Стеклянный мост

Burn Out — Imagine Dragons

Лёгкий тёплый ветерок обдувает мои русые волосы. Я чувствую его свежесть кожей. Мурашки пробегают по шее от его мимолетных дуновений. Чириканье птиц и тихие разговоры людей за окном. Я вдыхаю носом приятную свежесть постельного белья и сразу растворяюсь в нём. В этом уютном спокойствие. Сквозь нарушенный сон, я улыбаюсь уголками рта, закапываясь ногами в одеяло сильнее. Лучи солнца падают на мои голые плечи, говоря: « они слишком белые, дай мне это исправить... ». И я чувствую это приятное согревающее тепло. А на душе так спокойно, как не было уже очень давно. Мои глаза сонно приоткрываются. А от увиденного щемит в душе. Я дома... Снова. Навсегда. « Мама? » — Услышав женский голос прямо за дверью, подумала я. Дверь медленно приоткрывается и знакомая фигура входит внутрь. Невысокая, с короткой стрижкой. Я вижу её маленькие морщинки в уголках глаз от её улыбки. Она завороженно смотрит, на притворяющуюся спящей, меня. Садится рядом и ласково гладит меня по волосам. Я снова чувствую её запах. Только её. Который невозможно спутать ни с чьим. Мама... « Как я скучала. » Я медленно хватаюсь за её мягкую ладонь и притягиваю к себе. Обнимая и прижимая к своей щеке. — Мам, я, — Чшшш, я знаю. —перебивая меня. — Я всё знаю. Я не могу поверить, что снова вижу её лицо. Это доброе и до боли родное лицо. Моё сердце рвётся на части от удушающего чувства тоски. — И ты совсем не злишься? — Как я могу злиться на своего ребёнка? — гладя меня по щеке, говорит она. Я вытягиваю руки и цепляюсь пальцами за мамин кардиган. Заключая в крепкие объятия. Прижимая её к себе ближе, будто боясь, что она снова может исчезнуть, испариться прямо из моих рук. Комок подходит к горлу и пряча лицо, одна маленькая слезинка, которую я больше не в силах была сдерживать катится вниз, оставляя мокрый след. Я всхлипываю. — Прости! Умоляю, прости меня! — шепчу я ей в плечо. Мама медленно гладит меня по спине, немного покачиваясь из стороны в сторону. — Я ужасная дочь! Я знаю! — Тихо., тихо.— успокаивает она. — Не говори так. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, цыплёночек. Я с шипением глубоко вдыхаю кислород сквозь зубы, а распахнутые глаза полны слез. В это так сложно поверить. Она снова рядом. Я держу её. Сейчас. Вот она у меня в объятиях. Я готова никогда не разжимать рук. « Я так сильно люблю тебя, если бы ты только знала! » — Прости, прости меня! Я не знаю, зачем я наглоталась этих таблеток. Я клянусь, я больше никогда этого не сделаю. — сдерживая себя, чтобы прямо сейчас не разрыдаться, говорю я. — Селин... — Я так рада, что всё это был лишь страшный сон! Ужасный, самый ужасный сон в моей жизни. — Селин, — Прости, прости! Мама отстраняется от меня, обхватив моё лицо своими ладошками. А я быстро вытираю мокрые глаза, чтобы не было заметно того, что я плакала. — Я больше никогда тебя не оставлю. Никогда! Мама мирно улыбается уголками рта: — Я бы очень хотела, чтобы это была правда. Мои глаза округляются, и я ещё быстрее начинаю моргать. — Конечно, правда. Я тут. Видишь? Я жива, всё как раньше. Я больше никогда не покину вас с папой. — взяв маму за плечи, убеждая то-ли себя, то-ли её, говорила я. Мама медленно кивает головой. — Ты снова уйдёшь... — её лицо немного напрягается, чтобы сдержать эту улыбку. — Уйдёшь. Я морщусь, сжав мамины плечи ещё крепче: — Зачем ты так, мам? Я же извинилась! Почему ты так говоришь?! Пожалуйста, не нужно. — Ты не виновата, я знаю, — она опускает глаза. — но ты не можешь здесь остаться. — Мам... — шепчу я. — Зачем? — я замолкаю, сглатывая комок в горле. — Я же сказала, что больше никогда не оставлю вас! — дрожащим голосом. А в голове крутится только одна страшная мысль: « Неужели я больше не нужна ей? Неужели она больше не любит меня? Всего за одну ошибку. Этого же не может быть! » Мои плечи истерически трясуться. Ещё немного, и я заплачу прямо на её глазах. Показывая свои слезы ей впервые. Мама крепко хватается за меня и обнимает. Целует в лоб. И снова со спокойным лицом, говорит: — Я очень люблю тебя, мой цыплёнок! В глазах всё размыливается, будто от слез, но я не плачу. — И я тебя мам! И я тебя! И всю нашу семью! Она прислоняется лбом к моему, трясь о мой нос своим: — Иди... — Куда, мам? О чем ты?! — почти кричу я. — Мам! — Тебе пора возвращаться. Я чувствую, как всё вокруг начинает стираться, будто ластиком. Так небрежно и неровно. И меня засасывает куда-то вглубь. А мамино лицо видно все хуже, и хуже. — Мам! — кричу я, что есть мочи, когда руки перестают ощущать её тепло. — Прошу мам! Не отпускай меня. Пожалуйста, я знаю, я виновата. Прости меня, прости! Пожалуйста. Не отпускай меня. Мамочка! — я задыхаюсь в собственных слезах, которые застилают глаза. — Пожалуйста! Я всё дальше и дальше. Меня относит огромная волна в темноту, снова туда, где холодно и одиноко. — Я никогда тебя не оставлю... — еле слышу, как где-то на другой стороне, говорит мама. И изо всех сил я пытаюсь бороться. Кричу, пинаюсь. Лишь бы вернуться в её объятья. Но лишь просыпаюсь, от собственных криков. Я открываю заплаканные глаза. — Неееет! Нет! Нет! — надрываясь кричу я, поняв, что всё это был лишь красивый сон. А я всё ещё здесь, в этой проклятой квартире. В носу стоит запах жасмина. А за окном льёт дождь. — Нееет! — душу рвёт на части. — Проклятье! — сжав кулаки и задрав голову кверху. Ещё немного и я умру. Умру много раз. Сотню, миллион. Утопая в собственных слезах. Задушенная своим отчаянием и тоской. Как дверь в мою комнату с грохотом открывается. Почти выламывается и с силой ударяется об стену. — Хватит орать! Ты ненормальная!? — вцепившись в моё лицо уставшими глазами, прокричал Юджин. Я резко закрываю лицо одеялом, чтобы тот ни в коем случае, не увидел моих слез: — Убирайся! Убирайся, сейчас же! — Ты блять, Не собираясь и слушать продолжения фразы, я перебиваю его. Почти срывая связки от громкости: — Я сказала убирайся! — я вжимаю лицо с ещё большей силой в одеяло, чувствуя, что начинаю заходиться слезами еще сильнее. — Пошел вон! Почти задыхаюсь. Только что, перед глазами был дом. Мама. Я держала её, видела её лицо! А сейчас снова это проклятье! Снова он! Это не выносимо, это убивает! Я не могу так! Не могу! Я не хочу дышать, я не хочу жить так! Я не хочу видеть его! Это уродское лицо! Человека, из-за которого я потеряла всё. Я потеряла всю свою жизнь. И теперь он же кричит, чтобы я заткнулась. Что ты знаешь о боли? Ничего. Ты не знаешь, что значит потерять любимых, а потом увидев их снова, распрощаться ещё раз! Когда из твоей души насильно вырывают целый кусок. И ты чувствуешь, как начинаешь разлагаться внутри. Ты не знаешь... Поэтому, стоишь здесь. И хочешь, чтобы я заткнулась! Ты никогда не сможешь понять. Никогда. Как и я никогда не смогу понять твоей жестокости. — Ты, блять, вообще страх потеряла?! — я слышу его шаги, приближающейся ко мне. Так раздражённо. Юджин явно не ожидал, что я когда-либо смогу ему так ответить. Смогу прогнать. — Я тебя спрашиваю! — кричит он уже где-то над моей головой. Я всхлипываю, вжимаясь в спинку кровати: — Уходи. — почти отчаянно говорю. — Уходи, прошу... Это режет слух. Как железом по стеклу. Арон тут же останавливается. Эта интонация. Я умоляю его. Он понял, что я плачу. И что... Это его испугало? Даже не видя его лица, я буквально почувствовала, как сильно он напрягся. Он не понимает. Уверена, он почти не дышит сейчас. Перематывает этот момент в голове раз за разом. Не может поверить. А наш немой диалог повисает в воздухе: — Что это сейчас было? — Не знаю. Просто нужно, чтобы ты ушёл. Я напрягаю всё тело до боли, чтобы не была заметна дрожь. Поджимаю коленки к груди. Нужно спрятать себя от него. Испариться, исчезнуть. Ещё секунда. И я слышу, как закрывается дверь. Я аккуратно поднимаю лицо. « Он ушёл. » Он ушёл. Больше не проронив ни слова. И сквозь всю боль. Через самую сильную ненависть, которую я испытывала к Юджину. Сейчас я была благодарна ему. Просто за то, что он вышел. Не стал издеваться. Спрашивать или кричать. Он ушёл. Но... Теперь ничего не будет так, как раньше. Я. Уже не смогу быть как раньше. "Сегодня" - Оно сломало что-то во мне. И эта боль не утихнет никогда. Лишь будет медленно убивать меня изнутри. Пока не сделает своё грязное дело. *** Через какое-то время я смогла взять себя в руки. И немного успокоившись, я чувствовала своё ослабшее тело. Вспомнив всё, что было будто во сне. Несколько дней без еды и воды. Одна в ледяной квартире. Страх и бессилие. А потом всё как в тумане. Я ничего не помню. А в особенности последнюю ночь. В голове проносится вопрос: « Юджин здесь. Как давно он пришёл? И почему я снова в своей кровати? » Я устало потираю глаза, пытаясь хоть что-то сообразить. В животе громко урчало и тело надрывалось от желания выпить воды и съесть хоть что-то. Мой взгляд случайно упал на мирно лежащий пакет у меня в ногах на постели. Руки моментально рванулись к нему. Вытряхивая содержимое наружу. Широкие спортивные серые штаны, чёрная, однотонная футболка и белые длинные носки были единственным, что я обнаружила в нём. « Может Картер или Дафна все-таки были здесь? » Не могли же вещи появиться здесь сами собой. Но тогда почему они оба не остались? Почему снова ушли? Или это из-за этого подонка, Юджина? Конечно. Им, наверное, до отвращения противно находиться с ним в одном помещении. Если Юджин здесь, им чертовски не хотелось оставаться с ним один-на-один. Прекрасно их понимаю. На трясущихся, после нескольких дней температуры, ногах, я переоделась в новую одежду. Отметив тот факт, что за эти пару дней моего голодания, я здорово похудела. Ещё сильнее! — Если и дальше есть и пить не буду, то точно коньки отброшу. « А если ещё и таблетки пить свои не начну и продолжу болеть, вероятность их отбросить, возрастёт до 1000. » Я сделала несколько шагов по полу, прежде чем понять, что он стал теплее. Да и вообще в квартире стало будто градусов на 10 теплее, точно. Я со страхом сунула руку под струю воды в ванной. И она оказалась теплой. Неужели? « Я ещё никогда так не радовалась обычной воде. »— Умываясь, думала я. Горло немного першило и я то и дело закашливалась. Кожа была с синим оттенком, что хорошо выдавало моё ужасное самочувствие. А на лице отчётливо читалось, что последние пару дней я почти не приходила в себя, плавая в бреду. Выгляжу, как только что откопанный труп. Распущенные взлохмаченные волосы, огромные синяки под глазами. Исхудавшее тело и бледность кожи. « Я точно не умерла? » — Саркастично подумала я, промокнув лицо полотенцем. В животе продолжало урчать. Было отвратное чувство адского голода. Мне очень хотелось верить, что Картер и Дафна оставили мне хоть крошку еды. Я скрещиваю пальцы и с надеждой, что Юджин уже ушёл, открываю дверь. Взгляд сразу устремляется вперёд. Можно идти. Хотя не думаю, что сейчас меня хоть что-то может напугать. Этот сон буквально придавил меня своей тяжестью к полу. Моральная боль смешивалась с физическим недомоганием и получалась гремучая смесь, которая вводила меня в состояние транса всё сильнее. « Я здесь уже больше месяца. Когда я смогу вернуться? И что будет когда я вернусь? Что сейчас дома? Жива ли я вообще? » — Не заметив, как уже подошла к столу на кухне, думала я, уйдя в себя. Два огромных сендвича лежали в бумажной упаковке, а рядом было несколько видов разных таблеток. Глаза засветились от счастья, а руки уже было дрогнули в желании потянуться за едой, как вдруг: — Ты ещё долго будешь пялиться или может поешь? Мне твой труп здесь не нужен. И с ненавистью к этому голосу, я поворачиваю голову. И в стороне на небольшой софе сидел Юджин, перелистывающий белые бумажки в синий папке. Я молча сверлю его взглядом, но не таким какой был раньше. В нём не было гнева, ненависти или злости. Нет. Это было скорее отвращение. Неприязнь. Убитый и усталый взгляд от ужасного чувства мерзости. Мой рот немного приоткрывается в маленькую щёлку. И я сжимаю его обратно с силой, сглатывая слюну. Поняв, что и сегодня поесть мне не удастся. — Язык прикусила? — даже не поднимая на меня глаз. Так высокомерно, так уничтожительно, что меня чуть не стошнило. — Я ненавижу себя даже за то, что дышу с тобой одним воздухом сейчас, — тихо, хриплым голосом говорю я. — а ты хочешь, чтобы я ещё что-то брала у тебя? — говорю так, будто никогда и не боялась этого человека. Слишком отстранённо и спокойно. — Хах, — с кривой ухмылкой, он поднял на меня свой ледяной взгляд. — но одежду ты все-таки надела... Или это другое? — вскинув надменно одну бровь. Я опускаю голову, рассматривая надетое на себя. С шипением вздыхаю и уже подцепляю край футболки, натягивая её наверх и оголяя крошечную полоску белого тела. Кожа сразу покрывается мурашками, когда я замечаю моментально застывший взгяд Юджина на себе. Мужчина моментально напрягся. Испепеляя тонкую полоску кожи хищным взглядом. — Ты хочешь, чтобы я разделась прямо сейчас? Здесь? — всё так же спокойно, спрашиваю я. Волосы почти зашевелились на голове от сказанного мной. Юджин не отрывая взгляда от меня, тяжело выдохнул. — Попробуй... — бархатистым басом ответил он. Мы оба сверлим друг друга взглядом. Не отводя его ни на секунду. Застывшие. Поглощённые своими мыслями. И в воздухе висит эта тяжесть из наших дыханий. « Наверное шрам останется.» — Подумала я, обведя глазами рану на его щеке. Красная полоска рассекает его идеальную белую кожу. Почти от самого уха и до перегородки носа. Заклеенная небольшими пластырями в нескольких местах. « Рана не казалась мне такой большой. Почти вся щека. » — С ужасом подумала я, вспоминая с какой жестокостью я размахивала ножом в тот день. Юджин резко встаёт, и я одергиваю футболку вниз, делая шаг назад. — Стой. — безэмоционально говорю я. Он снова игнорирует мои слова: — Не думай слишком много о себе. — отстранённо говорит он, и обходя меня стороной, берёт свой телефон, который всё это время лежал позади меня на столе. — Ты меня не привлекаешь... Если бы ты даже осталась единственной девушкой на всей планете, я бы никогда к тебе не прикоснулся. — направив всё своё внимание на экран телефона, сказал он. — Мне гадко даже думать о тебе... Что-то внутри меня так неприятно щелкнуло. « Подонок! » — А думаешь, я дала бы к себе прикоснуться? Я лучше умру, чем буду спать с тобой. — уничтожительно прошипела я. Он удивлённо вскидывает брови: — Не думаю. — продолжая, что-то печатать. — А ты подумай! — Не дерзи мне! Я с шипением выдыхаю, пытаясь успокоить взвинченные нервы. — В любом случае, рада что у нас одинаковые мнения насчёт друг друга. Будем создавать меньше проблем. — развернувшись и сжимая кулаки, сказала я ровным голосом. Изо всех сил сдерживая отвращение к Юджину и его словам. Вдруг его голос вновь останавливает меня: — Ах да, забыл сказать. Если у тебя проблемы с бошкой, не нужно орать, как ненормальная на всю квартиру. Мой рот моментально искривляется и я тихо бормочу себе под нос: — Как же я хочу, чтобы ты сдох! — Что?! На этот раз терпение лопнуло! Я медленно разворачиваюсь к нему, уже не сдерживая своего отвращения и гнева: — Я молюсь каждую ночь, чтобы ты СДОХ! — выкрикивая последнее слово. — Так понятнее? Все расслышал? — хватаясь за голову, будто та сейчас лопнет, кричу сильнее. — Я молюсь, чтобы ты сдох! Испепеляя его взглядом. От этого он отрывается от телефона и медленно убирает его в задний карман своих штанов. — Ну надо же. Значит я делаю всё правильно. Эта фраза почти обескураживает. Я застываю, приоткрыв рот. — Ты такое чудовище... — сщурив глаза, уничтожительно говорю я. — Бесчувственное животное... А он лишь запрокидывает голову, демонстрируя свою широкую шею. Со смешком выдыхает. — Как же чертовски не повезло твой матери! — Каждое слово я говорю так, будто это небольшая стрела со смертельным ядом, которая вот-вот пронзит его сердце. С такой ненавистью. С такой жестокостью неведомой мне, до этого момента. Юджин моментально напрягается и его саркастичный надменный взгляд меняется на уничижительный и холодный. — Замолчи. — остервенело выплёвывает он. — Оуу, а что не так? — я гадко улыбаюсь. — Маленькая девочка, нашла твоё слабое местечко? Значит я делаю всё правильно. — передразнивая его. Юджин моментально подлетает ко мне и грозит пальцем перед лицом: — Закрой. Свой. Поганый. Рот, Сука. Либо я не отвечаю за себя! — желваки на его лице уже ходили ходуном. — Значит я права, — ухмыляюсь я. — Бедный, брошенный мальчик... Я угадала? Его рука моментально хватает меня за горло и сжимает так, что вены моментально надуваются: — Я предупредил тебя! — Поэтому. Поэтому, ты вырос таким бесчувственным подонком. — звук с шипением выходит из моего задушенного горла. — Ты монстр! — я прижимаю ладони к стене, будто пытаясь продавить её назад. Пожалуй, на этот раз, он точно задушит меня. Так много гнева в его глазах я ещё не видела. Не видела даже тогда, когда изрезала ему лицо ножом. Сейчас я попала в самое яблочко. Всесильный Юджин Арон... Так быстро заводится гневом от упоминаний о матери? Я задела его единственное больное место. Я в этом уверена. Мы оба. Задели чувства друг друга! Ему никогда не понять того, что испытываю я здесь. И не понять, как сильно я скучаю по своим любимым. Мои покрасневшие глаза чуть испуганно смотрят на него. Чувствуя, что ещё немного и мне больше нечем будет дышать, я хриплю: — Ты никогда не сможешь понять чувств других. — я кашляю, задыхаюсь. — А ты и представить не можешь, что каждый Божий день, ломаешь мою жизнь на мелкие кусочки. Юджин резко отводит взгляд и остервенело хруснув шеей, разжимает руку. А я сразу делаю большой шаг от него. Его лицо сейчас преисполненно ненавистью и неприязнью. Я не могу остановить свой кашель, держась руками за пережатое горло. — Тебя и вправду стоило убить ещё тогда...! — выплёвывает он. И грубо поправив воротник рубашки, забирает синюю папку и надменно уходит. А я медленно провожаю его взглядом, боясь потерять хоть каплю своего достоинства. *** Несколько часов я уныло сверлю взглядом окно в своей комнате. Живот всё также надрывно урчит, а горло надрывается от кашля. « Ты же понимаешь, что если не поешь, то скоро не сможешь даже с постели встать. Как ты думаешь сбежать, если уже обрекаешь себя на смерть? » С этими мыслями я всё же возвращаюсь на кухню и, перешагивая через себя, съедаю оставленную Юджином еду. Пока я жадно набивала рот кусками сендвича, глаза усердно рассматривали упаковки таблеток. Несколько небольших коробочек лежали в пакете на столе. В нём были те, что обычно приносил мне Картер, а также много других. Несколько от температуры и простуды. И ещё парочка противовирусных и одна упаковка витаминов. « Принимай каждую по одной с утра на тощак. От Картера. » Небольшая записка выпала из пакетика. И я облегченно вздохнула. Лучше бы он сам сюда пришёл. И Дафна тоже. Я скучаю... « Хоть и не должна была! » Я запрокинула голову, откидываясь на стуле. « Значит это Юджин сюда их принёс? И еду и одежду? Мне... » — Пффф! Я не собираюсь тебе сказать спасибо! — выкрикиваю я в коридор, зная, что Юджина уже давно нет дома. Конечно не собираюсь! Если бы не он, этого всего вообще не произошло. Оставил меня без еды и лекарств почти на пять дней. Ещё и кондиционер включил на полную, отключив горячую воду. Он же больной садист! Серьёзно! « Ну и что, что я ему лицо изуродовала... » Я замотала головой в разные стороны: — Всё равно! Это другое! Он урод, который запер меня у себя дома и не отпускает. Даже причину не удосужился сказать. — я тяжело проглотила большой глоток воды. — А я всего лишь подправила ему лицо. « Оно все равно слишком идеальное для такого монстра, как Юджин! » — Вскинув возмущённо руками, подумала я. За окном снова пошёл моросящий дождь. От густых туч, казалось что на улице уже поздний вечер. И я взяв свое одело с постели и по традиции согрев себе горячей воды, села в зале на диван. Это было моё единственное развлечение. Грустно наблюдать за птицами, что вольно летают по небу. Завидовать ветру, что может менять своё направление в любой момент. И тихо посапывать носом, в тишине комнаты, нарушаемой лишь шумом монотонного дождя. Закутавшись в белое огромное одело, как в кокон, поджимая колени к подбородку, я снова прикрываю глаза. И вижу их: маму, папу. Моих братьев Гойла и Стефана. Я вспоминаю громкий смех Одри. Вижу эти добрые и ласковые глаза Лиама, что с любовью и трепетом смотрят на меня. Я так скучаю по ним. « Лиам. Он же полная противоположность Юджину. » — С жалостью думаю я. А мой дом... Я помню, как в нём пахнет. Свежестью постельного белья и обязательно цветами, которые выращивала мама на подоконнике. Я с замиранием сердца вспоминаю эти тёплые закаты, которые я проводила высунув лицо в окно, прощаясь с солнцем до следующего утра, приветствуя луну и звезды. Как же потрясающе это было. Я мечтаю вновь почувствовать свежесть ветра на своем лице. Идти туда, куда мне захочется. Слышать птиц и вдыхать запах города. Я очень скучала по своей настоящей жизни. Мне так хотелось это все вернуть. Вновь увидеть родных. Если бы я только знала, как долго мне придется оставаться здесь, я бы ни за что не пыталась бы вернуться сюда. И плевать на моё состояние, в котором я осталась в своём мире. Лучше полностью потерять себя, забыть о счастливой и здоровой жизни, но быть дома. Быть свободной. Быть с родными тебе людьми. А я не ценила этого. Никогда... Вновь открываю глаза и передо мной всё те же панорамные окна. По которым грустно стучит дождь. Как же жаль... Жаль, что мы начинаем ценить что-то, только после того как потеряем это. И ты можешь подумать: так начни ценить всё и сразу, не упускай времени. Но ничего не выйдет. Поверь ты не сумеешь. Ведь всегда будут какие-то мелочи, которые никогда не будут ценными для тебя. Подумаешь какая-то фигня. Ты может даже никогда не задумывался о них. Всегда воспринимал эти мелочи как данность. Будто они  будут рядом всегда. А потом когда они исчезают, ты вспоминаешь их и понимаешь, что из таких мелочей и состояло счастье, которое ты так упорно не хотел видеть. Но будет уже слишком поздно. Поэтому, мы не умеем ценить вовремя. Мы умеем ценить, только наши воспоминания. От этих навязчивых мыслей моя в край испорченная нервная система, уступает моим эмоциям. И я зажмуриваюсь, вжимаясь сильнее в подушки дивана и тихо плачу. Наедине с дождём. Наблюдала за серым понурым небом, я смотрела, как самолёт, который казался маленькой точечкой, бороздил чёрные облака. — Love is in the Soul (любовь в душе) See my face, wet with tears (посмотри на мое лицо, мокрое от слез) Running down my cheeks (бегущих по моим щекам) Washing over all my fears (смывающих все мои страхи) Like rain upon the streets (словно дождь на улицах) — тихо, еле слышным хриплым голосом, напевала я. Сколько я еще пробуду в этом мире, сколько еще вот так промучаюсь в заперти? Что будет, если я умру здесь, вернусь ли я обратно домой или исчезну навсегда? Мысли, мысли, мысли. В беспорядрчном потоке вопросов, проносились у меня в голове, но ни на один я так и не смогла ответить. И я безмолвно продолжила сидеть в одиночестве, лишь немного скуля от тупой боли в душе. *** Не знаю, спала ли я или просто была в каком-то глубоком трансе, но очнувшись за окном уже не было дождя. А в рассеивающихся тучах садилось солнце, заливая своими золотоми лучами всё вокруг. И от этого, освещения в зале было будто красно-розовое. — Ты правда так хочешь убить меня?! — позади послышался знакомый голос Юджина. — Или это только страх говорит в тебе? Я совершенно перестала чего-либо бояться. Меня не начало трясти от страха или пугать то, что он снова рядом и может снова, что-то мне сделать. Нет. Теперь мне было совершенно все равно. Поэтому, я лишь на секунду обернулась в пол-оборота. Юджин стоял во влажной от вечернего дождя чёрной водолазке. Облокотившись о стену и сложив руки на груди. Его волосы небрежно падали на лицо, почти перекрывая его глаза. В свете закатных лучей он выглядел так... Так. Красиво. Но мой рот говорит совершенно другое: — Нет, я действительно хочу этого. — совершенно безэмоционально отвечаю я. — Так сильно ненавидишь меня? Даже не зная? — Да, так сильно. — слова льются из меня густым потоком отчаяния. — И я еще не испытывла более сильного чувства чем это, за всю мою жизнь. Что с ним? Будто подменили... Ни один мускул не дрогнул на его лице от моих слов. Почему сейчас он не такой холодный и надменный, каким Юджин бывал обычно? Это сбивало с толку. Я не знала, что из всего этого правда. Где он настоящий, а где нет. « Неужели мои утренние слова так сильно ранили его? » — Правильно делаешь... — отведя взгляд от моего лица к окнам, сказал Арон. — Правильно, что ненавидишь. Я промолчала. И почему-то только сейчас я осознала, что от моих просьб, угроз и криков, мне легче не станет и меня никто просто так не выпустит. Вот только сейчас. Я осознала это очень чётко. — Я всегда поступаю правильно. — как будто передразнивая его. Он поднял на меня глаза и мы молча смотрели друг на друга. И у нас обоих такой замученный и убитый вид. Тишина. Наши переплетённые взгляды. И вдруг в голове мимолетно проносится мысль: « Ему знакомо это чувство. Не так ли? » Но я только продолжаю молча вглядываться в его глаза, не выражая никаких эмоций. — Пожалуйста, — его голос расслабляется и будто вот-вот дрогнет. — в следующий раз, не промахнись и перережь мне горло. Внутри всё замирает, и я не верю ушам. А Юджин выглядит будто подстреленная птица. Перекидывает через плечо мокрый пиджак, и отстраняясь от стены, тяжёло начал подниматься по лестнице, ведущей на верх. Я не понимая, что только сейчас произошло, сижу молча. Провожая его несколько напряжённым взглядом. Пока его длинные мощные ноги, не доходят до самого верха, скрываясь где-то в темноте. Порыв. И что-то внутри меня заставляет пойти за ним. Также медленно, как и Юджин, я поднимаюсь на верх. Ощущая запах крепкого алкоголя пропитавшего воздух. Он пьяный?! Я настороженно толкаю единственную дверь на втором этаже вперед. Глубокий вздох. Тёплый и свежий, после дождя, воздух ударяет мне в лицо...