Необходимость отвечать ожиданиям общества всегда стесняла Алину Сергеевну. Недостаточно было просто надеть платье. Нужно было прикинуться хорошей девочкой, выучить пару реверансов и говорить так, чтобы твой голос всегда был на два тона тише мужского. А еще лишний раз не озвучивать свое мнение или, того лучше, сделать вид, что его не существует. А то ведь осудят за дурные манеры и пиши пропало, а не положение и статус. С раннего детства ей были не слишком понятны эти роли. Ну почему она должна была провести жизнь в ожидании? Почему из нее то и дело пытались слепить принцессу неспособную за себя постоять? Сиди себе и жди своего будущего героя спасителя. Она, может, и сама в бой ринулась бы, да только никто не выдал ей ни шпаги, ни пистолета. Девочкам ведь не положено играть в такие игрушки. Или было не положено. До недавнего времени.
***
«Невозможный. Невозможный. Невозможный!» Алина явно исчерпала запасы своего терпения, когда Юсупов завалился в особняк, едва держась на ногах после очередного слета дружины, не посчитав нужным ни поделиться деталями, ни предупредить о своем позднем визите, зато успев отдать новый приказ в первые же секунды прибытия. «Я ему сиделка что ли?» — выругалась про себя девушка, сдувая с переносицы выбившийся локон темных волос и пытаясь вернуть остатки самообладания суетным движением рук вдоль собранных прядей. Она будто снова вернулась в какую-то странную систему семейных отношений: делать то, что хочешь — нельзя, и ты постоянно кому-то должен. От злости она даже топнула каблуком по деревянному плинтусу, явно позабыв что теперь ее сила несколько отличалась от человеческой. — Чего вы шумите, глупая девчонка? — вальяжно пошатывающийся Юсупов, успевший невесть каким чудом самостоятельно переодеться в свой домашний халат из натурального шелка, застыл на пороге, саркастично вскидывая тонкую бровь. — видели время на дворе? Кажется, новообразованная дыра в полу его беспокоила куда меньше, чем нарушение его покоя. Еще бы, такой здоровый эгоцентризм нужно было еще поискать. «И он еще смеет говорить мне о времени!» — Алина была готова поклясться, что будь любой другой на его месте, она бы ему уже вмазала. Ну или, по крайней мере, попыталась бы. — Большие дяди снова не могут справиться одни? — шатенка не сдерживает сарказма, но тут же мысленно жалеет об этом. Еще не хватало стать разочарованием в глазах Руневского и нарушить собственное обещание. Все-таки они были к ней добры, чего среди людей не так уж часто встретишь, а тут враги всего человечества. Надо же. — Не берите на себя слишком много. Мне просто смертельно скучно. — князь пренебрежительно разворачивается, манерно щелкнув пальцами в воздухе и кое-как запахивает халат, лениво поправляя шелковый пояс на бедрах, прежде чем устремиться в сторону собственной постели. «Вот уж кому без сомнения пошли бы и платья и прочие изыски», — мысленно хмыкает Алина, сдаваясь и следуя в спальню вампира, небрежно подпирая плечом дверной косяк у входа. — Разве вам не хватит? — укоризненно бросает она, замечая как Юсупов тянется к прикроватному столику и наливает в бокал что-то из стеклянного флакона. На что мгновенно получает полный осуждения взгляд в несколько долгих секунд, которые сразу же показались ей вечностью. Юсупов вздыхает так, как отцы снисходительно вздыхают по отношению к нерадивым детям, а затем опускает ладонь на свободное место рядом в пригласительном жесте. — Вы ведь уже взрослая девочка. Должны все понимать и без моего участия. Алина хотела было возразить, что вообще-то никто никому ничего не должен, тем более такому напыщенному, экстравагантно-одержимому балагуру с синдромом отпетого нарцисса, но прежде, чем она успевает произнести хоть что-то, к ее губам стремительно прижимается длинный палец Юсупова, очевидно, предугадавший мысли девушки и тотчас лишивший права на пререкание. — У вас красивая улыбка. Вам когда-нибудь говорили?