There was a boy
A very strange, enchanted boy
They say he wandered very far
Very far, over land and sea
Сумерки спустились весьма быстро, и небо залилось тёмно-фиолетовыми красками заката, а позже небосвод укрыли нависшие грозовые тучи. Это было начало осени: не очень холодное, но весьма мрачное и полное скорби. Итто наклеил на фонарный столб ещё одну листовку.ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК. Возраст: 22 года Рост: 1.76м Особые приметы: темно-синие короткие волосы, небольшой шрам под левым глазом. Был одет в серые джинсы, чёрную ветровку, красные кроссовки. Имел при себе походный рюкзак со светоотражающими элементами. Последний раз его видели в окрестностях заброшенных железнодорожных путей. Если Вы располагаете какой-либо информацией, звоните по номеру 6790-ХХХХ-ХХХХ.
— Гори ясным пламенем этот город.
В голове ещё живо звучал голос Такуи, будто только вчера они с Итто устроили пикник на отвесной скале, сверху вниз смотря на город, утопающий во лжи консерватизма и тупой уравниловке. Из подсобки в доме бабули Итто стащил плед, корзинку и складное кресло специально для Такуи, который не хотел заработать менингит, сидя на холодной земле. Они наслаждались видом того, как золотые шпили домов сидзокублестели в лучах заходящего солнца. Как бы они не ненавидели это место, центр острова Наруками смотрелся весьма благородно. Такуя пил пиво, яростно заглатывая хмельный солод, будто противоядие от инадзумской миазмы. Итто сидел рядом на пледе, согнув в коленях расставленные ноги и опираясь на них руками. Он молча глядел на друга и любил его такой любовью, которую питают к… братьям. Рядом с ним Итто ощущал небывалый прилив сил; ему хотелось стремиться к свету и начать усердно учиться, бросив мелкое хулиганство, которым он занимался со своей бандой. Такуя был для Аратаки мечтой: силён духом, остр на язык, знающий себе цену, умный, эксцентричный, непокорный — он всегда хотел быть рядом с кем-то вроде него. В глазах Итто читалась беззаветная собачья преданность, которой Такуя активно пользовался: здоровяк был единственным, кому он мог безлимитно полоскать мозги философией и своими бредовыми идеями — Итто с ним всегда соглашался. Пусть Аратаки и не был столь умён, чтобы разбираться в экзистенциализме Киёси Мики, он был благодарным слушателем. Итто редко рассказывал о себе и тем самым становился единственным человеком, который не действовал на нервы Такуе. Аратаки быстро смекнул, что его друг не любит пустые разговоры, а тема жучиных боёв его отторгала на уровне рвотных рефлексов. Итто считал, что всё так и должно быть: Такуя умнее, поэтому и имеет право вести запредельные монологи о бытие и о том, насколько люди вокруг него узколобы, тем самым — омерзительны. — Уедем вместе. Произнёс внезапно он, от чего Итто, залюбовавшийся другом, встрепенулся. Он удивлённо вскинул брови и совсем растерялся. — В смысле? — В прямом, дурак. После окончания универа съёбемся из этой страны туда, где такому, как я, будут рады. После этих слов Такуя сделал над собой усилие и поднялся с кресла. Со стороны океана подул ветер. Итто поёжился и потёр покрасневший от холода нос о плечо, наблюдая за тем, как его захмелевший друг закутывается в его — Аратаки — серый шарф. Такуя замахнулся и кинул в сторону города пустую бутылку от пива. — Пропадите вы все пропадом! Итто приподнял уголки губ в улыбке. В тот вечер Такуя так напился, что Аратаки пришлось нести его на себе через садик при общежитии прямо в его комнату. Через месяц после этого Такуя пропал. Налепив поверх листовки скотч, Итто горько вздохнул. Начал накрапывать дождь.***
В день, когда Такуя исчез, Итто занимался отделкой вагона — одной из ржавых развалин, стоящего даже без колёс на заброшенном железнодорожном кладбище. Необходимость съехать от бабули Они в последнее время стала ощущаться особенно остро: и дело было даже не в постоянных конфликтах, зачинщиками которых были родители Дайсукэ, считающие, что Итто, ведущий бродяжнический образ жизни, дурно влияет на мальчика. Итто, считавший себя настоящим мужчиной, хоть ему и не было тогда двадцати двух лет, не мог позволить себе сидеть на шее бабушки и существовать на её деньги. Колеся как-то раз по пригороду вместе с Такуей, они заехали на территорию заброшенных железнодорожных путей. Как рассказывал Такуя, здесь раньше было депо, но позже ветку закрыли, а поезда так там и оставили. Со временем красное кирпичное здание совсем обветшало: через его крышу уже пробивались стволы аралий, а брошенные в бессрочном пункте назначения вагоны заржавели. На этом гиблом месте нередко устраивали привалы бродяги, наркоманы, хиппи, да и бандиты не брезговали и устраивали свои криминальные разборки. Финансировать зачистку места, видимо, у администрации города не было никакого желания — так и стояли заржавевшие рельсы как напоминание об изуродованной духовности Инадзумы. Заброшенные пути как нельзя лучше подходили шаткой философии Итто: воспитанный в большей степени улицей, парень мечтал о свободе и независимости, да и закалка позволяла смириться с нерентабельным вагоном и отнюдь не глянцевым видом из импровизированного окна в виде еле захлопывающейся створчатой железной ставни. Незваных гостей Аратаки тоже не боялся: накостылять солевому типу, позарившемуся на скромные пожитки, парень мог на раз-два, имея при себе биту, утыканную острыми гвоздями. Аратаки не сразу услышал шаги друга. Он высунулся из вагона, так как почувствовал, что кто-то настойчиво стучит по металлическому шиферу. — Хой, — небрежно бросил Такуя, увидев вспотевшее лицо Итто. Парень бросил на землю пустой походный рюкзак и плюхнулся в складное кресло напротив ставни. — Почему не позвонил? Я мог бы встретить тебя. Тут весьма опасно, — взволнованно сказал Итто, взяв с полки валявшуюся куртку, и выпрыгнул из вагона. Он вытер со лба пот и зачесал назад прилипшие к щекам пряди. — Тебе идет хвостик, — Такуя сразу заметил, что Аратаки на время тяжелой работы завязал густые седые волосы в хвост, чтобы затылок меньше потел. — Спасибо, бро, — от нежданного комплимента Итто весь расцвел, как весенняя сакура. Он даже начал думать о том, чтобы сменить имидж и начать ходить с хвостом на постоянной основе, раз Такуе нравится. — Так ты какими судьбами тут? — Да так... Просто зашёл навестить. Может, по пивку? От чего-то Итто подумал, что Такуя пришёл не просто так. Не трудно было догадаться, что, выросший в городских условиях, до неприличия заласканный роскошью, Такуя не мог терпеть подобных грязных мест, насквозь пропахнувших прелой болотной испариной и мокрым ржавым металлом. Кроме того, Аратаки заметил некую нервозность в лице друга: его явно что-то беспокоило. Да и амуниция в виде рюкзака, что он приволок с собой, вызывала подозрения. Итто пожал плечами, но согласился выпить. Они болтали до наступления темноты. Аратаки разжёг костер, достал банку тушенки, и они продолжали сидеть под открытым темным небом, на котором по очередности зажигались звезды. На удивление, Такуя в этот раз был весьма спокоен. За всё время он не пропустил ни единой ехидной фразы или желчного замечания, он был по-тихому добр и услужлив, что абсолютно не вязалось с образом, рисовавшимся в глазах Итто. Лицо Такуи, утопающее в серой сигаретной дымке, было смиренным и грустным, будто эти мгновения никогда не повторятся. — Братан, да что с тобой? — Итто держал в обеих ладонях пустую банку тушенки, которую намеревался выбросить в пакет. — Итто, я в порядке, — это был первый раз, когда Такуя назвал его по имени. После непродолжительного молчания он добавил: — Скажи, ты честно хочешь уехать вместе со мной? — Ты чё, конечно! С чего такие мысли?! — Аратаки допустил слишком много экспрессии, что явно порадовало Такую и убедило в намерении совершить совместный побег. — Мы же друзья-навсегда! Ты часть моей банды, а я — твоей. — Я просто хотел убедиться, что я всё делаю не напрасно, — Такуя заглянул в добрые преданные глаза Итто и улыбнулся. Тогда Аратаки не предал значения этой фразе. Посмотрев на наручные часы, Такуя затушил сигарету в пепельнице и поднялся. Он накинул на плечо рюкзак и обернулся. — Спасибо тебе, — произнёс он, едва улыбаясь. — Классно посидели. — Да пожалуйста. Когда я здесь всё приведу в порядок, будем тут тусить каждый день, пока не уедем, конечно. — Ага, было бы здорово... — Может, тебя подвезти куда-нибудь? Не хочу, чтобы ты по темноте шастал. Такуя вдруг поменялся в лице. Он резко отрицательно закивал, будто бы совершенно не желая, чтобы Итто знал, куда он направляется. — Нет! Да я тут быстро до остановки дойду! — Как знаешь... И да, позвони мне, как в общаге будешь, чтобы я не волновался. Такуя кивнул. — Пока, Итто, — он взглянул на парня, неестественно светло улыбаясь. Аратаки, собирая мусор, помахал на прощание ему рукой. В ту ночь он заснул в машине, так и не дождавшись сообщения от Такуи.***
Все последующие недели Итто провел в безуспешных попытках дозвониться до друга. Опрошенные обитатели депо видели, как Такуя вышел с территории железнодорожных путей, а потом растворился в пролесках Тиндзю. Нахлынувшие чувства одиночества, полного отчаяния и страха заставляли Итто идти на безрассудные импульсивные поступки. Спустя несколько дней после возбуждения дела о пропаже человека, в полиции Итто подрался со следователем, который, по его мнению, «хуем по стулу стучал, а не занимался поисками Такуи», за что получил пять суток условно. Аратаки прекратил посещать занятия с марта; всё свободное время он проводил вместе с поисковыми группами, прочёсывающими лес Тиндзю, а также фактически прописался в полицейском участке. Он боялся думать о чем-либо другом — лишь Такуя был в его голове. На выпускных экзаменах он с треском провалился: честно, он даже не пытался ничего написать. Он сидел и бездумно тыкал в первый попавшийся на глаза ответ. Завершив тест за пятнадцать минут, Итто просидел в аудитории ради приличия ещё минут сорок, а позже, как пуля, вылетел из кабинета и вновь отправился в участок, чтобы узнать новостей. Новостей не было. Никаких. В июне темп расследования снизился. Сами следователи говорили о том, что Такуя сбежал один. Итто до последнего настаивал на обратном.— Он не мог меня бросить!
Маниакально одержимый идеей найти друга, Итто лишился поддержки полиции. Внутри была гнетущая пустота. Даже слезы, которым Итто иногда давал волю течь по щекам, однажды закончились, и разбитое в клочья сердце продолжало мучительно стонать и взывать Архонтов о помощи. Казалось, хуже уже быть на может, но потом пришли они.***
15 секунд.
— Босс, он ничего не говорит! — Ещё. — Колись, выблядок. Где наши деньги?!23 секунды.
— Босс, он говорит, что не знает. — Ещё.31 секунда.
Они топили Итто в бочке с ледяной водой до тех пор, пока связанный парень не перестал брыкаться. Один ронин схватил его за волосы и резко вытянул голову, по шею погружённую в бочку. Пребывая в пограничном состоянии между полным забвением и частичной сознательностью, Итто лежал на земле, избитый, оскверненный, униженный; на нём не было одежды, а некогда гладкая юношеская кожа была усеяна хаотичными порезами, синяками и ссадинами; ронины знатно над ним поиздевались, прижигая о бедра сигареты, расспрашивая о каких-то деньгах, о которых Аратаки понятия не имел. За пытками наблюдал кайраги, смакуя представлением, словно режиссёр, лишь иногда направляя ронинов в нужное русло допроса. — Вы мальчика-то не угробили? Проверьте пульс. Один из бандитов нагнулся к без сознания лежавшему парню и уложил пальцы на мокрую шею с кровавым подтеком от удушья — не задолго до того, как устроить «банные процедуры», ронины душили его. — Пульс есть, но слабый. — Живо реанимируйте его, а то с деньгами точно можем попрощаться! Итто пришёл в себя не сразу. Он закашлялся, выплевывая воду, наполнившую легкие, и кровь. Аратаки даже не мог поднять глаз — каждое движение отзывалось немыслимой болью во всём теле. — Слышишь меня? — произнес кайраги, присев на корточки перед юношей. Голос его был омерзительно ласков. — Да... — Так, выходит, ты не знаешь, где наши деньги и где Такуя? — Нет... Если бы и знал, то не сказал... — Удивительно, какая преданность, — бандит коснулся жесткой ладонью разбитого лба Аратаки и убрал мешавшую прядь волос, вымоченную в крови. — Именно такого мне и не хватает в банде... Итто промолчал. Он чувствовал, что ещё одного раунда он не выдержит — ронины отбили ему, должно быть, каждый орган. — Если Такуя тебе не говорил, что взял у нас большую сумму, то какие же вы друзья были, м? Он сказал мне что-то про ваше путешествие, уже не вспомню. Для этого он взял у нас, так сказать, начальный капитал, и сказал, что до отъезда всё вернет. Видишь, какая ситуация: ни тебе денег, ни тебе Такуи... Что прикажешь делать, мой юный друг? Таким образом Итто связался с мафией. Они обязали Аратаки выплатить долг Такуи в размере двух миллионов моры. Итто отродясь таких денег не держал в руках, поэтому до конца лета он занимался подработкой, чтобы только поскорее собрать нужную сумму, но, даже трудясь в поте лица на четырёх работах, он не смог заработать и сотни тысяч. Где-то начиная с августа Итто стал задумываться о продаже почки на чёрном рынке. По неясным причинам юноша произвёл «хорошее» впечатление у кайраги, поэтому мужчина с радостью воспринял эту инициативу. Он даже взял на себя организацию. От Аратаки требовалась лишь выдержка — в том месте, где кайраги предложил нелегально сделать операцию, не было наркоза. Первого сентября бандит сделал финальный звонок парню, убедившись, что тот согласен на безумную авантюру. У Итто не было выбора: на кону стояли жизни его близких. Если он не отдаст долг, то кайраги вместе с бандой заставит страдать семью бабули Они.***
К концу дня небо разорвали грозовые тучи. У Итто осталось несколько листовок с фотографией Такуи. Он решил продолжить расклеивать их, когда устаканится погода, но стоило ему подойти к машине, как он вдруг заметил, как какой-то парень трётся возле кузова его машины, от кого-то прячась. Где-то далеко стали раздаваться вопли гадины-Кудзё, из-за которой Итто предстал перед сёгунским судом по делу "инцидент Ханамидзаки". В испуганном силуэте, пытавшегося найти убежище за пикапом, Итто узнал Горо — своего нового однокурсника, о котором как-то вскользь упоминал Такуя как о хорошем скалолазе.Похоже, он тоже во что-то влип.