часть двадцатая
адская неделя
первая неделя на антидепрессантах проходит спокойно, однако под конец её феликс становится раздражительным и нервным. о себе напоминают старые привычки: губы превращаются в кровавое месиво, и даже хванов бальзам не спасает от появления ранок. но одно различие есть — без подарка хёнджина ликс кусал бы сухую и потрескавшуюся кожу, а не более мягкую. окружение поддерживает парня изо всех сил, относясь с пониманием к срывам ли. к удивлению многих, больше остальных рядом с ликсом проводит время джисон: забота о друге позволяет ему немного отвлечься от собственных переживаний, да и тот старается давать хану какие-то советы, выслушивать его, когда требуется. на седьмую ночь — парень считает — происходит что-то невообразимо страшное. он просыпается резко, не понимая, что его разбудило. через время внутри рождается беспричинная тревога: сердцебиение усиливается, голова идёт кругом, а горло сдавливает. и как только феликс ни пытается уснуть, в итоге он до самого утра борется с ужасными мыслями, одерживающими над ним победу. «ты никому не нужен. тебе лучше умереть. думаешь, друзья по-настоящему любят такого слабого человека? нет ничего сложного в том, чтобы сделать один шаг вниз, ближе к рельсам, знаешь?» на учёбу ли отправляется абсолютно разбитый и потерянный. находясь в школе, юноша, промешкавшись, все-таки пишет психотерапевту о случившемся, и мужчина просит мальчишку не бросать приём лекарства: господин пак надеется, что временный нежелательный эффект от препарата сойдёт на нет. ёнбок слабо верит в это — он, скорее, предполагает, что теперь лечение станет помехой в повседневной жизни. никто из ребят так и не узнает, что феликс, проигнорировав занятие у хвана, уходит после уроков домой, чтобы провести вечер в компании лезвия.☆
хван хёнджин: доброй ночи! надеюсь, я не разбудил тебя своим сообщением. как ты? 22:58 — почему ты со мной такой добрый, а? — ликс, истощённый душевными терзаниями, потирает глаза. не будь джин ему хоть как-то дорог, он бы не стал открывать переписку с парнем и просто забросил телефон в дальний угол комнаты. но в данный момент совесть не позволяет поступить со старшим подобным образом, поэтому ёнбок делает дозвон, чтобы не мучить долгим обменом сообщений и себя, и хёнджина. продолжительные гудки напрягают, однако ли не сбрасывает звонок. когда время ожидания истекает, он думает попробовать позвонить ещё раз, но мысль, что джин может быть занят чем-то другим, прогоняет прочь эту затею. ли феликс: и тебе доброй. я не спал, так что всё в порядке. 23:05 феликс обращает взор на рисунок, который помог ему сделать хёнджин: изображённая рука ли теперь покрыта красными линиями и точками. подросток сдержал обещание не резаться до тех пор, пока бумага не перестанет спасать от желания сделать себе больно. в конечном счёте он все равно сидит с расцарапанными бёдрами — целые сутки в жизни ли творится какая-то неразбериха. — алло? — ёнбок принимает входящий вызов от хвана с телефона, который не покидает ладонь парня последние полчаса. — привет, — голос на том конце провода звучит взволнованно. — прости, что сразу не ответил, я был в душе. — всё хорошо, не переживай так по пустякам, — попытки рассеять чужие тревоги выглядят донельзя жалко на фоне того, что сделал с собой ли. — сейчас ты свободен? — да, — ликс, не сумев сдержать облегчённый вздох, продолжает слушать старшего. — как ты? я забеспокоился, когда ты не пришёл сегодня, не предупредив никого. — а должен был? — школьник не способен обойтись без колкостей. — прости, я еле-еле отсидел все уроки, так что мне сил хватило только на то, чтобы добраться домой. я же ничего особенного не пропустил? — не-а. единственное, чонин был тише обычного. без тебя он холодеет к тому, что мы делаем. — думаю, он переживёт моё отсутствие. раньше же он как-то жил, не зная меня. — мне кажется, это не совсем так работает, — мягко поправляет его хван. — мы не являемся статичными объектами, которые из года в год остаются прежними. нас формируют люди, с которыми мы сталкиваемся. с одними на постоянной основе, с другими — один-единственный раз. так что ты, возможно, и не осознаешь, что можешь иметь большое влияние на чонина. человеку иногда хватает сказать всего слово, чтобы оно сказалось на дальнейшей жизни кого-то. понимаешь, о чем я? — в течение долгой поучительной речи парень переключается на громкую связь, чтобы было удобнее переодеться. — ага, — печально изрекает мальчишка. — я вот в свете последних событий сполна убедился в том, что ты, похоже, предначертан мне судьбой. студент замолкает. он хмурится и смотрит в одну точку, не отвлекаясь. руки, живущие собственной жизнью, разглаживают несуществующие складки на пижамной рубашке. — эй, ты там живой? — окликает его ли. — всё нормально, просто задумался, — он мотает головой из стороны в сторону, приходя в себя. — что ты подразумеваешь под «предначертан судьбой»? — хвана напрягает хриплый шёпот феликса. в последний раз он слышал нечто подобное, когда ёнбок плакал в его присутствии. — помнишь рисунок, который мы с тобой сделали, когда ты был у меня дома? сегодня я попытался вылить на него все переживания, но у меня не получилось. однако вот что интересно… когда я взял в руки лезвие, понял, что у меня появился какой-то внутренний барьер на селфхарм. я сидел на кровати и размышлял, почему мне сейчас тяжелее резаться, чем раньше. я вспоминал тебя и твои слова, представлял, что ты был рядом и останавливал меня, успокаивал и утирал слезы, — раздаётся первый всхлип. — ты стал моим спасением. мне не пришлось заходить слишком далеко. — у тебя… что-то произошло? — хёнджину тошно задавать один и тот же вопрос, однако другого выхода он не видит. молодой человек на низком старте — он собирается реализовать безбашенную, по его мнению, идею. — то, чего я сильно боялся. после таблеток мне стало плохо, — снова приглушенный всхлип. — господин пак в курсе происходящего. признаться, я боюсь ложиться спать, потому что прошлой ночью меня измотали собственные мысли и страхи. я без понятия, чем себя занять, но погружаться в это болото мне больше не хочется, — ли пальцами смахивает слезы. — противно находиться в родной комнате, аж бесит. — я могу приехать к тебе, — твёрдо заявляет джин. денег на карте у него не так много, чтобы разбрасываться ими направо и налево, но хвана это волнует меньше всего, когда с ним разговаривает тот, кому он обещал протянуть руку помощи. — ты свихнулся? — ликс тихо смеётся. — давно уже, если ты не заметил. одно твоё слово, и я приеду и заберу тебя, — повторяет брюнет. феликс, не угомонившись, хихикает чуть громче, не веря, что это происходит с ним в действительности: — приезжай. мой адрес ты знаешь. а хёнджин ведь не врёт, когда говорит, что буквально примчится к ли за полчаса. он не заботится ни о мокрых волосах, ни о дорогой пижаме, поверх которой накинута только ветровка с высоким воротником для особых случаев, ни о потраченных на такси тысячах вон. ветер, врывающийся в салон машины через приоткрытое окно у пассажирского сидения, путает тёмные пряди, перекрывая парню обзор на проплывающие мимо городские пейзажи. свежий воздух прочищает мозги, однако он мало помогает: хван все равно расплывается в глуповатой улыбке, когда водитель тормозит рядом с нужным домом. видеть феликса — само по себе счастье, хоть повод для встречи не приносит радости. ёнбок, решив более не ограничивать себя четырьмя ненавистными стенами, пробирается к выходу из квартиры бесшумно, чтобы мать не разбудить, и появляется на улице в не менее интересном виде. он, как и хван, делает выбор в сторону домашней одежды. в кармане лёгкой куртки ли сжимает почти порвавшуюся упаковку сигарет: он бы хотел ощутить их дешёвый вкус в последний раз, но что-то его останавливает. феликс выбрасывает в ближайший подходящий мусорный контейнер пачку вместе с зажигалкой, изумляясь тому, что за весь непродолжительный период курения его нигде не поймали и не оштрафовали. весь мир будто на мгновение останавливается для этих двоих, когда джин ступает на асфальт, выходя из машины. он шагает к феликсу нерешительно, цепляясь взглядом за каждую мелкую деталь в образе блондина. хван идёт безмолвно, словно мальчишка напротив него растворится, если он проронит хоть слово. ликс делает шаг навстречу с большей уверенностью в движениях, после срываясь на бег. подросток не успевает разогнаться, но в грудь старшего впечатывается, оставляя за спиной осточертевшие тревоги: — приехал, — шепчет ли в самое ухо хвана, едва дыша и размякая в его объятиях. джин, так ничего и не ответив, зарывается одной рукой в ликсовы волосы. чуть отстранив от себя феликса, он пальцами другой нежно касается опухших прикрытых век ли, его скул, словно повторяет путь солёных дорожек, следы которых мальчишка пытался скрыть. парень изучает его истерзанные губы и удовлетворённо подмечает, что ёнбок зря время не терял, пользовавшись бальзамом. — я здесь, — так же тихо произносит хёнджин, поглаживая подростка по голове и побаиваясь спугнуть того. он чувствует чужие руки, поднимающиеся с его талии на плечи: ликс льнёт к нему ближе, прижимаясь сильнее, выбивая из лёгких остатки воздуха, лишь бы между их телами не осталось ни одного свободного сантиметра. ледяной ветер пробирается под одежду, холодя внутренности, и любого другого человека он заставил бы поёжиться от неприятных ощущений, однако хван плюёт на это с высокой колокольни, пока феликс аккуратно заправляет ему за ухо влажные пряди, пока жмурится из-за запоздало накатившего смущения и прячет лицо в ветровке старшего, пока поднимается на носочках, чтобы джину не приходилось сильно наклоняться к нему. непонятно, кто в ком нуждается сильнее. — можно? — бессмысленный вопрос от хёнджина застаёт ликса врасплох. ли кивает, думая про себя: «мы и так перешли черту простых знакомых, можешь больше не спрашивать разрешения». хёнджин же прощупывает почву внимательно. недолго, правда, однако он пытается, после чего его уносит окончательно. молодой человек оставляет невесомый поцелуй где-то на макушке феликса, так, чтобы о нем знал только он один. ёнбок чувствует подвох и никак этого не показывает, добровольно оставаясь в неведении. — я начинаю подмерзать, — бурчит с лёгкой досадой в голосе ли. — может, двинем куда-нибудь дальше? — что, я тебя не согреваю, да? — хвану грустно от того, что парень перед ним не особо разделяет его погружение в момент и возвращает в суровую реальность, но относится к жалобе с пониманием. впрочем, его волосы скоро превратятся в сосульки, так что к ли стоит прислушаться. — мне с тобой хорошо, — в подтверждение своего высказывания парень ведёт носом по груди хёнджина, поднимаясь к шее, — но долго я не простою чисто физически. — ладно, я понял, — он напоследок сжимает ликса до хруста в позвоночнике и первого нервного смешка, после чего отпускает его. — предлагаю найти местечко, где можно посидеть. желательно не особо людное, потому что я хочу кое-что сделать. это не займёт много времени, — ёнбок без промедления берет спутника за руку, но все равно следит за тем, как тот отреагирует. хёнджин с улыбкой до ушей переплетает их пальцы, поглаживая большим тыльную сторону ладони ли. — ты ведь прекрасно понимаешь, что у нас с самого начала любые границы были стёрты, да? — мальчишка усмехается, заливаясь краской. — конечно, — хвану неловко встречаться взглядом с ликсом, поэтому он осматривается вокруг, чтобы приметить какую-нибудь скамейку. — тебя устроит пустая детская площадка? — он машет в сторону разноцветных горок и каруселей. ликс одобряет выбранную локацию, и хёнджин уводит его к подвесным качелям, на которых вполне уместятся два взрослых человека. только вот под конец короткого пути ёнбок перехватывает инициативу на себя: он усаживает ошеломлённого хвана на деревянную поверхность, вручает ему подержать телефон, пока сам разворачивает лезвие, вокруг которого было так много разговоров, из бумажки, крутит его перед глазами джина, а затем выкидывает его в специальный контейнер неподалёку. — ты для этого меня сюда зазывал? — в лице ни тени беспокойства, лишь отражение непонимания. хван двигается к краю качелей, чтобы ли присоединился к нему. — показательное выступление какое-то получилось, — феликс приземляется рядом с джином. — хотел при свидетелях попрощаться с вещью, продолжавшей связывать меня с неприятным прошлым. — меня твоё прощание немного напугало, — парень облизывает губы, — лучше было бы предупредить меня о таком заранее. но важно другое, — он вновь сжимает ладонь ликса, поворачиваясь к нему лицом. — теперь тебя можно поздравить с тем, что ты избавился от тяжёлого груза, тянувшего на дно? — да. принимаю поздравления в любом виде! — ёнбок радуется, что в такой важный для него момент под боком находится именно хёнджин, а не кто-то другой. — ты молодец, феликс, — похвала из уст джина и так кажется приятной, но бонус в виде дополнительных объятий, лицом к лицу, добавляет процессу новых ощущений. на таком близком расстоянии они никогда не были. и младший отдался бы нахлынувшим на него чувствам без остатка, если бы не невыносимые сомнения, способные достать его в любой ситуации. прочистив горло, ли произносит еле слышно: — хёнджин? — дождавшись «да?» хвана, он продолжает. — почему ты здесь? молодой человек в момент понимает, что именно желает услышать ёнбок. тот даёт джину время подумать, объясняясь дальше: — конечно, ты всегда говорил, что готов прийти ко мне в трудную минуту, не спорю, но сегодня тебя никто не заставлял ехать сюда. ты не был обязан платить свои деньги, чтобы домчаться до парня, которого знаешь от силы месяц, да ещё и ночью. у тебя был прекрасный вариант сказать мне что-нибудь утешающее по телефону, а после спокойно лечь спать, однако вместо этого ты морозишь зад на этих качелях вместе со мной, пытаясь поднять мне настроение. блин, ты и не представлял, нужна ли мне вообще помощь или нет, поскольку я ничего толком не успел рассказать, но я все равно вижу тебя перед собой. что самое занимательное, мы ведь даже не ведём себя как друзья. у тебя много знакомых, с которыми ты можешь спокойно держаться за руки или обниматься? стоп, подожди, у меня есть один такой, — ли в задумчивости поглаживает мочку уха, а хёнджина это переключение с темы на тему веселит, и он несдержанно прыскает в кулак. — хватит смеяться, я ведь о серьёзных вещах разговариваю, — мальчишка обиженно надувает губы, в то время как хван взъерошивает ему волосы со словами «не злись». — не злюсь я, просто мне страшно. я не понимаю, в каких рамках существуют наши отношения, но мне очень хочется выяснить. — думаешь, нам стоит дать друг другу какой-то определённый статус? — хёнджина бьёт мелкая дрожь, ведь он в душе не чает, как это сделать, если ликс согласится с его мыслью. — возможно? может, я хочу узнать точно, поступаешь ты так лишь из-за того, что стремишься бескорыстно помочь несчастному пареньку? или же нас связывает нечто большее? — тараканы в ликсовой голове бьют тревогу и кричат что есть мочи, чтобы он заткнулся, потому что погрузиться в правду неимоверно боязно, но ли слушает только одного-единственного таракашку, который твердит, что жизненно необходимо выпытать из хёнджина информацию прямо сейчас. — я не смогу этого сделать. как сам считаешь? — ну уж нет, хитрый лис, не подстраивайся под мои ответы. мне интересно, как ты видишь нас, не я. — мы точно на каком-то другом уровне общения, в отличие от обычных приятелей или более близких друзей, — хёнджин сдаётся. — хочешь правды? пожалуйста! во время нашей последней прогулки я упомянул одного человека, с которым у меня непонятные отношения. представь себе, я говорил про тебя, — брюнет ляпает бездумно, о чем практически сразу жалеет. — прости, я не должен был… — понятно, — обрезает извинения ёнбок. — зато я должен был догадаться. наверное, я зря завязал этот разговор. никто больше не говорит. феликс выпутывается из ловушки хвановых рук, просит парня уехать в безопасности, а сам возвращается в полном одиночестве домой. ему слишком много всего придётся обдумать: — хотел себе развлечений на ночь? получай!