Всадник ветра

Ирка неслась вдоль оживлённого проспекта, расталкивая локтями прохожих. Промозглый порывистый ветер хлестал по лицу, волосы развевались. То справа то слева доносились удивлённые вскрикивания людей, но девчонка не слышала ничего. Она смотрела перед собой тревожным сосредоточенным взглядом и бежала, бежала что есть сил. Проигнорировав красный сигнал светофора, Ирка скачками пронеслась через перекрёсток, нырнула в подворотню и, оказавшись во дворе тоскливо серой панельной девятиэтажки, резко затормозила и уставилась на крышу дома, изумлённо раскрыв рот. Объект, вызвавший у Хортицы неприятное удивление, балансировал у края крыши. Одной ногой он переступил грань низенького заборчика и теперь размахивал руками, точно пытаясь уцепиться за холодный октябрьский воздух. Вдруг страшная догадка холодной иглой прошила мозг. - Богдан! - завопила девчонка. Секунда - и огромная угольно-чёрная борзая уже поднималась в небо, гулко хлопая тяжелыми громоздкими крыльями. Худенький паренёк лет тринадцати балансировал на смертельной высоте. Глаза пацана были плотно закрыты, а на губах играла придурковатая счастливая улыбка, точно у грезящего добрыми снами. Зрелище было странным. Странным и жутким. Борзая Хортица воспарила над крышей девятиэтажки, подлетела к пареньку и за шиворот оттянула его от края. Мальчик, кажется, плохо соображал, где находится. Он всё ещё радостно улыбался и двигался медленно, лениво. Как сомнамбула. Ирка перекинулась обратно и облегчённо выдохнула. Опасность миновала! Но тут же ойкнула - Богдан всей тушей навалился на девчонку. Придавил, спящий красавец! - Богдан, - позвала Ирка, потрясывая друга за плечи, - очнись, тебе говорят! Просыпайся! Паренёк сонно застонал и зажмурился. Ровный белесый свет октябрьского дня ударил в глаза. Богдан с трудом разлепил веки и уставился на Ирку с крайним изумлением. - Мы где? - поинтересовался мальчик, оглядываясь по сторонам. - Под землёй, - растерянно буркнула Ирка. Богдан поглядел на неё укоризненно. - Ты мне лучше скажи, - продолжила девочка, задумчиво глядя в одну точку на горизонте, - каким фигом тебя занесло на крышу девятиэтажки? Над ребятами кружила стая ворон. Птицы суетливо кричали, собираясь в дальнее путешествие. - А мне и самому интересно, - уставившись на галдящую стаю, ответил мальчик, - я ничего не помню. - Не помнит он! - передразнила Ирка, поднимаясь. - Пойдём приземлимся. - Пойдём, - кивнул Богдан, следуя за ведьмой. Казалось, какая-то назойливая мысль не давала мальчику покоя. Он то и дело поднимал голову вверх, разглядывая воронье семейство, парящее в дождливых небесах. Ирка приметила странное поведение друга и пыталась догадаться, чем оно вызвано. Отыскав люк, ведущий на крышу, ребята молча спустились в подъезд. Ирка нервно ткнула в кнопку вызова лифта. - Слушай, а как ты узнала, что я здесь? - вдруг спросил Богдан, повернувшись к девочке. Ирка задумалась. Она и сама не знала, что заставило её подскочить с тёплого насиженного дивана, натянуть поверх (Господи, да она же в пижаме!) старой домашней футболки куртку и, пропустив мимо ушей вполне оправданные бабкины расспросы, броситься прочь из балки, а потом дико нестись по проспекту, сбивая с ног зазевавшихся прохожих. Внутренний голос вопил, что случилось нечто ужасное, а ноги сами несли Ирку через проспект, в сторону незнакомого двора. Дальнейшее развитие событий уже известно. - Ведьминское чутье. - Наконец произнесла девчонка. - Хотя, знаешь... - протянул Богдан, - ребята вышли из лифта и направились к выходу. Мальчик будто взвешивал "за" и "против" - стоит ли доводить начатую мысль до конца. - Я вижу сны, хотя здухачи, по сути, должны спать в полной отключке от своего подсознания, которое сны и создает. - Ты хочешь сказать, что твои способности ходить, ой, вернее, летать и рубать нечисть во сне - исчезли? - нахмурилась Ирка, толкая тяжелую подъездную дверь. Друзья вышли на улицу. Холодный бледный свет бил в глаза; в нос ударил запах бензина и осенней листвы. - Вряд ли, - протянул мальчик, - в общем, слушай. Неделю назад я увидел во сне странного белобрысого пацана в синем "колдунском" плаще. Незнакомец представился Верховным воином сновидений и приказал следовать за ним. - И ты пошел? - Да. А теперь понял, что зря. Этот типчик привел меня к высокому круглому зданию, над дверьми которого висел баннер "Дороги в иномирье", и пояснил, мол, ты здухач, дерешься во сне со всякими потусторонними поганцами, и должен знать, что поганцы эти наведываются не только в человеческий мир. Ну, мне интересно стало... Я вошел в "Дороги в иномирье" и увидел сотни самых разнообразных дверей. Посередине широкого круглого зала с потолка свисала веревочная лестница. Верховный здухач объяснил мне, что каждый ярус представляет собой какой-либо из миров. Первый - землю, второй - ирий, самый близкий к людскому миру, третий - мир прошлого, и так далее. Последний - седьмой, самый опасный и загадочный. Лимб. Ирка невольно вздрогнула. Она читала об ужасающем лимбе в одной из танькиных мифологических энциклопедий. Это место для каждого выглядит по-своему, иными словами, является средоточием образов и мыслей, живущих в человеческих головах. Для кого-то лимб - всепоглощающее пекло, для кого-то - сказочный сад, или далекая планета. Но лимб коварен. Он затягивает внутрь себя, сводит с ума, подчиняет собственным законам. И даже человек, видящий лимб прекрасным райским уголком, вскоре начинает осознавать, в какую попал ловушку; и тогда радостные краски лимба рассыхаются, и проступает страшная, сумасшедшая обитель самых безумных образов как она есть. Ведьма задумалась. А что бы она увидела вокруг, оказавшись в лимбе? Уж наверняка не серафимов, или амуров с любовными стрелами в окружении ароматных розовых кустов... Скорее всего, её голова полна всяких чешуйчатых гадов и прочих, ещё более неприятных созданий. От размышлений девочку отвлек голос лучшего друга. - А теперь каждую ночь я поднимаюсь на следующий этаж и открываю одну из дверей. - подытожил, вздохнув, Богдан. - Наутро, как просыпаюсь, вcе забывается. Помню только встречу с этим Верховным здухачом, подъём по веревочной лестнице, а дальше - все. Темнота. Ребята шагали вниз по проспекту. Улица звенела и гудела многоголосием привычных городских шумов. Гул проезжающих автомобилей заглушал слова, произносимые мальчиком. - Чего-чего? - морщась, переспросила Ирка, закрыв ладонью правое ухо, чтобы левым лучше расслышать, что говорит Богдан. - Говорю, я уже не первый раз просыпаюсь в самом неожиданном месте! - почти проорал мальчик. - Вчера, например, обнаружил себя сидящим под кухонным столом, - Богдан помолчал, - ах да, и на голове у меня была кастрюля. - В руке - половник, а за спиной добрая армия храбрых вареных морковок, - пробормотала Ирка, тщательно переваривая рассказ друга, - у меня появилась идея, которая, впрочем, всегда появляется в непонятных ситуациях... - И что за идея? - настороженно поинтересовался Богдан. - Надо идти к Таньке! - провозгласила Ирка и ускорила шаг. Мальчик поплёлся сзади, обречённо вздыхая.