твои пальцы пахнут ладаном

Крестились все вместе, в один день, в церкви Воскресения, что в Сокольниках. С шумом, смехом и окрещённым маленьким Ванечкой, «бригада» и все остальные выходят из церкви. Поздравления и молитвы разлетаются по всей улице, одежда пропахла ладаном. — Справа налево надо, чукча. — послышалось наставление от Фила, в сторону Космоса. — Это тебе кто сказал? — Холмогоров округлил глаза, но послушавшись совета перекрестился еще раз, на этот раз — правильно. Витя с улыбкой посмотрел на своего смущенного «друга». В голове Пчёлкина промелькнула мысль обо всей этой церковной атмосфере и маленькая, еле уловимая, надежда на помощь от Бога. «Может и правда поможет, если не мне, то хоть Косу. А то, что он, зря так неистово крестится?» — Виктор улыбается и закуривает. Макс делает общее фото, и конечно, это двое не упустят возможности встать рядом, прижаться плотнее друг к другу, мол, чтобы всех было видно на фотографии. Такой семейной и светлой. Космос обязательно потом поставит ее куда-нибудь на видное место и скажет, что Витя на ней хорошо получился. Кос любит их совместные фотографии. Они хранят свою любовь на всех этих снимках, они оставляют эти воспоминания для самих себя. Там их совместные счастливые моменты, там время навсегда застыло, позволяя остаться вместе на долгие годы. *** Домой вернулись поздно, оба уставшие, веселые и изрядно выпившие. Витя достал сверток, который спрятал где-то глубоко в кармане, скинул пальто прямо на пол и быстро скрылся на кухне. Пьяный Холмогоров потирает затылок, выдыхает и бережно поднимает одежду, пробубнив себе под нос: — Ага, разбросался. Потом сам же будешь ворчать, что все мятое и ты не можешь в таком ходить. — Парень поднял голову, чтобы увидеть, что же там лежит в свертке. Но блондин уже скрылся на кухне. — Вить? Не дождавшись ответа, Космос пошел на кухню и застал парня с церковными свечками в одной руке и спичками в другой. — Ты чё, поп недоделанный, — Брюнет был явно удивлен представшей перед ним картиной и опершись о стену, чуть не сполз по ней, из-за немалого количества алкоголя в его организме. — Ты дурак? Бога побойся-ка, такие слова говоришь, — Витя ходил с зажжённой свечкой по кухне, ища куда бы ее поставить. — Так. Ничего не понимаю. Ты ладана сегодня в церкви перенюхал что ли, Ёмаё, Витька! — Кос лыбился во все тридцать два и с интересом наблюдал за светловолосым, — Объясни-ка, что происходит вообще. Тем временем Пчёлкин достал граненый стакан, поставил туда свечку и оставил на середине кухонного стола. — Кось, ты не поймешь, — Витя махнул на него рукой и пошел в другую комнату, попутно расстёгивая пуговицы на рубашке, от которой уже изрядно устал за день. Хотелось поскорее ее снять, надеть старую, растянутую футболку и лечь в кровать. Космос же, оставленный на кухне подпирать стену, надул губы в знак обиды и пошел догонять Пчёлу. — Я не пойму? — Холмогоров тыкает себе в грудь двумя пальцами и вскидывает густые брови в знак удивления. Виктор продолжал переодеваться, не обращая внимания на парня, но в голове у него был рой мыслей, которые так хотелось рассказать. И именно Космосу. Но страх того, что брюнет и правда его не поймет, и возможно, даже посмеется над ним, сдерживал Витю. В это время Холмогоров продолжал сверлить взглядом «друга», а потом не выдержал, подошел вплотную и схватил за локоть. — Что случилось? Я опять где-то накосячил? Блять, ну ты скажи, — брюнет не знал куда себя деть от такого разрывающего молчания. В голове он уже перебрал все возможные варианты своих «грехов». — Кос, ты хоть в Бога веришь? — Пчёлкин мимолетно кинул взгляд куда-то на потолок, а потом пристально посмотрел в глаза брюнета. — Верю! — Холмогоров округлил глаза, губы растеклись в улыбке. — Конечно верю. Вот он, стоит перед тобой, — парень положил одну руку на талию Вити, ближе притягивая его к себе, а второй пригладил прядку волос. Космос потянулся за долгожданным, за этот казалось нескончаемый день, поцелуем. Наконец-то они одни в своей квартире, где могут быть собой и делать все, что им вздумается. Здесь их никто и никогда не осудит. Здесь они не сталкиваются с грозными и хмурыми взглядами, как это обычно бывает на разных сделках, здесь нет похотливо прищуривающихся размалёванных девиц, которые надеются заманить их к себе в койку. Только они. Вдвоем. Поцелуй был нежным и долгим, пока весь воздух окончательно не вышел из легких. Они оторвались друг от друга, не размыкая объятий. Виктор вдыхал знакомый аромат, который только портили сигареты, что курил Кос. У Пчёлы сейчас чертова куча эмоций, он чувствует, как они переполняют его. И он боится. Боится выплеснуть их, показаться слабым и запуганным. Но разве беспокойство о любимом человеке — это слабость? Каждый день, каждый час и каждая минута кажутся последними и такими дорогими. Холмогоров приподнимает лицо парня за подбородок двумя пальцами, заставляет смотреть прямо в глаза, а сам глядит с беспокойством. Он чувствует, что что-то не так, он видит и хочет знать, чтобы помочь. — От тебя как в церкви пахнет, — брюнет проводит рукой по светлым волосам и продолжает. — Ты зачем свечку притащил? Пчёлкин мнётся, а потом отвечает с легкой улыбкой: — Кось, ну…я тут подумал. Ни ты, ни я не знаем, что нас ждет, может кто-то там, — он указал пальцем на потолок, — и правда поможет. Блять, ты пойми, я не трус какой-то, но мы не овощами на рынке торгуем! Космос прервал его звонким смехом, Витя с хмурил брови, собираясь выругаться на него всеми известными матами, но Холмогоров его опередил. — Пчёла, торговать на рынке овощами нынче так же опасно. А если хочешь правду, то в конце концов тебя ждет одно большое разочарование. И все, что мы можем делать — жить! Кос театрально развел руки в стороны, улыбка расползлась на все лицо. Парень перехватил руку «друга», прижал к своей щеке, потом оставил мимолетный поцелуй на тыльной стороне ладони. — У тебя пальцы ладаном пахнут. Пчёлкин цепляется за рубашку Холмогорова, тот улыбается, а у Вити в груди ноет. Космос наваливается, Вите кажется, что губы брюнета оставляют ожоги на его ключице, шее, скулах. Он жадно впивается в его губы, которые после поцелуев становятся красными и немного опухшими. — Хоть бы это была единственная боль, которую мы когда-либо почувствуем, аминь, — Пчёлкин не умеет молиться, но будет стараться ради этого парня. *** Руки запачканы в собственной крови. До ужаса противно и страшно. Кос и Витя поднимаются в собственную квартиру и Пчёлкина накрывает. Будто он возвращается из армии с контузией, а сейчас она ударяет как молот. Он падает на лестницу, обхватывает голову руками, крепко сжимая оторванный и грязный рукав. В голове воспоминания, как они поднимались по этой лестнице, находя в их старой, маленькой квартире укрытие. Он помнит, как они неистово целовались на лестничных пролетах, Кос приподнимал блондина на перила или вжимал в потрепанные стены, исписанные грязными признаниями. В квартире они прятались под теплым одеялом и сбивали простыни мокрыми телами. Не выходили из дома настолько долго, насколько это было возможно. Пили чай, сидя на подоконнике или кухонном столе, Пчёла кутался в рубашку «друга», а потом сбрасывал в коридоре, по пути в спальню. Они лежат плотно прижавшись друг к другу, пальцы рук переплетены, Холмогоров с серьезным лицом, почти на распев, придумывает на ходу молитвы и смотрит, как Витя улыбается. — Господи, дай нам, сынам твоим, не остаться без вазелина и пачек Самца. — Дурак! — блондин пинает «друга» в бок, кладет ладонь на щеку и целует. «так больше не будет. не будет. не будет» крутилось у него в голове. Все рушится как карточный домик, а карты горят в руках, когда пытаешься собрать все заново. Холмогоров поднимает парня за плечи, берет за руку и тащит в квартиру. — Тише, тише, Вить, милый. Все хорошо, давай, пошли домой, — брюнет говорит это с дрожащим голосом, пытаясь выдавить из себя хотя бы полуулыбку. Парень даже сам не знает, верит себе или нет. И верит ли уже кому-то еще. Пчёлкин думает, что жизнь идет слишком быстро, и он хочет прожить ее как можно дольше. Вместе с Космосом. Вдвоем. Он помнит, как его мать, почти каждый день, перед выцветшей иконою Господа молила, чтобы у сына её все хорошо было, чтобы берег Он его от бед и несчастий. Возможно, не дошли ее молитвы или таким, как они, их страшные грехи положено только кровью смывать. Своей и никак иначе. Таким, как они, не положено счастье, там хоть колени сотри перед иконами, хоть миллион свечей сожги. *** Парни выходят из здания пьяные и счастливые. Витя хочет взять Коса за руку, но тот наклоняется к его уху и шепчет: — Давай подальше отойдем, — парень подмигивает. — я тебя еще и поцелую, — Холмогоров не может сдержать улыбку, когда видит, что щеки «друга» покрылись легким румянцем. Пчёлкин чувствует мурашки по всему телу, но сам понять не может, почему в груди так болезненно ноет. А руки сами тянутся к Космосу, будто другой возможности прикоснуться к нему уже и не будет. Блондин делает очередной глоток из бутылки, улыбается и смотрит на небо. Оно сегодня усыпано звездами, и они как тысячи горящих свечей в церкви. После той ночи Космос не будет читать для Вити придуманные на ходу молитвы, пальцы Пчёлкина не будут пахнуть ладаном. Только соболезнования и молитвы разнесутся по кладбищу, вокруг будет пахнуть ладаном.