***
В следующий раз это случилось в комнате Феликса. Хван лежал на кровати, спиной облокотившись на подушки. Колени старшего были согнуты и раздвинуты в стороны, а между ними сидел хозяин комнаты, играющий в своё любимое Nintendo Switch. Со спины его обнимал Хёнджин, положив голову на плечо младшего, изредка поворачиваясь к его шее, проводил носом вверх-вниз. — Хённи, — Феликс оторвался от интересной игры, зовя своего друга, который уже минут 15 ничего не делал и не говорил, — ты спишь? — положив свою руку на светлую макушку Хвана, Ли почесал её. — Нет, просто я задумался и прикрыл глаза, — чуть сильнее обнимая со спины Феликса, сказал Хёнджин. — Может, поиграем вместе? — чуть поворачивая голову в сторону, чтобы видеть получше лицо старшего, задал вопрос Ли. — Если ты этого хочешь, то я с радостью, — улыбаясь ярче и мягче обычного, произнёс старший. Феликс встал с кровати и направился к телевизору, висевшему с противоположной от кровати стороны, поставил Nintendo в приставку, забрал пульты управления и вернулся обратно к Хёнджину, который уже освободил одну половину кровати для удобства. — Хёнджин, — Ли позвал своего друга, — ты точно не устал? — Нет, всё правда нормально, — слегка уставшей улыбкой Хван озарил Ликса, — мой синий пульт, да? — Да, — ответил Феликс, — Ты играешь за Кружика. Сегодня поиграем немного в Cuphead. В течение часа ребята играли в Nintendo, пока Ли не заметил, что персонаж Хвана всё меньше и меньше уворачивается и двигается, а позже перестал совсем, из-за чего погиб, а сразу же за ним и Чашек, герой Феликса. — Хённи, — младший повернул голову в сторону друга и увидел дремавшего Хёнджина, — давай ты переоденешься, я дам тебе пижаму, и мы ляжем спать, — касаясь мягких светлых волос, Ли шёпотом обратился к старшему. — Я пойду лучше к себе в общежитие, — зевая, Хёнджин собирался встать с кровати, но его остановила рука Феликса. — Останься, пожалуйста, — отведя голову в сторону, слегка смутился Ли от своих собственных слов. Хван так улыбнулся легко и непринуждённо, увидев такого милого и смущённого Ликса. — Хорошо, — касаясь макушки младшего, Хёнджин слегка помассировал голову с почти белоснежными волосами. Ли взглянул на старшего такими большими и блестящими глазами, будто из мультика, встал с кровати и подошёл к шкафу. — Думаю, одна из моих футболок тебе подойдёт, но шорты, мне кажется, будут малы, — обратился к другу Феликс. — Ничего страшного, — потянувшись, ответил Хван. Ликс достал одну из самых безформенных футболок чёрного цвета и подал её Хёнджину. Старший принял вещь от друга и встал с кровати, которую начал расстилать Ли. После всех проделанных манипуляций парни легли в кровать: Хван отвернулся к Феликсу спиной, а младший обнимал его, утыкаясь носом прямо в шею старшего. Через полчаса они так и не уснули. Ли распустил свои объятия и приподнялся на руках, спрашивая: — Хёнджин, ты спишь? Хван повернулся к младшему так, чтобы даже в темноте видеть очертания лица своего друга. — Нет, Ликс, не сплю. Что-то хотел? Ли прошептал ещё тише, по сравнению с тем, как они до этого шептались: — Можешь лечь ко мне лицом? Я хочу тебя обнять по-другому, — младший, смущаясь своей собственной просьбы, надеялся на то, что его слова Хван не услышал. Как бы Феликс не хотел, чтобы так всё и было, он также сильно желал, чтобы старший расслышал его слова... Через минуты две после слов младшего Хван приподнялся с кровати, принимая полулежачее положение, взял Ли за руку и притянул к себе, обнимая. — Джинни, — уткнувшись лицом в ключицы старшего, произнёс Феликс, — тебе же неудобно будет. — Не волнуйся, ты очень лёгкий, тем более, что я часто засыпаю в таком положении, так что неудобства вызвать не должно. Феликс расслабился в объятиях друга, прижимаясь к нему сильнее, напевая прямо в плечо песню: — But I live as long as I hold your palm in my hand, And the cracks in the ceiling remind me that I was nothing without you. Please come back or let me die, — пока Ли пел эти строчки, он взял одну из рук Хёнджина и сжал её несильно, переплетая их пальцы. — Феликс, — перебирая волосы цвета блонда на затылке друга, Хван позвал младшего, — можешь напеть самые первые строчки? Глаза Ли округлились: всё-таки он слышал его пение. Младший слегка кивнул, собираясь с силами, и запел: — Understand, please, I really, really need you. Understand, because I breathe you, you are hardly in love with it. But I live as long as I hold your palm in my hand, And the cracks in the ceiling remind me that I was nothing without you, — слушая эти строчки, Хван напевал какую-то мелодию, довольно простую, не замысловатую, но она так идеально подходила этим серьёзным строчкам... — Слушай, надо дать Джисону текст и мелодию песни, чтобы он сыграл её на гитаре. Просто идеально сходится, — восторженным шёпотом произнёс Хван, в то время как Ли лишь понял, что его слова не восприняли всерьёз. — Знаешь, она личная. Не хочу, чтобы кто-то её услышал когда-либо... — Но я уже услышал, — обнимая Феликса сильнее, Хёнджин поглаживал его спину. — Потому что только тебе я могу её доверить***
— Йенни! — Хван накинулся с обнимашками на макне. Чонин не был против и с охотой обнял хёна. — И тебе привет, Хёнджин! — после этих слов на кухню вошёл сонный и ничего непонимающий Феликс, — Феликс-хён, доброе утро! — обратив своё внимание на только что вошедшего старшего, Чонин поприветствовал его. — Ага, — зевая, Ли прикрыл ладошкой рот и подошёл к столешнице, готовя себе кофе. В помещении повисла неловкая тишина: Чонин и Хёнджин всё также обнимались, а Феликс потихоньку осозновал то, что происходит. — Я, наверное, вам помешал, — почесав затылок в неловкости, Ли обернулся к двоим, улыбаясь так непринуждённо, но натянуто, слишком неестественно для него, — я сейчас пойду к себе, можете дальше заниматься своими делами, — Феликс взял кружку уже с заваренным кофе, немного печенья и вышел из помещения, почти у самого входа сталкиваясь с Минхо. — Доброе утро, Феликс, — Ли-старший улыбнулся, но, как только он увидел грустное лицо младшего, он сразу стал серьёзным, — что-то случилось? — Доброе, хён, — печально произнёс Феликс, — всё в порядке, — Ли-младший улыбнулся очень ярко, но Минхо почувствовал, что это не та улыбка, которой младший озаряет всю группу, всех фанатов. — Если что-то вдруг будет не так, я всегда готов тебя выслушать, — старший положил свою руку на плечо Феликса, давая понять, что поможет ему с чем бы то не было. — Спасибо, — произнёс младший, и, если не чашка кофе и вкусняшки, парни бы обнялись. Ликс направился к себе в комнату, желая закрыться там на ближайшие сутки, а Минхо лишь вздохнул, провожая младшего взглядом, а после зашёл на кухню, составляя компанию Хёнджину и Чонину.***
Ближе к обеду Феликс вышел из своего укрытия, собираясь чем-нибудь перекусить. Подходя к кухне, Ли услышал обрывок диалога Хёнджина и Чонина: — Просто понимаешь, я не знаю, как ему это сказать... — Скажи это ему таким образом, как ты сам думаешь, — из-за двери послышался добрый и успокаивающий голос макне. Зайдя на кухню Феликс увидел сидящего на стуле Хвана и обнимающего его сзади Яна. После небольшого скрипа двери они повернули головы в сторону звука, где и заметили Ли. — Если я вам помешал, я сейчас уйду... Просто мне надо было взять еду... — Феликс начал неловко оправдываться, в то время как его сердце разбивалось всё на более мелкие частички, которые навряд ли кто-нибудь смог бы собрать воедино. — Всё впорядке, Феликс-хён, — Чонин отпрянул от тела Хвана и повернулся полностью к Ли, улыбаясь ему очень ярко, озаряя всё помещение сильнее, чем Феликс. Даже в этом обходит меня...— невольно проскользнула мысль в голове Ли. — Феликс, — Хван обернулся к другу, — что-то случилось? На тебе лица с самого утра нет. — Всё хорошо, правда, Хённи... Хёнджин... Всё нормально... — Ли выдавил из себя улыбку и принялся накладывать себе обед. Хван подошёл к Феликсу и положил свою большую ладонь ему на плечо, сказав: — Мы можем поговорить? — Извини, Хёнджин, но Феликс нужен мне, — на кухню прошёл Минхо, наблюдающий за всей ситуацией в дверях помещения, — поэтому отложи свой разговор на потом. Феликс посмотрел на своего спасителя с благодарностью, забрал свой уже погретый в микроволновке обед и направился вслед за Ли, который направился уже к себе в комнату. — Я не знаю, что там у вас двоих произошло, но ты явно не был готов разговаривать с ним, — старший закрыл за Феликсом дверь в комнату и посмотрел на него, — и, мне кажется, что тебе надо хоть кому-то рассказать обо всём этом. — Да, ты прав, — младший поставил еду на стол, а сам сел на край кровати, — но я не знаю с чего начать. — Что посчитаешь нужным рассказать, то и говори, — старший присел рядом с Феликсом, обнимая того за плечи. — Мне нравится Хёнджин... — этими словами можно было объяснить всё, но Ёнбок продолжил говорить, — он сегодня ночевал у меня. Я обиделся на него, потому что Хённи... Хёнджин хотел записать одну песню, которую я посвятил ему, но, видимо, он этого не понял. Он заметил, что я расстроился из-за этого, и начал успокаивать, но не словами или объятиями... Ли Ноу, он целовал мои веснушки... — на этих словах Феликс перестал сдерживаться и пустил слезу, потом вторую, третью, четвёртую... — каждую из них, даже те, что на ушах. После я спросил, что для него это значит и для чего он это сделал. Хёнджин сказал, что хотел не только меня успокоить, но и давно желал поцеловать все мои веснушки. Я подумал, что он чувствует ко мне то же, что и я к нему, но сегодня... — младший начал задыхаться от слёз, не в силах выдать хоть какой-то звук, кроме всхлипов и шмыганья носа. Минхо обнял его, прижимая к себе, запустил пятерню в почти белоснежные волосы, массируя кожу у корней, другой рукой поглаживал Феликса по спине, помогая ему успокоиться. — Всё хорошо, Ёнбок... Всем бывает тяжело в любви, особенно если она первая. Главное — найти поддержку. Если хочешь, я могу поговорить с ним, а ещё лучше врезать куда-нибудь, если потребуется. Я не знаю, что у него за скрытые мотивы, но, мне кажется, ты себя накручиваешь. Я могу быть не прав, но Хван испытывает к тебе те же самые чувства, — в этот момент в дверь комнаты постучали, — кто там и что ему надо? — Ли Ноу, что-то случилось с Феликсом? Я слышал его всхлипы. — Слышишь как он беспокоится о тебе? — шепнул на ухо старший Ёнбоку, — Если ты там под дверью отшиваешься и подслушиваешь наш разговор, то на обед тебя будут ждать салфетки, — в своей обычной манере ответил Минхо, — а вообще, тебя это напрямую никак не касается, поэтому, если захочешь, спросишь у Феликса, — после слов Ли Ноу Хван вздохнул и пошёл в гостинную. — Он просто беспокится обо мне, как и все вы, — зашептал Ёнбок, когда шаги из коридора перестали быть слышими, — каждый, увидев мои слёзы, стал бы расспрашивать, поддерживать... Поэтому, я думаю, что ему всё равно на мои чувства к нему... — Как будешь готов, поговори с ним. Вам нужно выяснить отношения, пока они не стали мешать не только вам, но и всей группе, — Минхо провёл последний раз по спине Феликса, немного отстранил его от своего плечо, заглядывая ему в глаза, — хорошо? Я беспокоюсь за тебя и твоё состояние и хочу, чтобы ты чувствовал себя хорошо. Как поговорите и выясните всё, расскажи обязательно мне. — Хорошо, — младший снова обнял друга, прижимаясь к его плечу, — я могу остаться у тебя тут до вечера? — Конечно, — Минхо мягко улыбнулся и обнял в ответ Феликса, — оставайся столько, сколько захочешь.***
— Что-то случилось между вами? — Чонин присел на соседний стул, расспрашивая старшего. — Видимо, я его снова чем-то обидел... — Хван вздохнул, запустил руки в свои блондинистые волосы, — но я не знаю чем... — По его глазам было видно, что задел сердце, — Ян положил свою ладонь на плечо, — он чувствует к тебе что-то, кроме дружбы. Ты какими-то действиями вселил в него надежду на то, что всё взаимно. Хёнджин-хён, что ты сделал? — Я ночевал сегодня с ним, — старший всё также смотрел в стол, не поднимая глаз на своего собеседника, — в последнее время он поёт какую-то песню. Я прежде не слышал его такого вокала, настолько сильно завораживающего и успокаивающего, а песня... Песня невероятна... Её текст произвёл сильное впечатление на меня. Я сказал ему, что она хорошо бы легла под гитару... Но, оказывется, Феликс не хотел её нигде выпускать... Эта песня... Она успокаивает душу, освобождает её. Это было личное, что не хотелось бы раскрывать никому... Тогда я не понимал, что Феликс доверил только мне, потому что только я мог ему освободить душу... Поэтому он и пел её в моём присутствии. Он обиделся тогда, что я не понял этого... Я не знал, что мне делать, и... Я начал целовать все его веснушки... Господи, они настолько прекрасны... Слов нет, чтобы описать ни их, ни Феликса... Он спросил, зачем я это делаю, думая, что хочу только успокоить его. Из-за этого он даже начал плакать... Я сказал ему, что давно хотел это сделать... — Хван громко сглотнул, пытаясь не пустить слёзы, но одна всё же спустилась из его левого глаза, — я хотел сказать ему, что это было сделано, потому что я люблю его... — Но он подумал, что ты использовал его и, всё же, хотел только успокоить его и больше ничего, увидев твою реакцию на мою присутствие. Он приревновал тебя, Хёнджин-хён. Тебе надо всё ему объяснить как можно скорее. Он может себя очень сильно накрутить, после чего исправить ситуацию будет сложно и, не факт, что он поверит в то, что твои слова являются правдой. А это может сказаться на ваших взаимоотношениях и повлиять на группу, — Ян встал со стула и обнял со спины старшего, успокаивая его. — Просто понимаешь, я не знаю, как ему это сказать... — Скажи это ему таким образом, как ты сам думаешь, — Чонин обнял сильнее Хёнджина, давая ему свою поддержку. Послышался скрип двери, после чего Хван и Ян увидели на кухне Феликса. — Если я вам помешал, я сейчас уйду... Просто мне надо было взять еду... — Феликс начал неловко оправдываться, в то время как его сердце разбивалось всё на более мелкие частички, которые навряд ли кто-нибудь смог бы собрать воедино. — Всё в порядке, Феликс-хён, — Чонин отпрянул от тела Хвана и повернулся полностью к Ли, улыбаясь ему очень ярко, озаряя всё посещение сильнее, чем Феликс. Чонин увидел в глазах Ёнбока боль, после чего улыбаться стало неудобно. — Феликс, — Хван обернулся к другу, — что-то случилось? На тебе лица с самого утра нет. — Всё хорошо, правда, Хённи... Хёнджин... Всё нормально... — Ли выдавил из себя улыбку и принялся накладывать себе обед. Хван встал со стула, подошёл к Феликсу и положил свою большую ладонь ему на плечо, сказав: — Мы можем поговорить? — Извини, Хёнджин, но Феликс нужен мне, — на кухню прошёл Минхо, наблюдающий за всей ситуацией в дверях помещения, — поэтому отложи свой разговор на потом, — Минхо появился на кухне неожиданно, спасая Феликса от разговора с Хёнджином. Оба Ли вышли из кухни, а Хван,сев обратно за стол, уронил свою голову на деревянную поверхность. — Он не хочет со мной разговаривать, — пробубнил старший в столешницу. — Ему больно сейчас, — Ян положил свою ладонь на голову Хёнджина, — лучше ему сейчас побыть с Ли Ноу. Он его немного успокоит. И не сиди тут, и не страдай. Вам обоим больно. Так решите все свои взаимоотношения сегодня же. — Ты думаешь, что мне стоит сейчас идти к нему? — Хван поднял голову и посмотрел на Чонина, — Мне кажется, что я сейчас сделаю только хуже. — Ты сделаешь хуже, только если не решишь вместе с ним эту проблему как можно скорее. Он может придумать себе всякого... — Думаю, ты прав, — подумал Хван и спустя пару минут ответил. — Так чего ты тут сидишь? Беги к своей любви! — возмутился Ян, после чего Хёнджин вскочил со стула и быстрым шагом направился к выходу из кухни, а после и к комнате Минхо. Подойдя к двери, Хван постучал в неё, не решаясь заходить в комнату сразу: зная Ли-старшего, это может быть опасно для жизни. Хëнджин с опаской постучал в дверь, дожидаясь ответа от Минхо. — Кто там и что ему надо? — послышался немного раздражённый голос старшего. — Ли Ноу, что-то случилось с Феликсом? — Хёнджин задал вопрос обеспокоенным голосом. — Если ты там под дверью отшиваешься и подслушиваешь наш разговор, то на обед тебя будут ждать салфетки, — в своей обычной манере ответил Минхо, — а вообще, тебя это напрямую никак не касается, поэтому, если захочешь, спросишь у Феликса, — после слов Ли Ноу Хван вздохнул и пошёл в гостинную. Я беспокоюсь о тебе, Ликси... — Хёнджин сел на просторный диван и принялся ждать, когда Феликс выйдет из крепости Минхо и они смогут, наконец, поговорить.***
Ёнбок покинул комнату Ли Ноу ближе к десяти вечера, надеясь на то, что Хван уже вернулся к себе в общежитие. Направляясь к своей комнате, Феликс увидел в гостиной Хёнджина, который, видимо, всё же решил дождаться его. — Я думал, что ты никогда оттуда не выйдешь, — старший поднялся с дивана, направляясь к Ли. — А я думал, что ты уже ушёл... — младший вздохнул, продолжая идти к себе в комнату. Уже у самой двери его за запястье схватил Хван. — Мы можем поговорить? — умоляющим голосом спросил Хёнджин. Ещё вчера Ли не смог бы отказать такому другу: просящему, виноватому, расстроенного, домашнему, — но сегодня он уже не тот, кем был вчера. — Нам не о чем говорить, Хёнджин, — Феликс вырвал свою руку из слабой хватки старшего, после чего зашёл в комнату, а за ним, словно по пятам, Хван, — ты можешь идти к себе. Встретимся послезавтра. — Да подожди, — упрашивал старший, — я хочу прояснить ситуацию. — Какую? — Феликс не выдерживает, оборачивается и почти кричит, — Какую ситуацию, Хёнджин? Ту, в которой ты мне дал надежду на всё, а сегодня её перерубил, разбил вдребезги на мельчайшие осколки, которые только смести и выкинуть можно? Ты про неё? Если да, то я не хочу вообще про неё слышать!!! — в глазах Ли застыли слёзы, которые через секунду потекли горячими реками по щекам, стекая на подбородок. — Ликс, — Хван хотел было подойти к другу, обнять его, даже уже потянулся руками, но его остановили. — Нет, не подходи ко мне! Выйди отсюда, пожалуйста... — к концу фразы Феликс перешёл почти на шёпот. Хёнджин не мог перечить ему и, повинуясь, покинул комнату, закрывая дверь за собой. Почувствовав лопатками гладкую деревянную поверхность, старший скатился по ней, оседая на пол, из его глаз тоже начали течь слёзы, а свои волосы он сжал, пытаясь найти выход из ситуации. Феликс сидел в своей комнате, точно также, прислонившись спиной к двери, тихо всхлипывая. — Why are you lying? Why are you burning my poetry? And you say you're leaving... — до Хвана долетел тихий голос Ли, который пел. — You won't forgive my sins I'll die with them, so what? — старший ответил своему другу, также тихо и, захлёбываясь слезами, пытался звучать хоть не так жалко. — Come on, go, what are you waiting for? — Ты правда хочешь, чтобы я ушёл? — Хёнджин оторвал свою голову от коленей, — well, but I don't want you to look How you kill me... — Скорее это я не хочу, чтобы ты смотрел на то, как ты медленно меня убиваешь... — с иронией произнёс Феликс, — Come on, you wanted it. Хван понял, что ничего не сможет добиться сейчас, встал с пола, стараясь не шуметь сильно, и направился на кухню за ромашковым чаем. Может хоть он сможет успокоить старшего... Желудок Хёнджина издал звук, подавая сигнал того, что необходимо хоть что-то съесть. Может хоть пара бутербродов и чашка чая помогут ему успокоиться и утолить чувство голода хоть чуть-чуть?... Ли услышал, что его друг встал с пола и куда-то ушёл, и больше не мог сдерживать истерики, заплакав в полный голос, прокручивая в голове ответы старшего. Они так хорошо ложились в песню, что младший так старательно продумывал... Why are you lying? Why are you burning my poetry? And you say you're leaving You won't forgive my sins I'll die with them, so what? Come on, go, what are you waiting for? I don't want you to look How you kill me Come on, you wanted it Эти строчки так и крутились у Феликса в голове. Он пытался успокоиться и мыслить достаточно разумно, насколько ему позволяли эмоции, — в каком смысле? То есть... Не простишь мои грехи, Я сдохну с ними, ну так что ж? Как это? Я не хочу, чтобы ты смотрел, На то, как ты меня убьёшь... — в голове Ли через десять минут были не самые лучшие исходы событий, строчки, значение которых наталкивались на эти ужасные мысли. Младший вскочил с пола, открывая дверь и крича, надеясь на то, что Хван ещё тут: — Хёнджин, стой! Please come back, don't let me die... Ли быстро пробежал по всему общежитию, заглядывая во все комнаты мемберов, в ванную, в прихожей ещё весело пальто и стояли ботинки старшего: он ещё тут. Феликс вошёл на кухню и увидел Хвана, который перевязывал себе руку. — Джинни... — младший подошёл к нему с немым вопросом в глазах, мол, что произошло? — Ты так крикнул, что я попал не по хлебу, а по руке. Не волнуйся, порез неглубокий, я его уже обработал, остановил кровь и пытаюсь перевязать, но одной рукой это делать неудобно, — старший говорил это с горькой усмешкой. Ли подошёл к нему, взял больную руку и поднёс её к губам, целуя рану, а после принялся её перевязывать. Хёнджина это очень смутило, из-за чего его щёки покрылись розовым румянцем, который он пытался скрыть здоровой рукой. Как только младший закончил, он обнял Хвана, прижимаясь к нему сильнее, и шепнул на ухо: — Мaybe I'm too in love You are in my every thought, you are a virus. I will wait for you at home again In a mindless search for eyes... — услышав эти слова, Хёнджин не поверил им. Пребывая в состоянии шока: до него дошло, почему Ли вёл себя так странно весь день: он ревновал, ему было до ужаса больно. Осознавая, что его чувства взаимны, Хван начал задыхаться от недостатка воздуха и слёз, которые снова выступили на его шоколадных глазах. Феликс услышал странные звуки, отпрянул от тела друга и посмотрел на него, — Хённи, что случилось? — I love you too, Felix... — с трудом сформулировав мысль сначала на корейском в голове, а потом вслух на английском, Хван наконец раскрыл свой секрет. Ли коснулся своими маленькими ладошками щёк парня, стирая с них горячие слёзы. — Ну же, Джинни, не плачь. Всё же хорошо. Я не хочу видеть твои слёзы никогда, — произнёс Феликс, вставая на носочки, а после коснулся своими устами губ Хёнджина. На вкус поцелуй получился горьким и солёным от слёз старшего, но он передавал все их чувства, что таились глубоко в сердцах обоих парней. И всё же, Хёнджину удалось собрать по мельчайшим осколкам надежду, доверие и сердце Феликса.***
Лёжа на кровати младшего, Ли и Хван держались за руки, смотря на еле заметные трещины на потолке. — Я хочу, чтобы эта песня была только между нами. Не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, её хотя бы обрывком слышал... — шепнул Феликс, поворачивая голову в сторону своего парня. — А я хочу, чтобы ты узнал тайну моего скетчбука, — Хёнджин повернул голову, смотря в бездонные глаза цвета горячего шоколада, — на каждой странице разместился ты. Я хотел запечатлеть каждый момент, когда ты был рядом со мной. Если это были бы фото, сразу стало всё ясно, но в мой скетчбук никто кроме меня не заглядывал. — Теперь ты просто обязан показать мне все свои работы, Хённи, — Ли улыбнулся мягко и тепло, как свойственно только ему, и снова поцеловал любимого, не желая расставаться ни с ним самим, ни с его губами вкуса клубники.