Обещай меня не слушать

На середине операции Марина ощутила, как что-то неприятно кольнуло в лодыжке. Она переступила с ноги на ногу, контролируя движения рук. Многолетняя выдержка научила не отвлекаться. — Что с тобой, Нарочинская? Уж не беременна ли ты? Не надо тут обмороков в моём отделении. — С излюбленной усмешкой заметил Шейнман после того, как Марина оступилась второй раз. Заведующий нейрохирургией не был в курсе нового статуса молодоженов. Ведь они недавно поженились, и Брагин только очнулся пару недель назад. — Во-первых, это не твоё отделение, Юра. — Ожидаемо резкий ответ Марины не заставил себя ждать. — И нет, я не беременна. — С ударением на «нет». Лишь на секунду Марина позволила себе мысль об Олеге, их временном/не временном расставании и о том, как она скучает по нему. Мысль об общем ребёнке долго согревала их обоих, но теперь.. женщина продолжает выверенные до доли миллиметра движения скальпелем. — Ладно, ладно, не злись, — чуть снисходительнее с той же улыбкой добавил коллега, — давай будем добрее, а то сейчас разозлишься и отрежешь больному чего-нибудь лишнее и он лишится речи. Марина не ответила. Иван Николаевич, занимавшийся травмой живота, не обратил внимания на нейрохирургов. Уже несколько часов врачи с подачи Павловой оперировали важную персону из министерства. В целом не так важно, кто это, но статус больного напрямую определял тон начальницы. Боль в ноге у Марины постепенно усиливалась. Она продолжала оперировать, переключая внимание с ноги на действия рук. — Спасибо за операцию, коллеги. — Блондинка вышла из операционной первая, сделала несколько шагов, и прострельнуло сильнее. Марина прислонилась к стене. Увидев коллег, натянуто улыбнулась, еле заметно прихрамывая, последовала за Юрой в соседнее отделение. Обещала поделиться мнением относительного одного сложного случая. Да что же это? К счастью для неё, Юра увлёкся рассказом о том, как оказались осколки бутылочного стекла в голове у пациента на прошлой неделе, и о предположениях о плане лечения нового. Марина кивала время от времени и думала лишь о том, как доберётся до ординаторской. Или лучше, до кабинета Брагина. Наверняка, ей удастся отдохнуть полчасика, пока Олег дежурит где-нибудь под дверьми операционной, обсуждает бумаги с Павловой или болтает с Нино. Они зашли в лифт. Вчера Марина была в съемной квартире мужа. Стоя босиком, хозяйничала на его кухне. Тянуло к нему. Такому родному. Предлагал резиновые тапочки своего 40-какого-то размера. Марина рассудила, что они будут очень странно смотреться с её излюбленной голубой блузкой и белыми брюками. Олег сначала мягко, затем настойчиво предлагал ей тапочки, шерстяные носки, шутил про черевички со снегирями, предупреждал, что Марина рискует, стоя на холодной плитке. «Упрямая», — думал, он с нежностью и легким раздражением пополам. В итоге отступил, хотя не мало бы отдал, чтобы посмотреть на неё смешную в его тапочках. Марина посмотрела с Юрой снимки нового пациента, подтвердила его план лечения. Назад решила пойти по лестнице, чтобы не привлекать внимание коллег к тому, что она хромает. Сейчас, она только дойдёт до ординаторской и позволит себе немного отдохнуть, скрывшись за шторкой. На лестнице Марине стало хуже. Лодыжка заныла настолько, что женщина не могла наступить на стопу. Постепенно начала понимать, в чём дело. Ощутила себя бессильной. К глазам подступили слёзы. Марина глубоко вдохнула, подняла голову, сдерживая свой порыв. Боль в ноге явно не самое сложное испытание в её жизни. Уж потерпит ещё несколько минут.

***

На лестничном пролёте сидел Олег, рассматривая снимки. Серега Куликов приносил время от времени. Иногда чтобы подбодрить друга, иногда ища совета. Олег опустил снимок и потёр ладонью глаза. Мысли возвращались к ней. Не видел её сегодня. Только вчера она приготовила ему что-то из своих новых рецептов. Смотрел на неё и не позволял себе коснуться её волос. Хотелось всё изменить. Быть с ней. Так долго они выстраивали по кирпичику их понимание друг друга и совместное счастье. Несколько дней назад заглядывала Нина. За привычными шутками прятал боль. Улыбался уголками губ. Боевая подруга после минутного молчания решилась поведать ему тайну. — Михалыч... — Нина подняла глаза на Олега, немного закусила нижнюю губу и посмотрела на друга из-под опущенных ресниц, — Маринка мне голову откусит, если узнает, что я тебе рассказала. Олег поднял на неё взволнованный взгляд. После историей с миомой и тайной операцией в принципе он тоже мог ждать от жены чего угодно. Что-то йокнуло в груди при мысли о жене. — Что? — Ну я серьезно. Между нами! — Нина сжала ладони между коленями и немного покачнулась на стуле. — Говори давай. — Ты когда женат был.. Ну в прошлый раз. И когда в аварию попал.. Маринка позвала к себе в кабинет и…— Олег слушал, замерев. — Она плакала тогда. Почти в истерике, — добавила совсем тихо, сделала паузу и выжидающе смотрела. — Говорила, что любит тебя — Олег повернул голову в сторону от нахлынувших воспоминаний про те времена — и что не сможет без тебя. — Короче, Михалыч! — Нина чуть повысила голос и продолжила чуть возмущённым тоном, пытаясь донести до друга, на её взгляд, очевидную вещь. — Сейчас она ночевала в Склифе все эти дни. Она испугана, измотана и гордая слишком. Будь мужиком!

***

Она испытала почти детскую радость, когда увидела его. Почти слёзы, но слёзы облегчения. Вот он. Надёга. На молчаливый вопрос в его глазах, она снова улыбнулась поджатыми губами, успокоилась и всё-таки заплакала. Молча подхватывает её на руки. Прижимается к нему всем телом и обвивает руками шею. Его тепло всегда оказывало на неё целительное действие. Олег смеётся, пытаясь поднять со ступеньки куликовские снимки. Сейчас ей абсолютно все равно, кто что скажет, подумает, увидев, как Олег несёт её на руках в свой кабинет. Шепчет ей на ухо всякие глупости, от которых, кажется, нога болит уже не так сильно и настроение улучшается. Опустил Марину на диван. Положил её ноги себе на колени. — Что с тобой, моя маленькая? — Нога болит, наступить не могу, — осторожно коснулся пальцами, начал нажимать на разные точки на лодыжке. — Говорил тебе тапочки надеть — шутливо надувшись, но серьезно. — Знаю, — Марина опустила глаза, и окончательно успокоилась. Она в надёжных заботливых руках. — Сейчас найдём тебе разогревающую мазь. Часик полежишь здесь, всё пройдёт — по-детски поджала губы и с благодарностью взглянула на него. Захотелось сберечь её от всего. — Будет горячо немного, потерпи. — Да знаю. — Посиди со мной. Боль отпустила почти сразу, Марина задремала. Олег, переполненный нежностью, аккуратно сжал её тонкую кисть в своей ладони. Лишь на мгновение. Хотел убрать руку и почувствовал, как Марина едва ощутимо сжала его пальцы в ответ. «Ну нет, Марина Владимировна. Я не отпущу тебя больше. Не для того мы прошли с тобой столько всего, чтобы разбежаться, как подростки». Понял, что не отпустит её больше. Осознал наконец их формулу счастья. Марина перебесится, он потерпит, и у них всё будет, как прежде. Она примет его со всеми принципами и будет выбирать их, а не свои страхи остаться одной. Научится объяснять ему переживание за его жизнь. И всё равно в их жизни останутся и его героические поступки, и так же она будет скрывать от мужа что-то своё. Но меньше. Они научатся доверять друг другу и быть вместе. Боль в ноге прошла. Пребывая в полудреме, наслаждалась его нежностью, близостью и тем, как себя ощущала рядом с ним. Сейчас, спокойная и умиротворенная, свободная от обид и страха за него, Марина могла признаться себе. Что любит его. И хочет быть только с ним. Ни с кем больше. Только он. И хочет быть нежной, любящей, мягкой. Ощутила дыхание на своём лице. Осторожно касается её губ, чтобы не нарушить покой. Не выдерживает. Отвечает и запускает руку в его волосы. Олег от неожиданности покачнулся и накрыл её своим теплом. Смеются. Понимают, что всё позади. — Вот как нам следовало начать наш разговор в прошлый раз. — Олег напомнил Марине про момент, когда он очнулся после комы. — Пообещай мне, — приготовился услышать ее требование не влезать, не геройствовать, не лезть на рожон. Думать о ней прежде, чем .. и далее по списку. Но она нежно взяла в руки его лицо. — Что не будешь меня больше слушать. Не хочу с тобой разводиться. — Никогда, никогда, — шутил во всю — люблю тебя, Нарочинская. — Эй, вообще то я Брагина! — Оой, забыл. — промурлыкал с нескрываемым удовольствием. — Ну что, не ищут тебя пока, Брагина? — Да нет вроде. — Тогда-а, Марина Владимировна, предлагаю, так сказать, скрепить наше воссоединение.