***
— Эггси, ты через неделю отправляешься в Ирак. — Не отправляется. На Гарри смотрят две пары удивлённых глаз. Эггси искренне не понимает, как так получилось, что Гарри поменял своё решение, потому что ещё три недели назад было запланировано, что через неделю он будет в Ираке на очередном задании по внедрению, которое растянется недели на две. — С какой стати? — С той, что я решаю, когда и куда ты едешь. Мерлин, передай задание другому свободному агенту. — Хорошо, сэр. И Мерлин выходит из кабинета Артура, оставляя Гарри и Эггси наедине. Джентльменская порядочность очень даже кстати. Парню хочется выругаться на Гарри, потому что что-что, а тот ещё ни разу не отменял его это немногочисленное количество миссий, как только пришёл на место Артура. — Объяснись. — Эггси… — Нет, Гарри, объясни мне, с какой стати ты отменяешь моё задание? Если трясёшься надо мной, то не надо — я взрослый мальчик, сам справлюсь. И Эггси вопросительно смотрит на мужчину ожидая ответа. — Ты не справишься с началом задания. — Вот это новости! Это почему же? — Эггси, — очень заметно, что ему не хочется обсуждать это, но парень со всей решительностью наблюдает и ждёт. — Гарри. — У тебя первый день цикла совпадает с первым днём задания, — выпаливает мужчина как на духу, что Гарри совершенно не свойственно. Кто краснеет сильнее, Эггси не уверен, но после этого наступает многозначительная тишина. И если Эггси было ужас как неловко, то Гарри, быстро расправившись со своим смущением, в полном лже-равнодушном и в действительность вопрошающем выражении лица ждёт реакции на свои слова. Парень просто вылетает из кабинета.***
— Он сказал, что мой цикл совпадает с началом задания. — Чего? — шокировано спрашивает Рокси. — Вот именно. — А это так? — Ага. — Ну, Эггси, — улыбается девушка, похлопывая его рукой по плечу, — повезло тебе встретить такого мужчину, который следит за твоим циклом. — Ты так думаешь? — встревоженно интересуется парень, покусывая губы от смущения. Всё же, несмотря на то, что тема месячных между ним с Рокси не была табу, сейчас всё-так этот разговор кажется некомфортным, — Я имею в виду, что он действительно следит за моим циклом. — Более, чем уверена. Гарри Харт всегда меня поражал, но таким вниманием к партнёру… — Рокс, не завидуй! — Да ладно, Эггси, ну тебе жалко что ли? Эггси как-то стыдился этой особенности лет до семи, пока не попал на реальную улицу. Жизнь там научила, что все равны. В школе он умел дать сдачи, если кто-то начинал шутить. От Дина он сумел это скрыть. От рекрутов нет. От Мерлина тем более. Он всё ещё помнит ту выволочку от мужчины, когда парень потерял сознание во время тренировки. Я такой же, как все. Я могу ходить — я могу бегать, значит я буду тренироваться, на что очень даже терпеливо Мерлин ему ответил, что при любых других ситуациях, ты был бы очень даже прав, не будь ты при этом тем один на миллион, когда во время менструации тебе хуже других. Эггси запомнил и пропустил мимо ушей, накачивая себя обезболивающим, от чего в какой-то момент его состояние граничило с состоянием овоща. С Гарри у них доверительные отношения, Гарри спокойно к этому относится, не носясь с Эггси, как с чёртовой куклой, но и не завышая требования. И Эггси никогда, за всё время нахождения мужчины на высокой должности, не просил освободить себя от работы ни в ПМС, ни в месячные. Он работал за троих, а потом отсыпался за семерых, как побочный эффект обезболивающего. — Эггси, ты? — Кто же ещё? Ну вот, думает Эггси. ПМС, думает Эггси. Как же легко это оказывается считать, думает Эггси. Гарри облокачивается на стену, наблюдая за тем, как парень снимает обувь, и терпеливо ждёт, когда к нему подойдут и приветственно поцелуют в щёку, хотя они виделись часа три назад. — Я приготовил лазанью. — Ты действительно следишь за моим циклом? Они оба начинают говорить одновременно. Эггси тяжело вздыхает, медленно прикрывая глаза. Проводить первую половину дня за отчётами, всё-таки, плохо. Гарри медленно подходит к нему, помогает снять пальто, и тянется обнять. Наверно, за эту молчаливую тактичность Гарри Харта начинаешь любить сильнее. — Можно мне вина? — Можно. — И мы поговорим? — Поговорим. Наверно, Эггси сделал нечто выдающееся в своей прошлой жизни, раз ему достаётся в этой Гарри Харт. Этот бесконечно терпеливый человек, прощающий ему всё, заботящийся и любящий. Эггси чувствует, как ему тут же становится лучше, когда он ест лазанью, а Гарри спокойно обсуждает материалы Иракского дела с молчаливо-улыбчивого позволения парня, который увлечённо слушает и только изредка задаёт вопросы. Пока ещё не нашли агента, который мог бы заменить Галахада, тот предлагает Ланселота. — Вы с ней сегодня виделись? — Ага. — У неё всё хорошо? — интересуется Гарри, что всегда вводит Эггси в ступор. Вежливая тактичность или искренний интерес? — Вроде всё хорошо. А что? — Вы обычно не собираетесь посреди недели. Вроде бы, они до этого много раз это обсуждали, это даже не стыдная тема, но Эггси всё равно пытается потопить своё смущение в бокале с вином, прячась от настойчивого света камина в гостиной. — Я с ней на счёт сегодняшнего хотел посоветоваться. — Тебя это смущает? — Да. — Почему? — Гарри заботлив. Но изредка его хочется стукнуть за то, что он либо специально прикидывается дураком, чтобы ему разъяснили, а на самом деле хотел, чтобы парень сам проговорил вслух то, что его тревожит, либо действительно дурак, раз заставляет всё ему разжёвывать. И что же хуже, парень так и не разобрался. — Мы с тобой обсуждали, что в этом нет ничего постыдного, но тот факт, что ты действительно следишь, когда у меня начинаются месячные — странный. Гарри задумывается. Он молчит, а потом забирает у парня бокал, ставит на пол возле дивана, и обнимает. Нежность почти полностью переполняет Эггси. Такой нежный защитный жест. — Хочешь сказать, что твои предыдущие партнёры никогда этого не делали? Эггси фыркает. — Партнёров на долгий период кроме тебя у меня не было, а остальные никогда об этом не заботились. Я сам начал хоть как-то контролировать что-то уже после поступления к вам. — Мерлин предлагал… — Не смей начинать! Никакого вырезания матки, гормонов и прочей лабуды! — Ты угробишь организм обезболивающими. Тут Эггси замолкает. Он никогда не говорил Гарри об анальгетиках. Никогда и никому. Разве что Рокс, но она вряд ли ему могла растрепать, да и Мерлин знал. Напряжённо замерев, он ждёт, что ему скажут. — Мерлин заметил месяца четыре назад, что ты снова начал принимать их, когда к концу миссии, ты еле мог соображать. Я — пять месяцев назад. Не мог не заметить, что ты в своей ванной хранишь пилюли, которые принимаешь только наедине из баночки без этикетки. — Поэтому решил за мной поухаживать? — резко выпаливает парень, прежде чем понять, что Гарри действительно ухаживает. — Я сразу начал. Как только ты стал рекрутом. — Зачем? — Честно: сначала простое любопытство. Я ещё не встречал никого, как ты. Решил наблюдать. Только не смейся и не обижайся, — мужчина целует Эггси в макушку, пока он пытается подавить громкое фырканье. — А потом, когда мы сблизились, это вошло в привычку. Со всеми своими предыдущими дамами сердца я делал то же. Гарри Харт чёртов ангел воплоти. Многие мужчины знать не знают про месячные, не то что дневник циклов ведут. Харт по всем параметрам выигрывает. — И что ты делаешь с информацией? — на этот вопрос Гарри хитро улыбается. — Помнишь, когда у тебя закончилось продолжительное задание в Бразилии, и ты вернулся домой где-то заполночь? — Эггси кивает. — Ты провёл тогда дома неделю, а не три дня, как думал. А ещё спал с грелкой и изредка перекусывал только тем, что очень сильно хотелось. Эггси помнил тот случай одновременно и очень хорошо, и ужасно туманно: месячные начались прямо в самолёте. На посадочной полосе к усталости примешалось побочное от обезболивающих. Он не помнил, как добрался домой, но дома его искупали, игнорируя все его протесты, дали воды и отправили спать. Он валялся в забытье несколько дней, потому что простудился. Гарри упорно твердил, что лежал он только три дня, но после полного выздоровления (и к концу менструации), когда ему полегчало, он не мог досчитать дней. Пока валялся, Гарри таскал ему ужасно сладкий какао, выдавал нереально приятную грелку, не давал никаких таблеток, не позволял подниматься с постели и кормил всякими вредными, но вкусными штуками. Чем-то сладким. А когда ему начинало легчать, то позволил спуститься вниз и приготовил нереальный крем-суп. Почти все дни помогал встать с постели и дойти до ванной, потому что тело ломило нещадно. А ещё он помнит свою позорную истерику Гарри в плечо, когда он говорил, что не достоин его. Эггси прямо сейчас готов снова разрыдаться, потому что таким идеальным быть просто нельзя. — Гарри… — и всё-таки у парня наворачиваются на глазах слёзы. — Хочешь мороженое? Есть ванильное и много всякого варенья. Конечно Эггси соглашается. Пока ест мороженое с черничным вареньем, слушая приятное чтение Гарри, раздумывает о том, что всё-таки Гарри просто прекрасен. Ужасно хорош и до безобразия добр. Парень прижимается к нему сильнее, а крепкая тёплая рука начинает поглаживать его колено. — Подожди… секунду… — перебивает Эггси мужчину, когда кто-то из очередных героев очередной пьесы очередной раз признаётся очередному герою в любви. — У тебя, что, есть и запас припрятанных прокладок и тампонов? — Эггси, ты пользуешься чашами, — мужчина улыбается тому, что смог удивить парня и в очередной раз, — но да, есть. На всякий случай есть. Эггси думает, что пора бы жениться на Гарри, мать его, Харте, потому что Рокси, если узнает, а она узнает, попытается отбить мужчину у друга.***