***
На удивление, Кику открыл сразу. Перед Ëн Су предстал Япония в зелëном спортивном костюме, который был уже потрëпан временем, в белой футболке и очках, которые непонятно, зачем нацепил. Завершали сей образ серые носочки. Корея мысленно усмехнулся. Да, по этому домашнему прикиду и не скажешь, что перед тобой империя, которая когда-то держала в страхе весь азиатский континент. — Ëн Су? — Кику удивлëнно заморгал сонными глазами. — Нет, папа римский! — съязвил Корея, закатив глаза. — Конечно же, я! Думал, я тебя так просто оставлю? — Прости, я думал, это… Неважно. Проходи, — Кику отошёл в сторону, пропуская Корею в дом. Ëн Су уверенной походкой зашёл к Хонде. Его вниманием сразу же завладел небольшой столик, на котором стояло саке и две пиалы. «Значит, ждёт гостей. Гостя», — отметил про себя Ëн Су как раз в тот момент, когда Кику поставил на стол онигири. — Кто-то должен прийти? — как бы между прочим поинтересовался Корея. — Да так. Хотел пригласить Фелечиано, чтобы распить с ним эту бутылочку саке. А что? — сказал Япония, поглядывая на Корею. Знать, что Ëн Су ревнует Кику к Италии и поддразнить его на этой почве даже для воспитанного Хонды было великим искушением. Уж слишком мило Корея надувал щëки в такие моменты. — У тебя ужасное чувство юмора, — пробурчал Ëн Су, усаживаясь на пуфик. — А если серьëзно, то я, наверное, и впрямь не вовремя притащился, да? — Да нет. Просто Америка-сан сказал, что будет здесь с минуты на минуту. Его босс решил посетить музей в Хиросиме. А пока он будет там, Альфреда нужно хорошо встретить здесь. — С чего это его босс вдруг этот музей увидеть захотел? — усмехнулся Корея, подобрав ноги под себя. — Увы, японские технологии ещё не дошли до изобретения, которое могло бы читать мысли других людей. Да и мне всё равно. Главное, чтобы Америка-сан остался доволен и ушёл отсюда поскорее, — быстро ответил Кику, заканчивая последние приготовления. — Точно не хочешь мне ничего рассказать? — Абсолютно. Я спокоен. — Твои дрожащие руки говорят обратное, — парировал Корея. — Я держал тяжëлый поднос! — Кику! Хватит морочить мне голову! — воскликнул Корея и, ухватив Японию за руку, усадил его рядом с собой. — Выкладывай, что случилось. — Ох, — судорожный вздох. Но Корея знал: это хороший знак. Обычно после подобных вздохов Кику начинал свою эпопею. — Дело в Америке-сане? — уточнил Ëн Су, передразнивая манеру общения Японии. Кику неуверенно кивнул. — Что он натворил на этот раз? — Поверь, абсолютно ничего, — Хонда быстро взглянул на часы, — ой, у меня совсем нет времени! Прости, Корея-кун, но о грехах Альфреда поговорим чуть позже. — Стоять! — Ëн Су тут же пресëк попытку Кику встать с места. — Даже ты мной командуешь, — тихо вздохнул Япония, отведя глаза в сторону. — Прости, — Ëн Су стало стыдно. Кику и впрямь не в лучшем состоянии, не стоит на него сейчас давить. О боги, Корее лишь учиться и учиться строить отношения. — Ну, так всё же… Что случилось, хëн? — Ничего не случилось. Всё как обычно. Америка-сан выдвигает безумные идеи, я их поддерживаю. И так всегда, — с сарказмом добавил, — как круговорот воды в природе. Корея молчал. Слушал, что будет дальше. — Эх, Корея-кун, ты бы знал, как мне это надоело… Ëн Су лишь погладил Японию по плечу. Корея знал. Прекрасно знал. На себе это порой испытывал. Особенно на днях, когда Альфред пригласил Ëн Су обсудить один очень важный вопрос вместе с ним. И надо же было так совпасть, что в тот же день Корею попросил прийти Китай для решения тоже очень важного вопроса. Ëн Су готов был выть. Потому что так происходит всегда! И в итоге, Кореи приходится метаться между Альфредом, который вроде как друг, и Китаем, братом, которого тоже обижать не хочется. То ли они специально это делают, то ли судьба так жестоко смеëтся над Ëн Су. — Знаешь, я тут думаю… А может, нам разыграть Альфреда, а? Ну, чтоб он хоть денëк не шумел никому над душой, — и Корея сам удивился, как ему такое могло прийти в голову. Но пришло. И даже план моментально созрел. — Ты шутишь? — Кику снял очки и начал протирать стëкла кончиком футболки. — Видимо, Китай-сан ненароком уронил тебя в детстве. — Да брось! Можно подумать, ты сам не хочешь хоть как-нибудь проучить его. — Я уже проучил один раз в 1941. Больше я на такое не пойду. Ни за что. — Но мы же не такими радикальными методами будем! — ответил Ëн Су, молниеносно притянув Кику к себе и что-то быстро зашептав ему на ухо. Кику внимательно слушал. А потом возмущëнно запыхтел: — Чего?! Да не буду я этого делать! Мы с ним уже давно не в таких отношениях, — и покраснел от несуразности ситуации. — Пойду достану ещё онигири… — Да постой же ты, хëн! — остановил его Корея. — Это для виду только. Никакого секса. Я, что, на ненормального похож? — Ну, как тебе сказать поделикатнее… — Кику! Я серьёзно! Неужели тебе самому не хочется посмотреть на его лицо потом? Япония замялся, разглядывая свои серые носки. Их, кстати, хорошо бы зашить. — Ладно, — наконец сдался Хонда. — Тогда мне нужно найти подходящую одежду… Посиди здесь, это не займёт больше десяти минут.***
— Великий Будда, ну почему это должен быть именно я? Ты же тоже испытал на себе такое влияние Альфреда, Ён Су-кун, — ныл Кику, пока Корея крутился вокруг него, поправляя лёгкий, почти незаметный макияж и непослушные волоски, не желавшие укладываться в одном направлении. — Мы оба прекрасно знаем, что у тебя больше опыта в этом, оппа, — хитро прищурившись, невинно протянул Ён Су, расправляя оби на спине Японии. Тот закатил глаза, игнорируя теплоту, растёкшуюся внутри от откровенно заигрывающего звонкого «оппа», которым в Корее обращались обычно молодые девушки к парням. — Я верю, что у тебя получится, — Ён Су обошёл Хонду по кругу ещё раз и хлопнул по плечу, скрытому под традиционным кимоно. — Файтинг, хён! Кореи как не бывало, а Японии оставалось лишь вздыхать и причитать про себя, вспоминая ловкие приёмчики, которыми он давненько уже не пользовался. В их отношениях с корейцем такие примочки не нужны были. Оба склонялись к простоте и искренности, но вот с Альфредом… Кику действительно провёл больше времени рядом с ним, а потому знал точно, где находятся слабые места того и куда давить для лучшего эффекта. …Давить и правда пришлось. Сначала он, вытащив на лицо учтивую улыбку, которая так и норовила сползти поскорее, прямо перед дверью, перешагнув через себя, вспомнил все правила японского гостеприимства и поприветствовал (не) долгожданного пришельца. Альфред, залетевший было в дом с шальной улыбкой и радостным блеском, незаметно зацепился ногой за порог, войдя в ступор. Он был уверен, что Кику прогонит его или по крайней мере попытается откреститься, чтобы не принимать в своей обители. Но японец стоял перед ним в ярком праздничном кимоно и выглядел по-настоящему красиво со своей маленькой скромной улыбкой и полуопущенными в пол глазами. Особенно взгляд при пробежке по всей небольшой фигурке Кику застопорился на изящной шпильке с резным цветком лилии и крошечными драгоценными камешками. Америка был уверен, что никогда раньше не видел у Японии этого украшения. Так как Хонда чрезвычайно редко пользовался такими изделиями, он помнил каждую пару серёг, ожерелья и новомодные шпильки-невидимки, чтобы чёлка не мешала. Они не виделись, может быть, несколько месяцев, и почему-то всё это засело в его голове. Но ненадолго, потому что Япония, исполнив традиционнный привественно-уважительный поклон, поднял на него свой сияющий взгляд и нежным ровным голосом пригласил к столу. Америку внезапное потепление со стороны Хонды немного смущало, однако это нравилось ему. Особенно когда Япония был красивым и покорным одновременно, а ещё гостеприимным и любезным. И, основываясь на этих деталях, которые он и хотел увидеть, Альфред расположился за высоким столом. Кику, скромно улыбаясь и одной рукой придерживая рукав, другой наливал дорогому гостю чай. Его эта идея с самого начала не прельщала, а теперь и подавно. Он чувствовал себя гейшей, которая должна была угодить богатенькому господину, чтобы наиболее выгодно продать ему своё мидзуагэ . И ему невероятно сильно хотелось уже наконец перейти к решительным действиям и показать наглецу его место. Для этого мероприятия Хонда даже стол в европейских традициях приобрёл в кратчайшие сроки и травы в чай бросил специальные, чтобы размыть восприятие Альфреда. Доверчивый дурачок счастливо уплетал онигири, поглядывая на него иногда, будто не веря в происходящее. Словив один такой взгляд, Кику обворожительно улыбнулся и подложил на несколько мгновений руку под подбородок, словно любовался. Кажется, сейчас его стошнит от самого себя… Прожевав, Альфред залпом выпивает чашку чая и начинает говорить. Этого-то и ждал Кику. — Как твои дела? Мы совершенно не общались несколько месяцев — Ничего особенного, — пожал плечами Япония, медленно отпивая чай и украдкой поглядывая на своего собеседника. — Один раз столкнулся с Брагинским, но настроения спорить с ним не было. Да и Китай-сан вечно крутится рядом с ним… — аккуратная ножка в белом носочке практически невесомо заскользила вверх по ноге Альфреда, задевая чувствительную внутреннюю сторону бедра. Джонс резко вскинул голову, пялясь на Японию с удивлением, но вместо объяснения наткнулся на оголовишееся из-за съехавшего края кимоно острое худое плечо. Кику не смотрел на него — был занят смущённым разглядыванием края стола. — …поэтому я занялся культурными мероприятиями для своих граждан. Вытянутые пальчики остановились в парочке сантиметров от паха. Кику выпрямился, неловко поправляя одежду. — Простите, Америка-сан, наверное, плохо завязал оби. Но оби было отлично завязано, даже очень. Хонда даже успел мысленно обругать перестаравшегося Ён Су, который так затянкл пояс, что чуть не испортил ему весь план. Но старания стоили того. Он с удовольствием насладился изумлением и лёгким испугом на лице Альфреда. Джонс медленно сглотнул чай с рисом, растерянно моргая своими большими глазами, и попвтался обратно натянуть на лицо маску невозмутимости и превосходства. — Что за игру ты затеял, Кику? Голос его слегка подвёл, понизившись. Японии больших усилий стоило подавить усмешку и явить свету невинный, глуповатый взгляд. — Я? — нога продолжила издевательское поползновение. — Да ничего. Никаких игр, Америка-сан, я уже не в том возрасте. Лучше расскажите, как продвигается реализация вашего очередного плана по выведению Брагинского из равновесия. Кончиками пальцев он коснулся ещё мягкого члена сквозь брюки. Плавные едва ощутимые поглаживания быстро исправляют ситуацию, а Джонс стискивает зубы и сквозь них шипит о том, что Ивана внезапно чуть ли не грудью стал закрывать сумасбродный Ван Яо и будто бы они оба сговорились, тем самым портя все его соображения и рланв касаемо быстрого выведения с рынка конкурентов и становления великим. Япония слушал с затаённой насмешкой. На полутвёрдый член легла тёплая небольшая ступня, продолжая стимулировать и возбуждать. И Хонда, проделывая свои махинации, мысленно прикидывал, можно ли уже переместиться в другую локацию. Ему нравилось издеваться над Альфредом хотя бы так. Но в то же время он чувствовал себя легкодоступным и ветренным, тем, кому для счастливой жизни нужен только толстый член и сильная страна за спиной. Япония же не такой. Ему всегда хотелось свободы и независимости, самостоятельности, господства над кем-то, а не над ним. Ну или хотя бы равенства. Сейчас он был согласен на всё, что угодно, лишь бы не возвращаться к прошлому себе и тем отношениям. А потому весь этот спектакль пришло время красиво завершить. Кику сильнее надавил на твёрдое достоинство, быстро огладил сквозь ткань головку и внезапно для Джонса, только начавшего наслабждаться, убрал ногу. Америка недовольно уставился на Хонду, чуть не выкрикнув возмущение. Япония соблазнительно ухмыльнулся, краем клыка прикусывая нижнюю губу, и грациозно поднялся. — Идёмте. В коридоре возле спальни он пленит губы Альфреда, забрасывая одну руку ему на шею и пробегаясь кончиками пальцев вверх по загрувку к волосам. Вторая юркнула под футболку, огладила пресс и поднялась к груди, грубо сжимая сосок. — М-м, — Джонс еле вырвался из захвата губ, чтобы вставить своё слово. — А ты настроен действительно серьёзно. Япония помнил, каким дезориентироапнным и разговорчивым становится его бывший партнёт во время прилюдий и секса. Потому, чуть не насильно вцепляясь в его губы, Кику толкнул Альфреда спиной в дверь подсобного помещения, завёл внутрь, буквально повиснув на сильном теле. Кто бы знал, каких трудов ему стоят все эти постыдные противные действия. Медленно раздевая Америку, он молился неизвестно кому. И, кажется, его причитания бвли услышаны. Альфред издал приглушённый стон прямо ему в губы. Его пальцы ослабли и разжались, выпуская из захвата шёлковые помятые одежды. Веки опустились, и само тело стало отклоняться назад. Позади высокой туши показалось сосредоточенное лицо корейца. Он приближал бессознательного Америку к полу и, когда до досок оставалось немного больше десяти сантиметров, небрежно отпустил его. Джонс приземлился с тихим стуком, а Корея мрачно усмехнулся и поднялся с корточек, взглянув в глаза Японии. — Пошли отсюда. Я применил старую технику Яо-хёна. Он минимум двое суток будет лежать. Кику без слов вышел, заторможенно глядя на то, как Ён Су запирает дверь. Чувствовал он себя странно. — Знаешь, ты так правдиво играл, что я ощутил ревность, — поделился Корея, робко протягивая руку. — Это же была игра? Япония встряхнул головой и крепко перехватил ладонь Ён Су. — Да, конечно. И не вздумай больше сомневаться во мне!***
Они сидели в комнате Кику. Япония начал слой за слоем снимать свой наряд. Ëн Су расположился тут же, жадно наблюдая за ним. Сколько Ëн Су себя помнил, Япония всегда был красавцем. Своей фигурой, осанкой, поступью, правильным лицом и волосами цвета вороньего пера он заметно выделялся среди своих родственников. Это отмечал даже Китай, то ли в шутку, то ли всерьёз говоря: «Интересно, кому же достанется такое сокровище?». Ëн Су усмехнулся. Яо-хëн точно не ожидал того, что это «сокровище» досталось корейцу, с которым Кику дрался всю свою сознательную жизнь. Так уж сложилось, что неугомонному Ëн Су нравилось дразнить спокойного Хонду и наблюдать за его реакцией. А потом Япония вырос, и у него появились амбиции, и тут уж Ëн Су пришлось защищать себя. — Может, хватит на меня так смотреть, — вдруг сказал Кику, выдернув корейца из сладких грёз фантазии. — Этот взгляд пугает. — Прости. Ты слишком красивый, чтобы на тебя не смотреть. Япония цокнул языком и отвернулся. Слишком красивый… Где только таких слов набрался? Неужто всё же наладил связи с Францией? Ëн Су же нисколько не смутился. Он встал и, подойдя к Японии, уткнулся в его голое плечо. От Кику пахло чем-то приятным: видимо, специально надушился, чтобы встретить дорогого гостя. Оставив лëгкий поцелуй на плече, Корея вновь осмотрел всё тело Кику с головы до ног. От мысли о том, что всё это когда-то принадлежало Альфреду, его перетряхивало. Америка не достоин ни одного милиметра тела Японии. Корея был в этом твëрдо убеждён. — Ëн Су-кун, можешь отойти немного, мне нужно надеть рубашку. — А вот обойдëшься! — воскликнул Корея, крепко обняв Кику сзади. — Помилуй, Ëн Су! — взмолился Хонда. — Я замëрз. Думаешь, приятно стоять нагишëм посреди комнаты? — Я тебя согрею! — не отступал Корея, потëршись носом о шею Японии, отчего тот вздрогнул. — Что ты за дотошный кореец такой, — по-доброму усмехнулся Кику. — Уже думал, как мы будем объясняться перед Америкой-саном? — Мне плевать на твоего «Америку-сана», — фыркнул Ëн Су, нахмурившись. — Сам виноват. Япония ласково улыбнулся и, притянув корейца к себе, поцеловал того в губы. Это и нужно было Ëн Су. Он охотно ответил на поцелуй, утягивая Кику с собой на прохладную постель. — Так это и была суть твоего плана? — хмыкнул Хонда, оказавшись под Ëн Су. — Нарядить меня гейшей, посмеяться над Альфредом, а потом переспать со мной, да? — Ты такой прагматичный, аж тошно становится, — вместо ответа сказал Ëн Су, и дружелюбная улыбка на его лица превратилась в ухмылку. — Знаешь, было бы забавно, если бы Альфред очнулся и зашёл сюда. Он ведь не знает ничего о нашей связи, — Корея неторопливо обвëл контур губ Кику. — Не знает же?.. — Будь уверен, — решительно ответил Япония, целуя пальцы Ëн Су и неспешно облизывая их. — Хороший мальчик, — Корея огладил грудь Хонды, нарочно задевая соски того. — А кто знает? — Никто, — на выдохе ответил Япония. — Решил мне допрос с пристрастием устроить? И кто из нас после этого прагматик? И Хонда не врал. Ëн Су и Кику действительно скрывали свою связь. Для всех окружающих они были «деловыми партнëрами», соседями, ещё кем-нибудь, но только не любовниками. Никто, даже сам Альфред, не знал, что происходило между ними за закрытыми дверями. — Мы определëнно стоим друг друга. Корея поцеловал кадык Кику, начиная посасывать его. Хонда тихо застонал, закрыв глаза. Он откидывал голову назад, прогибался всем телом. Ласки Ëн Су сводили с ума, и ему невыносимо хотелось больше. А Корея и рад был исполнять его желания, зацеловывая тело Кику: губы ложатся на выпуклый шрам на груди — тот самый, что остался от Хиросимы, — Ëн Су спустился чуть ниже и проделал то же самое с другим шрамом — от Нагасаки. Хонда задышал чаще, зарываясь в волосы Ëн Су. — О боги… — проскулил Хонда, выгибаясь навстречу любовнику, когда тот оставил поцелуй на пупке, проникая туда языком. Корея улыбнулся, пробежав тонкими пальцами по до боли возбуждённому члену Кику. Ëн Су очевидно нравилось это: Хонда был донельзя чувствителен и возбудить его было легче лëгкого. Открыв комод, стоявший рядом, Ëн Су быстренько вытащил оттуда бутылëк со смазкой и презерватив. Увидев это, Япония слегка покраснел. Он всегда краснел в такие моменты, и сам не мог объяснить почему. А Корея никогда не жалел смазки, выдавливая её довольно много. Вот и в этот раз, надев презерватив, он принялся наносить смазку на руку. — Ты готов? — спросил Ëн Су. — Полностью. Кивнув, Корея ввёл первый палец. Япония слегка поморщился от дискомфорта, но потом немного привык. Дождавшись этого, Ëн Су добавил и второй палец. — Нормально? — осведомился Корея, глядя на лицо Кику, которое покрылось испариной. — Да. Не медли, пожалуйста. Ëн Су был и рад подчиниться, входя в Кику. Япония вскрикнул, вцепившись руками в спину Кореи. Ëн Су двигался медленно, давая Хонде шанс привыкнуть к ощущениям, но это было ровно до тех пор, пока Кику сам не сказал: — Быстрее. Пожалуйста. — Что? Я тебя не слышу, — улыбнулся Ëн Су. — Агрх! Корея! — сердито прорычал Кику. Право, Ëн Су нашёл не лучший момент дразнить его. — Повтори. — Пожалуйста, ускорься. Будь быстрее! Ëн Су! Глядя на раскрасневшееся лицо Хонды, на его закрытые от удовольствия глаза, Корея невольно умилился. И даже некое чувство гордости вдруг заиграло в нём: никакому Альфреду больше не доступно такое зрелище, только он, Им Ëн Су, может видеть Кику таким беззащитным, но в то же время — притягательным и сексуальным. Ëн Су всё же ускорил темп, и Кику застонал громче, сжав Корею в себе. Они кончили почти одновременно, испортив новую простынь. Впрочем, сейчас это не особо волновало. Восстанавливая дыхание после недавнего секса, Япония вдруг спросил: — Знаешь, я тут подумал… А что мы в самом деле скажем Америке-сану, когда он очнëтся?.. — Ещё одно слово про Америку-сана… — И? — с вызовом ответил Япония. Корея приподнялся и, схватив Кику за ногу, быстро забегал пальцами по коже на стопе. Хонда вскрикнул, стараясь выдернуть ногу, но Ëн Су лишь крепче сжал его щиколотку. Япония громко рассмеялся. — Ну? Будешь ещё говорить что-либо про Альфреда? — строго спросил Корея, продолжая свои действия. — Нет-нет, честно! Обещаю! Клянусь! — сквозь смех ответил Кику, по-прежнему дëргаясь и вырываясь. — Молодец, — самодовольно улыбнулся Корея, останавившись. — Ты ногу-то отпусти, — сказал Япония, улыбаясь. — А ты не командуй, — хмыкнул Ëн Су и поддразнил: — а то Альфреду расскажу, что ты плохо себя ведëшь. Ответом ему послужил внушительный пинок.***
Ветер тихо шелестел где-то у головы, не касаясь лица. В ногах приливами щекотало что-то прохладное. Альфред во сне убегал от монстров, кажется, инопланетных существ, которые (он точно видел!) на своих продуманных кораблях вылетали прямиком из российского мавзолея, из-под их вечного Вождя. В реальности он загребал под ногти песок, а любопытная птичка подбиралась всё ближе к его уху. И, когда она, набравшись смелости, заглянула ему в лицо, выждала несколько секунд и озорно со всей силы долбанула в ушную раковину, Джонс вскочил, страшно завопив. Птица испуганно вспорхнула и была такова. Море продолжало облизывать голые пятки. Ветер играл листьями и лианами там, дальше, за песчаной полоской пляжа. Альфред, отдышавшись, вздрогнул от очередного касания воды и покрутил головой. Необитаемый остров. Точно необитаемый. Совершенно никаких признаков людей. Он даже не может определить, в какой части света находится. Вертя лохматой головой по сторонам и пытаясь разглядеть детали сквозь заляпанные стёкла очков, он упустил момент, когда маленький рачок взобрался к нему на ногу и по ней, словно по мосту, перебирая маленькими тоенкими лапками, добрался прямиком до паха. Клешня щёлкает в опасной близости от мошонки, ущипнув, благо, только кожу. Но Америка кричит пуще прежнего, вскакивая на ноги и быстро-быстро оттряхиваясь. Только теперь он замечает полное отсутствие приличной одежды. Вернее, хоть какой-то одежды. — Фак, фак, фак! Джонс схватился за волосы, оттягивая их у корней, и запрокинул голову к небу, завывая. Его самобичевание и проклятия, не прекращающимся потоком лившиеся в адрес треклятых азиатов, прервал подозрительно знакомый звук. Альфред замер, прислушиваясь. Это была мелодия. Громкая. Настойчивая. Мелодия, которая стоит на звонке босса. Джонс суматошно закрутил головой, пока не обнаружил заветное нв примятом им же самим песке. Схватив трубку трясущимися руками, он быстро надавил кнопку и прижал динамик к уху. — Америка! — срывающийся голос чуть не выбил мозг через второе ухо. — Д-да, босс?.. — Альфред сглотнул и вжал голову в плечи, будто бы на него орут в реальности. — Где, черти тебя раздери, ты?! — Я-я… Я… У-уже б-бегу, босс! Америка, всё ещё послушно принимая выволочку, побежал вдоль берега, утопая ногами в мокром песке. Он обязательно отомстит этим пронырливым азиатам, но… Но… — Америка! Чтоб через три часа ты стоял передо мной! — Д-да, босс!..