Я наблюдаю за тобой.

Когда Эрен нашел первый рисунок, он был впечатлен. Его собственное лицо смотрело на него с небрежно набросанного карандашом портрета — явно нарисованного с того времени, когда он был на своей лекции, с тем, как он подпер подбородок рукой и с прикрытыми от скуки глазами. Он нашел вырванную страницу из альбома для рисования спрятанной в своем учебнике, угол торчал ровно настолько, чтобы привлечь его внимание. К тому времени он и Армин уже дошли до кофейни, сразу же Эрен огляделся. Может быть, кто-то подсунул его в книгу, пока они делали заказ, ведь книги лежали на столе, пока они были у прилавка. Это было его лучшее предположение. Однако никто в кофейне не встречался с ним взглядом. Никто даже не выглядел знакомым. Армин осторожно взял рисунок из рук, блуждая глазами по странице. Его большой палец постучал по нацарапанному в углу сердечку. — Похоже, у тебя есть тайный поклонник, — усмехнулся он. Эрен почувствовал, что краснеет. — Ага, — улыбнулся он. — Похоже, да. Через два дня Эрен нашел еще один портрет. Этот был свернут и засунут в рюкзак. Только богу было известно кто его подсунул. В мыслях Эрен накручивал на палец прядь волос, выбившуюся из мужского пучка, и улыбался чему-то перед собой. Еще один боковой профиль. Еще раз, это было безупречно. Еще раз, это было подписано только сердцем. Эрен улыбнулся. — Кого мы знаем, кто умеет рисовать? — спросил Армин на следующий день за кофе после того, как Эрен рассказал ему о новом портрете. — Никто! — Эрен провел рукой по волосам. Ради всего святого, он изучал литературу, а не искусство. Он даже не знал никого с художественного курса. Он никогда не видел рядом с собой никого с карандашом или альбомом для рисования, но очевидно, кто бы ни был его тайным поклонником, он был кем-то из его повседневной студенческой жизни и явно был очень талантлив. Художественные способности всех друзей Эрена, включая его самого — начинались и заканчивались фигурками из палочек. — Я действительно понятия не имею, кто это мог быть, — Эрен сгорбился над столом, опершись подбородком на предплечья. Он хотел знать, кто это был. Он был впечатлен, и польщен, и отчаянно хотел узнать, кто такой его влюбленный Леонардо да Винчи, чтобы он мог… он не был уверен, пригласить его на кофе? Пойти на свидание? По крайней мере, Эрен хотел сказать спасибо. Он смущенно поерзал на своем месте. У него никогда раньше не было тайных поклонников. Он даже почти ни с кем не встречался. Не то чтобы он не считал себя привлекательным. У него были большие зеленые глаза и каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы доставать до ключиц, загорелая кожа и нормальное тело. Он просто никогда не находил времени на людей, кроме своих ближайших друзей, а потом все переехали в колледж, и Эрен снова вернулся к своему кругу общения. Кто-то новый может быть хорошим другом. Кто-то новый, кому нужно больше, чем просто еще один друг, может быть действительно милым. — Ой! — Эрен остановился в дверях своей квартиры — ключ все еще был в замке — когда к нему ворвался невысокий темноволосый мужчина. Эрен не узнал его. Он должен быть новым соседом. — Ты оставил это на моей двери?! — Незнакомец сверкнул бумажкой. Эрен едва успел разглядеть карандашные линии, прежде чем его глаза расширились от ужаса, он уже знал, что это должно быть. Он выхватил его из рук мужчины прежде, чем успел что-то сказать, и в смущении запихнул его своими книгами. — Чт-нет! — Эрен чувствовал, каким красным должно быть его лицо. — Я просто… Незнакомец закатил глаза, перед тем как он успел закончить. Эрен старался не смотреть, как парень скрестил руки на груди, но на самом деле невозможно было не заметить, как он закатал рукава для такого невысокого парня. На самом деле, теперь, когда Эрен действительно посмотрел на него, он был довольно горячим. Темные волосы, острый подбородок, стальные глаза, обрамленные несправедливо длинными ресницами…а парень уже шел по коридору к своей квартиру. — Просто убедись, что в следующий раз твой парень получит верный номер квартиры, — бросил он через плечо, прежде чем дверь захлопнулась. Эрен вздрогнул… а затем посмотрел вниз. Он осторожно выбрал картинку из своего учебника. Румянец быстро вернулся на его щеки. Это был не просто еще один портрет. Этот был больше, показывая Эрена до талии, руки сжаты в кулаки перед подбородком, а глаза сосредоточенно смотрели. Его волосы были убраны с лица, пот катился по лбу. Свободная рубашка облипла вокруг его груди. Он выглядел так, как будто был в спортзале лицом вниз с боксерской грушей. Его поклонник тоже должен заниматься, чтобы увидеть его. Это был хороший знак. Эрен улыбнулся про себя, заканчивая запирать свою квартиру. Только на полпути к входной двери Эрен кое-что понял — нужен был ключ, чтобы попасть в здание, чтобы приклеить его скотчем к двери соседей. Это был кто-то из его многоквартирного дома. Эрен не спал той ночью, думая. Он не мог перестать думать, заложив руку за голову и уставившись в потолок своей спальни. О его занятиях, о его диссертации, о прекрасных картинах, оставшихся ему… Скрип. Эрен нахмурился от шума сверху. Он был на верхнем этаже — над ним не должно было ничего скрипеть. Не должно… не может быть… Он отмахнулся от звуков, уже возвращаясь к картинкам. Шум был ничто. Ветер. Старая древесина. Крыса. Картины, однако, не были ничем. Наконец он заснул, мечтая о собственных глазах, смотрящих на него, отмеченных карандашом. На следующее утро под его дверью была вывешена еще одна картина. Его пронзила дрожь при мысли о том, что его бойфренд-нет, тайный поклонник каким-то образом понял, что он ошибся квартирой. Он поднял его с пола. Это был он… только спал. Его глаза были закрыты, волосы разметались веером по подушке вокруг, рука деликатно поднялась к его лицу, а губы раздвинулись в мечтах. Это выглядело так живо, так идеально. Мягкие карандашные штрихи, толще, но мягче, передают суть мирного сна Эрена… Однако он не чувствовал покоя. На самом деле, он чувствовал себя как бы… напуганным. Было странно видеть себя в такой интимный момент. У его поклонника должно быть очень хорошее воображение… Он все еще держал фотографию в руке, когда вышел из квартиры, нахмурив брови. Он все еще пытался понять, как к этому относиться, когда заметил, что он не один в коридоре. Стрёмный сосед вернулся. Он снова был в одной из тех красивых рубашек… — Что это такое? — он кивнул на рисунок в руках Эрена, когда приклеивал что-то к стене рядом с собственной входной дверью. Его глаза выглядели тусклыми и незаинтересованными. — Дети, теперь рисуют маслом свои обнаженные тела? Эрен все еще был слишком не в себе, чтобы смущаться. — А, — он взглянул на страницу пустым взглядом. — Нет. Это карандашные рисунки. Он слишком поздно понял, что сосредоточился на неправильной части этого утверждения, но момент ушел, прежде чем он успел исправиться. Он вздохнул, отпуская его. Он по-прежнему не чувствовал смущения. Серебряные глаза взглянули на него. — Вы студент художественного факультета? — Нет, литературного. — Взгляд соседа скользнул вниз к книгам в руках Эрена, задержался на мгновение, прежде чем вернуться к его лицу. — Надо было догадаться. Только тогда Эрен заметил, стопку бумаг, что он нес. Сверху крупными жирными буквами было написано « ПРОПАВШИЙ». Прямо над изображением милого черного кота с белым пятном на глазу. Другая копия выглядывала из входной двери парня. — А-а, — саркастически проворковал Эрен, прежде чем смог сдержаться, даже не удосужившись скрыть тот факт, что подглядывал за делами своего соседа. Парень все равно выглядел немного мудаком. — Значит, у тебя есть сердце. После вчерашнего показа… — Полегче, сопляк… О, Эрену это не понравилось. Его глаза сузились, губы слегка надулись от грубого прозвища. — Я Эрен. Он не был уверен, почему он потрудился поправить парня. Конечно, он был сексуальным, но он также был немного грубым, и не похоже, что они когда-либо собирались стать друзьями, даже если они были соседями. Эрену показалось, что он увидел ухмылку на губах незнакомца. — Хорошо, Эрен, — просто сказал он, выражение лица снова стало пустым. — Я Леви. Леви. Это было странно уместно. Эрен оглянулся на плакаты, прежде чем его мысли успели отвлечься, прежде чем он покраснел и снова выдал себя, думая об этой маленькой, но несомненно привлекательной ухмылке… «Позор.» Он напряженно откашлялся, кивнув на плакаты. — Я люблю котов. В ту ночь он остался у Армина. Что-то в последнем снимке, на котором он спит, заставило его нервничать, и у его друга не возникло никаких вопросов по поводу того, что он остался на ночь. Это было не в первый раз. Это не будет последним. Они съели пиццу, посмотрели кино на ноутбуке Армина, и Эрен заснул, балансируя на краю матраса Армина, чтобы не прижать своего друга к стене, как он всегда делал, когда они делили кровать. На следующее утро он проснулся от стука в окно. Он вскочил с кровати, проснувшись, и в глазах появилась паника, но потом он вспомнил, что Армин жил в квартире на первом этаже, и звуки там были менее причудливыми, чем на верхнем этаже. Тем не менее, шум был очень специфичным. Почти как стук… Он раскрыл шторы и замер. На него смотрел лист бумаги, приклеенный скотчем к внешней стороне окна. Другой рисунок. Армин тоже был на ней. Они вдвоем сидели на кровати, смотрели в экран ноутбука перед собой, держа в руках кусочки пиццы… как и прошлой ночью. На рисунке они улыбались, смеялись. Однако теперь Эрен почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Лицо Армина было изуродовано сердитыми грубыми карандашными линиями, настолько глубокими, что Эрен мог видеть, где они прочесали бумагу. Они не рисовали линии. Это были косые черты — гневные косые черты, вычеркивающие Армина из поля зрения. Обычная сердечная подпись в углу была не одинокой.На этот раз было сообщение. «Я не люблю делиться». Кровь Эрена похолодела. — Ты должен пойти к копам, — сказал Армин после того, как Эрен разбудил его, и они забрали рисунок снаружи. К тому времени, когда Эрен пошел за ним, там никого не было, даже следов отправителя. Ни следов на траве, ни отпечатков пальцев на окне… как будто его оставил призрак. Это нервировало. Эрен ходил взад-вперед по комнате Армина — шторы снова были плотно задернуты. Если кто-то видел их раньше, они могли увидеть их снова. Эрен не хотел, чтобы они видели его таким. — Нет, — нервно пробормотал он, покусывая большой палец, — я не могу. — Эрен! Это жутко. Это преследование! Это нечто большее, подумал Эрен, думая об изуродованном лице Армина на картинке и в записке. Это угроза. Но Эрен даже не знал, кто это был. Даже не подозревал! Полиция бы не слушала. А тем временем Эрен мог думать только об уничтоженном лице Армина на рисунке и невысказанной угрозе, которую оно таило в себе. Он остановился. — Тебе следует держаться от меня подальше, — сказал он. Пока он не понял, что делать. Он пошел в спортзал. Он надеялся, что отвлечение поможет, избивая боксерскую грушу до тех пор, пока что-то не обретет смысл, пока часть его паранойи не исчезнет. Это все, что у него осталось. Учеба не помогла. Армин не помог. Не помогло даже получение запроса на добавление в друзья от Леви с несколькими очень красивыми селфи в его социальных сетях — оказалось, что его сосед работал преподом в его колледже. Однако этого было недостаточно, и он мог работать до тех пор, пока у него не осталось клеток мозга, чтобы думать. Может быть, рисунок и не представлял угрозы, но он был чертовски выразительным и был оставлен в квартире Армина, а не в его собственной. Кем бы он ни был, он знал, где живет Эрен, и знал, где живет Армин. Он знал, когда Эрен пошел к Армину. Он наблюдал за ним. Наблюдал ли он за ним сейчас? Эрен обернулся, когда эта мысль пронеслась в его голове, глаза широко сверкнули, а по спине пробежали мурашки. Он не видел глаз, наблюдающих за ним. Хотя это не значит, что их не было. Им может быть кто угодно. Он не видел скамейку. Боль пронзила его грудь и бедро, когда он упал, перелетев через скамейку, которую он даже не заметил, пока не стало слишком поздно. Его голова оторвалась от пола на несколько дюймов. Его сердце грохотало в груди. Господи… ему нужно было взять себя в руки. Его руки дрожали, когда он выпрямлялся, уже чувствуя, как скованность начинает пробегать по его телу. Было больно, кожа болезненная и нежная. Останется синяк. Господи, какой беспорядок. Мир все еще вращался, когда он поднял голову, не осознавая, насколько сильным было онемение, распространяющееся по его ноге, пока он не шагнул вперед, и оно просто исчезло под ним. Пол бросился ему навстречу, жесткий и неумолимый, и… Чья-то рука легла на грудь. — Эрен… — шепнули ему в ухо, раздраженно пыхтя. Эрен вслепую шарил руками по полу, чтобы не упасть, но они ничего не нашли. Вместо этого рука вокруг его груди потянула его еще выше, вплотную к теплому, твердому телу, и обняла их за плечи. Их плечи были ниже. Они были короткими. Только когда они снова заговорили, и Эрен увидел черные волосы и хмурый взгляд, Эрен узнал их. — Пошли, — сказал Леви, уже медленно ведя Эрена к двери. — Давай отвезем тебя домой. Это был адский синяк. К тому времени, как он вернулся домой в душ, он уже расцвел на его коже, нежно нажимая пальцами на синяки на ребрах и ноге. Он хромал, пока ложился в постель, мышцы начали напрягаться от внезапного падения. Отлично, подумал он. Просто замечательно. Он не знал, что делать. Он хотел отвлечься, но теперь он был так же взволнован, как и раньше, и к тому же чертовски обижен. Он все еще не знал, что делать. Он знал, что Армин обеспокоен, но что могла сделать полиция? Им было бы все равно. У Эрена должны были быть хотя бы некоторые подозрения относительно того, кто, по его мнению, это мог быть. Но кто? Он никого не знал, почти никого не видел, кроме Армина и его одноклассников. Он никого не знал в спортзале. Если все это не было плохой шуткой Джина — он учился в колледже по крайней мере в двух часах езды без собственной машины, так что маловероятно — он был в тупике. Он хотел, чтобы всего этого никогда не было. Может быть, это плохая карма наказала его за то, что он был счастлив, что его хоть раз заметили, его гордость настигла его. Он должен был сосредоточиться на своем классе. Теперь он отставал от программы, был сталкером и опозорился перед горячим соседом. Его руки хлопали по лицу, стонали в ладонях. Эрену потребовалось много времени, чтобы настаивать на том, что с ним все в порядке, чтобы Леви оставил его у своей двери, отмахиваясь от страшных слов, таких как «сотрясение мозга» и «в сознании», как будто для него это был обычный вторник. Ему не нужно было, чтобы Леви думал, что он тоже псих. Он задавался вопросом, сколько его маленького параноидального проявления в спортзале видел Леви. Леви привел Эрена домой, когда их бока были почти зажаты вместе, что дало Эрену отличную точку обзора, чтобы посмотреть на переднюю часть свободной рубашки Леви. Парня разорвало. И мускулы явно были не только для галочки, ведь Эрен висит у него на плече, как проклятый! Это было несправедливо. Почему кто-то вроде Леви должен был появиться именно тогда, когда все начало сходить с ума. В другой раз он пригласил бы его на кофе. Как бы то ни было, он не хотел видеть еще один рисунок с лицом Леви, нацарапанным так же, как лицо Армина. Нет, Эрен не хотел об этом думать. Он откинул мысли в своей голове, когда его рука забралась под его боксеры. Он закрыл глаза, позволив новым мыслям захлестнуть его мозг. Запах Леви. Тепло его кожи. Скольжение шести кубиков, когда он поднял руки, чтобы снять Эрена с плеч… Эрен прикусил губу, когда его рука провела по телу, борясь с шипением боли в бедре. Это стоило того. Серые стальные глаза, удивительно мягкие руки и губы, которые можно целовать, заполнили мозг Эрена. Он позволил себе утонуть в нем, кончая белыми полосами чуть ниже своих синяков под шепот голоса Леви ему на ухо. На следующее утро через его дверь просочилась новая фотография. Это был Эрен, растянувшийся на простынях, с запрокинутой головой, рукой работающий над своим членом… и синяки. На бедре и груди. Именно в тех местах, где они действительно были на нем под одеждой. Дыхание Эрена участилось, чем дольше он смотрел на рисунок. Эти синяки еще никто не видел. Никто. Он действительно мог заглянуть в его квартиру. Эрен отключился. Он задернул шторы, запер двери и окна и даже повесил керамическую кружку на ручку входной двери, чтобы разбить и разбудить его, если кто-нибудь попытается ее открыть. Он ничего не мог с собой поделать. Он был напуган. Кто-то видел или проникал в его квартиру, смотрел, как он дрочит и спит, и Эрен хотел, чтобы это прекратилось. Он все проверил. Он проверил под кроватью, в шкафу, за занавеской в ​​душе — все, чтобы убедиться, что он действительно один. Он ничего не нашел. И теперь никто не должен попасть внутрь. Это должно закончиться… Эрен чувствовал, что это было еще в гуще ночи, когда он внезапно проснулся от боли в костях от ненасыщенного ночного сна. Его комната была кромешной тьмой вокруг него. Он со вздохом потянулся к телефону, не удивившись, что не смог достаточно расслабиться для нормального сна. 3 часа ночи. Он застонал, закрыв глаза рукой.Его пальцы что-то нащупали и оно зашуршало. Тогда Эрен напрягся. Он уже знал, что это было задолго до того, как перевернулся и увидел бумагу, лежащую на подушке рядом с ним, и включил фонарик своего телефона, чтобы увидеть. Свет моргал. Он мог смутно разглядеть собственное лицо на странице, его собственные расширенные и испуганные глаза смотрели на него снизу вверх. Когда это было его выражение? Слишком много чертовых раз за последнюю неделю, чтобы сосчитать… Затем его взгляд переместился на коробку. Она лежала на полу рядом с кроватью, Эрен медленно вылез из кровати, чтобы наклониться над ней. Он не мог объяснить, почему его трясло. Все, что он знал, это то, что коробка была не его, и бант, завязанный лентой сверху. Он никогда раньше не получал рисунок с подарком… Эрен чувствовал, как его нижняя губа дрожит, когда он отодвигал крышку, заглядывая внутрь, как будто что-то там протянется и… — Черт возьми! Эрен с грохотом уронил крышку и отполз назад так быстро, как только могли двигаться его больные конечности. Сердце бешено колотилось в груди, по коже выступил холодный пот. В коробке из-под обуви свернулся кот с пропавшего плаката. Мертв. Паника захлестнула его. — Бля, блять, блять! — Он схватил телефон из-за спины, нажал на первый номер, который пришел ему в голову, и, спотыкаясь, вышел из спальни, держась как можно дальше от дохлого кота. «Здравствуйте, вы позвонили Армину Арлерту…» Эрен выругался себе под нос. — Армин, ты был прав, — сказал он в трубку, как только прозвучал звуковой сигнал. — Происходит что-то чертовски жуткое! Его зрение было расплывчатым, когда он повесил трубку, набирая следующий номер. Он смахнул слёзы со всхлипом и, спотыкаясь, брел по тёмной квартире в сторону от спальни. Подальше от его спальни, подальше от кота, подальше от всего… — 911, что у вас случилось? — Кто-то прислал мне дохлого кота! Эрен знал, что это истерика, когда мурашки поползли по его спине, не заботясь о том, что он был слишком громким и казался сумасшедшим. Кто-то прислал ему дохлого кота в коробке и наблюдает за ним… Черт возьми, они следили за ним. Эрен замер, встретившись с парой серебряных глаз сквозь темноту своей гостиной. Они стояли прямо под открытым люком в потолке Эрена, который, как думал Эрен, был запечатан. Куда он вёл? Старый чердак? Во всех ли квартирах на верхних этажах был люк? Эрен был готов поспорить, что да, учитывая темную фигуру, уставившуюся на него, а детали медленно заполнялись, пока глаза Эрена привыкали к темноте. Голос в его ухе исчез, Эрен забыл, как дышать, когда фигура с любопытством наклонила голову. — Как? — спокойно спросил Леви, его глаза светились в темноте. Что-то темное запятнало переднюю часть его футболки. Что-то красное. — Я думал, ты любишь кошек?