рутина

Хоук по утрам — особенно по выходным, когда можно позволить себе не так спешить на встречу с разбойниками и прочими подозрительными личностями — любит развалиться на кровати и вытянуться в полный рост. Только так можно ощутить себя полноправной хозяйкой поместья Амеллов и двуспальной кровати с шёлковыми простынями в частности. Она раскидывает руки в стороны, отказываясь открывать глаза несмотря на то, что сон уже исчез (дурацкий какой-то, в котором она сначала плавала с Изабелой на корабле, а потом пыталась договориться с огромным осьминогом), и внезапно чувствует какую-то неправильность в обстановке. В ощущениях конкретно под левой рукой. — Хоук, — она слышит голос Авелин — глубокий и серьёзный — и будто по команде садится на кровати. — А? Я ничего не делала, — Риз Хоук несколько раз хлопает глазами, чтобы окончательно проснуться, и обнаруживает, что Авелин всё ещё лежит рядом с ней. Лежат рядом, на полу, и вещи, среди которых она узнаёт и свой халат, и её рубашку. Воспоминания о прошедшей ночи начинают приходить, но осознание отчаянно запаздывает. — И почему ты здесь с утра? — Ты вроде как разрешила бывать в твоём доме в любое время суток, — губы Авелин растягиваются в улыбке, и это похоже на случайно высеченную искру. — Спору нет, приходи хоть в три часа ночи пред мои светлые очи, — Хоук к этой улыбке тянет, как мотылька, поэтому она прерывается на длинный поцелуй в губы и россыпь коротких поцелуев на каждую из веснушек на скулах, — но ты ведь обычно уходишь ещё до того, как я успею открыть хоть один из них? — Тебе стоит меньше пить, — констатирует очевидный факт Авелин, вместе с этим положив широкую тёплую ладонь ей на плечо. Хоук в ответ на такую заботу только глаза закатывает и подбирается ближе, чтобы положить подбородок на чужую грудь. — Ну уж нет, дорогая, я скорее забуду как меня зовут, чем дорогу до «Висельника». И всё-таки, как это стража обходится без своего очаровательного, но, безусловно, строгого и справедливого капитана? — Я запросила однодневный отпуск и решила самой себе не отказывать, — Авелин кладёт вторую руку — тяжёлую, но почти нежную — на белокурую макушку Хоук, и та в ответ растягивает губы в хитром оскале. — И я даже тебя об этом предупреждала. — Видимо, ты случайно вклинилась между новостями об очередных угнетениях магов и просьбами найти нерадивых гномов на глубинных тропах — а они перекрывают любые другие. — Ты просто любишь искать отговорки. — Не без этого, Ави. — Это обращение — запрещённый приём, — Авелин даже изображает недовольство на лице, исцелованном солнцем, но Хоук только треплет её за щёчку и повторяет: — Ави-и, пойдёшь со мной на Рваный берег? — Конечно, как же в выходные можно упустить возможность избавиться от парочки разбойников. В Киркволле, всё-таки, тихо никогда не бывает, поэтому даже такой великий день, как выходной капитанши стражи, вряд ли станет исключением. Это водоворот без выхода, пенящаяся бездна, а Риз Хоук по её краешку беспечно вальсирует — и тянет Авелин Валлен за собой. Но если бы та сама этого не хотела — ни за что бы не взялась за руку. Ни за что бы не стала спускаться с ней по лестнице в уютную столовую с горящим камином. Матушка ещё сидит за столом, когда они обе появляются на первом этаже, более-менее одетые и разрумяненные от любви. Она поднимает взгляд от книги и только бровь выгибает: — Авелин, ты сегодня тоже отдыхаешь? Это чудесно, милая, присаживайся. Хоть проведёте время вместе нормально. — Конечно, — смеётся Хоук, доставая из шкафа загадочного вида бутылку. — Только я, Авелин, Варрик, Мерриль и горки трупов. Как тебе свидание? Матушка так громко вздыхает, что не заметить её искреннюю грусть становится невозможным. — Может вечером сходите на нормальное свидание куда-нибудь в Верхнем городе? — И ты пьёшь уже с утра? — вставляет свои пять копеек в нравоучения Авелин, наливая крепко заваренный чай. Хоук же льёт в фарфоровую чашку крепкий эль и выпивает залпом. — Это для бодрости! А нормальное свидание… Она обводит взглядом старые тарелки, крепкие руки Авелин, матушку, сложившую брови домиком, и думает — Создатель, лишь бы всё так и осталось. Лишь бы у неё не отобрали последнее, горько-сладкое и привычное. Эту рутину, где они с Авелин встречаются во время очередного боя спина к спине, окровавленные, но собой довольные. Эту рутину, где они засыпают вместе, обнявшись, потому что только так чувствуют себя защищёнными. Эту жизнь. — …чем поход на Рваный берег тебе не нравится? Волны, ветер, песок, романтичная обстановка. — Ты умеешь удивлять выбором мест, — мягко улыбается Авелин, и Хоук чувствует, знает — она тоже не хочет вырываться из круга, где раз в несколько месяцев они собираются все вместе на кухне. Киркволл, кажется, стал родным. Хоук опирается на стол рядом с Авелин, чтобы нависнуть над ней и прошептать горячо: — Но если составишь мне компанию в небольшой прогулке по Верхнему городу в одно местечко, я буду признательна. Авелин на мгновение напрягается, а потом смеётся и кивает. — Я всегда на твоей стороне, Риз. Они завтракают медленно для обычного дня, перебрасываются шутками и последними новостями. Они выходят из поместья вместе, сцепившись пальцами — стражница и магесса. Они возвращаются поздно ночью, полупьяные, но счастливые, прямо на пороге целуются и касаются лбами.