стоит у операционного стола по несколько часов, потом падая с ног и трясущимися руками сдёргивая измазанные в крови перчатки. Ему всё кажется, что это кровь Шерлока. И когда в больницу привозят темноволосого кудрявого мужчину с окровавленной головой, он тихо просит Тома - второго хирурга - подменить его. Том добрый и уступчивый, Том подменяет. Джон приходит на Бейкер-стрит уставший, и он очень сильно мечтает о том, чтобы вот сейчас в окнах гостиной горел свет, а на диване бы лежал Шерлок в одном из своих драматичных халатов, и чтобы они, как обычно, весело бы препирались, а потом заказали бы какой-нибудь китайской еды и хохотали бы над тем, как Джон смешно держит палочки - он так и не научился этого делать. Но все говорят, что Шерлок мёртв. Джон грустно кивает им в ответ, но сам точно знает: друг жив. И он с завидным упрямством продолжает посылать сообщения. "Я прибрался на кухне. Теперь у тебя больше места для того, чтобы проводить эксперименты, но если ты снова прожжёшь кислотой стол, миссис Хадсон нас убьёт." "Пока шёл домой, заглянул в Теско. Можешь не покупать молоко. И желатин, как ты просил, я тоже взял. Не благодари." "Боюсь спросить, каким образом ты уговорил Молли на то, чтобы она дала тебе то, что сейчас лежит на верхней полке холодильника. Нам определённо нужен второй." Конечно же, глубоко, очень глубоко внутри Джон понимает, что Шерлок мёртв, но он изо всех сил задавливает в себе это осознание, пытается задушить его, потому что он не может справиться с этим невыносимым горем. Он просто не сможет жить без Шерлока, если примет то, что его действительно нет, поэтому он придумывает для себя самые разные и откровенно нелепые версии того, зачем Холмс это сделал. И продолжает писать сообщения в пустоту.***
Проходят дни. Месяцы. Прошло полгода с того дня, когда Шерлок прыгнул с крыши, и Джон всё-таки проигрывает эту битву с самим собой и сдаётся, принимая то, что он мёртв. Джон ходит на работу из последних сил, у него красные запавшие глаза и новые ниточки морщин возле глаз, свитера и рубашки теперь висят на нём, некогда светлые волосы сейчас будто припорошены снегом, а в глазах - вселенская пустота. Именно пустота, как если бы там было что-то раньше, а теперь - нет. Раньше у Джона был Шерлок, а теперь - нет. Его насильно выгоняют домой и дают внесрочный отпуск на неделю, говорят, что отлично справятся без него и что ему нужно отдохнуть. Джон не возражает, потому что не далее как этим утром он увидел себя в зеркало и слабо удивился, не сразу поняв, кто это и что этот человек делает в их доме. В их доме. В их с Шерлоком доме. Джон теперь ночами рыдает в подушку, судорожно вцепляясь в ткань простыни и закусывая губы до крови. Сообщения Джон продолжает писать, но уже без надежды, без чувств, а просто так. В сообщениях теперь только бескрайнее, бескрайнее отчаяние и тоска. "Шерлок Холмс, я клянусь тебе, если ты сейчас же не вернёшься, я перестану с тобой разговаривать." "Ты знаешь, ты просто невыносимый придурок. Перестань, Шерлок. Перестань, перестань, перестань, чёрт возьми, быть мёртвым." Джону очень плохо, Джону очень больно, у Джона, кажется, два слоя ваты между рёбрами и сердцем, потому что оно уже не выдерживает. Сердце, бедное больное сердце, оно действительно когда-нибудь остановится, потому что нельзя так. Сердце тоже не может жить без Шерлока, сердце просит и умоляет о том, чтобы скорее оказаться рядом с ним. Гений притягивает к себе людей всегда, где бы он ни был, и Джон слабо думает о том, что вот сейчас, кажется, уже совсем скоро он не выдержит и сдастся. "Шерлок". "Господи, Шерлок." "Шерлок, ты слышишь?" "Шерлок, пожалуйста. Ради меня." Джон медленно умирает, вата между рёбрами уже не помогает, сердце разбивается от ударов о твёрдые кости. Там, наверное, вместо него уже какая-то кровавая каша из мышц и вен, но никак не целый, живой орган. Джон очень бы удивился, если бы это было так. Джон просит. Просит, отчаянно кричит непонятно кому, чтобы Шерлок был жив. Неважно, как и неважно, зачем - только бы он был. Живой и здоровый, вот и всё. Всего одно, всего одно чудо. "Шерлок, пожалуйста, всего одно чудо." "Шерлок." "Шерлок, ради меня." "Возвращайся домой."***
На другом конце мира Шерлок, только что чудом спасшийся от шальной пули, облегчённо выдохнул и буквально свалился на прожжённый ярким солнцем камень на крыше одного из здешних домов. Он вытащил из внутреннего кармана ветровки телефон и нажал на кнопку включения - Майкрофт попросил просигнализировать ему, если что-то пойдёт не так. Аппарат загрузился, и Шерлок, собирающийся уже нажать на кнопку звонка, застыл от вида тридцати пяти непрочитанных сообщений. Джон. Господи, Джон. Джон верил. Джон не мог узнать, но он слепо верил, задавливая в себе здравый смысл, который вопил, что Шерлок мёртв. Господи боже. Шерлок прерывисто вдохнул и прижал руку к лицу. Джон. Несколько секунд он разрывался между тем, чтобы позвонить Майкрофту и удалить сообщения или тем, что написать что-то в ответ. Шерлок отчаянно вскинул глаза к небу, на котором ярко сияли южные звёзды. — Джон, — прошептал он. "Джон, я люблю тебя. Я скоро вернусь."Сообщение не доставлено.
"Джон, я не мёртв. Я люблю тебя."Сообщение не доставлено.
"Джон, я жив. Я вернусь, обещаю. Джон, ты только держись, Джон, я люблю тебя."Сообщение не доставлено.
"Джон, я обязательно вернусь."Сообщение отправлено.