Треугольник — фигура устойчивая

      Любой спор, как известно, разрешим компромиссом. Эту простую истину Харада Саноске знал не понаслышке. Командиру десятого подразделения Синсэнгуми частенько приходилось прибегать к такому варианту в случаях разногласий с товарищами, подчиненными, а в редких случаях даже с замкомандиром Хиджикатой. Но идти на компромисс, в данной ситуации, оказалось не самой лучшей затеей, как это показалось изначально.       Размышляя об этом, Харада уже несколько минут молча сидел на большом футоне и нерешительно мял пальцами тонкий шёлк синего кимоно, что было спешно накинуто на распаренное влажное тело после горячего душа. Мужчина переводил неловкий взгляд с Ширануи на Шинпачи, и снова опускал глаза на собственные колени. Ему хотелось провалиться под землю. Прямо на месте, прямо сейчас, только бы уйти от пытливых и внимательных взглядов этих двоих. Они были на пределе, они ждали, когда Саноске соберётся с духом. И они оба хотели сейчас только одного — его.       — Долго мы будем так сидеть? — первым ожидаемо не выдержал Ширануи, ибо демон никогда не отличался терпимостью.       Саноске не спешит с ответом. Он поджимает губы и переводит взгляд на Шинпачи. И, слава Богам, ему не приходится намекать дважды.       — Не торопи его, — недовольно ворчит Нагакура, искоса взглянув на демона, —Дай ему время. Не каждый день, знаешь ли, у нас происходит такое.       — Что, правда? А я думал, вы, Синсэнгуми, постоянно жахаете друг друга, — ухмыляется Ширануи, единственный кого не смущает вся эта ситуация.       — Больной извращенец. И как у тебя язык поворачивается говорить такое?       — Хо, это я-то извращенец? Напомни-ка, кто без раздумий согласился на тройничок? Ты даже не пытался возражать.       — Я согласился только ради того, чтобы лично проследить, что ты не навредишь Сано и не переусердствуешь в своих грязных похотливых желаниях.       — Какое благородство! Ну раз ты пришёл просто подержать свечку, тогда притихни где-нибудь в углу комнаты и не раздражай меня, — шикнул демон и закатил глаза, — Мы с Сано и без тебя хорошо повеселимся.       — Сволочь...       — Вы двое, угомонитесь. — вмешался Саноске, устало прикрыв глаза и массируя пальцами переносицу, — Голова трещит от вашей грызни.       — Не рановато ли ей трещать? Мы ведь даже не начали. — Ширануи многозначительно ухмыльнулся, окинув Саноске с головы до ног оценивающим и до неприличия похабным взглядом. От этого у последнего по спине пробежали мурашки, а кончики ушей и скулы предательски вспыхнули румянцем.       Конечно, это не ускользнуло от взгляда демона, отчего он просто не смог сдержать самодовольный смешок и почти сразу же обратил внимание на Шинпачи:       — Верно говорю, тупая ты гора мышц?       — Ублюдок, ты нарываешься, — прорычал в ответ Шинпачи, магическим образом все еще оставаясь на месте и проявляя чудеса самоконтроля, чтобы не наброситься на Ширануи с кулаками.       Саноске только вздохнул и опустил взгляд на кимоно, пока эти двое снова начали препираться и грызться друг с другом, точно бродячие псы за старую кость.       А начиналось все так неплохо...       Они с Шинпачи под шумок покинули штаб и отправились прямиком в Симабар. Пили, закусывали, флиртовали с дамочками, одним словом — веселились. А потом явился он — тот кого не ждали. Тот, кто уперто втиснулся в их компанию. Тот, кто бросил вызов Шинпачи, а он, болван, и принял, не подумав о последствиях. Самое абсурдное во всей этой ситуации было то, что Ширануи и Шинпачи поспорили не на выпивку, и даже не на деньги. Они поспорили на Сано, не потрудившись даже узнать его мнение об этом. Эти двое всегда были своевольными, беспардонными и нахальными парнями. Но в этот раз они достигли апогея наглости! Не успел Саноске оправиться от шока и открыть рот, чтоб выразить возмущение, как поединок был уже окончен, а победу одержал Ширануи. Было бы глупо думать, что Шинпачи оставит это так просто и не попытается оспорить сомнительно быструю и лёгкую победу демона. Ситуация набирала опасный оборот и грозилась выйти из-под контроля. Попытки Сано образумить этих двоих терпели сокрушительный провал. Точкой невозврата стал момент, когда Ширануи и Шинпачи схватились за оружия, а Саноске ничего не осталось, как прибегнуть к последнему варианту, чтобы остановить неминуемую бойню и возможное кровопролитие.       Таким образом, инициатором этой идиотской идеи стал сам Харада, за что мужчина готов был прямо сейчас вытащить револьвер из-за пояса Ширануи и отправить пулю себе же в голову. А перед этим понять, как он вообще мог до этого дойти? О чем он только думал, когда предложил заняться сексом втроём? А главное — чем он думал? Явно не головой. Вот только вся печаль подобного рода решений заключается в том, что расплачиваться всегда приходится задницей. В этот раз, по иронии судьбы, в прямом смысле. Но как бы Саноске не тянул время и не пытался отсрочить неизбежное — назад дороги не было. Он не привык бросать слов на ветер, это не в его стиле.       Поток мыслей прервало горячее дыхание и тёплое прикосновение чужих губ на шее. Сано вздрогнул и, затаив дыхание, повернул голову, встретившись с синими глазами. Шинпачи каким-то образом незаметно обошёл его и устроился позади, пока Саноске пребывал в раздумьях. В глазах Сано читалось удивление, ибо мужчине казалось, что первым, кто к нему прикоснется будет Ширануи.       — Всё будет в порядке, Сано. Я прослежу за этим. — сказал Шинпачи не сводя пристального взгляда с лица Саноске.       Его голос был твёрд и полон решимости, и в то же время он был мягким, почти успокаивающим. И Сано неосознанно верил его словам, чувствуя, как напряжение, сковавшее все его тело в железные тиски, понемногу отступало, уступая место спокойствию.       — Так трогательно, что сейчас расплачусь, — шикнул Ширануи, бесцеремонно перетянув внимание Сано на себя. — Хватит болтать, пора заняться делом.       Ширануи опустился перед Саноске и обхватил пальцами кончик подбородка. Его плотоядный хищный взгляд скользнул по лицу мужчины и остановился на янтарных глазах. Харада сглотнул, чувствуя как от взгляда демона по рукам бегут мурашки, а кончики пальцев леденеют.       — Если не знаешь, с чего начать, так уж быть, можешь отсосать у меня. — Почти шепотом произнес Ширануи и, мазнув большим пальцем по губам Сано, добавил:       — Уверен, у тебя неплохо получается работать ртом.       Сано передернуло. Но не от отвращения. По правде сказать, он никогда не был поклонником грязных разговоров, но, конкретно в данный момент, происходящее возбуждало его. Слова Ширануи, его движения, его взгляд и то, как уверенно демон вёл себя, подавляя собственную волю Сано. Его хотелось слушать, ему хотелось подчиняться и делать все, о чем он попросит. А ещё лучше — прикажет. Сано с ужасом осознает, что готов сейчас на все, но принять эту истину было гораздо страшнее.       Сано приоткрывает губы и пропускает вздох, обжигая дыханием кончики пальцев демона. Он буквально чувствует, как Шинпачи ревностно сверлит его спину взглядом. Будь в его силах, он бы сжёг Ширануи взглядом, оставив лишь крохотную горсточку пепла. Но, благодаря урокам Сайто, он научился владеть эмоциями. С переменным успехом, конечно, но для Нагакуры Шинпачи это было огромным прорывом.       — Сано, ты не обязан делать такие... — Шинпачи запнулся, пытаясь подобрать подходящее слово, — унизительные вещи.       — Ха! Унизительные? Мы, вообще-то, собрались здесь не для чаепития, Нагакура. — криво ухмыльнулся Ширануи, взглянув на самурая, — Если для тебя это неприемлемо, то можешь отвернуться и закрыть уши. Или свалить с концами и не тормозить процесс.       — Ширануи... — нахмурился Сано, но тут же был перебит Нагакурой.       — Ублюдок, не дождёшься! Я не оставлю Сано наедине с таким как ты, можешь не рассчитывать на это!       — Хватит, Шинпачи, — устало вздохнул Сано, на этот раз попытавшись образумить товарища.       — Таким как я? Ха-ха, каким бесстрашным и тупорылым надо быть, чтобы говорить такое демону? Жалкий червь. Советую тебе прикусить язык и посидеть как можно тише, пока мы с Сано не закончим.       — Во имя всего святого, может вы заткнётесь уже?       — Ты заблуждаешься, если думаешь, что я буду сидеть в стороне и наблюдать за вами, — с этими словами Шинпачи тут же схватил Сано за предплечье и, дернув на себя, впился в его губы глубоким и нежным поцелуем.       От неожиданности Сано удивлённо распахнул глаза и замер, не смея дышать. Сано слышал, как бешено и рвано колотилось сердце Нагакуры, чувствовал, как вибрировали напряжённые мышцы; и знал, что Шинпачи было нестерпимо больно смотреть, как медленно и уверенно стиралась грань личного пространства между ним и Ширануи. Саноске будто парализовало, тело отказывалось подчиняться, находясь в абсолютной власти крепких объятий Шинпачи. Он почувствовал, как чужой язык протолкнулся между губами, сплетаясь с его собственным в жарком поцелуе и заполняя рот. Сано очнулся лишь тогда, когда грубая, мозолистая ладонь неторопливо скользнула под кимоно и коснулась обнаженного бедра. Сано зажмурил глаза и протестующе замычал, упираясь ладонями в грудь Нагакуры, тщетно пытаясь отстраниться. Но когда рука Шинпачи легла на ягодицу, а короткие ногти больно впились в кожу, Сано без сожалений, до крови прокусил нижнюю губу мужчины. Не ожидав такой реакции, Шинпачи зашипел и разорвал поцелуй, выпуская Сано из объятий и смотря на него с непониманием, пока во рту растекался металлический привкус крови, а губа нещадно пульсировала от только что полученной раны.       — Вы, двое, ещё одна стычка и я лично позабочусь о том, чтобы в ближайшие пару дней вы не только друг с другом, но вообще разговаривать не смогли! Усекли? — Сано с укором взглянул на Шинпачи, что виновато опустил глаза вниз, и тут же перевёл внимание на Ширануи. Демон недовольно шикнул, сложив руки на груди, но перечить не стал.       — И вот ещё... — добавил Сано твёрдым, не терпящим возражений голосом, — Не смейте перетягивать меня и отнимать друг у друга. Мы не в песочнице, мать вашу, а я — не игрушка.       — Кхм, прости, — буркнул под нос Шинпачи, потирая ладонью шею.       — Ладно-ладно, мы все поняли, — растягивая гласные, Ширануи поднял ладони перед собой в примирительном жесте. А потом недобро усмехнулся и неторопливо двинулся в сторону Саноске. — А теперь, если ты не возражаешь, начнём.       Остановившись перед Харадой чуть ли не вплотную, демон приспустил штаны и демонстративно вытащил крепкий и довольно-таки здоровый член. От такой беспардонности Саноске опешил и потерял дар речи. На секунду он задумался, как Ширануи до сих пор удавалось держаться спокойным с таким-то стояком.       — Возьми его, Сано, — не просит, почти приказывает Ширануи.       Он неторопливо проводит ладонью по его волосам, пропуская рыжие пряди между пальцами, и нарочно стягивает резинку. Волосы Сано тут же рассыпаются по спине и плечам, отчего Шинпачи сжимает кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони. Ему не хочется видеть, как демон прикасается к волосам Сано. Ему отвратно слышать, как Ширануи позволяет себе говорить такие грязные, пошлые вещи в отношении его товарища. Ему ненавистно смотреть, как Сано стоит на коленях и в лицо ему упирается член, в то время как демон возвышается над ним в полный рост, будто всем видом выражая свое презрение, демонстрируя доминирование. Ему противна сама мысль, что Сано — прекрасный, восхитительный Сано, — исполнит все просьбы и приказы демона. Шинпачи хочется отвернуться, но он упорно давит это желание и смотрит.       Смотрит, как Сано осторожно, на пробу, прикасается губами к головке, будто целуя её. Смотрит, как довольно щурится Ширануи, перебирая его волосы и сжимая их между пальцами. И, с невероятным трудом, смотрит, как Сано неторопливо, сантиметр за сантиметром, пропускает здоровенный хуй Ширануи в рот, покорно прикрыв глаза.       Шинпачи хочется завыть диким зверем. И умереть. От сжигающей ревности, от переполняющих чувств, от собственного стояка. Член болезненно дёргается в штанах, нежная головка притирается к грубой ткани. Шинпачи хочется оказаться на месте Ширануи. Хочется немедленно сжать Сано за волосы, развернуть к себе и засадить ему в рот, протолкнув в глотку по самые яйца. Шинпачи одергивает себя и, стыдясь собственных желаний, мысленно бьёт по морде за такие мысли. Он бы никогда не поступил так с Сано. Только не с ним.       — Ах, ещё немного и твой анальный дружок вскипятит меня взглядом, — тихо смеётся Ширануи, не сводя пристального взгляда с Сано и неторопливо двигая бедрами навстречу.       Саноске не отвечает. Он старается не думать о том, как сейчас выглядит в глазах Шинпачи и как изменится его отношение к нему после всего, что произойдёт сегодня ночью. Прикидывая разные варианты Сано отвлекается и не замечает, как перестаёт работать языком, чем злит Ширануи.       — Нет, так не пойдёт, — недовольно цедит демон и, болезненно сжимая волосы Сано, приподнимает его голову, фиксируя в одном положении.       Саноске не успевает возразить, чувствуя, как чужой член проталкивается глубже в глотку, заполняя собой все пространство. Ширануи задаёт свой собственный темп, ритмично двигая бедрами и нещадно трахая его рот. Сано зажмуривает глаза, с трудом подавляя рвотный рефлекс, и открывает рот шире, стараясь дышать носом, чтобы не задохнуться. Он чувствует злой, просто дикий взгляд Шинпачи на затылке и не понимает, как он до сих пор держит себя в руках.       — Эй, ты делаешь ему больно, — слышит Сано за спиной и непроизвольно вздрагивает. Никогда голос Шинпачи не был пропитан такой концентрацией ярости и гнева. Никогда.       — Хм, не похоже, что ему больно, или неприятно, — тут же следует ответ Ширануи, в голосе которого проскальзывают насмешливые нотки. Казалось, будто у этого парня сложился стойкий иммунитет против Шинпачи.       — Смотри, он не против, — улыбается демон, двигая бедрами и ускоряя толчки. Он закусывает нижнюю губу и сжимает в ладонях волосы Сано, удерживая его голову, не давая даже малейшего шанса отстраниться. — Ох, мать твою, Сано... Твой рот такой горячий...       Саноске мычит в ответ, плотно сжимая губы вокруг члена и чувствуя, как возбуждение накатывает на него неудержимыми волнами, отчетливо концентрируясь в паху и отдавая свинцовой тяжестью. Внезапно он слышит шаги, слышит шорох ткани, а затем чувствует как хватка Ширануи ослабевает. Демон слегка отстраняется, отчего влажный от слюны член выскальзывает изо рта Харады.       — Жалко, что тобой приходится делиться, — досадно хмыкает Ширануи, обводя головкой члена распухшие и покрасневшие губы самурая.       Сано сглатывает и чувствует, как тонкая ниточка слюны, соединяющая его нижнюю губу и член Ширануи, рвётся и липнет к его подбородку. Сано хотелось коснуться себя, снять напряжение и получить желанную разрядку. Но этому не суждено было сбыться. В ту же секунду большая и тёплая ладонь легла на его подбородок, заставляя поднять голову вверх и встретиться с синими — помутневшими от возбуждения, — глазами Шинпачи.       — Сюда, Сано, — нежно просит его Нагакура, придерживая второй рукой крепкий, не менее большой, чем у Ширануи член.       Сано замирает, на пару секунд забыв как дышать. Он и прежде видел член Шинпачи в раздевалке, после длительных тренировок; или на озере, когда им и другим командирам Синсэнгуми все же удавалось улизнуть из штаба и позволить себе поплескаться в тёплой воде. Но Сано никогда не видел его настолько близко, чтобы разглядеть гладкую, багровую от налившейся крови, головку, выступившие венки под кожей и редкие тёмные волоски на мошонке. Ему хотелось немедленно попробовать на вкус красивый и крепкий член Нагакуры Шинпачи.       Сано приоткрывает губы и тут же берет в рот, неторопливо лаская ствол шершавым языком и чувствуя солоноватый привкус выступившей смазки. Шинпачи пронзает дрожью, отчего он запрокидывает голову назад и молится небесам не кончить прямо сейчас. Прямо в рот Сано. Потому что об этом он не мог даже мечтать! Чтобы сам Харада Саноске — красивый, желанный и всеми любимый Сано, — сосал ему! Шинпачи казалось, будто его сердце колотилось где-то в глотке и оглушающим эхом долбило не только в его собственных ушах, но разносилось по всему Киото от самого центра до окраин.       — Сано... — шепчет Шинпачи, уперто подавляя в себе желание намотать медно-рыжие волосы на кулак и толкнуться глубже.       Шинпачи не хотел уподобляться демону и обнажать свои похотливые желания перед Сано. Потому что он давно испытывал к нему нечто большее, чем дружбу, восхищение и привязанность. Перед глазами самурая проскальзывают обрывки воспоминаний.       Не прошло и недели с момента вступления Шинпачи в ряды Синсэнгуми, как его тут же назначили командиром второго подразделения. Гордый и довольный собой, Шинпачи во всеуслышание заявил о намерении померяться силами с любым капитаном. И тут из толпы вышел он — высокий, статный, гордый копьеносец. Обаятельный Саноске, которого недаром прозвали покорителем женских сердец. Как оказалось, и мужских тоже. Битва продлилась недолго — Шинпачи был слишком самоуверен в своих силах, а Саноске слишком красив. К сожалению, или к счастью, в тот день он так и не узнал о том, что одержал победу не только в бою. В тот день, он одержал верх над мыслями и чувствами Нагакуры Шинпачи, заставив его осознать: какого это, когда копье пронзает сердце?       Внезапно цепочка мыслей разбивается от болезненного стона Саноске. Открыв глаза, Шинпачи обнаружил, что этот ублюдок Ширануи успел поставить Сано раком и, приподняв кимоно до поясницы, растягивал пальцами анус.       Сано был не против, лишь изредка выдавал недовольный стон, когда демон задевал ногтем чувствительные и нежные стенки.       — А ты не привык терять время зря, да? — фыркает Шинпачи, смотря, как демон уверенно загоняет средний и безымянный палец между ягодицами Сано, пока он сосредоточенно сосёт член, чтобы отвлечься от неестественных ощущений сзади.       — Я и не собирался стоять в стороне и тупо смотреть за вами, — язвит в ответ Ширануи и добавляет третий палец, отчего Сано дёргается и весь сжимается.       Демон крепко держит его за бедро, не позволяя отстраниться, и вновь двигает пальцами, не давая Сано времени, чтоб привыкнуть.       — Тише, тише. Сейчас будет приятно, — снисходительно улыбается Ширануи, но в голосе нет ни капли нежности или сострадания.       Сано выпускает член Шинпачи изо рта и, закусив нижнюю губу, прижимается щекой к паху Нагакуры. Ему никак не удаётся расслабиться, но он героически терпит ласки демона, стараясь не издавать болезненных всхлипов.       — Сано, ты как? — обеспокоенно хмурится Шинпачи, жалея, что не видит лица друга, чтобы в полной мере оценить его состояние.       Ладонь мужчины ложится на рыжий затылок, успокаивающе прижимая голову Сано к себе.       — Всё нормально, — не сразу отвечает Саноске и слегка оборачивается, встречаясь взглядом с Ширануи. — Пожалуйста, продолжай...       Демон довольно ухмыляется и продолжает трахать его пальцами, умело ввинчиваясь и надавливая на чувствительные места. Вскоре Сано расслабляется и сдавленно стонет. Движения Ширануи были уверенными, жёсткими, будто он знал, как действовать, ласкать и на что давить, чтобы доставить Сано удовольствие. А последний не мог отрицать очевидного — демон был чертовски хорош. Настолько, что Саноске не заметил, как сам начал подмахивать бедрами, насаживаясь на пальцы резче и глубже.       — Пожалуй, хватит, — с издевкой цедит Ширануи и убирает пальцы, отчего Сано издаёт разочарованный стон. Ведь он только начал получать удовольствие!       Но скучать ему пришлось недолго. Через пару секунд Ширануи вылил остатки смазки на выемку между ягодицами Сано и растер её как следует, надавливая пальцами на нежное колечко мышц. Холодное масло в контрасте с горячими пальцами Ширануи заставили Сано поежиться и мелко задрожать. Ноги подкосились, становясь ватными, воздух застрял в лёгких где-то на выдохе, а внутри разливался жидкий огонь, бурля и закипая где-то внизу живота. Сано хотелось снова испытать это чувство заполненности внутри. Прямо сейчас. Немедленно. Но чёртов Ширануи, будто прочитав его мысли, нарочно оттягивал этот момент, скользя членом между ягодицами, слегка упираясь головкой в растянутый анус. Он продолжал беспощадно дразнить мужчину, в то время как Саноске был уже готов сам прыгнуть на его член.       — Черт возьми, Ширануи... — прошипел Сано, бросив на демона злой взгляд.       — Ну надо же, какой нетерпеливый, — игриво улыбается демон, продолжая притираться членом между ягодицами, отчего последнему впору выть. — Разве так надо просить, Сано?       Шинпачи замирает в напряжении, подняв на демона злой взгляд. Как он смеет? Как он может манипулировать Сано после того, как самолично разработал его пальцами и довёл до такого состояния? Шинпачи прекрасно видел и чувствовал возбуждение Сано. Но он был уверен, что Сано не станет просить Ширануи. Не станет же? Сердце пропускает пару гулких ударов, когда Сано впивается короткими ногтями в его бедра, стыдливо прячет лицо и прижимается щекой к его торсу.       — Ну? Я жду, — голос Ширануи пропитан издевкой, а в аметистовых глазах отражается хищный блеск.       Сано сдаётся.       — Пожалуйста... — едва слышно шепчет он, а Шинпачи кажется, будто его со всей силы ударили под дых и окунули головой в ледяную воду.       — Пожалуйста, что? — продолжает Ширануи, отчего Шинпачи хочется превратить его блядское самодовольное лицо в кровавое месиво.       — Пожалуйста, трахни меня, — робко цедит Саноске, умирая от стыда: за собственное тело, за присутствие Шинпачи, за слова, что пришлось сказать в минуту слабости ради удовлетворения похоти.       На губах Ширануи расцветает победная улыбка.       — Хорошо, Сано, я сделаю с тобой все, о чем не мог мечтать ни один из твоих подчинённых. И даже то, до чего у твоего ненаглядного Шинпачи кишка оказалась слишком тонка, — шепчет демон и неторопливо вводит головку в анус, сантиметр за сантиметром проталкиваясь в Сано, отчего тот выгибается в пояснице и сдавленно стонет.       — Какая же ты мразь, — сквозь зубы шипит Шинпачи, неотрывно смотря на Ширануи и с досадой понимая, что кое в чем этот сукин сын был прав.       Шинпачи, действительно, никогда в жизни не осмелился бы коснуться Сано даже поцелуем, не говоря уже об интиме. И если бы не этот проклятый демон со своим идиотским спором, то Шинпачи, вероятнее всего, так бы и остался для Сано лишь товарищем. Просто надёжным товарищем, на которого можно положиться. Но кое в чем Ширануи все же заблуждался — впредь Шинпачи больше не будет скрывать своих истинных чувств. Он не намерен больше стоять в стороне, а тем более смотреть, как демон уводит Саноске прямо у него из-под носа.       Шинпачи нежно провел тыльной стороной пальцев по щеке Сано и приподнял его голову за подбородок.       — Открой рот, Сано, — просит Шинпачи, встречаясь с помутневшим от возбуждения взглядом.       Саноске без раздумий исполняет его просьбу, позволяя Шинпачи заполнить членом свой рот, и на этот раз — не отводит глаза, а смотрит. Смотрит на Шинпачи снизу вверх, плотно сжимая губы вокруг его члена и стараясь не задеть зубами в тех моментах, когда Ширануи толкался слишком резко.       Демон не церемонился. Он ритмично двигал бедрами, без остановки втрахиваясь в его зад, и с каждым новым толчком загонял член как можно глубже, по самые яйца, пока те не начали шлепать о, влажные от смазки, ягодицы. Сано разрывало от переполняющих чувств. Теперь он ясно осознал выражение «оказаться между двух огней». Потому что с одной стороны его трахал властный, требовательный и надменный Ширануи, с другой — нежный, ласковый и терпеливый Шинпачи. Один, казалось, действовал для удовлетворения собственной похоти, совершенно не заботясь о чувствах и ощущениях Сано. Второй — делал все, чтобы доставить удовольствие обоим и сделать это безболезненно, не навредив ни физически, ни морально. И Сано с готовностью подставлялся под толчки обоих мужчин, теряясь в выборе и пытаясь понять, что ему нравилось больше: аккуратные, бережные и нежные касания Шинпачи или грубые, болезненные и властные толчки Кё. От такого контраста становилось дурно. И одновременно — нестерпимо хорошо. Сано задыхался от переполняющих чувств, от жара тел, и душного воздуха, который, казалось, плавился вокруг них. Восхитительное чувство заполненности с обеих сторон сводило Саноске с ума. Ему хотелось кричать от удовольствия и выстанывать имена обоих мужчин. Ведь они... были восхитительны.       В какой-то момент Сано ощутил, как Шинпачи и Ширануи стали толкаться вместе, то ли случайно, то ли нарочно подстраиваясь под единый ритм. И, черт возьми, это было потрясающе! Он переспал со многими женщинами, знал множество техник получения удовольствия. Но это... Это ни шло ни в какое сравнение с тем, что Саноске испытывал раньше. Если раньше Сано мог охарактеризовать секс, как озеро наслаждения, то сейчас — это было водоворотом посреди бушующего моря, в которое его затягивало; в котором он беспомощно тонул. Его тело горело, плавилось и, казалось, жило своей жизнью, не в силах сопротивляться происходящему. В какой-то момент толчки обоих усилились, отчего Сано приходилось держаться руками за бедра Шинпачи, и молиться, чтобы не потерять равновесие. И сознание. Потому что эти двое не давали Саноске ни секунды, чтобы отдышаться и прийти в себя. Горло саднило от резких и рваных толчков, дышать становилось труднее. И вместе с тем, Сано чувствовал, как ватные ноги трясутся под напором Ширануи, что двигал бедрами просто в бешеном ритме, прицельно втрахиваясь и надавливая головкой члена на чувствительный бугорок внутри него. Подняв поплывший, расфокусированный взгляд вверх, Харада заметил раздражение и злость в синих глазах Шинпачи. Его хмурый взгляд был направлен вперёд, на Ширануи.       «Черт, не смейте соперничать друг с другом, когда я между вами», — проносится в голове Сано и эта мысль тут же разбивается, когда Ширануи впивается ногтями в его кожу и, резко толкнувшись, замирает. Сано ощущает мелкую дрожь, пронзившую все его тело в бурном оргазме, и чувствует, как дёргается член Ширануи внутри него.       Демон дышит тяжело, прерывисто; жадно заталкивая в лёгкие душный воздух, пропитанный запахом пота, мускуса и цветочного масла, что послужило хорошей смазкой. Довольно охнув, Ширануи неторопливо, с хлюпаньем вытаскивает член и зачарованно смотрит на последствия своего оргазма. Сано тут же чувствует этот жадный, пропитанный похотью взгляд на себе. А еще чувствует, как вниз по ногам стекает чужая сперма, да ещё и в таком огромном количестве, что на ум напрашивался один единственный вывод: у гребаного Ширануи, похоже, слишком давно не было секса.       Сано отчётливо, в ярких красках, представляет как выглядит сейчас со стороны и едва не готов спустить прямо сейчас, без рук. Но его останавливает Шинпачи, проявив милосердие и аккуратно вытащив член изо рта Сано, чтобы он мог перевести дух и продышаться.       — Ты как, Сано? — спрашивает он с долей беспокойства в голосе.       — Хорошо, — отвечает Сано охрипшим голосом, после чего Шинпачи тут же толкает его на футон, заставляя лечь.       — Тогда, я войду в тебя? — шепчет Нагакура, устроившись между ногами Сано и стянув кимоно с его важного, блестящего от пота, тела.       У Сано перехватывает дыхание — в глазах Шинпачи немая мольба. Ощущение, что если он ответит Нагакуре отказом, то парень тотчас же умрёт от горя. В ответ Сано лишь тянет Шинпачи к себе и страстно целует в губы, призывно раздвигая ноги, предлагая себя. Приглашая в себя. Шинпачи не приходится намекать дважды. Он приставляет головку к, влажному от смазки и спермы, анусу и аккуратно толкается. Его член входит легко и безболезненно. Сано протяжно стонет сквозь поцелуй и обнимает друга за шею.       — Трахни меня, Шинпачи, — шепчет Сано сквозь поцелуй и смотрит помутневшим взглядом в пленяющие синие глаза, в которых через край, с одинаковой силой плескались и страсть, и обожание.       Слова Сано бьют Шинпачи прямо в грудь, в заходящееся в истерике сердце, заставляя его потерять голову и самообладание. Он и мечтать не смел, что Сано когда-либо скажет ему нечто подобное. Шинпачи казалось, что все это не взаправду, что происходящее — галлюцинация. Может, всё происходящее лишь слишком реалистичный сон? А сам он сейчас лежит под столом в Симабаре, пьяный и окружённый пустыми бутылками из-под саке? Нет, ощущения были настоящими. Внутри Сано было горячо, влажно и чертовски тесно. Это сводило с ума, это не могло быть игрой воображения.       Первые несколько толчков были нежными и аккуратными. И хотя после грубых и жёстких толчков демона Сано был достаточно хорошо растянут, Шинпачи решил, что излишняя осторожность не помешает. И Сано с благодарностью обнимал его за это, вжимаясь в его сильное натренированное тело, пряча раскрасневшееся лицо в изгибе шеи и тихо выстанывая что-то нечленораздельное, среди которого Шинпачи мог отчетливо расслышать лишь свое собственное имя. Шинпачи толкнулся глубже и, услышав, как Сано заскулил от удовольствия, начал двигаться резче, сильнее, ускоряясь с каждым толчком и загоняя член до упора. Это было восхитительно. Шинпачи готов был орать от удовольствия, пока внизу, между его горячим телом и мягким футоном, извивался Сано, подмахивая бедрами в ответ и задыхаясь от громких стонов.       — Не хотелось бы прерывать ваши развлечения, голубки, но я все ещё тут. Так что не думайте спихнуть меня со счетов, — доносится до слуха Шинпачи раздражающий голос, отчего он недовольно цокает и оборачивается к Ширануи.       — Чем ты недоволен? Разве ты не кончил уже?       — Будто одного раза мне будет достаточно, — фыркает Ширануи и в ту же секунду на его губах расползается недобрая полу ухмылка. — Кажется, есть у меня одна хорошая идея.       Шинпачи недоверчиво щурится и замирает, перестав двигаться в Сано. Ему никогда не нравились идеи Ширануи, ибо все они, как правило, были одна безумнее другой. Шинпачи до сих пор не понимал, что Сано нашёл в этом демоне. В этом наглом, самодовольном, непредсказуемом ублюдке, от которого за версту веет опасностью и безумством. Одна только недобрая ухмылка чего стоила, намекая о том, что от такого как он надо держаться подальше.       — В чем дело, Шинпачи? — зовёт его Сано, тяжело дыша и не понимая, почему Шинпачи остановился.       — Ширануи не терпится присоединиться к нам, — недовольно цедит Нагакура и тут же ощущает, как чужая ладонь тянет его назад за плечо.       — Давай, здоровяк, откинься назад, — нетерпеливо приказывает Ширануи, в глазах которого плескался странный, недобрый блеск.       — Что ты задумал? — хмурится Шинпачи и дёргает плечом, скидывая ладонь демона.       — Просто делай, что я говорю и не задавай вопросов.       Шинпачи медлит, сомневается еще несколько секунд, но все же откидывается назад, придерживая Сано за поясницу и аккуратно утягивая за собой. Сано сдавленно стонет, когда головка члена упирается в чувствительное место и пытается привстать, однако Ширануи останавливает его, надавив на плечи, заставив присесть обратно.       — А теперь будь умницей и немного потерпи, Сано, — шепчет Ширануи над виском, игриво заправляя рыжую прядь за ухо, отчего Саноске замирает, задержав дыхание на вдохе.       Сано пробирает дрожь, кожа покрывается мурашками, а сердце предательски колотится о грудную клетку и стучит в висках. Саноске не понравилось то, что он услышал. А ещё не понравилось то, как угрожающе это звучало в интонации Ширануи. Страшная догадка тут же приходит на ум и рисует перед глазами Сано яркую, сочную, возбуждающую картину. Но не успел он вдоволь налюбоваться ею, как Ширануи тут же прижимается грудью к его влажным от пота лопаткам, удобно расположившись позади. Сано вздрогнул и застыл, почувствовав, как влажная от смазки головка скользнула вниз от выемки между ягодицами, до ануса. Сано не знал, чего больше бояться: того, как Ширануи вообще додумался до этого безумства, или того, что это, скорее всего, неизбежно?       — Эй, Кё! — запаниковал Сано и тут же застыл, будто перед прыжком в ледяную воду, когда ощутил горячее прикосновение губ и влажного языка на своём плече.       — Просто расслабься, — шепчет демон, а Сано слышит змеиное шипение. Мягкое, гипнотизирующее и успокаивающее, отчего Саноске хочется поверить и отдаться Ширануи. Позволить делать всё, что он захочет и даже больше.       — Ты в своём уме? Он же порвется! — возмущённо воскликнул Шинпачи, почувствовав, как Сано весь сжался внутри, едва демон прикоснулся головкой члена к растянутому анусу.       — Ему понравится, увидишь. Он ещё будет просить, чтобы мы повторили это, — самоуверенно улыбнулся Ширануи и надавил сильнее, с восхищением наблюдая, как блестящая от смазки головка исчезает внутри Сано, а нежные мышцы ануса натягиваются сильнее.       Сано задрожал всем телом и вовсе перестал дышать, боясь сделать любое неосторожное движение.       — Бо.. Больно... Ширануи, сейчас же вытащи его, мать твою! — прошипел Сано и дёрнулся, почувствовав как чёртов демон уперто протолкнул свой большой член до середины и, кажется, даже не думал останавливаться на этом.       — Сказал же, потерпи. Пару минут и тебе будет хорошо, — невозмутимо ответил Ширануи и коснулся жарким поцелуем изгиба шеи. А потом впился зубами, жадно вгрызаясь в кожу, будто напоминая Саноске, что никакой нежности и изящных манер он не дождётся от демона.       Сано казалось, будто его разрывало изнутри. Он не мог поверить тому, что сейчас происходит с ним: два больших, здоровенных члена сейчас находились внутри него. Сано боялся, того, что будет с ним, если Шинпачи и Ширануи начнут двигаться. Первым ожидаемо толкнулся Ширануи, и от его толчка Сано инстинктивно дернулся вперёд, впиваясь ногтями в плечи Шинпачи.       — Всё хорошо, Сано, потерпи немного, — успокаивающе прошептал Нагакура и коснулся губами его плеча, целуя нежно, будто прикасаясь к божеству. Шинпачи толкнулся максимально осторожно, насколько это вообще возможно, а потом быстро поймал заданный демоном ритм и ускорил толчки.       Сано закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать. Это было чертовски больно, это не должно было произойти с ним! Он не был готов к такому ни физически, ни морально. Сано тщетно пытался сконцентрироваться на жарких поцелуя и на горячих губах обоих мужчин. Эти двое сжимали его между собой, отчаянно целовали и беспощадно трахали, то толкаясь одновременно, то по очереди. Но когда Сано все же удалось расслабить мышцы, боль сменилась обещанным наслаждением. Сумасводящим, восхитительным наслаждением от которого хотелось кричать в голос. И, кажется, Сано действительно кричал, самозабвенно выстанывая то имя Нагакуры, то имя Ширануи. Восхитительное чувство заполненности, ставшее за все то время, что они занимаются сексом, абсолютно естественным и желанным. Сано не заметил, как сам начал двигаться навстречу, чувствуя как один из них прицельно давил на чувствительное место, а второй — задевал простату.       Саноске с готовностью подставлялся под поцелуи и укусы двоих мужчин, чувствуя как тонет, задыхается в собственных ощущениях. Где-то глубоко, в подкорке сознания, бьется, кричит и умирает мысль, что все происходящее — неправильно, аморально, грязно. Но, черт возьми, какая разница, что правильно, когда его целуют так, сжимают так, кусают так, трахают вот так. Они двое такие... восхитительные. Сано хочется, чтобы это длилось вечно, или как минимум до самого утра. И Сано не стесняется выражать свое удовольствие через стоны и крики, совершенно не думая, как после всего этого безумия будет выходить завтра на патруль. Если, конечно, он вообще сможет стоять на ногах!       Шинпачи ритмично двигал бедрами и жадно целовал шею Сано, плавно прочерчивая губами невидимую дорожку от кадыка до ключицы и обратно. Из-за пота его шея была влажной и солёной, отчего губы Нагакуры приятно пощипывало. Он не смел даже мечтать, что когда-нибудь сможет целовать его так жарко, обнимать так страстно и трахать так беспощадно. Он представить не мог, что внутри Сано может быть так тесно, так горячо, так влажно. А ещё он не мог представить, что трение о чужой член может вызывать такие восхитительные, ни с чем несравнимые ощущения.       Чёртов демон был прав, когда заставил их пойти на этот риск. Это было потрясающе. Настолько потрясающе, что Шинпачи больше не сдерживался, но его голос терялся между громкими стонами Сано, шлепками потных тел друг о друга и пошлым чваканьем, когда член резко вбивался в ладный, упругий зад Саноске. От последнего Шинпачи хотелось кончить прямо сейчас. Задница Сано буквально хлюпала от каждого толчка — спасибо за это Ширануи, который не удосужился вытащить свой член в момент оргазма.       А ещё, в отличии от молчаливого Шинпачи, Ширануи любил попиздеть во время секса. Особенно в самые жаркие его моменты. Шинпачи старался сконцентрироваться на стонах Сано и не обращать внимания на грязные разговоры демона. Это давалось с переменным успехом, ибо в тех моментах, когда Сано отвечал ему сквозь стоны, путаясь в словах и подмахивая бедрами, Шинпачи хотелось, чтобы грязный рот демона вовсе не закрывался. Шинпачи хотелось выжечь в памяти эту картину и запомнить Сано таким: влажным от пота, подпрыгивающим на его члене, с беспорядком между ног и искаженным от удовольствия лицом.       — Величественный и гордый самурай Харада Саноске... Мх, сука, кто бы мог подумать, что ты окажешься таким падким до больших членов? — шепчет Ширануи, растянув на губах свою фирменную надменную ухмылку.       Демон двигался грубо, быстро, резко, с пошлыми шлепками загоняя член до самого основания, заставляя Сано рвано стонать и выгибаться. А когда Сано падал в объятия Шинпачи, надеясь найти в них спасение и ласку, Ширануи беспощадно тянул его обратно на себя, сжимая длинные волосы, наматывая на кулак и причиняя этим боль.       — Закрепил за собой репутацию бабника, нэ, Сано? — приглушенно смеётся Ширануи, сжимая рыжие пряди между пальцами, — Но глядя на тебя, сомневаюсь, что ты вообще когда-либо спал с женщиной.       Слова Ширануи бьют резко, словно пощечина и Шинпачи передергивает от отвращения. Ему хочется избить демона, превратить его наглое самодовольное лицо в месиво из крови и соплей, а потом оторвать голову, чтобы он больше никогда не смел говорить Сано такие мерзкие вещи.       Ощутив злой взгляд на себе, Ширануи усмехнулся и, с вызовом в глазах, уставился на Шинпачи, не прекращая двигать бедрами, а наоборот, ускоряясь и толкаясь жёстче, грубее, глубже. Шинпачи тоже не отставал, буквально вдалбливаясь в Сано, будто хотел заполнить его и вытеснить член Ширануи.       — Нравится, когда тебя трахают грубо? Нравится, когда тебя имеют сразу двое? — мелодично шепчет Ширануи, сжимая ягодицы Сано в ладонях, по-собственнически разводя их и впиваясь ногтями в горячую кожу почти до боли, до слез.       В ответ Саноске протяжно стонет, широко открыв рот, и запрокидывает голову, прижимаясь затылком к плечу Ширануи. Он вздрагивает и выгибается в пояснице, когда ощущает губы Шинпачи на своих твёрдых, набухших от возбуждения, сосках.       Шинпачи поочерёдно ласкал их, обводя кончиком языка ореолы, сжимая между губами розовые бусины и нежно кусая.       — Сано, ты такой восхитительный... Такой сладкий... Тебе нравится, Сано? — шепчет Шинпачи между поцелуями и Саноске едва удаётся расслышать его слова сквозь собственный нескончаемый поток стонов.       Да. Да! Ему нравилось! Ему хотелось кричать от удовольствия! Ширануи снова был прав. Ни одна женщина не ласкала его так. Ни с одной из них он не испытывал такого удовольствия. Это было невероятно. Это было восхитительно! Это было так...       — Внутри тебя так мокро, так липко... Хочешь, чтоб мы кончили в тебя? — вибрирует голос демона над ухом.       Саноске в ответ мычит что-то нечленораздельное и вздрагивает всем телом, когда Ширануи резко бьёт его ладонью по ягодице, вышибая весь воздух из лёгких. Место удара нестерпимо горит огнём, сердце Сано стучит так быстро, что, казалось, готово остановиться в любую секунду.       — Отвечай, когда я задаю тебе вопрос! — нетерпеливо шипит Ширануи, и в голосе сквозит металл с холодом.       — Эй, не смей с ним так разговаривать, — рычит Шинпачи точно сторожевой пёс, защищающий хозяина.       — А я думаю, что ему нравится, когда с ним так обращаются. Верно, Сано? — ухмыляется Ширануи и снова бьёт по ягодице, оставляя на том месте жгучий красный след от пальцев, — Я сказал, отвечай мне.       — Да... Да, мне нравится! Шинпачи... Кё... Хочу, чтобы вы кончили в меня! — самозабвенно стонет Саноске, не узнавая свой собственный голос.       Шинпачи в ответ крепче прижимает его к себе, а Ширануи довольно улыбается и прихватывает губами мочку уха, мурлыкая тихое «умница». Сано запрокидывает голову в немом крике, когда Шинпачи и Кё ускоряются одновременно, втрахиваясь без остановки и приближая его к неминуемой разрядке. Член пульсирует, болезненно трётся о крепкий и красивый торс Шинпачи, а потом дёргается. Восхитительный, долгожданный оргазм накрывает Сано удушающей волной, заставляя его тело содрогнуться в сладкой агонии. Саноске прижимается носом к теплой и влажной шее Шинпачи, жадно хватая ртом вязкий и тяжелый воздух, пропитанный запахом секса. Перед глазами расплывались круги, горло саднило от нескончаемых стонов, а в ушах стоял оглушающий шум. И если бы не Шинпачи с Ширануи, что удерживали его измотанное тело в своих жарких объятиях, то Саноске, скорее всего, потерял бы сознание.       Следом кончает Шинпачи, обильно изливаясь в Сано, и почти сразу же, с опозданием в несколько секунд — Ширануи. Оба дышат тяжело, навалившись на Сано и не спеша вытащить свои члены из него. Первым вытаскивает Ширануи, а за ним, следуя примеру, Шинпачи. Сано облегчённо вздыхает и без сил ложится на футон, между Шинпачи и Кё. Тело все еще сотрясает мелкой дрожью после пережитого оргазма. Ноги онемели, а поясницу и низ живота тянет от боли. Сано пытается прийти в себя и собрать мысли воедино — все тщетно. Он неуверенно тянет руку вниз и трогает себя кончиками пальцев, боясь того, что может нащупать после всего того, что эти двое вытворяли с ним. К счастью, ничего ужасающего, если не считать обилия спермы, медленно вытекающей у него изнутри. Сано был бесконечно счастлив, что обошлось без крови и трещин.       — Эм, Сано... Ты это... ты в порядке? — последовал совершенно тупорылый вопрос от Шинпачи, отчего Саноске захотелось рассмеяться, а потом собрать остатки сил и поколотить друга.       — А похоже, что я в порядке? Что-то я не припомню, чтобы соглашался делать это с вами двоими одновременно... Спасибо что не порвали, мать вашу!       — Я не причём. И вообще, это была не моя идея! — попытался оправдаться Шинпачи и спихнуть всю вину на Ширануи, — Если бы кое-кто не кончил раньше времени...       — Ты чего несёшь, тупая ты горилла? Для первого раунда это было не быстро! К тому же, вы оставили меня в стороне, а мы так не договаривались, — возразил Ширануи, испепеляя Шинпачи злым взглядом.       — Вот, что я вам скажу! Если из-за вас я не смогу завтра подняться на ноги и выйти на патруль, то второго такого раза не будет никогда. Даже если Ширануи будет лично умолять меня на коленях! — решительно отрезал Сано, с укором взглянув сначала на Шинпачи, а потом на Кё.       Возражать никто не осмелился, ровно как и продолжать бессмысленный спор: кто прав, а кто виноват. Всем троим хотелось сейчас только одного — пойти в душ. И первым с футона поднялся Шинпачи, на прощание оставив на щеке Сано нежный поцелуй. Саноске с наслаждением прикрыл глаза, ощутив приятную дрожь во всем теле от мягких губ Шинпачи и его тёплого дыхания. А потом снисходительно улыбнулся, провожая взглядом, краснеющего и удирающего в душ, Шинпачи.       Как только за самураем закрылись сёдзе, а Сано остался наедине с Ширануи, последний подался вперёд и прильнул к его губам долгим и жарким поцелуем. Что не говори, а в своих желаниях Ширануи был гораздо решительней и смелей, чем Шинпачи. И, как бы Сано это не отрицал, но ему это чертовски нравилось.       Саноске приоткрыл губы, впуская язык Ширануи в свой рот, и охотно ответил на поцелуй, инстинктивно подаваясь навстречу и обвивая руками шею демона. Ширануи по-собственнически, вплотную прижимал его к своему телу, уверенно вел ладонью по изгибу поясницы и скользил пальцами между ягодицами. А потом надавил и протолкнул их внутрь, в Сано, растягивая пальцами анус, чтобы немного очистить от спермы. Услышав тихий полустон в ответ, демон довольно улыбнулся сквозь поцелуй и вновь ощутил щекочущее, нарастающее возбуждение в паху. Ему было мало. Чертовски мало Саноске.       Среди всех прочих демонов, Ширануи отличался отменной интуицией. И сейчас, ненасытно целуя припухшие губы и трахая Саноске пальцами, демон был абсолютно уверен, что они обязательно повторяет это снова. Все вместе, втроём. И, быть может, даже не один раз.