Хороший слон

Спасенное нежное и смирное животное спокойно вышагивало по тротуару прямиком к зоопарку. Улыбка Балдахина широкая, такая, какую себе трудно представить, ведь он избежал вечного рабства, означающего побои и свинское отношение. Слуга, как и Коллега, сидит на его спине, на которую тот пустил их добровольно, как только спрятали последнюю флейту, что могла нарушить его мыслительный процесс и заставить подчиняться самым унизительным требованиям. Какой-то отрезок пути все проделывают в молчании, не желая нарушать идиллию от победы над злом. Слуга до сих пор вспоминает те пинки, что ему отвешивал Карбофос, когда был чем-то недоволен. Его табуретка часто использовалась не только для того, чтобы на ней сидеть. Балдахина Слуге стало жалко именно в тот момент, когда это большое и благородное животное Карбофос начал силой заталкивать в дирижабль. Тогда Слуга понял, что продолжать прислуживать этому тирану значит обрекать на жалкое существование нечто большее, чем свою жизнь. — Кто хочет мороженого? — спокойно интересуется Шеф. Все дружно кивают, кроме Балдахина, который считает только рыбий жир изысканным лакомством. Путь продолжается так же спокойно, как и начинался, только теперь с двумя палочками эскимо и бутылкой неприятной для каждого, кроме слона, жидкости. — Слушай, а почему ты нам помог? — беспечно и тихо, так, чтобы не услышал Шеф, спрашивает Коллега. Даже Балдахин в этот момент навострил свои огромные уши. Слуга задумывается надолго, с печалью рассматривая дорожку впереди. Ему многое хочется сказать, но слова путаются так, словно он не наделен речью вовсе. В этот момент он вспоминает, как Карбофос зашел в магазин номер восемь, чтобы приобрести справку и разбить фарфорового слона. «Слон плохой. Справка хороший», — изрек он по итогу. Карбофос ко многому относился как справкам — ненужным кускам бумаги, которые только заявляют о праве, но не говорят о наличии смысла. Он не умел относиться к живому как к живому, только как к товару, который обязательно попадет к нему в руки при очередной махинации. Слуга сглатывает ком, понимая сейчас в полной мере, что и к нему было отношение как к живому товару. Он все правильно сделал. — Я устал от его жестокости. И мне стало жалко слона, который все же один раз, но сбежал от него куда подальше. Для меня он стал героем, — в итоге просто говорит Слуга. Коллега задумчиво кивает, а Шеф, все равно услышавший то, о чем они говорят, вмешивается в разговор спокойной фразой: — Это похвально. Ты молодец. Не каждый бы смог пересмотреть взгляд на мир в короткие минуты. Слуга вздыхает, смотря на свою палочку эскимо. Когда он вообще в последние года мог так спокойно взять и поесть мороженого в хорошей компании? Когда у него на это было время? Потом он обращает внимание на панораму города Энска, всматриваясь в здания. Когда он вообще мог позволить себе расслабиться от созерцания? — На самом деле, я начал задумываться об этом намного раньше, чем помог вам. Просто не подозревал, что думал об этом все то время, что был в услужении Карбофоса, — говорит он медленно и вдумчиво. Балдахин в этот момент протягивает ему хобот, держа в нем столовую ложку, словно делясь тем, что у него сейчас есть. Это заставляет Слугу искренне улыбнуться. — Вижу, он тебя прощает! — радуется Коллега. Весело хмыкает и Шеф. — Ты хороший слон, Балдахин, — тепло произносит Слуга, поглаживая его по огромной голове, выражая на самом деле этими словами гамму чувств. — У меня идея! — радостно восклицает Коллега. — А давай ты будешь присматривать за ним в зоопарке? — Аналогично, — бормочет Шеф. — Было бы здорово, — кивает Слуга и думает в этот момент о том, что этот слон для него не просто покладистое животное, но еще и символ. Он ведь тоже по сути неплохой и добрый, а еще и терпеливый. Но любому терпению приходит конец, как и хмурым дням.