***
— Чувак, не мог бы ты просветить нас, что именно было в том рисунке, что заставило тебя согласиться сделать татуировку для кого-то, кто даже не твой друг? — спрашивает Джисон, играя с фиолетовыми зонтиком в своём коктейле. Сегодня суббота, и у них есть дружеское правило собираться раз в месяц вместе, чтобы потусоваться. Обычно это происходит по субботам, потому что по воскресеньям тату-салон закрыт, а Джисон и Минхо не работают по выходным. Хёнджину нравятся такие вечера, потому что, по сути, для него это единственная причина, чтобы выйти из квартиры, кроме работы и похода в магазин за продуктами. Это отличная возможность расслабиться и пообщаться. Однако сегодня вечером он не чувствует себя таким уж счастливым, потому что всю неделю ему приходилось справляться с беззлобными поддразниваниями Чанбина, который знает его лучше всех. За эти годы фраза «Я работаю только со своими дизайнами» стала чем-то вроде черты его характера, так что интерес друзей вполне естественен. Учитывая, с кем он дружит, эти шутки были просто вопросом времени, но Хёнджин предпочёл бы притвориться больным и не выходить из дома. Конечно, он не воспринимает это серьёзно, и он может в любой момент сказать, если ему станет некомфортно, но проблема в том, что Хёнджин сам не уверен в ответе. До сих пор он не может понять, что привлекло его внимание настолько, что он даже попытался воссоздать эскиз в двух разных стилях, но так и не осмелился выложить его в своём аккаунте. В конце концов он опубликовал грубый набросок шиповника, который позже удалил, и друзья сразу поняли, что на этот раз он серьёзно влип. Иногда Хёнджин жалеет о том, что у него есть этот аккаунт в Твиттере, где он публикует свои работы, а также Инстаграм, где рабочие эскизы смешиваются с его личными рисунками, которые потенциально могут быть использованы в качестве тату, если кто-то захочет их сделать. В основном это его способ практиковаться в рисовании цветов в разных стилях. Он предпочитает работать в традиционных стилях татуировок, выполненных акварелью или карандашом, но также не боится экспериментировать, что помогло Хёнджину получить сильную поддержку со стороны как его клиентов, так и просто поклонников искусства. Однако вместе с этим его друзья могут заглянуть к нему в душу даже глубже, чем на приватном аккаунте, где он выкладывает селфи без макияжа в мягких клетчатой рубашках и случайно пойманные на рассвете жизненные озарения. — Ну, он друг Рю, — пожимает плечами Хёнджин, бесстыдно пользуясь ситуацией, потому что она не смогла присоединиться к ним из-за свидания. — И дизайн был сделан почти идеально для перекрывающей татуировки, но он уверял меня, что его друг не тату-мастер, поэтому мне стало любопытно. — Ха, чушь собачья, — фыркает Чанбин и делает ещё один глоток виски. — Когда Уён пришёл к нам за перекрытием с довольно клёвым дизайном рукава, ты отправил его к Ёнджуну, а мы ведь все с ним дружим. — Подтверждаю, — эхом повторяет Ёнджун с другой стороны стола, помешивая свой напиток соломинкой. — Так что приоткрой завесу тайны, мы все хотим знать. — С этим было легко справиться, а ты вроде как говорил, что тебе нужно больше практики, — Хёнджин пытается, и это правда, но понятно, что ему не верят. — Давай, — призывает Минхо, играя бровями. Хёнджин колеблется ещё несколько секунд, но он достаточно хорошо знает своих друзей: они не оставят его в покое, пока не получат ответ. Так что рассказать правду сейчас будет менее болезненно. Ему всё равно больше нечего рассказывать, так что это может их заткнуть на какое-то время. — Я правда не знаю, — он решает рассказать половину правды, тяжело вздыхая и тянясь за коктейлем Джисона, так как свой он уже выпил. Джисон сверлит его взглядом за это бесцеремонное действие, но ничего не говорит и вместо этого отпивает напиток Минхо, морщась от горького вкуса и немедленно возвращая его обратно. Все смеются над этим, но Хёнджин всё ещё чувствует на себе взгляды друзей, поэтому снова вздыхает и повторяет то же самое, но другими словами. На этот раз он успешно заставляет друзей оставить его в покое. Они больше не возвращаются к этой теме, переключая внимание на вещи, не связанные с работой, но даже после вечеринки, когда Хёнджин наблюдает за тем, как Джисон помогает необычайно милому пьяному Минхо сесть в такси, его мысли всё ещё возвращаются к этому вопросу. Единственный вывод, к которому он приходит в ту ночь, очень хрупкий, но честный и в то же время пугающий: укладываясь спать, Хёнджин понимает, что этот рисунок так сильно привлекает его не только потому, что прекрасно передаёт ту травму, которую пришлось пережить Чану в своей жизни, но ещё и потому, что Хёнджин и сам в какой-то мере его понимает.***
В среду утром Хёнджин первым приходит в студию. Даже Шиён ещё не пришла, хотя она появляется раньше всех и всегда открывает салон. Машины Минхо тоже нигде не было видно. Это нехороший знак, говорящий о том, что он снова слишком погрузился в рабочее настроение, но Хёнджин предпочитает игнорировать это. Вместо этого он начинает проверять инструменты, которые ему понадобятся для сегодняшней сессии. До прихода Чана ещё два часа, и Хёнджин был бы не Хёнджином, если бы не знал, чем себя занять, поэтому он проводит эти часы за рисованием. Сегодня он чувствует вдохновение на полуреалистичный дизайн, состоящий из нескольких цветков вербены, перевязанных розовой лентой, что-то похожее на татуировку, которая есть у него на запястье: небольшой букет тюльпанов, перевязанный пурпурной ленточкой, но немного в другом стиле. Хёнджин в итоге рисует несколько версий одного и того же дизайна, меняя первоначальную идею с использованием ленты на пластырь, но позже снова возвращаясь к ленте, меняя её цвет и материал, делает несколько чётких линий на одном рисунке, а на другом немного мягче, но конечным результатом он остаётся доволен. Он загружает лучший вариант Твиттер, добавляя подпись, что это может быть использовано в качестве потенциального дизайна для татуировки. Потом он переключает внимание на изготовление трафаретов, которые пригодятся для завтрашних встреч. Они не очень сложные: просто три разных цветка, выполненных в его любимом акварельном стиле. Заканчивает Хёнджин работу над ними ровно тогда, когда Шиён стучит в его дверь, чтобы предупредить о том, что клиент уже пришёл. Хёнджин быстро убирает всё со стола, чтобы не отвлекать себя от работы, и приглашает Чана внутрь, мысленно благодаря судьбу за то, что Чанбин сейчас занят утренней встречей, потому что в противном случае бы начал дразнить его по поводу того, как сильно он взволнован. — Готовы к татуировке? — спрашивает он с улыбкой. — Может быть немного утомительно, особенно сегодня, потому что надо поработать с линиями. Это не должно занять больше двух сеансов, так как Ваша старая татуировка хорошо выцвела для перекрытия. — Я до сих пор не могу поверить, что Вы назначили мне встречу так скоро, — признаётся Чан, на что Хёнджин только пожимает плечами. — Давно не видел такого арта, к тому же он почти идеально подходит для перекрытия. Этим навыком не каждый может овладеть, даже будучи тату-мастером. Я хочу добавить некоторые изменения, когда нанесу трафарет на кожу, но в целом получилось очень здорово. Кстати, можно на «ты». Поблагодари своего друга за проделанную работу. Говоря это, Хёнджин моет руки и дезинфицирует всё, что ему сейчас понадобится: начиная от стула, на котором будет сидеть Чан, до маленького столика со всеми чернильницами и инструментами. Некоторые люди делают эту процедуру заранее, но Хёнджин предпочитает, чтобы клиент видел своими глазами, что всё чисто и безопасно. — Так, вот трафарет, который я наложу на твою татуировку. Я немного подкорректировал размер, но нужно проверить, подходит ли он или что-то ещё нужно исправить. — Не против, если я буду разговаривать с тобой во время процесса? — спрашивает Чан, снимая рубашку и следуя инструкциям Хёнджина, как лучше сесть за стул для работы. — Вовсе нет, — честно отвечает Хёнджин, надевая перчатки. — Только не сейчас, мне надо нанести эту красоту на тело, а это требует безраздельного внимания. Не хочу напортачить, потому что если промахнуться хотя бы чуть-чуть, делать перекрытие будет намного сложнее. — Понял, — усмехается Чан и замолкает, не смея больше отвлекать Хёнджина. Хёнджин тоже молчит, очищая кожу Чана медицинским спиртом и подготавливая участок, чтобы убедиться, что трафарет хорошо приклеится к нему. Годы практики позволили расположить его точно там, где нужно, и, закончив, Хёнджин довольно мычит и отходит подальше, чтобы сделать снимок и показать Чану. Он также указывает на некоторые детали, которые добавил поверх рисунка, указывая, почему он решил, что так будет лучше. В итоге они решают добавить бабочку, хлопающую крыльями над розовыми цветами. Крылья были нарисованы в разных цветах, чтобы соответствовать основной идее оригинального арта. Чан даже вслух удивляется, почему он не подумал об этом раньше, что заставляет уголки губ Хёнджина приподняться в лёгкой улыбке. В ожидании высыхания трафарета Хёнджин готовит иглы и наливает чернила в стаканчики. Как и в случае с дезинфекцией, многие тату-матеры предпочитают это делать заранее, но Хёнджин видит в этом прекрасную возможность убить время и погрузиться в атмосферу рабочего процесса, поэтому он организует своё рабочее пространство прямо перед тем, как приступить к татуировке. — Рюджин сказала, что ты предпочитаешь делать трафареты вручную, — упоминает Чан, набирая кому-то длинное сообщение. — Я хотел узнать, это как-то влияет на качество работы? — Не совсем, — пожимает плечами Хёнджин и берёт ручку, чтобы дорисовать бабочку на лопатке. — В некоторых случаях использование термокопировального аппарата улучшает работу. Если человек рисует на планшете или компьютере, то термопринтер будет для него хорошим другом, потому что он упрощает процесс. Просто я предпочитаю уделять клиенту всё своё внимание, и, поскольку я в основном рисую на бумаге, то проще сделать всё вручную. Мне так больше нравится. Но на качество это никак не влияет. — Понятно. Это будет слишком, если я спрошу, почему ты решил заниматься перекрытием?.. Хёнджин смеётся над этим вопросом, потому что точно знает, почему его об этом спрашивают. Он решает сначала закончить дизайн, а потом ответить. — Ты гуглил что-то типа «О чём не следует спрашивать своего тату-мастера» или «Топ худших клиентов в тату-салоне» перед сеансом? — Не исключено, — застенчиво смеётся Чан. — Мне просто очень интересно, но я не хочу ставить тебя в неловкое положение из-за моих вопросов. — О, поверь мне, это я тут заставлю тебя чувствовать себя некомфортно, — шутит Хёнджин, потянувшись к тату-машинке. — Хорошо, тебе придётся на время отложить свой телефон и опустить руки по бокам. Да, вот так. Это нужно для того, чтобы лопатки оказались в расслабленном положении, даже если станет больно. В противном случае ты их инстинктивно сомкнёшь, а нам этого не надо. — Окей, хорошо, я готов, кажется? Как только Хёнджин получает зелёный свет, он сразу же приступает к делу, начиная с самой сложной части на сегодня: нужно нанести две луны и сухую сторону куста шиповника. Другими словами, закрасить старую тату новыми чернилами. Он делает паузу после первых нескольких линий, чтобы проверить реакцию Чана, который говорит ему продолжать. Затем Хёнджин возвращается к рабочему процессу, начиная отвечать на предыдущий вопрос. — Ты можешь разговаривать со мной, но предупреждаю, что я могу проигнорировать тебя, когда мне необходима большая концентрация. Ты меня не отвлекаешь, просто мне нужно будет больше времени для ответа. А что касается твоего вопроса, почему ты решил перекрыть старую татуировку? Обычно он не так прямолинеен, потому что у каждого свои причины, которые они не всегда хотят обсуждать, но сейчас, вытирая лишние чернила бумажным полотенцем и почти теряя себя в работе, Хёнджин думает, что лучше утолить любопытство Чана его же словами. Дело не в том, что он не любит разговаривать с клиентами во время работы, в отличие от Ёнджуна, которому требуется полностью сосредоточиться на жужжании своей тату-машинки и работе перед глазами. Проблема и не в том, что такие вопросы могут причинить дискомфорт, просто Хёнджин не из тех, кто говорит много. Ведь клиенты приходят к нему за татуировкой, а не для того, чтобы узнать его как человека. — Ну, несколько лет назад я понял, что она мне никогда не нравилась и что это было ошибкой, — бормочет Чан, изо всех сил стараясь оставаться в расслабленном состоянии. — Я понятия не имел, что мне с ней делать до недавнего времени, да и денег не было, чтобы тратиться на такие вещи. — Ага, — хмыкает Хёнджин, чтобы поддержать иллюзию их двустороннего разговора. — Но теперь я понял, что пришло время всё отпустить и двигаться дальше, ну знаешь, начать заново, несмотря на эту уродливую ошибку безрассудного прошлого, навсегда застрявшую на моём теле. Вне зависимости от того, как формулируются причины решения перекрыть старую татуировку чем-то другим, общая идея всегда одна: в какой-то момент люди понимают, что ошибки, какими бы они ни были (будь то неудачный дизайн, плохо сделанная татуировка или что-то, произошедшее в жизни), не обязательно должны быть вечными, даже если они вытатуированы на теле. Это именно то, что привлекло Хёнджина при выборе работы, когда он впервые начал делать татуировки после обучения, потому что это идёт рука об руку с тем, как он видит мир. Хёнджин верит, что ошибки не должны оставаться в памяти людей навсегда. Хоть их и невозможно стереть или полностью забыть, всё же есть вариант их преодолеть и двигаться дальше, исправляя их. То же самое и с перекрытием: ты не можешь полностью удалить старую татуировку — свою ошибку. Даже лазерное удаление не может этого гарантировать, и полностью незаметными их невозможно сделать даже под перекрытием, но их можно исправить и можно привлечь внимание к другим деталям. Как и с каждой ошибкой в жизни, с ними можно что-нибудь сделать вместо того, чтобы навсегда застрять в том моменте. Это непросто, а если говорить о татуировках, то ещё и недёшево, но всё же есть возможность перевернуть старую страницу своей жизни и двигаться дальше. — Вот по этой же причине в основном я работаю с перекрытием, — делится Хёнджин и слегка похлопывает Чана по спине, когда тот внезапно напрягается. Хёнджину нравится быть тем человеком, который помогает людям получать второй шанс. Нравится то, что он может дать им возможность отпустить старые раны или уйти от чего-то, о чём они сожалеют. Он может быть не силён в словах, но для него нет лучшей похвалы и более счастливого чувства, чем широкая улыбка клиента, смотрящего на его работу в зеркале. Хёнджин не может помочь людям словами, даже если он сильно хочет, но он горд тем, что у него есть другие способы сделать это. В течение следующих двадцати минут Хёнджин работает в полной тишине, которую прерывает только постоянное жужжание тату-машинки в его руках. Для него этот звук похож на музыку, который успокаивает и помогает лучше сосредоточиться. Трудно назвать что-то подобное уютным, потому что у него были клиенты, которые почти дрожали от этого звука, делая свои первые татуировки. Хёнджин же работает с разными машинками на протяжении семи лет, так что для него это давно стало естественным. Когда он заканчивает работу над линиями и даёт Чану немного времени, чтобы отдохнуть и размять своё тело, потому что тот просидел в очень неудобной позе больше часа, он меняет иглу и разбавляет чернила для работы над одной из лун. Чан решает задать ещё вопрос. — Твоя татуировка на шее выглядит очень круто, но… — Да, это было чертовски больно, — заканчивает за него Хёнджин, посмеиваясь над воспоминаниями. — Я определённо не рекомендую это делать, если у тебя низкий болевой порог. Для меня это того стоило, но если ты не готов терпеть это несколько часов, тогда, что ж… На этом он замолкает, вспоминая тот день, когда уговорил Чанбина вытатуировать эти голубые розы, похожие на те, что уже были на руке, на своей шее. Хёнджин знал, что именно эта татуировка будет отлично смотреться на его теле, и для него она несёт определённый смысл: голубые розы можно вырастить только искусственным путём, но это не делает их менее красивыми, как и не отменяет того факта, что это всё ещё розы. Для Хёнджина это способ показать, что чувства не обязательно должны проявляться в формах, к которым привыкло общество. Все методы хороши, даже если это не то, что люди могут и ожидают видеть каждый день. Голубые розы разные, они уникальные, как и чувства каждого. Эта татуировка была вечным напоминанием об этом Хёнджину. Он принял решение набить их и на шее, и на руке, потому что это было правильно, потому что он чувствовал, что ему нужно больше, чем просто напоминание на руке. Однако он действительно недооценил ту боль, которую ощутил, когда Чанбин начал работу над контурами. До сих пор эти розы остаются его самой болезненной татуировкой, но он об этом не сожалеет, потому что это того стоило. Позже Чанбин сказал, что Хёнджин выдержал это испытание как чемпион, но это было не так. Хотя он не плакал и не напрягался сильно, он просил перерывы так часто, что это было почти что смешно. — Если не возражаешь, я спрошу. Сколько у тебя татуировок? — любопытство Чана возвращается, как только они снова приступают к работе. На этот раз Хёнджин приступает к затенению одной из лун. — Пятнадцать, — сообщает Хёнджин. — Они все на цветочную тематику или у тебя есть ещё и другие? Извини, мне просто очень интересно, но можешь не отвечать, если это слишком личное. Это заставляет Хёнджина усмехнуться, но он ценит то, что Чан так внимателен к его чувствам. Некоторые татуировки действительно слишком личные, чтобы делиться их значением даже со своими друзьями, не говоря уже о клиентах. Он решает рассказать про некоторые из них, переключаясь между разными чернильницами и медленно продвигаясь к получению идеального цвета на луне. Разговоры о своих татуировках не отвлекают его от рабочего процесса, потому что он знает их как свои пять пальцев в буквальном смысле, и он надеется, что это задержит внимание Чана на некоторое время, вместо того, чтобы придумывать новые вопросы. — В основном у меня татуировки с цветами, да, хотя есть и другие. Просто я пытаюсь каждую идею превратить во что-то, связанное с цветами, если это возможно. Цветы для меня... не просто цветы. У меня есть татуировка астры на предплечье, окружённая созвездием. Она посвящена моей собаке, которая скончалась много лет назад. — Это потому что астра похожа на звезду? Хёнджин только мычит на это, не желая вдаваться в подробности. Чан, кажется, понимает его и больше ни о чём не спрашивает. Поработав ещё некоторое время в тишине, Хёнджин начинает рассказывать о других татуировках — ветке сиреневого цветка на ключице, тюльпанах, перевязанных лентой, на запястье и о синих розах. Он не говорит про другие, но Чан в любом случае не ждёт, что он это сделает, просто говоря Хёнджину, что очарован его вкусом и значениями, которые он вкладывает в свои татуировки. Это льстит, потому что большинство людей ценят только общий смысл, который несёт в себе цветок, и не удосуживаются вникнуть в него глубже. Хёнджин не хочет показывать, насколько он тронут реакцией Чана, поэтому просто улыбается и аккуратно вытирает излишки чернил новым бумажным полотенцем. Ему по-прежнему тяжело поддерживать разговор, даже если речь идёт о чём-то, что он любит, и больше они к этому не возвращаются до конца сеанса. Когда жужжание машинки прекращается, студия внезапно кажется пустой без этого звука. — Так, думаю, будет лучше, если мы остановимся на сегодня и закончим, как эта часть заживёт, — говорит Хёнджин Чану, нанося тонкий слой мази на татуировку, прежде чем накрыть её полиэтиленовой плёнкой. — Мы почти закончили с перекрытием, осталось только завершить кое-что в следующий раз. Как только мы закончим с этой стороной, останется только цветущий шиповник, но неразумно делать всё это за один раз. — Могу ли я отправить фото своему другу? — Чан задаёт вопрос, который заставляет Хёнджина рассмеяться. — Это твоя татуировка, ты можешь делать с ней всё, что хочешь, — говорит он, почти недоумевая, как на свете могут существовать такие добрые и внимательные люди. — Я не публикую работы, пока они не будут завершены, но ты можешь делиться ею с кем угодно. Хёнджин рассказывает Чану о надлежащем уходе, объясняя шаг за шагом и постоянно подчёркивая, что в случае возникновения любых проблем Чан должен написать ему. Всё это время он не может перестать думать о том, что прямо сейчас у него есть возможность задать вопрос, который интересовал его всю неделю. Однако он не осмеливается, потому что не уверен, что это подходящий момент. Вселенная, кажется, понимает его безмолвные мольбы и проявляет своё милосердие через Чана, протягивающего ему маленькую карточку с каким-то написанным на ней кодом. — Что это? — Хёнджин хмыкает, переворачивая её, чтобы рассмотреть получше. На карточке написано название цветочного магазина. "Everlasting" — написано на ней с красивым рисунком звездчаток в углу. «Интересный выбор репрезентативного цветка» — думает про себя Хёнджин, обводя пальцами линии этих цветков. Как человек, который разбирается в языке цветов, он знает, что он означает «добро пожаловать», если опираться на книгу о значениях цветов, написанную в викторианское время, но сомневается, что кто-то ещё задумался об этом. Тем не менее, это очаровывает его, что не остаётся незамеченным для Чана. — Это мой личный код на скидку в цветочном магазине, которым владеет мой двоюродный брат со своей матерью, — делится Чан, надевая рубашку. — Они вместе выбрали название, но цветок предложил друг, который помог мне с дизайном татуировки. Я подумал, что тебе будет интересно посмотреть, какие цветочные композиции они составляют. — Стоило этого ждать, поскольку твоя работа — продвигать этот цветочный магазин, — смеётся Хёнджин, но с радостью принимает карточку и решает заглянуть на их сайт чуть позже на неделе. — Но они не подумают, что это ты, если я закажу что-нибудь с этим кодом? — Нет, — пожимает плечами Чан в ответ. — Они знают, что я иногда даю его своим друзьям попользоваться, поэтому никто не будет разбираться в этом, пока у них есть работа. — Окей, тогда большое спасибо, я обязательно гляну, как будет свободное время. И, Чан?.. Хёнджин думает, что это прекрасная возможность, которую он не должен упускать, если не хочет пожалеть об этом позже. Он не знает, почему себя так чувствует, не может этого объяснить, но решает довериться интуиции и наконец спрашивает Чана, есть ли у его друга какой-нибудь арт-аккаунт. Он пытается объяснить, что ему просто любопытно посмотреть что-нибудь ещё из его работ, но Чан не выглядит удивлённым. Для него это логично, поскольку Хёнджин согласился работать с этим дизайном только потому, что был очень впечатлён, увидев его. Как только Чан покидает студию с обещанием написать ему, если возникнут ещё вопросы или будут какие-то проблемы в процессе заживления тату, Хёнджин выделяет следующие два часа на отдых. Думая, что заслуженный перерыв не повредит, он берёт телефон, чтобы открыть Твиттер. Он вводит имя пользователя, которое Чан нацарапал на карточке "Everlasting", в строку поиска, но не успевает внимательно изучить учётную запись, как вдруг раздаётся стук в дверь. Вздохнув, Хёнджин отрывается от телефона и лениво произносит «войдите», не особенно удивившись, увидев Рюджин, стоящую в дверях с виноватым выражением лица. Он ожидает, что она скажет, что что-то плохое произошло за те две минуты, которые он отдыхал, потому что Рюджин, хоть и быстро учится и из неё выходит отличный тату-мастер, действительно преданный своему делу, может быть неуклюжей, когда дело доходит до других вещей. Она никогда не испортит чернила или работу с контурами, но легко может что-нибудь сломать, даже не поняв, как это произошло. Рюджин не единственная такая в "Seo in Love Tattoos": Чанбин любит шутить, что она сняла проклятье Хёнджина, так как он ломал все вещи до того, как она присоединилась к ним. — Что случилось? — снова вздохнув, спрашивает Хёнджин, всё ещё держа телефон в руке. — По твоей улыбке я вижу, что ты что-то сломала, как в тот раз, когда пролила кофе на iPad Ёнджуна. — Это был несчастный случай, — фыркает она, очень недовольная тем, что они всё ещё продолжают припоминать ей это. — Но да, возможно… не факт, что оно прям сломалось, но автоклав не работает, а у Чанбина и Ёнджуна сейчас клиенты. — Ну ещё бы, я и не сомневался. Хоть он и надеется, что их автоклав просто снова барахлит, Хёнджин не стал бы ставить на это деньги. Он готовится к тому, что большую часть перерыва потратит на ремонт вместо того, чтобы дать себе отдохнуть. Полностью осознавая, как быстро информация может покинуть его мозг, он решает хотя бы подписаться на того парня, который сделал эскиз татуировки Чана, чтобы позже посмотреть его аккаунт. Не думая больше об этом, он нажимает на кнопку «подписаться», прежде чем оставить телефон на столе и выйти из студии вслед за Рюджин. В этот момент Хёнджин ещё не осознает, что он подписался на парня с рабочего аккаунта, у которого довольно много подписчиков. Он понятия не имеет, как это странно будет для человека, у которого меньше тысячи фолловеров.***
Уведомления (@skyster): @inked_petals теперь читает вас!