Главное - хорошо пригреться

— Блин! — Дейдара громко зашипел, рассматривая свой палец, на котором уже поступила капля крови. Сегодня был неудачный день: сначала с утра позвонил его лучший друг и бывший одноклассник Учиха Итачи, огорошив известием, что уезжает на несколько лет с братом за границу — видите ли, его родителям было важно, чтобы их дети выучились в престижных заведениях. А потом весь день тянуло живот, а таблетки от спазма не помогали. Даже сейчас хотелось уютно свернуться в калачик, где-нибудь в теплом и тихом месте. И вот теперь омега, нарезая эти чёртовы помидоры, готовя ужин своему мужу, порезал палец соскочившим ножом. — Что случилось? — в дверях появился, сонный, встрепанный Сасори. Последняя ночная смена в больнице выдалась особенно тяжёлой, а потому бета потратил полдня на восстановление сил. Тёплый после постели мужчина продолжал стоять в проёме, пока Дейдара, смывая кровь с пальцев в раковине, откровенно игнорировал любимого. Сказать, зачем он это делает, омега и сам не мог. Что-то давило на него в последнюю неделю, хотелось спрятаться в тихое и безопасное место просто от всех и всего: любое слово или замечание ранило, любой взгляд или незначительное неприятное событие оставляли осадок. Дейдара чувствовал напряжение и не горел желанием сейчас разговаривать с Сасори, за которого вышел замуж уже два года назад, хотя ранее и вечера не проходило без мелких, незначительных бесед в взаимных объятиях. Наверное, потому что Сасори стал все больше пропадать на работе, и омегу то и дело брала обида, когда тот задерживался, мучила навязчивая мысль, что карьера бете важнее, чем семья. Хотя семьёй их можно было назвать лишь с натяжкой — ребёнок никак не желал зачинаться, несмотря на тщательную подготовку, планировку беременности и тесно проведенную последнюю течку — это тоже было одной из сотни вещей, которые волновали тревожного омегу. Накрутив себя до невозможности, Дейдара наконец взорвался: — Дурацкий нож! Дурацкий Учиха, дурацкий живот, дурацкий день! Сегодня все раздражает, да! — У тебя живот болит? — Сасори нахмурился. Подошёл и обнял мужа со спины, вдыхая слабый для обоняния беты, но тем не менее приятный запах расстроенного омеги. Руки легли на напряжённый живот Дейдары, поглаживая через ткань и согревая, с целью подарить младшему мужу ощущение защищённости. — Весь день тошнит, даже есть не хочется, надоело, да, — тихо поделился омега, выпутываясь из замка рук беты и убирая их с своего живота, — Сасори, пусти, мм! — Ну куда ты уходишь? — с едва различимой досадой проговорил Сасори, упрямо прижимая к себе напряжённое тело мужа. — Мне ещё готовить надо, пусти, я и так устал за сегодня, да, — Дейдара тряхнул чёлкой и наконец вырвался из некрепких объятий. — Так давай я все сделаю, — пожал плечами Сасори и взял полотенце, но блондин буквально вырвал его из рук: — Ты можешь не мешаться, мм? Я сам все могу! Сасори возмущённо развёл руками: — Дей, я не понимаю тебя! То ты жалуешься, что устал, то прогоняешь, когда я хочу помочь! — Иди в своей клинике болезным пациентам помогай, оставь меня в покое, да! — процедил Дейдара, швыряя полотенце на спинку стула и нервно расправляя складки. — Дей, причём здесь моя работа? — Ни причём, мм. Отстань, всё. — блондин резко развернулся к плите, обозначая конец разговора. Сасори непонимающе посмотрел на прямую спину. — Как хочешь. — Холодно произнес он и вышел из кухни. Дейдара обхватил себя руками, чувствуя себя крайне паршиво. Без повода и причины, просто ни за что наорал на любимого, отверг его помощь и ласку, испортил обоим настроение. Тошнота усилилась и омега потёр живот, болезненно кривясь — похоже, съел что-то несвежее за завтраком. Приготовив до конца ужин и выключив плиту, Дейдара направился в гостиную. Сасори мрачно смотрел в телевизор, явно не улавливая смысла происходящего на экране, глубоко погрузившись в свои мысли. Омега аккуратно присел на край дивана, не зная, как начать разговор. Обиженный бета сделал вид, что не обратил внимания, но тем не менее медленно завертел пульт в руках, пока не отключил звенящий поток информации, такой неуместной сейчас. — Будешь ужинать, мм? — набравшись смелости, фальшиво бодро спросил в образовавшейся тишине Дейдара. — Не хочу. — Ладно. Я… прости. — опустив голову, неловко прошептал омега. — Иди спать, ты устал. — равнодушно бросил Сасори, и поднялся с дивана. Омега поморщился и прошел следом за ним в спальню: — Может, все же покушаешь? — Я сказал что не хочу. Иди спи. — А ты? — Мне надо ещё посмотреть истории болезни. — сухо произнес Сасори, собирая кипу папок с комода и уходя обратно в гостиную. Дейдара кусал губы, не зная теперь, как подступиться. Живот тянуло все сильнее и омега тихонько заскулил, обхватывая себя руками. Свернулся калачиком в кресле, глотая редкие слезы. Так хотелось, чтобы его обнял Сасори, чтобы все снова было хорошо, как раньше, когда они только познакомились. Дейдаре никогда не нравились альфы. Самоуверенные, убежденные в своём превосходстве над другими полами, они не представляли интереса для сильного духом омеги. Ему никогда не нравились их навязчивые нелепые ухаживания, как за немощным или ребенком, грубые запахи, их интересы, которые заканчивались на уровне достижения власти и размера узла. Но иногда… Так хотелось позволить себе побыть беспомощным и беззащитным, чтобы получить крупицу заботы и любви от любимого. Сасори… Прагматичный бета без запаха, пояснявший смысл изображений на выставке картин — где пара и познакомилась — его увлечение искусством и наукой, его равное отношение к людям… эти все его качества невероятно увлекли блондина, посылавшего лесом любого претендента на взаимную любовь. В мыслях Дейдары проносились дорогие сердцу воспоминания — все неповторимые моменты, которые остались с ними на всю жизнь: и весёлые вечерние прогулки с Сасори по мокрому после дождя городу, и медленный танец в баре в полумраке танцпола, блики от редких софитов на красных волосах, его негромкий смех на ухо и обаятельная улыбка, и их первый поцелуй под фонарём в парке, и первая ночь вместе… А теперь так больно, непонятно и одиноко. Омега тихо сопел заложенным от слез носом и вытирал рукавами глаза, когда Сасори вернулся: — Почему не ложишься? Дейдара сидел в кресле с ногами, отвернувшись. — Ты так и будешь молчать? Дей, давай поговорим. — бета подошёл поближе, но омега спрятал лицо, уткнувшись в подлокотник, и, поддавшись рвущимся наружу эмоциям, зарыдал. — Дей! Дейдара, милый… — растерялся Сасори, — Дей, ну что с тобой? — Т-ты меня б-больше не любишь, мм!.. — Дейдара съеживался в кресле, живот совсем опоясала боль, — я т-тебе н-не нужееен, даа! Ты только на своей рабоооте пропадаааешь! — Дей, ну что ты себе придумал? — прошептал Сасори, садясь рядом на другой подлокотник, — это же просто работа. А тебя я люблю. Ну что такое? Бета погладил кончиками пальцев спину мужа. — Правда, мм? — шмыгнул носом омега. — Правда-правда. — Сасори ласково прочесал рукой длинные пряди блондинистых волос. Омега развернулся, уткнулся носом в грудь мужа и потребовал: — Тогда не задерживайся на работе, мм! — Хорошо, завтра точно приду вовремя домой, — пообещал Сасори, обнимая и поглаживая по голове Дейдару, который попросил: — Принеси таблетки, не хочу вставать, я пригрелся. — Что за таблетки? — нахмурился Сасори. — От живота, не могу уже терпеть… Сасори просыпается раньше мужа. Утро уже слепит лучами солнца, криками птиц. Никакой работы, сегодня законный выходной. Бета смотрел на Дейдару, который прижался к нему во сне. «Пригрелся» — с нежностью подумал Сасори, прикладывая ладонь к многострадальному животу омеги. И намучился же он вчера, отнимая бесполезные таблетки и отпаивая отваром беспокойного Дейдару, пытаясь унять его боль, но в конце концов помогла грелка в лице самого Сасори. Он улыбнулся, вспоминая перемену настроения блондина вечером, когда и самому бете стало легче на душе. Кожа под ладонью была тёплой, нежной, но…живот был плотным и едва округлым внизу. В голове Сасори щёлкнуло. Он приподнялся и с неверящей радостью посмотрел на Дейдару. Тот поморщился от волос и вздохнул во сне, не подозревая, какое чудо, возможно, уже несёт в себе. Завтракала счастливая пара в объятиях друг друга, рассматривая использованный тест на беременность с двумя полосками.