***
Звонок в дверь заставил задремавшего Фредди вздрогнуть. Он удобно прикорнул, свернувшись в кресле, вымотанный за день. Джон ещё поправлял какие-то салфетки на столе, под нос мурлыкая мелодию из старого проигрывателя. — Я открою, — сообщил Крюгер, давая возможность любовнику доделать последние приготовления. Несмотря на просьбы Джона, Фредди остался в «ободранном свитере», «грязных джинсах», но зато в новенькой шляпе, и теперь он шлёпал босыми ногами по полу, лениво решая, как лучше поприветствовать гостя: «Добрый вечер, Ганнибал!» или «Здравствуйте, мистер Лектер, проходите!» Но открыв дверь, Фредди смог выдавить лишь робкое «здрасте» и посторониться. На него смотрел пожилой невысокий человек в котелке и изысканном драповом пальто, весь вид которого источал джентельменское достоинство и умеренное высокомерие. — Вы, я так полагаю, мистер Крюгер? — с улыбкой спросил гость и протянул Фредди руку. — Я доктор Лектер, приятно с вами познакомиться. — И мне тоже, — ответил мужчина, отмечая лёгкое, ласковое пожатие нового знакомого, его мягкие прохладные пальцы и проницательные голубые глаза. Сзади подошёл Джон и так кстати приобнял растерявшегося Фредди за плечи. — Добрый вечер, доктор Лектер, рад, что вы нашли время к нам заглянуть. — Я не мог вам отказать, Джон, — Ганнибал снял пальто и предстал в великолепном костюме-тройки, сшитым, видимо, специально для него. — Вы обладаете определённой харизмой и притягательностью. — Благодарю. Чуть запрокинув голову, Фредди увидел на лице любовника довольную, но скромную улыбку: Джон изо всех сил старался понравится новому знакомому и произвести хорошее впечатление. Крюгер же с тоской представлял скучнейший ужин в компании двух умников, которые вскоре напрочь забудут о нём. Он «подписался выслушивать лекции Джона» ещё в день их знакомства, но Фредди никогда на это не жаловался, потому что Крамер говорил очень интересно, и не пытался корчить из себя великого учёного или учителя, снисходительно смотрящего на тупоголовых учеников. Этот же Лектер легко представлялся Фредди в образе высокомерного, знающего себе цену профессора какого-нибудь скучнейшего МХК или литературы. Подобные мысли не покидали мужчину даже когда он уже лениво ковырялся вилкой в запечённом картофеле и с тоской смотрел на стейк, приготовленным им же самим меньше часа назад. Ему казалось, что все они переместились куда-то на пару столетий назад, во времена чинных разговоров за серебряными блюдами в залах гигантстких замков, которые наполняли звуки рояли. Лектер сразу отметил «реквием чего-то там минор какое-то сложное имя Моцарта», и теперь вёл с Джоном чинную беседу о мировых шедеврах классической музыки. Потом они как-то незаметно переместились на тему книг, и когда Фредди уже собрался с силами и подготовил речь, чтобы улизнуть из-за стола, гость неожиданно обратился к нему: — А какие книги читаете вы, мистер Крюгер? Подняв глаза, Фредди столкнулся с внимательным взглядом гостя, вопросительно посмотрел на Джона, но, не получив никаких тайных подмигиваний, честно ответил: — Не читаю. — Как? Совсем не читаете? — Лектер спросил это очень странным тоном, и Крюгер так и не смог понять: он действительно удивлён или всё это хорошая сценическая игра. — Не сложилось. — Удивительно, как столь образованный мужчина, как Джон, — Ганнибал послал Крамеру лёгкую улыбку, — уживается с… — С таким неучем, как я? — резко оборвал его Фредди, мигом позабыв о собственном решении держать себя в руках, за что получил под столом пинок от Джона. — К вашему сведению, доктор Лектер, — он почти выплюнул фамилию гостя, — не обязательно увлекаться старыми потрёпанными книжонками, чтобы быть интересным собеседником. — И тут вы несомненно правы. Крюгер озадаченно замолчал, не ожидая услышать согласия. Ганнибал неспешно отрезал маленький кусочек стейка, красиво — «как в рекламе…», подумал Фредди, — положил его в рот и также неторопливо прожевал, и только потом продолжил: — Жаль, правда, что за весь вечер я не смог насладиться общением с вами. Заметив полную растерянность любимого, Джон умело отвёл разговор куда-то в другое русло, заняв гостя ещё на добрых полтора часа, а Фредди снова уткнулся в свою тарелку, частично засыпая, вновь просыпаясь от нечаянных звуков, резко врывавшихся в его сознание. Уже когда на улице окончательно стемнело, и даже чуткие псы соседей перестали лаять на проезжавшие мимо автомобили, Джон и Ганнибал, наконец, наговорились. Крамер отправился в коридор, провожать гостя, а Фредди, сделавший было вид, что он убирает со стола, проскользнул в тёмный угол, движимый каким-то странным желанием подслушать, о чём будут говорить мужчины. Ему казалось, что волнение, с каждой секундой нараставшее в области груди неслучайно, и некое шестое чувство, интуиция, толкнуло его на столь некрасивый опрометчивый шаг. — Благодарю за замечательный ужин, Джон, — бархатный голос Лектера обволакивал Фредди в его углу получше любой классической музыки. — Я рад, что наконец познакомился с вашим милым любовником. Вы рассказывали мне о нём на каждой нашей встречи и, признаться, составили для меня очень точный портрет. Крамер тихо рассмеялся и ответил, чуть извиняющимся тоном, что сильно не понравилось Крюгеру: — Вы уж простите его, он бывает грубоват, когда стесняется. Если узнать его получше, он славный парень. — Не сомневаюсь, — Фредди буквально видел эту фирменную улыбочку, больше похожую на оскал, так здорово сочетающийся с ледяными глазами. — Буду рад видеть вас обоих у себя. Доброй ночи, Джонни. Последние слова Крюгер с трудом разобрал: они были сказанным чуть шипящим шёпотом, растворяющимся в темноте подобно слабому эху. Едва раздался знакомый щелчок дверного замка, Фредди выскочил перед Джоном, пылая праведным гневом и, не дав удивлённому Крамеру и слова сказать, выпалил: — Ты с какого чёрта соврал мне про «одну недавнюю встречу»? Судя по его словам, вы знакомы уже целую вечность! — Ты подслушивал? — взгляд Джона стал максимально неодобрительным, но Фредди это ничуть не смутило. — Ты солгал! Мне! Больше всего Фредди хотелось схватить любимого за плечи и хорошенько встряхнуть, но вместо это он лишь пятился в глубь комнаты, в любую секунду готовый развернуться и убежать прочь. Джон вздохнул и устало потёр переносицу, успокаиваясь. Он сел на диван и дружелюбно похлопал рукой рядом с собой, но Фредди остался стоять. — Да, малыш, я был неправ, — мягко извинился Крамер. — Не стоило утаивать это от тебя, как какие-нибудь плохое действие. Но изначально я не мог знать, что мы с доктором Лектером найдём так много общих тем для разговоров. Я очень часто знакомлюсь с кем-нибудь, но это редко заходить дальше одной-двух бесед, понимаешь? — Понимаю, — Крюгер кивнул и присел на краешек дивана, скрестив руки на груди. — Но этот мне совсем не понравился. — Мне тоже не все твои друзья нравятся, — справедливо заметил Джон. — И что теперь? Запереться нам с тобой вдвоём здесь, и ни с кем не разговаривать? — Ладно, хорошо, — с лёгким раздражением, чувствуя на себя глубокую досаду, отозвался Фредди. — Я вёл себя глупо, забудем об этом. Я очень устал, пошли спать? — Забудем, — улыбнулся мужчина, подходя к любимому и погладив его по спине. — Идём.***
— Малыш, я ушёл. — Да, пока. Я буду дома. Каждое утро, но в разное время. Пока Фредди спал, он слышал эти слова, прошептанные на ухо, а вслед за ними невесомый поцелуй в лоб. Пока он пил кофе или чистил зубы, или жарил яичницу с беконом, или устраивался в кресле со спицами и новой схемой. У них не было принято допрашивать друг друга о цели ухода. Общие вылазки они планировали вместе, заранее обговаривая все детали, будь то поездка в магазин или поход на природу с палатками. Фредди не любил выходить из дома, но когда отлучался один, то это было или в магазин рукоделия за новыми журналами по вязанию или пряжей или же редкие случаи, когда он чувствовал потребность побыть одному. Он знал, что Джон ездит на лекции, бывает вольнослушателем в ближайшем университете или же подолгу сидит в читальном зале библиотеки на противоположном конце города. По крайней мере, он был в этом уверен до недавнего времени. Гардероб Джона никогда не был особо утончённым: обычные футболки, джинсы, чёрный костюм, да несколько, связанных Фредди, свитеров на зимние холода. Но после того чёртова ужина Крюгер с недоумением стал лицезреть утренние сборы возлюбленного, одетого в строгие брюки, свежевыглаженные рубашки и — что его поражало больше всего — лакированные скрипучие туфли. Уж куда-куда, а в библиотеку то зачем так наряжаться?! Всего один раз Фредди попытался аккуратно узнать, почему уже который день подряд Джон бросает его одного, отправляясь непонятно куда и кому: — Можно я с тобой поеду, Джонни? Они ещё лежали в кровати, и Крюгер залез под одеяло любовника, положив голову тому на грудь и нежно заглядывая ему в глаза. — Тебе будет со мной скучно, дружок, — Джон погладил его по голове и улыбнулся. — Тем более ты хотел довязать сегодня жакет, помнишь? — Я могу отложить эти мелочи ради времени, проведённого вместе с тобой. — Завтра давай сходим в кафе? Сегодня не могу, мне надо бежать. Ещё через пару дней, когда Фредди вернулся с полным пакетом новой пряжи для пледа, о котором он давно мечтал, он застал Джона, разговаривающего по телефону, который, увидев вернувшегося любовника, резко оборвал разговор и предложил испечь панкейки. Больше Фредди терпеть не мог. Он знал лишь одного человека, под влиянием которого Крамер мог начать носить старомодные костюмы и использовать какой-то тошнотворный одеколон; из-за которого начал изучать греческий и отвалил кучу денег на репродукцию отвратительной картины с медведями. Ранним воскресным утром Фредди вскочил ещё до рассвета и, поёжившись от прохладного утреннего воздуха, беспокойно посмотрел на соседнюю подушку. Джон мирно спал, повернувшись к нему спиной. Стараясь не шуметь, Крюгер натянул любимый полосатый свитер, брюки, шляпу, и выскользнул из дома. Несколько дней назад, покопавшись в телефонных книгах, он без труда нашёл адрес нового знакомого Джона, вызубрил его, и теперь уверенно шёл по пустым холодным улицам. Фредди специально не вызвал такси, давая себе возможность проснуться и обдумать возможный разговор. Он смутно представлял, что скажет Лектеру, появившись на пороге его дома в столь раннее время, как будет себя с ним вести и что вообще выльется из предстоящей неприятной беседы. Через полчаса напряжённых мыслей Фредди остановился на пороге небольшого одноэтажного тёмного домика с белой крышей и крыльцом. Лакированная дверь с массивной ручкой и маленьким прямоугольным окошечком была украшена тонкой резьбой, узоры которой можно было рассматривать ещё очень долго. Сделав глубокий вдох, Фредди быстро нажал кнопку звонка и, едва успела стихнуть приятная мелодия, услышал знакомый вкрадчивый голос: — Входите, не заперто. Слегка удивившись — Крюгер был уверен, что Ганнибал ещё спит — мужчина нерешительно приоткрыл дверь и зашёл, неловко потоптавшись на пороге. Аромат засушенных цветов и дорогого, только что сваренного кофе слегка кружил голову, но вкупе с негромким довольно весёлым вальсом, доносившемся из проигрывателя, создавал атмосферу уюта и удивительного тепла, особенно на контрасте с туманной улицей. — Аа, малыш Фредди, это вы! Хозяин дома сидел на невысоком диване перед прозрачным столиком, помешивая маленькой ложечкой в маленькой фарфоровой чашке с крепким кофе. — Я ждал, когда вы, наконец, меня навестите. Прошу вас, располагайтесь. Чай, кофе, или что покрепче? — Я вам не малыш, — слабо огрызнулся Крюгер, садясь в кресле напротив. — Спасибо, мне ничего не надо. Я пришёл поговорить. — Очаровательно, — улыбнулся Лектер и почти бесшумно положил ложечку на блюдце. — Я наконец-то удостоюсь чести разглядеть в вас то прекрасное, что заставило Джона в своё время стать для вас, так называемым, мужем и отцом в одном лице. Фредди промолчал, хмурясь с каждым словом всё сильнее. Он вовсе не собирался раскрываться перед этим странным человеком, уверенного в своих уме и проницательности. — Я смотрю, вы встали уже давно, а значит сможете обсудить со мной всё на свежую голову, — деланно холодно начал Крюгер. — Можете составлять об мне какое вашей душе угодно мнение, но я уйду от вас только тогда, когда получу ответы. — А у вас, я полагаю, очень много вопросов? — Ганнибал, не отрываясь от лица собеседника, сделал маленький глоток кофе. И как только Джон мог сказать, что они с этим типом похожи? Чуть ли не с отвращением глядя на оттопыренный мизинец Лектера, держащего чашку, Фредди вспоминал утреннего, чуть помятого любимого, большими глотками опустошающего поллитровую кружку с надписью «Sugar Daddy», подаренную Крюгером на год их отношений. — Много, — кивнул Фредди. — Как вам схема «Вы — мне, я — вам»? — предложил хозяин. — Я удовлетворю своё любопытство, вы, возможно, избавитесь от ревности. — Я не ревную, — отрезал Крюгер, чувствуя поднимающуюся волну раздражения. — И о себе я рассказывать ничего не собираюсь. — Что же, ваше право. Тогда позвольте мне сделать предположение, и если вдруг я окажусь неправ, то я без колебаний отвечу на ваши вопросы, угощу вас чашечкой кофе, и мы разойдёмся, как будто этой встречи и не было. Фредди откинулся на спинку кресла, с трудом сдерживая победную улыбку. Как бы наш знаток человеческих душ не старался, любое его предположение точно окажется полной чушью. Приняв молчание своего гостя за согласие, доктор Лектер отставил чашку с кофе и положил ногу на ногу. — Вы очень интересный человек, мистер Крюгер. Если бы я не имел удовольствие видеться с вами во время того ужина, я бы сказал, что вы точно закончили театральное, и потому играете просто безупречно. Однако, люди, связанные с театром, не могут быть столь не образованы и несведуще в мировой культуре. — Почему вы так решили? — Вы играете роль кого-то другого. Вас редко называют по фамилии, но вы всегда вздрагиваете, когда это происходит и долю секунду выглядите испуганным. На имя же вы не всегда реагируете. Джон называет вас как угодно, но только не Фредди, видимо, заметив эту вашу особенность. Очевидно, что вы либо сменили имя, либо раньше пользовались вторым… — У меня его нет, — быстро проговорил Фредди, злобно глядя куда-то поверх Лектера. — У вас не было отца, не так ли? — Ганнибал улыбнулся, а его глаза довольно сверкнули. Крюгер прикусил язык. С этим человеком надо быть максимально осторожным, он гораздо проницательнее всех, кого мужчина знал. Любая фраза, сказанная в подтверждение и опровержение слов Лектера может быть использована против него. Как на допросе… С этого момента Фредди плотно сжал зубы и мысленно поклялся не произнести ни слова о себе. — Поэтому вы выбрали себе в партнёра Джона, мистер Крюгер, — Ганнибал сел ровно и очень уверенно продолжил, — Вам нужен тот, за кем вы сможете спрятаться, кто намного старше вас, кто может быть для вас авторитетом, чья похвала важнее всего, как одобрительный жест отца в детстве для маленького мальчика. — Я не на консультацию к психотерапевту пришёл! — рявкнул Фредди, теряя терпение. — Я хочу знать, что связывает вас с Джоном? — Крепкие дружеские отношения, — улыбка хозяина дома казалась насмешливой, и Крюгер быстро сжимал руки в кулаки, тут же разжимая, чтобы успокоиться. — Он стал даже одеваться, как вы и… — мужчина задохнулся от переполнивших его чувств. Он вскочил с кресла, размашистым шагом заходил по комнате, активно жестикулируя руками. Доктор Лектер с интересом наблюдал за ним. — Этот грёбанный вонючий парфюм, мене тошнит от него каждое утро! Это ведь вы ему посоветовали, я почти уверен! И каждое утро Джон куда-то уходит на весь день! Уж ни к вам ли? — Присядьте, — Крюгер порывисто сел, вжавшись в спинку и схватившись за подлокотники. — Дорогой Фредди, почему бы вам не задать эти вопросы самому Джону? Или вы боитесь показаться ему мелочным ревнивым мальчиком? Фредди молчал, рассматривая собственные угловатые коленки, чуть подрагивающие от напряжения. Он сильно пожалел, что вообще ввязался в эту историю. Стоило бы спокойно сидеть дома и не высовываться. — Проявите немного терпения, и не исключено, что Джон сам вам всё расскажет, — будто сжалившись, посоветовал Ганнибал. После ещё одной продолжительной паузы, Фредди ответил: — Спасибо за разговор. Не буду вам мешать. — Позвольте последний вопрос, мистер Крюгер. Ваши шрамы болят? — Простите? — Фредди непонимающе посмотрел на Лектера. — Не все они появились в следствии несчастного случая. Временами вы причиняете себе боль, ковыряясь ножом где-то напротив вен на левой руке. На рукаве вашего свитера свежие капли крови, и они уж точно не от стейка, поверьте мне. Впервые за всё время разговора, Крюгер посмотрел Ганнибалу прямо в глаза, не отводя взгляда и почти не моргая. Ему показалось, что он, вместе с приклеенным к нему креслом, падает куда-то в бесконечное чёрное пространство, обволакивающего его в ледяные объятия, а сверху за ним наблюдают голубые глаза, просвечивающие душу, как два огромных бессовестных прожектора. — Вероятно левой рукой вы держали их маленькие худенькие ручки, или с силой прижимали к себе их маленькие тёплые тела, дрожащие от страха, глядя в заплаканные красные глаза, — доктор Лектер почти шептал, словно наслаждаясь каждым звуком, как дивной музыкой. — Фредди, скажите, какого это — трахать ребён… — Что за бред ты несёшь? — удивился Крюгер, почти царапая подлокотники. — Оставь свои извращённые фантазии при себе. Лектер улыбнулся и подошёл к гостю, слегка наклонившись над ним. Щурясь от солнца, заглянувшего в окно, Ганнибал слегка провёл пальцем по обгоревшей щеке Фредди, едва касаясь бугристой грубой кожи. Пластинка в проигрывателе замолчала, и было слышно только шумное дыхание Крюгера. — Джон рассказывал вам, что я раньше работал психиатром? Нет? Да, через меня прошло множество пациентов, в том числе один ваш старый знакомый, частично рассказавший мне вашу историю, — доктор Лектер оторвался от созерцания шрамов и снова посмотрел Фредди в глаза. — Вы проделали длинный путь от вашего родного города, сменили несколько десятков имён, и вот вернулись к своей настоящей фамилии. Скажите, как вы сбежали от разъярённой толпы родителей изнасилованных вами деток? Фредди больше не выглядел напуганным. Майкл, редкостная сволочь, не стоило останавливаться в его полуразваленной вонючей хижине после той ночи! Крюгер сидел максимально ровно, сцепив руки на груди и задумчиво покусывал нижнюю губу, рассматривая лицо своего собеседника. — Инсценировал свою смерть в огне, — наконец хмуро ответил он. — А через несколько месяц чуть не сгорел по-настоящему в придорожном мотеле. Иронично, не находите? — Пожалуй, Фредди, пожалуй, — Лектер вернулся на свой диванчик. — И что вы теперь сделаете? Сообщите в полицию? — О нет, нет, что вы! Я в этом не заинтересован. Достаточно сообщить о вашей биографии всего одному человеку. — Нет… — вырвалось у Фредди с тихим присвистом. — Вы не знаете, о чём говорите! Тот Крюгер, тот Чарльз Крюгер остался в далёком невозвратном прошлом! Я изменился! Ни Джон, ни кто-либо другой никогда не узнают о ранней жизни Чарльза Крюгера! Этого человека больше не существует! — Ча-арльз… — протянул доктор Лектер, будто пробуя имя на вкус. — А вы сделали хитрый ход, прикинувшись тем, кто не любит узнавать о подробностях убийств, как многие среднестатистические люди. — Вы поступаете подло, издеваясь надо мной и загоняя меня в ловушку! — привёл последний аргумент Фредди. — Вы для меня простая задачка, дорогой Фредди. Не против, если я буду звать вас так? Отлично. Я видел вас изредка на улице, вы, знаете ли, выделяетесь из толпы, и мне было любопытно, что такое увидел в вас Джон. Джон он… Более занятный мужчина, — Ганнибал снова облизнул губы. Крюгер откинулся в кресло, закрывая руками лицо. Он не чувствовал пол под ногами, ему казалось, что мир, который он возводил все эти годы, рушится, как хрупкий карточный домик, а мираж, тень прошлого, стоит прямо за ним, осязаемая, готовая в любой момент сомкнуть на его шее длинный ледяные пальцы. — Не составите нам с Джоном компанию сегодня? — дружелюбно, как будто они только что говорили о погоде или о чём-то таком же обыденном, предложил доктор Лектер. — Что? — хрипло переспросил Фредди, отнимая руки от лица. — Моя кровать вполне выдержит трёх человек, — Ганнибал снова резко подошёл к нему, наклоняясь и дыша в приоткрытые от неожиданности губы кофе. — Я хочу попробовать на вкус ваши шрамы…