Призрак

Сдерживай голос. Задержи дыхание. Будь тихим, не выходи из комнаты, пока я за тобой не вернусь из мёртвых. Я вернусь из мёртвых ради тебя. Ричард Сайкен

Когда Сэм шагнул под приветливые струи душа, он был один. Через несколько секунд он вздрогнул — несмотря на теплую воду, льющуюся Сэму на голову, стало намного холоднее. Во второй раз он дёрнулся, ощутив невесомое прикосновение к своему бедру, собственническое поглаживание призрачных пальцев. — Дин. — Чертовски надеюсь, что ты не ждал никого другого. Еле слышный голос вторил иллюзорным касаниям. Сэм стряхнул с волос воду, в глазах у него всё расплылось. Он повернулся к брату, готовясь к ослепляющему ощущению утраты. Это был Дин, всё то же красивое лицо, те же глаза, в которых Сэм искал поддержку в детстве и утешение — когда подрос. И та же усмешка — усмешка, соблазнявшая Сэма, когда тот стал ещё взрослее. Всё было таким же — но совсем не тем. И это ранило Сэма настолько глубоко, что заглушить эту боль невозможно было ничем. Даже Дином. Сэм выключил душ. Столько вопросов оставалось безответными. Где Дин пребывал? Как долго сможет ещё оставаться? Почему он до сих пор всё ещё был Дином, а не превратился в разъярённый сгусток злобы? Впрочем, Сэм не был уверен, что хочет ответов. — Ради меня мог бы не одеваться, — сказал Дин, когда Сэм натянул домашние штаны. — Мне нравился этот вид. В ответ Сэм лишь закатил глаза, давя в себе щемящую жажду заключить брата в объятия, прижаться к нему, утонуть в его заботе. Тумана и пыли нельзя коснуться — во всяком случае, не так, как нужно было Сэму. — Ты выглядишь худым, — заметил Дин, когда Сэм вышел в коридор. — Слишком худым. И ещё тебе не мешало бы побриться и подстричься. Сэм машинально смахнул волосы со лба. — Ты проделал такой путь, чтобы шпынять меня? Дин стоял там — едва различимые руки скрещены на едва различимой груди. — Да. А сейчас поешь. Сэм послушно направился в кухню. Дина не стало полгода назад. За эти шесть месяцев Сэм ни разу не покидал бункер. Мир должен был рухнуть, но продолжал держаться. Из мира были вычищены ангелы и боги, и монстры, и Дин. Всё необходимое из внешнего мира можно было заказывать доставкой. А то, в чём Сэм больше всего нуждался… Он заглядывал, когда мог. Дни и ночи Сэма проходили в тоске по тому, чего больше не было, по тому, кого он не мог удержать. Пока Сэм готовил белковый омлет, поджаривал тосты и цедил кофе из кружки — первой из множества последующих — Дин не произнёс ни слова. Он лишь наблюдал за Сэмом — так пристально, что это одновременно и льстило и пугало. Дин обещал, что никогда его не бросит. Омлет тяжестью осел в желудке, кофе слишком горчил. После завтрака Сэм пошел в библиотеку. Дин последовал за ним. Сэм больше не был охотником. Он больше не был ни сыном, ни другом, ни братом, ни любовником. Сэм проводил теперь свои дни в сети, выслеживая монстров другого рода. Нераскрытые убийства и другие преступления наполняли интернет. Часами и днями Сэм рыскал там, раскапывал и собирал информацию, закапывался в самые глубокие и темные углы. Это был его способ скоротать время, казавшееся бесконечным, заполнить его хоть чем-то. Иначе Сэм бы просто пошел ко дну. Открыв ноутбук, Сэм замер. Дин завис над ним, его присутствие было неуловимым и настойчивым. — Не думаю, что ты можешь мне сказать… — Я должен идти, — отозвался Дин. Сердце Сэма замерло, потом упало. Пытаться спрашивать даже не стоило. — Ты вернешься? — спросил он. Он спрашивал об этом каждый раз. Ритуалы были важны. Даже сейчас. Особенно сейчас. Дин наклонился, и Сэм закрыл глаза. Легчайшие прикосновения к носу, лбу, губам — если бы он достаточно сильно притворился, то действительно смог бы почувствовать губы Дина на своей коже. В притворстве Сэм достиг исключительных успехов. Гораздо больших, чем в простом существовании. — Я никогда тебя не брошу, — это было обещанием и угрозой, а ещё единственной надеждой, за которую Сэм мог держаться. Глаза у Сэма всё ещё были закрыты. Слишком часто он видел, как Дин исчезает. Когда Сэм снова открыл глаза, он был один.