The Weather Outside Is Frightful

_____________

23 декабря.

_____________

      Погодные условия определённо не были приятными.       Когда люди заводят речь о снежных бурях, обычно они говорят об изящных снежных хлопьях, падающих с небес и оседающих на землю пушистыми белыми холмами. В такие дни всегда хочется запастись чашечкой горячего шоколада или же отведать свежий тёплый пудинг, обнимаясь с кем-нибудь под одним одеялом.       Но ту пургу, что сейчас захватила её машину и покрыла землю таким слоем снега, что невозможно было что-либо увидеть, вряд ли можно было назвать приятной. Свистящий ветер бился о стёкла автомобиля, поднимая в воздух кучу снега, что заставило девушку снизить скорость до десяти километров в час. Она знала, что знатно облажалась.       Глупо было выдвигаться в путь при такой погоде, и Гермиона отлично понимала это, но она отчаянно хотела приехать в родительский дом на празднование Рождества. Она спланировала поездку идеально — ну, она так думала, — выбрав самый короткий маршрут, чтобы как можно скорее попасть к семье. Что она не приняла во внимание, так это снег.       Одни лишь горы находились вокруг неё, покрытые слоем снежного одеяла. «Пугающая метель» — так на радио назвали всё происходящее сейчас, сообщая о надвигающейся снежной буре, которая должна была продлиться с 23 декабря вплоть до позднего вечера Дня подарков. Её мама специально позвонила ей утром заранее, попросив не ехать так рано и переждать.       — Мы подождём до завтра, — сквозь помехи связи убедила её женщина. — Нам не обязательно открывать подарки на Рождество. Мы ещё успеем отпраздновать.       Но Гермиону нельзя было назвать иначе, чем упрямицей. Она так хотела уже в рождественское утро оказаться у родителей, сидеть рядом с ними в их тёплых пижамах и открывать подарки. Она хотела посмотреть рождественскую утреннюю мессу и помочь матери приготовить завтрак. После полудня они с отцом должны были сыграть в «Скрабл» и полакомиться праздничной ветчиной в медовой глазури на поздний ужин. Небольшой глоток дивного напитка перед наступлением ночи, рождественские гимны, играющие на старом стерео и дрова, горящие в камине — всё это ассоциировалось у девушки с домашними посиделками на Рождество.       Если её местоположение сейчас можно было назвать как-то конкретно, то именно здесь она так и останется в снежной ловушке к тому времени, как наступит праздничное утро.       Снег не прекращал идти, и ветер никак не утихал, покачивая её машину из стороны в сторону... пока она не застряла. Гермиона надавила на педаль газа, пытаясь выехать из плена, и уронила голову на центр руля, сигналя. Вокруг не было ни единой души; она также не заметила, чтобы кто-то ещё ехал по этой дороге, но по какой-то причине звук сигнала являлся почти утешающим для неё.       Это давало надежду, что кто-то, возможно, услышит призыв о помощи девушки, по собственной глупости попавшей в снежную бурю.       Гермиона вспомнила всё, чему её учил отец: «Не отпускай сцепление газа, иначе колёса ещё глубже провалятся в снег». В экипировке машины не имелось лопаты, но, может, она могла бы откопать ямы вокруг шин своими руками. Эта мысль не отпускала её, пока она надевала перчатки. Выключив зажигание, Гермиона собралась с силами и натянула капюшон на голову.       Храбрость и уверенность в том, что она сможет выбраться из машины и спасти себя сама, длились всего несколько секунд. Ветер был невероятно сильным, снег падал слишком тяжёлыми пушистыми хлопьями, и что-то, похожее на лёд, поцарапало её щёки в то мгновение, как она открыла дверцу. Жгучий холод пронзил всё её существо, и Гермиона потянула дверь машины на себя, закрывая её так быстро, как могла. Лбом она снова упёрлась по центру баранки, отчего машина издала аккуратное и лаконичное «БИП».       Она никуда не пойдёт, по крайней мере, сейчас.       В машине было тихо, если не считать дыхания девушки и свистящий ветер за окном. Гермиона проклинала себя, застонав, когда в памяти всплыл совет матери. Было глупо ехать в самый разгар метели и ожидать, что она доберётся до дома родителей в целости и сохранности. Тонкие пальцы забарабанили по рулю в раздумьях.       Звонок телефона немного встряхнул её, пальто смялось, когда она попыталась дотянуться до заднего ряда кресел. Схватив устройство, Гермиона выдохнула, проигнорировав текущие уведомления, чтобы позвонить единственному человеку, способному, по крайней мере, успокоить её. Маме.       — Гермиона? У тебя всё хорошо? Передают, что погода просто отвратительная, я надеюсь, что ты сейчас не в пути, — пробурчала её мать. — Пожалуйста, скажи мне, что ты всё ещё в своей квартире.       Она поморщилась.       — Ну, я не еду, точнее, не совсем.       Ветер с силой всколыхнул машину, на другом конце провода на несколько секунд повисла тишина.       — … где ты?       — Что ж, я… я на дороге, я полагаю, — пробормотала Гермиона, оглядываясь по сторонам в попытке определить своё местоположение. — Но я застряла в снегу.       — Ох, зайчонок, — прошептала женщина. — Ты цела? Уже позвонила в полицию?       Полиция! Какая замечательная идея.       — Нет, ещё нет, я просто… действительно не имела понятия, что делать, но мне следует позвонить, ты права.       От ревущего снаружи ветра, проникающего через щели дверей и окон машины, стало до жути холодно, и ей пришлось завести автомобиль, чтобы включить печку. Взгляд упал на индикатор бензина, и она испустила низкий свистящий выдох.       — Напиши мне, как дозвонишься, хорошо? И не выходи из машины, — дополнила её мать голосом, больше похожим на взволнованный.       Они попрощались. Гермиона не стала тянуть. Набрав номер и нажав на вызов, она включила громкость через панель автомобиля и стянула перчатки. Девушка озиралась по сторонам, пока ожидала ответа, пытаясь понять, где именно она находилась.       Можно было разглядеть только маленький дорожный знак, покрытый снегом, по обе стороны дороги не было ни одной достопримечательности — по крайней мере, она не могла увидеть их из-за снежной бури. Гудки наконец прекратились, пока она открывала приложение карт на телефоне и пыталась определить, где она находится. Прозвучал сигнал об установлении связи.       — Если у вас возникла чрезвычайная ситуация, не вешайте трубку. Все операторы в настоящее время обрабатывают экстренные вызовы. Пожалуйста, оставайтесь на линии.       В поражённом выдохе её губы раскрылись, когда Гермиона услышала автоответчик. Не похоже, чтобы она решила позвонить на горячую линию службы поддержки клиентов, желая вернуть неподходящий товар или изменить свой тарифный план. Чёрт возьми, она пыталась дозвониться до полиции прежде, чем её заживо погребёт снег!       — Чертовски невероятно, — простонала девушка, покачав головой, пока запись всё повторялась. — Просто возьмите кто-нибудь чёртову т…       Прозвучал писк.       — Служба спасения. Вам требуется полиция, пожарные или скорая помощь?       Гермиона вздрогнула.       — Эм, полиция. Я, ну, я застряла в снегу в своей машине на, эм, — она увеличила карту на дисплее. — Я на трассе А11.       — Ох, дорогая, — ответил оператор, и внезапно Гермиона осознала, что в местности, через которую проходила эта дорога, наверняка был крохотный полицейский участок. Иначе говоря, шансы на спасение автоматически сокращались на половину. — Где именно вы находитесь? Видите вокруг какие-либо знаки, указатели?       — Почти нет, выпало очень много снега, — неразборчиво произнесла она, вновь приближая изображение на телефоне. — Возможно… о, вот! Я-я почти на объездной Эттлборо.       Голос в динамиках загудел, девушка могла услышать звук стучащих по клавиатуре пальцев. Ветер особенно сильно налегал на автомобиль, раскачивая ещё больше и пугая её, снег не успокаивался. С того момента, как она застряла на месте, его навалилось ещё больше.       — В направлении Нориджа?       Она согласно промычала.       — Да, да. Слушайте, эм, здесь ужасно много снега, и он не прекращает идти, мою машину всё больше и больше заваливает. Я не уверена, как мне поступить.       — Держитесь, дорогая, — ответил оператор. — Как ваше имя?       — Гермиона Грейнджер, — осторожно ответила она.       — Связаться с вами я могу по этому номеру?       Гермиона закашлялась.       — Ну, да, но разве вам нужно вешать трубку? Я могу просто повисеть на линии.       Она вновь услышала звук постукиваний на клавиатуре и вздохнула.       — Так мы сохраним заряд вашего телефона. Не волнуйтесь, я свяжусь с вами в течение 10 минут, хорошо? Просто постарайтесь оставаться в тепле, я собираюсь найти кого-нибудь, чтобы помочь вам.       Гермиона пробормотала «До свидания», завершив звонок, и машина снова погрузилась в тишину. Несколько секунд потребовалось, чтобы отправить сообщение матери, и теперь она просто… ждала. Вокруг действительно не было ни души: ни проезжающих мимо машин, ни домов или зданий, которые можно было бы разглядеть — всего лишь несколько холмов и ряды деревьев по обе стороны дороги.       Она определённо не планировала провести праздники вот так. Девушка отключила зажигание, когда достаточно согрелась. Откинув голову, Гермиона прикрыла глаза, стараясь избавиться от мыслей о том, как сильно свистел ветер снаружи, и что её автомобиль всё больше погружался в снег. Она подумала, что в определённый момент уже не сможет открыть дверцу.       Что, если помощь всё же придёт, когда она уже увязнет в сугробах? Что, если они не будут точно знать, где находится её машина? Что, если она не сможет выбраться? Что, если она застряла? Конечно, у неё были с собой батончик мюсли в сумке и бутылка воды на заднем сидении, но этого было явно недостаточно, чтобы продержаться в течение длительного времени.       Дорожки слёз скользнули по её щекам, пока Гермиона представляла худшие варианты развития событий. Паника внутри неё разгоралась лишь от одной мысли о холодной смерти, когда её телефон вновь зазвонил.       — Д-да? — шмыгнула носом она, вытирая влагу на щеках.       На том конце провода прокашлялись.       — Это Гермиона Грейнджер?       — Да, это я.       Гермиона урегулировала сидение так, чтобы подтянуть ноги под себя. Каждый раз, когда она расстраивалась, она старалась максимально сгруппироваться, обеспечивая себе столько комфорта в своём уединении, сколько могла.       — Хорошо, моя дорогая. Мы пошлём кое-кого за вами. Потребуется некоторое время для этого, поэтому мне нужно, чтобы вы оставались спокойной и согревали себя. Я дала спасателям ваши координаты, они уже выдвигаются, — произнёс оператор успокаивающим голосом, напомнившим ей её маму.       Она судорожно вздохнула.       — Как долго?       Оператор промычал.       — Надеюсь, не больше, чем несколько часов. Просто оставайтесь в тепле и постарайтесь не волноваться.       Звонок завершился тем, что оператор попросил её позвонить в случае, если по истечению нескольких часов никто не явится за ней, и теперь Гермиона ожидала спасения в своей машине, вдыхая и выдыхая, вдыхая и выдыхая.

~

      Три громких стука вырвали её из сна, хотя она не могла быть уверена, что действительно уснула. По шее прошлась волна дрожи, а плечи онемели от того, что она опиралась на окно. Когда глаза достаточно раскрылись, ей показалось, что вокруг автомобиля образовалась одна сплошная белая стена. Она едва ли могла увидеть что-либо, за исключением…       УДАР! УДАР! УДАР!       Гермиона подпрыгнула на месте, оторвавшись щекой от стекла окна, когда заметила огромную тёмную фигуру снаружи.       — Ты — Гермиона Грейнджер? — прокричал незнакомец сквозь шарф, закрывающий половину его лица.       Потерев глаза, она кивнула.       — Да! Да, это я!       Мужчина протёр стекло обтянутой перчаткой рукой, убирая снег, чтобы лучше рассмотреть девушку. За то время, пока она спала неспокойным сном, снег окутал всё пространство вокруг, и небо потемнело достаточно, чтобы она поняла, что день плавно перетекал в вечер.       Незнакомец исчез из поля зрения, и Гермиона схватила свою сумку, удостоверившись, что её пальто плотно застёгнуто. Хруст снега привлёк её внимание, и она увидела, как мужчина лопатой откапывал сугробы вокруг автомобиля, чтобы очистить доступ к двери.       Она могла полностью быть завалена снегом. Похоронена под ним навечно. Она была уверена в этом.       — Убедись, что ты взяла всё, что нужно, — громко проговорил мужчина, поднимая снег лопатой и откидывая его за спину. — Нам придётся оставить твою машину здесь.       Он выглядел внушительным в размерах, но, возможно, этому способствовало его пальто, а ещё на его лице были очки, закрывающие глаза. Гермионе показалось странным, что незнакомец надел лыжные очки, но она посчитала, что так было необходимо. Кончики пальцев коснулись щеки, и девушка почувствовала острый ожог от льда, примёрзшего к окну, на которое она облокачивалась. Играясь с ключами от машины, она терпеливо ждала, пока её спаситель убирал снег.       Наконец дверь открылась. Ветер врезался ей в лицо, снег ударил по щекам и лбу, и Гермиона задрожала — холод пробрал её до самых костей. А затем перед ней оказалась длинная рука, протянутая открытой ладонью к ней.       Довольно неприятно было смотреть на этого человека и не видеть черты его лица, не имея возможности заглянуть ему в глаза.       — Пойдём со мной, — произнёс мужчина, вытягивая её из автомобиля и захлопывая дверцу. — Скорее.       Гермиона застыла, пытаясь разглядеть, был ли на его одежде какой-то отличительный значок службы спасения. Она потянула его за ладонь.       — Подождите, вы из полиции? Это они вас послали?       Он вновь подтолкнул ей руку.       — Да. А теперь пойдём, я бы хотел поскорее увести нас отсюда.       Нахмурившись, Гермиона всё же позволила увести мужчине себя. Ноги сразу же увязли в сугробах, и она огляделась. Он добирался сюда не на машине? Как он собирался спасти её? Её джинсы уже промокли, посылая дрожь по телу и прилипнув к ногам, замёрзшая ткань хрустела каждый раз, когда она пыталась оттянуть её от кожи. Она не могла вечно передвигаться так, только не сейчас.       Хватка на её руке усилилась. Мужчина повёл её за собой, пока они не оказались у снегохода. Девичьи губы раскрылись в ошеломлённом выдохе, Гермиона недоверчиво уставилась на транспорт. Чем снегоход был лучше, чем машина? Насколько это было эффективнее, чем переждать в салоне автомобиля, пока расчистят дороги?       — Я-я не думаю, что смогу, — проговорила Гермиона. Она понимала, что её слова наверняка звучали неблагодарно, но ведь это было правдой.       Мужчина вздохнул и развернулся к ней, подняв очки на лоб и скрестив руки на груди. Светлые глаза сузились, пока Гермиона регулярно моргала из-за ветра, чувствуя, как слёзы в уголках глаз скатывались дорожками вниз и замерзали на её коже.       — Да, ты сможешь, давай, милая, — громко ответил он, пытаясь перекричать пургу. Размотав свой шарф, он прошёлся по ней взглядом. К удивлению Гермионы, у него были белые усы, уходящие в густую бороду. — Вот, тебе это понадобится.       Девушка неуверенно уставилась на предложенный шарф, пока незнакомец сделал неуклюжий шаг вперёд, обматывая ткань вокруг её шеи и закрывая нижнюю часть лица. Материал был таким мягким и приятным, самое главное — довольно тёплым. Глубоко вдохнув, она почувствовала запах дыма от костра и ели.       Он снова потянул её за руку, подводя к снегоходу, и стряхнул с сиденья белые хлопья снега. Гермиона заворчала, но всё же села.       — Вот как офицеры полиции передвигаются по местности?       Перекинув ногу через снегоход, Гермиона заёрзала на сидушке, усаживаясь удобнее. Шарф спасал часть лица от пронизывающего ветра, она ещё раз сделала глубокий вдох. Запах ткани действовал успокаивающе, и, каким-то образом, утешающе.       — Ну, я не офицер полиции, — ответил мужчина, усаживаясь перед ней и перекидывая ногу через сиденье. Длинную ногу, как она могла заметить, облачённую в чёрную ткань горнолыжных штанов. — Я обязательно отвечу на все твои вопросы, только давай сперва выберемся отсюда. Держись крепче.       Послушавшись, она обхватила ладонями человека, которого знала всего лишь несколько минут, одной рукой вцепившись в его плечо, а другую оборачивая вокруг его туловища. Включив зажигание, незнакомец завёл снегоход, завибрировавший под ними. Она быстро попрощалась со своей машиной, уже почти полностью заваленной снегом.       Ветер обжигал её лоб, пока они мчались по снежным холмам. Снегоход, в отличии от её автомобиля, легко скользил по поверхности сугробов. Было так холодно, что Гермиона неосознанно зарылась лицом в пальто мужчины, скрывающее его спину.       Она поняла, что так и не узнала его имени, пока, прикрыв глаза от снега, старалась сохранять спокойствие.       Ряды деревьев пролетали мимо них, снегоход ловко преодолел несколько кочек. Гермиона не была уверена, как долго они ехали, или как быстро двигался их транспорт, но вскоре она почувствовала, что они замедлились перед деревянной хижиной, изолированной в лесной глуши. Пальцы, обтянутые перчатками, медленно расцепили хватку на мужчине, и Гермиона отпрянула от его спины, рассматривая дом.       Хижина из тёмного дерева была маленькой, из трубы на крыше струилось облако дыма, заполняющее воздух вокруг. Мужчина спрыгнул со снегохода и помог сойти ей, настойчиво подталкивая к хижине рукой на её спине, быстрыми шагами пробираясь через снег.       — Заходи, давай, — произнёс он, толкая её вперёд перед собой. — Нужно согреть тебя и высушить.       Внутри хижины было тепло, когда они наконец оказались в помещении, она могла увидеть огонь в камине — причину струящегося снаружи дыма. Девушка приросла к земле в своих мокрых джинсах и обуви, с которых на ковёр стекал снег, пока мужчина снимал свои ботинки. Стоя так близко к нему и наконец освободившись от пронизывающего ветра и хлопьев снега, она поняла, что незнакомец определённо превышал её по размерам.       Своим телосложением он занимал большую часть комнаты, пока стоял в вязаных носках на ковре, прикрывающем деревянные панели пола. Поверхность была шероховатой, можно было разглядеть зарубки и потёртости, но всё выглядело так, как и она и ожидала: облюбованный дом, в котором наверняка хорошо жилось. Вся мебель была сделана из больших деревянных досок, которые наверняка бы не смотрелись в современном доме, но прекрасно подходили по обстановке для хижины.       — Давай я дам тебе полотенце, — пробормотал мужчина, стягивая с лица лыжные очки и кидая их на квадратный стол. Он двинулся вглубь дома, исчезая за потрескавшейся деревянной дверью.       Для Гермионы это оказалось возможностью скинуть с себя её бесполезные ботинки, больше подходящие для модного образа, чем для ходьбы в сугробах по колено, и поставила обувь рядом с мужской. Она фыркнула, заметив разницу, и покачала головой. Как её угораздило оказаться в такой ситуации?       Её спаситель вернулся обратно в основное помещение хижины, держа в руках два полотенца и что-то, похоже на свободный свитер и мягкие на вид спортивные штаны.       — Вот, ты можешь вытереться и поменять свою одежду на что-то более сухое. Ванная комната там.       Она прошла по указанному направлению к другой закрытой двери, кивнув и приняв полотенца с одеждой. Балансируя на одной ноге, она поочерёдно стянула свои промокшие носки, чувствуя, как ступни прилипают к поверхности пола. Прежде, чем она открыла дверь в ванную, Гермиона остановилась и повернула голову.       — Прости, я даже не знаю твоего имени… — она запнулась, прикусив губу изнутри.       Теперь, когда её спаситель снял свою шапку, она могла лучше рассмотреть его. У него были такие же белоснежные волосы, как и его борода. Мужчина улыбнулся.       — Не извиняйся. Меня зовут Драко. Я бы хотел, чтобы мы познакомились при других обстоятельствах, но мне, тем не менее, приятно познакомиться с тобой.       Гермиона робко улыбнулась, опустив взгляд на пол. Потянув выбившуюся прядь, она заправила её за ухо.       — Гермиона.       — Я знаю, — подмигнув, усмехнулся он. Мужчина зарылся пальцами — толстыми, бледными пальцами, приковывающими внимание — в волосы, прежде чем опустить руки и расстегнуть пуговицы своих горнолыжных штанов, сидевших на его талии. — Давай, ты можешь воспользоваться душем. У меня есть горячая вода.       Она отвела взгляд, когда Драко принялся стягивать штаны, и открыла дверь ванной комнаты, включив свет и заметив туалет, небольшую раковину и душевую кабину в углу. Закрыв за собой дверь, девушка облокотилась на неё спиной и на секунду прикрыла глаза. Осознание того, что она находилась в хижине своего спасителя, и у неё не было возможности выбраться отсюда, было очевидным.       Позволив себе несколько минут размышлений, чтобы успокоиться, Гермиона кивнула самой себе и решила, что она должна принять происходящее и по возможности справиться со всем, что уготовила ей судьба. Для начала, душ звучал замечательно.

~

      Гермиона потратила под водой несколько минут, чтобы согреться, прежде чем воспользовалась гелем для душа и шампунем, расположенными в углу кабинки. Средства гигиены пахли так же, как её спаситель — Драко, напомнила она себе, — и её заполнил аромат ели и тепла. Мужской запах, если она когда-либо чувствовала подобный. Было неловко мыться в душе этого человека, но она постаралась избавиться от этих ощущений, по крайней мере до тех пор, пока она не помоется и не наденет одежду, которую ей дали.       Её нижнее бельё всё ещё было мокрым, и Гермиона знала, что ей придётся ходить без трусиков под мужскими штанами. Имело ли смысл надевать лифчик без трусов? Она так не думала. Поэтому проигнорировала нижнее бельё и натянула спортивные штаны, поднимая их так высоко, как только могла, чтобы завязать шнурки штанов на талии. Широкие штанины обволокли её лодыжки, и она попыталась максимально подвернуть их. Со свитером была та же история: рукава свисали, закрывая кончики её пальцев.       Когда всё было готово, Гермиона натянула горло свитера под нос, ещё раз глубоко вдыхая. Это… было странно окутать себя запахом этого мужчины, но она обнаружила, что какая-то её часть была не против. Наоборот, ей это даже нравилось.       Гермиона уговаривала себя открыть дверь ванной комнаты и вернуться в основную часть хижины, хотя её нервы были на пределе. Она ведь даже не знала этого мужчину, понятия не имела, как долго ей придётся быть здесь, как много им нужно будет говорить друг с другом. Ей удалось взглянуть на него всего несколько раз, но она была уверена: он значительно старше её, если густая белая борода о чём-то говорила. Будут ли у них темы для беседы?       Успокоив себя, Гермиона открыла дверь с мокрой одеждой в руках и шагнула вперёд. Мужчина находился в кухне спиной к ней, и Гермиона быстро продвинулась к камину, чтобы расположить свою одежду рядом с очагом в надежде, что вещи высохнут. В конце концов, она хотела бы надеть свои трусики.       — С водой всё в порядке?       Девушка развернулась, поправив джинсы и — незаметно, как она надеялась — пихнув бельё под них. Держа лопатку в одной руке, другой Драко упирался в поверхность столешницы. Гермиона встала с ковра, на который присела, и, скрепив пальцы перед собой, робко улыбнулась.       — Да, ещё раз спасибо. И спасибо за одежду, — тихо ответила она, подходя ближе. Ей даже удалось немного рассмеяться, когда она подняла руки, всё ещё тонувшие в рукавах. — Хотя, я боюсь, она немного большая.       Драко отложил лопатку на стол и подошёл к ней, вытянув руки, пока он не коснулся её ладонями. Гермиона могла ощутить тепло, исходящее от него, пока он стоял так близко и закатывал рукава своего свитера на ней. Она заметила, насколько крупными были его руки: толстые вены спускались по предплечьям вниз к запястьям, а на костяшках можно было разглядеть золотистые волоски.       Ей предоставилась возможность рассмотреть мужчину поближе: оттенок глаз — светлое серебро, наравне с прямой линией носа аквилин в его глазах придавал лицу аристократические черты, чего, конечно, нельзя было сказать о мужской бороде. Присмотревшись, девушка заметила, насколько ухоженной и мягкой выглядела борода, словно Драко с таким же успехом промывал её шампунем и кондиционером. Волосы бороды были не столько белыми, сколько платиновыми, отлично сочетаясь с причёской на голове.       Этот мужчина был великолепен. Так прост и ясен в своей привлекательности.       — Нет ничего, что мы не могли бы исправить, — мягко произнёс Драко, большими пальцами коснувшись её запястий, когда он закончил закатывать рукава одежды. — Ты наверняка голодная.       Живот заурчал от его слов, и девушка застенчиво кивнула.       — Если быть честной, я умираю с голоду. Понятия не имею, как долго я пробыла в машине.       Из его груди вырвался низкий гул, и мужчина вернулся обратно в небольшую кухню, где Гермиона заметила сковороду, стоящую на плите. Вновь взяв в руки лопатку, Драко жестом указал ей на стол в стороне от них.       — Потребовалось некоторое время, чтобы найти тебя после того, как со мной связались, но я старался добраться до тебя так быстро, как мог.       — Ох, нет. Я не жалуюсь! — Гермиона взмахнула руками, усаживаясь за обеденный стол. — Я действительно так благодарна за то, что ты спас меня, я просто… не знаю. Извини. Не хочу, чтобы ты считал меня неблагодарной.       Она наблюдала, как мужчина перевернул лопаткой жареный сыр.       — Не нужно извиняться. Я уверен, как страшно было застрять там.       — Да, это так.       Драко потянулся, открыв шкафчик над столешницей, достал тарелку, на которой вскоре оказался жаренный сыр, и разрезал его пополам.       — Если ты не против, позволь спросить, что ты делала там посреди снежной бури?       Гермиона вздохнула, спрятав лицо в ладонях.       — Я хотела поехать к своим родителям на Рождество; они живут в Норидже. Я знала, что будет буря, но по глупости решила, что смогу справиться с этим.       Мужчина поднёс ей тарелку, поставив посуду перед ней, и также дал кетчуп и салфетку. Он пожал своими широкими плечами и поморщился.       — Это не глупо, просто…       — Поразительно глупо? Бессмысленно? Абсурдно? Опрометчиво? — предположила она, вспоминая все подходящие слова для ситуации.       Он засмеялся.       — Я собирался сказать, что это наивно. Немного наивно.       Откусив немного еды, девушка чуть ли не застонала от сочетания вкусов расплавленного сыра и маслянистого хлеба.       — Что ж, я ценю это. Наивно звучит куда лучше, чем то, что крутится у меня в голове.       — Тебе следует быть добрее к себе, — мягко поддержал её Драко, усмехнувшись. — Каждый из нас делает ошибки.       Наклонив голову в сторону, Гермиона кивнула. Возможно, он прав, но… никто никогда не говорил ей такое.       Драко отошёл, делая ещё один бутерброд, намазывая хлеб и нарезая сыр тонкими ломтиками. На кухне раздалось шипение, когда сыр оказался на горячей сковороде, Гермиона наблюдала, как мужчина двигался по кухне. Он был уверен и прост в своих движениях, выдвигая ящики и раскрывая дверцы кухонных шкафов, пока искал что-то.       — Так… — затихла она. — Ты сказал, что ты не работаешь в полиции?       Драко развернулся к ней, сложив руки на груди и прислонившись поясницей к столешнице.       — Нет. Я служил майором сухопутных войск Великобритании, пусть это и было годы назад.       Пока Гермиона разглядывала его, она могла сопоставить принадлежность к армии с внешним видом этого мужчины и его поведением. Как будто он всячески пытался скрыть свои аристократические черты — орлиный нос, острые скулы и бледную, гладкую кожу — густой бородой и заброшенным на вид местом, в котором он жил. И всё же это не могло утаить силу и рельеф мышц мужских рук, широту плеч и твёрдость туловища и бёдер.       Словно она могла увидеть кого-то, скрытого за внешним фасадом. Будто он старался утаить что-то.       Гермиона доела свой сыр и вытерла пальцы об салфетку.       — Тогда как так получилось, что именно ты спас меня?       Он пожал плечами.       — У меня хорошие отношения с местным отделом полиции, и я, вероятно, единственный в округе, у кого есть снегоход. Думаю, я был очевидным кандидатом для того, чтобы помочь тебе.       — Я бы так и сказала: спасибо Богам за тебя. Иначе я бы всё ещё сидела в своей машине и наверняка к этому моменту уже была бы похоронена под завалами снега, — ответила девушка, взглянув в окно, за которым всё ещё падал снег. — Я честно не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты нашёл меня и вытащил.       Для Драко потребовалась минута, чтобы выложить свой сэндвич на тарелку, выключить плиту и сесть напротив неё. Он подарил ей короткую улыбку, которую она едва смогла разглядеть из-под бороды.       — Ну, когда мне позвонили из участка и сообщили, что молодая леди застряла в снежной буре, я знал, что не могу позволить тебе остаться там.       — Я правда очень ценю это, — ответила Гермиона, скромно, но широко улыбнувшись ему. — Не знаешь, как долго будет такая погода? Или что будет с моей машиной?       — Из последнего, что я слышал, так это то, что шторм продлится до Дня подарков. На станции мне сказали, что они сообщили в службу безопасности дорожного движения о координатах твоей машины. Как только удастся расчистить дороги, они пригонят автомобиль на станцию.       Всего за несколько укусов Драко ловко расправился с первой половиной бутерброда. Принявшись за второй кусок, он вылил немного кетчупа на тарелку и макнул уголок хлеба в соус. Было навязчиво наблюдать за мужчиной в его собственном доме, и Гермиона постаралась не судить то, как быстро он ел. Должно быть, он привык есть в одиночку, не имея причин делиться едой или откладывать приёмы пищи. Её желудок перевернулся при мысли об этом.       Нет никаких шансов для неё оказаться дома у родителей к Рождеству, но, по крайней мере, теперь она была не одна. Наблюдая за своим спасателем, неуклюжим светловолосым мужчиной, который спас её по доброте душевной, живущий совсем один в своей лесной хижине, Гермиона задумалась, что, может быть, она оказалась здесь и сейчас не просто так.       Они сидели в тишине, которую, девушка чувствовала, нужно было разрушить, но то, что вырвалось из неё, вызвало в ней желание удариться головой об стол.       — Что ж… как долго по времени ты отращиваешь бороду?       Мужчина взглянул на неё, пока возился с салфеткой, и улыбнулся.       — Примерно столько же, сколько я живу здесь.       — Ммм, — промычала она, кивая. — Ну, это, эм, довольно здорово.       Его скулы покрылись румянцем от её слов, и Драко наклонил голову в знак благодарности.       — Спасибо, Гермиона.       — Не за что, — пробормотала она, довольная собой.       Ей никогда не удавалось заставить мужчину, особенно такого как Драко, краснеть. И Гермионе понравилось это.

~

      Потемнело быстрее, чем она ожидала: небо затянуло тучами, лишая света, который девушка привыкла видеть в своём городе. В хижине сохранялось тепло, и ей трудно было представить, насколько холодно за стенами этого дома. Снег не прекращал идти, накапливаясь вокруг хижины. После ужина Драко пришлось выйти наружу, чтобы расчистить дорожку ко входу.       Взрослея, Гермиона всегда жаловалась на то, что ей нужно стричь газон около своего дома. Но Драко разгребал лопатой сугробы без нытья, даже когда он вернулся внутрь хижины, вновь стряхивая с себя снег и пробирающий его холод.       Гермионе было интересно наблюдать, как этот мужчина работал и ухаживал за своим домом. Ему необходимо было держать хижину в тепле, подкидывая в камин дрова и щепки. Он пропускал воду в кранах на протяжении каждых нескольких часов, чтобы водопровод не замёрз и не лопнул; протирал пол полотенцем, когда заходил с улицы, чтобы не испортить и без того старые деревянные панели.       Девушка подумала о своей квартире, где довольно легко можно было включить отопление, просто повернув регулятор, и где не нужно было беспокоиться о том, что трубы могли лопнуть. Словно она оказалась в параллельном мире, наблюдая за тем, что делает мужчина, и преодолевая искушение не мешать ему.       — Может, я могу чем-то тебе помочь? — спросила Гермиона, свернувшись калачиком на плюшевом диване перед очагом.       Драко покачал головой, добавив в огонь новую порцию дров, и распределил их кочергой.       — Нет-нет. Ты гостья здесь.       — Если ты уверен.       Поднявшись с колен, он вытер сажу с ладоней о джинсы и сел в кресло рядом. Драко расслабился, перекинув лодыжку через колено и послав ей короткую улыбку. Девушка заметила, как застенчиво он себя вёл, даже неловко, сейчас, когда они сидели в тишине. Ей подумалось, что он привык жить один, и теперь она наверняка нарушала его покой своим присутствием.       Гермиона испытывала желание извиниться, но не была уверена, как это следовало сделать, и вместо этого решила спросить о том, что волновало её с момента, как она оказалась в хижине.       — Почему ты живешь здесь сам по себе? — спросила она, неосознанно начав грызть ногти.       Драко промычал что-то, уперевшись локтями в колени.       — Мне это нравится. Здесь тихо, никто меня не беспокоит.       — И тебе не бывает одиноко? — продолжила Гермиона, стараясь уловить любую реакцию на его лице.       — Не совсем, — ответил мужчина. — После того, как меня уволили с военной службы, я вернулся в свой родной город и пытался жить там, старался устроиться на нормальную работу и вновь начать общаться со своими друзьями, но… это не ощущалось правильно. Тогда я нашёл это место, и…       Он прервался, пожав плечами.       — Остальное в прошлом, я полагаю. С тех самых пор я здесь. Мне здесь спокойно. Я нуждался в этом после армии.       Гермиона поняла, что именно он имел в виду, говоря о покое. Тишина и покой — две главные причины, из-за которых она покинула свой родной город. Но вместо того, чтобы тоже найти хижину и позволить себе жить в гармонии с собой, она перебралась в самый населенный и большой город Англии. И по какой-то причине, находясь там среди миллионов людей, она ощущала себя спокойно.       Так было лучше для неё, но она так же понимала, что подобное работало далеко не со всеми.       — Что насчёт работы? — Гермиона устроилась на диване удобнее.       — Если честно, я в ней не нуждаюсь. Раз или два в неделю, когда я чувствую, что мне надо чем-то заняться, я беру смены в магазине в городке рядом, но в основном жизнь здесь, в хижине, и без того доставляет много хлопот в большинство дней.       Она вполне могла поверить в это, когда сама увидела его бесконечные передвижения по дому и за его пределами.       На середине своего очередного вопроса Гермиона зевнула, тут же прикрыв ладонью рот. Глаза заслезились, и она покачала головой, пытаясь прогнать сонливость.       — Ты можешь лечь в спальне, — на фоне потрескивающего в камине огня мягко произнёс Драко. — Я поменял там постельное бельё, пока ты принимала душ, так что всё готово специально для тебя.       Она нахмурилась.       — Но где тогда будешь спать ты?       — Прямо здесь, на диване. У меня с ним довольно хорошие отношения, — пошутил мужчина, кивнув на мебель подбородком. Ну, она думала, что подбородком, хотя по большей части он указал на диван своей бородой.       Свет в комнате на мгновение потух, и она нахмурилась ещё больше.       — Я не могу забрать у тебя кровать. Я вполне готова поспать на диване, он наверняка некомфортный для тебя.       Гермиона предполагала, что ей едва ли удастся разместиться на софе, стоит ей лишь вытянуться во весь рост. Что уж говорить о мужчине: он определённо не сможет улечься нормально. По крайней мере, его ноги точно будут переваливаться через подлокотник, и она определено не сможет спать спокойно, пока он останется страдать здесь, в гостиной. Она просто не могла так с ним поступить.       — К твоему сведению, это очень удобный диван.       Гермиона закатила глаза.       — Я не говорю, что это не так, но ты… — она оборвала себя, впившись зубами в губу и неопределённо указав на Драко.       Его брови выгнулись в удивлении, намёк на улыбку расцвёл на его губах.       — Я что?       — Ты знаешь, — раздражённо выдохнула она, вновь жестикулируя. — Ты… большой.       Драко рассмеялся низким, глубоким, гортанным смехом, вырвавшимся из его груди, и Гермиона невольно поёжилась.       — Уверяю тебя, я провёл куда больше парочки ночей на этом диване. Ты спишь на кровати. Я настаиваю.       — Что, если вместо споров мы просто разделим кровать?       Она поморщилась, стоило ей произнести это. Гермиона даже не знала сидящего перед ней мужчину, и она уже предлагает ему спать с ней? Да, Драко казался приятным и дружелюбным, но она знакома с ним всего каких-то шесть часов. Ради Бога, она даже не узнала его имя, пока он не предложил ей свою одежду.       Девушка набралась смелости взглянуть на него: его лицо приняло озадаченный вид, голова была наклонена в сторону. Драко походил на щенка — неуверенного и сомневающегося в её намерениях. Что говорить, она и сама не была уверена в них.       — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неудобно, — наконец произнёс он. — Я совсем не против поспать и здесь, это ведь всего на несколько дней.       — Нет, — ответила она. — Я не могу позволить тебе ночевать на диване, не после всего, что ты сделал для меня. Ты… — и снова то же самое. — Ты довольно крупный мужчина, я уверена, что у тебя достаточно большая кровать, чтобы уместить нас обоих.       Драко вздохнул.       — Только если ты уверена, милая.       Гермиона царапнула своё запястье, чувствуя, как подскочил пульс от ласкового прозвища. Она подумала, что он использовал то же слово ранее, когда вытаскивал её из сугробов, но в тот момент её мозг не уловил это обращение.       — Я абсолютно уверена, — ответила девушка, опираясь рукой на бедро, чтобы встать с дивана. — Только покажи мне, на какой стороне кровати спишь ты, и я займу свободную.       Он наконец согласился и встал с кресла, чтобы провести её в спальню. После спора, в котором Драко пришлось пойти ей навстречу, Гермиона последовала за ним на трясущихся ногах, задаваясь вопросом, правильно ли она поступала. Она хотела, чтобы они оба чувствовали себя комфортно, правда, но теперь ей предстояло разделить одну кровать с человеком, которого она почти не знала.       И на этом настояла именно она.       Стараясь игнорировать войну в своей голове, Гермиона осторожно вошла в спальню и с любопытством огляделась. В комнате, также как и во всей хижине, преобладало тёмное дерево, приукрашенное оттенками тёмно-синего и изумрудного — полная противоположность её собственной спальне. Свою комнату она оборудовала в светлых тонах: пастельная палитра розового, синего и зелёного оттенков на её кровати и подушках сочетались с серой покраской стен.       И всё же, пока девушка скользила кончиками пальцев по покрывалу глубокого зелёного оттенка, она подумала, что такая цветовая палитра спальни подходила этому мужчине. Драко замер в углу комнаты, неловко сложив руки по бокам и наблюдая, как она осматривает его спальню и обстановку в ней. Не считая нескольких безделушек на поверхности комода и пары рамок с фотографиями на одной из прикроватных тумбочек, комната выглядела довольно безликой.       — Я сплю на правой стороне, — рукой Драко показал на кровать. — Ближе к двери, — Гермиона выгнула бровь, и он пожал плечами. — Привычка.       — После армии? — спросила она, кивнув головой в направлении спального места.       Мужчина кивнул и почесал бороду.       — Спать ближе к двери означает быть ближе к потенциальной угрозе.       — Неужели в лесу так много опасностей?       Он подошёл к высокому комоду и открыл средний ящик, копаясь в его содержимом, после чего вытащил пару спортивных шорт и поношенную футболку. Вещи оказались на кровати.       — Ну, даже если и так, тебе ничего не угрожает. Вот тебе одежда для сна. Я выйду, чтобы ты могла переодеться.       Гермиона обошла кровать, приблизившись к мужчине, и положила ладонь на его плечо.       — Спасибо, Драко. Я правда очень ценю всё это. Уверена, что существует множество вещей, которыми ты бы занялся куда охотнее, чем ролью сиделки в эти праздники.       Драко прокашлялся и почесал грудь, покрытую тканью чёрной хенли. Ему явно было неудобно: девушка даже могла сказать, что на его щеках вновь расцвёл румянец. То, как легко было смутить этого сурового мужчину-одиночку, заставило её улыбнуться.       — Это совсем не так, и всё же, эм, пожалуйста, Гермиона. Надеюсь, ты сможешь спать спокойно.       Он развернулся и двинулся к двери, прикрывая её за собой, так что теперь Гермиона осталась одна в тёмной комнате. Из освещения — лишь две лампы на прикроватных тумбах, но и те едва работали. Девушка довольно быстро переоделась в те вещи, что Драко ей дал. Сложив свитер и спортивные штаны, она оставила их на табуретке в углу комнаты и затем… решила пошпионить.       Совсем чуть-чуть, конечно, ничего такого захватывающего. Она явно не собиралась рыскать в его вещах, спрятанных в комоде, или лезть под кровать. Вместо этого Гермиона подошла к прикроватной тумбочке со стороны мужчины, чтобы получше разглядеть фото. Рамки было всего три, на каждой из фотографии были запечатлены разные люди. Первая казалась старой и потёртой, на ней были изображены светловолосый мальчик и двое взрослых. Присмотревшись поближе, Гермиона распознала в ребёнке на фото Драко, а рядом с ним — наверняка его родителей.       На другой фотографии Драко был уже постарше, с коротко подстриженными волосами и огнём в глазах, одетый в служебную одежду сухопутных войск Великобритании. Рядом с ним стоял ещё один парень, на вид того же возраста, но чуть ниже, с тугими каштановыми кудрями и широкой улыбкой на губах. Может, это один из друзей Драко?       А на последней фотографии была запечатлена брюнетка посреди цветочного сада, с длинными прямыми волосами. Она была красива: румяные щёки, алые губы. В одной руке женщина держала букет цветов, а другой старалась удержать на своей голове шапочку выпускника. У Гермионы не было предположений, кем могла быть эта незнакомка, и девушка уже почти отложила фото, когда взгляд упал на ещё кое-что, покоящееся на тумбочке Драко.       Две примечательные детали — пара сложенных очков для чтения и кольцо с большой выгравированной «М» в центре украшения.       За дверью послышались шаги, и Гермиона быстро прошмыгнула обратно к своей стороне кровати, отодвигая одеяло и запрыгивая под него. Звук ходьбы стих, позволив ей спокойно выдохнуть, веки сомкнулись от осознания, что она едва не попалась. Её мать вполне могла бы шлёпнуть её по руке за то, что она так неблагодарно пользовалась чужим гостеприимством.       Глубоко вздохнув, Гермиона потянулась к и без того слабому светильнику со своей стороны и выключила его. Почти сразу же она уснула, чувствуя тепло и необъяснимое ощущение безопасности. Запах леса щекотал её ноздри.      

_____________

24 декабря.

_____________

      Следующим ранним утром Гермиона проснулась в панике и с широко раскрытыми глазами, пытаясь вспомнить, почему она оказалась не в своей кровати. Сквозь окна, закрытые шторами, пробивался небольшой поток солнечного света, и учитывая, что девушка была укрыта несколькими слоями одеял, она чувствовала, как стало жарко. Оглядевшись по сторонам, она наконец вспомнила: она всё ещё в хижине своего спасителя, спит в его кровати.       Со всей осторожностью Гермиона повернулась на бок и прикусила губу, заметив, как Драко, лёжа к ней спиной, свернулся на своей стороне кровати. Плечи и грудная клетка поднимались и опускалась при каждом вдохе и выдохе, в комнате слышались звуки его мирного дыхания. Она не осознавала, что сама перестала дышать, пока не начала задыхаться, хорошенько прокашлявшись.       К счастью, Драко не проснулся. Гермиона приподнялась, потирая ребром ладони глаза. Её внимание привлекло то, как платиновая борода контрастировала на фоне его чёрной футболки. Ничего в этом мужчине не могло быть реальным. Ни его борода или глаза оттенка серебра, ни широта его плеч и большие бицепсы, ни его высота и то, как своими размерами он заслоняет всё вокруг. И определённо реальными не могли быть его застенчивый характер и бесконечная доброта.       Она чуть ли не рассмеялась, заметив две подушки посреди кровати, сложенные в подобие барьера между ними. Это было совсем не обязательно, и всё же девушка оценила такой жест.       Выбравшись из тёплой постели, Гермиона натянула спортивные штаны и свитер, в которых была вчера, и на носочках прошмыгнула к крохотной уборной. Какая-то часть её опасалась, что Драко услышит её передвижения, учитывая его историю с армией и привычкой спать ближе к двери, но стоило ей взглянуть на него, она поняла, что он всё ещё спал.       Сходив в туалет и приведя себя в порядок, Гермиона решила, что хорошо было бы приготовить завтрак. Ну, или по крайней мере, попытаться.       Гермиона отключила телефон от зарядки и, проверив время, позвонила матери, которая, как она знала, уже давно вставала в эти часы. Пока шли гудки, девушка прошлась по кухне и заглянула в холодильник. Два целых пакета бекона и упаковка яиц оказались в её распоряжении.       — Гермиона?       Прочистив горло, она положила продукты на столешницу.       — Привет, мам.       На другом конце провода слышался звук воды, и она представила, как её мать наполняла чайник для утреннего чаепития.       — Как прошла твоя ночь? Всё нормально?       Гермиона промычала.       — Да, всё хорошо. Он очень милый, дал мне сменную одежду, пока моя высыхает. Даже приготовил ужин для меня.       — Ещё раз, как его имя? Твой отец подумал, что его зовут Дерек, но я не уверена…       Гермиона рассмеялась, разыскивая две сковородки.       — Почти. Его зовут Драко.       — Драко! Точно, очень необычное имя. Так ты говоришь, он милый? Не чокнутый? — спросила женщина.       — Такой милый, насколько это можно вообразить. Вообще-то, он раньше служил в сухопутных войсках.       Её мать одобрительно загудела.       — Томми? Что ж, как он выглядит? В своё время мне довелось знать некоторых из Томми, и я должна сказать, зайка, что все они были безумно привлекательными мужчинами.       Гермиона, кажется, перестала обращать внимание на то, какой громкой была, пока среди посуды для приготовления пищи искала две сковородки, да ещё и так беззастенчиво общалась с матерью, создавая шум на кухне. Стоило ей развернуться за беконом, она завизжала при виде Драко, прислонившегося к двери; его брови были подняты в удивлении, в глазах плескалось замешательство.       Выругавшись, она приложила ладонь к грудной клетке.       — Чёрт возьми, ты меня напугал!       Игнорируя разговаривающую с ней мать, Гермиона глубоко вздохнула и покачала головой. Драко рассмеялся над её реакцией, поднимая руки в капитуляции.       — Прости, прости. Я не хотел пугать тебя, просто... я услышал шум и хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.       Вновь прислонив телефон к уху, Гермиона прервала рассказы матери о солдатах Томми.       — Мам, я перезвоню тебе позже.       Услышав в ответ «Хорошо, зайчонок, пока! Повеселись!», Гермиона завершила вызов и положила смартфон на столешницу. Она робко улыбнулась Драко.       — Извини, я не хотела будить тебя. Я лишь собиралась приготовить завтрак — это меньшее, что я могу сделать, — пробормотала извинения она.       Мужчина отмахнулся и сделал несколько шагов вперёд; чёрная футболка была растянута в груди и плечах, пара клетчатых пижамных штанов свисала с крепких бёдер. Он выглядел уютно и так очаровательно в своей утренней неряшливости. Пряди немного обвисли, закручиваясь на кончиках.       — Ничего страшного. Обычно я всегда встаю примерно в это же время. Много чем нужно заниматься, — ответил он, обведя рукой пространство вокруг. — Мне нужно набрать охапку дров в сарае и почистить дорожку перед домом.       Гермиона кивнула, взяв в руки коробку с яйцами.       — Тогда, пока ты будешь работать, я приготовлю завтрак.       — Тебе правда не нужно…       — Я настаиваю, — прервала Драко девушка, открывая упаковку. — А ты иди и… занимайся всем, что тебе нужно сделать, и когда ты вернёшься, тебя будет ждать горячий и свежий завтрак.       Возможно, ей следовало ожидать подобного, учитывая, что она уже благодарила его накануне. И всё же Гермиона оказалась в замешательстве, когда Драко, приблизившись, обхватил её запястье. Чувствуя, как сердце подскочило к горлу, она взглянула на его пальцы: длиннее и шире, чем её собственные, с короткими ногтями и заметными мозолями. Его прикосновение почти обжигало даже через материал свитера.       — Спасибо, Гермиона. Я ценю это больше, чем ты можешь думать, — наконец сказал мужчина и, сжав её руку напоследок, отошёл и направился обратно в спальню.       Подождав, пока за ним закроется дверь, Гермиона сложила руки на столешнице и, наклонившись, опустилась на них головой. Её тело охватило напряжение; она чувствовала смущение от такого внимания к себе. Да что с ней такое? Обычно она не ощущала себя ошеломлённой после нескольких секунд мужского взгляда, направленного на неё. И вот, пожалуйста: сейчас она пытается заставить себя глубоко вдыхать и так же размеренно выпускать воздух из лёгких.       К тому времени, как девушка подняла голову, она более-менее сосредоточилась и решила вернуться к холодильнику. Достав сливочное масло и кусок чеддера, Гермиона попыталась найти тёрку. Ей казалось, что такая вещь имелась у каждого на кухне, но по итогу её поисков, не увенчавшихся успехом, она начала сомневаться в своей уверенности.       Дверь спальни распахнулась, послышались тяжёлые шаги Драко. Она повернулась к нему, так и не закрыв шкафчик перед собой.       — У тебя случайно нет тёрки для сыра?       Драко, нахмурившись, постучал указательным пальцем по своим светло-розовым губам, прежде чем подойти и раскрыть отделение шкафа, до которого она ещё не добралась. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы мужчина, покопавшись, достал решетку и положил её на поверхность стола.       — Это подойдёт? — он посмотрел на неё.       Девушка кивнула, улыбнувшись, и обратила внимание на то, как Драко кинул взгляд на кофеварку в углу.       — Кофе?       Было почти смешно наблюдать, как неловко он выглядел, пока Драко наконец не кивнул головой.       — Только если ты собираешься варить и на себя.       — Так и будет, не могу прожить и дня без хотя бы одной кружки.       — Я тоже, — мягко ответил он.       Их беседа прервалась, и тогда Гермиона погрузилась в приготовление завтрака. Обжаривание бекона занимало больше времени, поэтому, разобравшись с системой включения плиты, выглядевшей куда старше её возраста, она поставила сковороду разогреваться. Довольно легко она выложила на горячую поверхность бекон, затем взбив несколько яиц в чаше, которую она достала из шкафчика с посудой.       Гермиона не знала, как именно Драко любил готовить яйца, но лично ей нравился омлет с небольшим добавлением молока и потёртым сыром, поэтому его она и решила сделать. Подойдя к столешнице, она заметила в окне Драко, таскающего связанные охапки дров и параллельно прочищающего путь через сугробы ко входу в хижину. Снег так и шёл, накапливаясь новыми слоями, и девушка подумала, что, вероятно, в течение ещё нескольких дней их мир так и останется охваченным белым природным одеялом.       Выложив бекон лопаткой и распределив его на салфетке, чтобы та впитала масло с мяса, Гермиона поставила разогреваться вторую чистую сковороду и осмотрелась по сторонам. В хижине не было ни одного праздничного украшения. Ни ёлки, ни гирлянд и лампочек, никаких маленьких безделушек — ничего, что могло бы сказать о том, что Драко празднует Рождество. Обстановка дома так отличалась от атмосферы в её и родительском домах, и она решила спросить мужчину об этом, когда они будут есть.       Холодный ветер успел попасть внутрь хижины, задувая немного снега в помещение, когда Драко вернулся с улицы. Гермиона сразу же подбежала к нему и, схватив то же полотенце, что мужчина использовал прошлым вечером, вытерла таящий снег прежде, чем влага успела впитаться в деревянные панели. Подняв голову, она заметила, что Драко уже снял ботинки и теперь странно смотрел на неё.       — Всё в порядке? — спросила она, выпрямившись с промокшим полотенцем в руках.       Девушка могла разглядеть чужую улыбку под слоем бороды.       — Да, всё хорошо, хорошо. Просто… ты, эм, будто уже вписываешься в это место.       Гермиона покраснела, пожав плечами, и повесила тряпку на ближайший стул.       — Ну, я наблюдала за тем, как ты работал вчера… не то, чтобы я, не знаю, подсматривала, я просто… ну… полагаю, я училась тому, как ты ухаживаешь за своим домом.       Мужские пальцы подцепили пуговицу горнолыжных штанов из петли, и Драко стянул их со своих джинс.       — Что ж, спасибо. Это большая помощь, правда.       — Это меньшее, что я могу сделать, — тихо ответила Гермиона, возвращаясь к плите. Она взяла большую тарелку, ради которой ей пришлось взобраться на столешницу, и выложила в неё готовый сырный омлет.       — Ты голоден? Я пожарила бекон и приготовила омлет.       Слух уловил скрежет ножек стула о деревянный пол, а затем — скрип сидушки, когда Драко сел за стол. Большое блюдо с омлетом, две личные тарелки и две кружки свежего кофе — всё, что девушке нужно было поставить. Она улыбнулась, жестом указывая на еду.       — Ты можешь начинать есть. Я только выпью стакан воды.       Драко словно старался не смотреть ей в глаза, покачав головой.       — Нет, я вполне могу подождать. Это ведь невежливо.       Так и есть, подумала Гермиона, хотя раньше никто не делал для неё даже такого.       Когда она наконец села за стол, Драко сперва положил ей хороший кусок омлета и несколько кусочков бекона, после чего переложил себе остатки, которыми, к слову, можно было бы накормить целую толпу. Ещё когда она готовила, Гермиона предположила, что в виду своих размеров и физических данных мужчина, вероятно, употреблял значительное количество еды. Она оказалась права.       Они ели в комфортной тишине до тех пор, пока Гермиона не скрутила кусочек бекона и не положила ладонь на поверхность стола.       — Я бы хотела кое-что спросить.       — Конечно. Что угодно, — Драко посмотрел на неё с удивлением. Он отпил немного кофе — чёрного, как она заметила. Гермиона нахмурилась.       — Возможно, ты не помнишь, но… завтра Рождество.       — О… — запнулся он, опустив взгляд на тарелку. Его пальцы крепче сжали вилку. — Я, ну, я помню.       — У тебя нет никаких украшений, — дразняще улыбнулась девушка. — Ты не празднуешь?       Отправив в себя кусочек омлета, прожевав еду и проглотив, он наконец ответил.       — Нет никаких причин праздновать, когда ты сам по себе. Рождество — событие, которое отмечают с кем-то, но никак не в одиночку.       — Ты собирался встречать Рождество один?       — Обычно так и происходит, — откровенно ответил Драко, казалось, совсем не заботясь о подобном.       Первая мысль, проскочившая в её голове — это то, что Гермиона была даже рада, что будет с мужчиной здесь, и ему не придётся в очередной раз отмечать праздник в одиночестве. Неважно, верила она в судьбу или нет — она определённо оказалась здесь не случайно.       На этот раз тишина между ними была неловкой. Так много вопросов крутилось в голове девушки, но она не желала лезть к нему и пытаться докопаться до истины. Посмотрев на Драко, она увидела, как он, взяв салфетку, промокнул ею бороду. Кажется, у него входило в привычку пропускать волосы бороды через пальцы — словно он делал это каждый раз, когда нервничал или испытывал дискомфорт.       — Я больше не общаюсь со своей семьёй, — внезапно произнёс он.       Покрутившись на стуле, Гермиона прокашлялась.       — Извини. Я не хотела тебя обидеть.       — Ты и не обидела. С тех пор прошло уже много лет.       — Ты знаешь, возможно, праздничные декорации могли бы помочь, — она пожала плечами. — Я тоже живу одна, но всё равно украшаю свой дом. Это делает меня счастливой.       Больше она не задавала вопросов, и мужчина спокойно доел свой завтрак. Подождав, пока Гермиона тоже закончит есть, он загрузил посуду в раковину и протёр стол. Когда Драко развернулся к раковине, девушка остановила его, схватив за запястье, и заверила, что сама всё помоет.       — Всё хорошо, правда. Тебе, возможно, хотелось бы принять душ и подготовиться ко дню.       Уголки его губ изогнулись, и он игриво сощурился.       — То есть, ты говоришь, что мне нужно помыться?       — Что? Нет-нет! Конечно нет. Я-я просто…       — Это шутка, Гермиона. Честно, — засмеялся он, вытащив руку из воды в раковине. — Я помою посуду, а ты можешь сесть и расслабиться. У меня есть несколько книг на полках у камина. Может, ты найдёшь для себя что-то интересное.       Гермиона покраснела от собственной оплошности. Довольно сложно было шутить с кем-то, кого ты не так хорошо знал, не имея понятия, как другие воспримут твои слова. Подумав об этом, она поняла, что Драко не звучал обиженным: в глазах плескалось веселье, а губы были растянуты в улыбке. И всё же в тот момент так легко было испытывать неуверенность.       — Хорошо, если ты не против.       — Абсолютно, — ответил он. — К тому же, я убеждён, что тот, кто готовил, не обязан ещё и убирать за собой и остальными.       Возможно, Драко был прав. В любом случае, раньше она именно так и делала.

~

      Огонь потрескивал в камине, пока Гермиона брала в руки книгу, проводя кончиками пальцев по уголкам в нетерпении скорее раскрыть её. Будучи занятой на работе, она перестала много читать. Словно её желание читать для удовольствия испарялось каждый раз, когда ей приходилось изучать учебники и произведения, которые она никогда бы не выбрала для собственного наслаждения.       Но сейчас, находясь в хижине, пока тонкое одеяло укрывало её, а комната согревалась теплом очага, она не могла представить занятия лучше. У Драко имелась вполне приличная коллекция, что, как ей казалось, имело смысл. Девушка не заметила, чтобы у него был компьютер, и следовательно, ему нужно было чем-то занимать себя, когда он отдыхал от работы по дому.       Гермиона никак не ожидала обнаружить здесь свою любимую книгу с погнутым и поцарапанным корешком — наверняка её часто брали в руки. Гермиона любила книги и старалась заботиться о них. И всё же шершавость и царапины на корешке, наряду с приевшимися на обложке отпечатками мозолистых маслянистых пальцев говорили о том, что это произведение было горячо любимо его хозяином. Книга в её руках, выбранная из мини-коллекции её спасителя, должно быть, была перечитана так много раз, как и её копия у неё дома.

      «Поставив свечу на подоконник, я заметил в углу стопку тронутых плесенью книг, сам же подоконник был покрыт процарапанными по краске надписями. Они представляли собою всего лишь имя, писанное различными буквами, большими и маленькими: Кэтрин Эрншо, кое-где менявшееся на Кэтрин Хитклиф, а потом на Кэтрин Линтон.»

      «Грозовой перевал» — произведение, изменившее её взгляд на литературу. Перед тем, как прочитать его, Гермиона предпочитала занимать себя научными книгами и историческими рассказами — иначе говоря, любила то, что являлось правдивым и показывало мир таким, какой он есть.       Но эта книга оказалась совершенно другой. Удивительно честный роман, повествующий о женском восстании, в котором и мужчины, и женщины подвергаются испытаниям и пыткам. Ужас всей истории был в том, что это произведение доказывало суровую реальность: не всегда всё складывается так, как ты того хочешь, а жизнь зачастую бывает весьма несправедлива. Странно, но основная мысль романа — олицетворение того, что ничего не бывает идеальным — утешала её.       Гермиона не могла представить себя обьектом любви мистера Дарси или капитана Уэнтворта. Любая девушка, которой посчастливится найти себе мужчину, подобного этим героям, наверняка сделала бы всё, чтобы сохранить его в своей жизни. Гермиона не могла винить их за такие желания. Но зачем мучать себя образами недостижимого человека?       Нет, она больше соотносила себя с личностями Кэтрин Эрншо или Скарлетт О’Хара, обречённая любить кого-то наподобие Хитклиффа или Ретта Баттлера.       Позади неё раздался слабый шум, вырвавший её из раздумий, прежде чем кучка одежды приземлилась рядом с ней на диван. Гермиона подпрыгнула, завизжав, большой палец чудом не дал книге закрыться полностью. Обернувшись, она увидела, как Драко улыбался. Он снова был одет в своё тяжелое пальто и горнолыжные брюки, на ногах уже были его зимние ботинки.       — Примерь, я думаю, это должно быть тебе в пору, — произнёс он, раскрыв шкаф и доставая оттуда несколько пальто и курток.       Гермиона нахмурилась, но взяла одежду в руки, развернув кучу и обнаружив ещё одну пару горнолыжных штанов, на размер или два меньше спортивок на ней. Встряхнув их, она повернулась, когда в её сторону ещё раз что-то прилетело. На этот раз кинутым оказалось пальто, не похожее на её собственное, тяжелое, как и у Драко.       — У меня не будет подходящей для тебя обуви, поэтому я надеюсь, что ты сможешь немного потерпеть в своих ботинках. Штаны и пальто не дадут тебе замерзнуть.       Встав с дивана, все ещё с книгой в руке, она озадаченно посмотрела на него.       — Зачем мне всё это?       Драко не стал вдаваться в подробности, лишь жестом призывая её поторопиться.       — Я буду ждать тебя снаружи, мне нужно кое-что взять из сарая.       Наблюдая, как мужчина схватил свои перчатки с небольшой тумбы у входной двери и вышел на улицу, Гермиона осталась одна внутри хижины, раскрыв рот в замешательстве. Она аккуратно положила кусок оторванной бумаги на манер закладки в книгу, отложила её на стол и принялась натягивать горнолыжные штаны.       Они конечно же оказались большими, дополнительный материал путался вокруг её колен, и всё же ткань плотно прилегала к её лодыжкам. Девушка решила, что так было гораздо лучше по сравнению с мужскими спортивными штанами. Натянув свои ботинки и предложенное пальто — опять же, слишком большое, но безумно тёплое, — она взяла перчатки и тоже вышла наружу. Драко уже ждал её; одна рука покоилась на его бедре, пока другая держала сразу и пилу, и веревку.       Гермиона замерла.       — Если ты задумал убить меня, прошу принять к сведению, что я собираюсь бороться за свою жизнь изо всех сил.       Он рассмеялся, покачав головой.       — Если бы я и правда хотел убить тебя, то не стал бы давать тебе свои вещи, — ответил мужчина и двинулся с места, шаркая своей обувью по земле так, чтобы раскинуть снег и сделать подобие больших следов. — Надеюсь, так тебе будет легче передвигаться.       Гермиона чувствовала себя… растроганной от того, что он делал. Хотя она всё ещё была в замешательстве. Она понятия не имела, зачем он нарядил её в уличную экипировку, а теперь ещё и заставляет идти по лесу. На улице было всё так же холодно: снегопад не прекращался, сильный ветер царапал кожу лица снежинками. Но Драко не выглядел обеспокоенным погодными условиями, продолжая двигаться вперёд.       Он несколько раз оборачивался, наверное, желая убедиться, что она не потерялась или не застряла, но даже это не утолило её любопытство и желание разузнать всё. Что говорить, Гермиона не могла побороть себя.       — Ты можешь, пожалуйста, сказать, зачем мы здесь? — вновь спросила она, идя вслед за мужчиной.       Девушка заметила, как он покачал головой, прежде чем они наконец остановились посреди кучи деревьев. После весьма неожиданной прогулки она будто выдохлась, упираясь ладонями в колени и пытаясь как следует отдышаться. Посреди неизвестности пахло на удивление знакомо, и она взглянула на Драко. Он стоял в нескольких шагах от неё, поправляя своё пальто, но…       Гермиона вновь шмыгнула носом, и если её лицо ещё не раскраснелось от ветра, она была уверена, что румянец расцвёл на её щеках по другой причине.       — Это… ель? — спросила она, пальцами проводя по веткам.       Скрипя снегом, он подошёл ближе.       — Да. Это нормандская пихта.       Это объясняло запах. Словно она сейчас была посреди бассейна, полностью окутанная ароматом Драко, и это заставило её неловко заёрзать на месте.       Гермиона огляделась вокруг, едва ли способная увидеть что-то дальше нескольких шагов.       — Ты привёл меня сюда за новой порцией дров? Я не думаю, что смогу быть полезной тебе.       — Ты считаешь, что я срублю одно из этих прекрасных деревьев, чтобы потом разрубить его на дрова? — мужчина странно посмотрел на неё. — Это ты сказала, что у меня нет никаких украшений для праздника.       И тогда до неё дошло, что именно они делали здесь, посреди леса в окружении елей. Деревьев, источающих такой же запах, как и Драко. Точно такие же ели всегда продавались на рынках или выходных ярмарках, покупателям оставалось лишь обернуть вокруг пихты гирлянды и развесить по веткам декоративные шары.       Слова застряли комом в горле.       — Ты… неужели ты… не могу поверить, что…       Качая головой, она почувствовала знакомое жжение в глазах и зажмурилась, пытаясь остановить подступающие слёзы. Последнее, чего она желала — это разреветься перед мужчиной, который был и так достаточно добрым, чтобы вытащить её из бури и дать ей место для ночлега.       Когда Гермиона была в состоянии открыть глаза, не заплакав, она увидела неловкость на лице Драко. Его горнолыжные штаны скрипели, пока он переминался с одной ноги на другую.       — Слушай, я… я подумал, что это может восполнить то, что тебе пришлось застрять здесь со мной. Ты вроде говорила, что, ну, ты хочешь праздничную атмосферу, — он покачал головой и крепче сжал пилу в руках. — Мы можем вернуться. Извини, мне следовало сначала спросить…       — Нет! — поспешно закричала Гермиона, прерывая его. — Я не расстроена, я просто… тронута. Тебе не нужно было заморачиваться лишь потому, что я сказала об этом. Спасение меня — абсолютно случайного для тебя человека — уже слишком, но это…       Она даже не знала, как описать его бескорыстный поступок. Невозможно было представить кого-то ещё, кто бы предложил сделать что-то подобное для неё, кроме, разве что, её родителей.       Гермиона неуверенно пожала плечами.       — Это было совсем необязательно, но в то же время это то, что я всегда мечтала сделать.       Драко выдохнул в облегчении, его плечи опустились, освободившись от напряжения.       — Ты уверена? Мы можем и не делать этого, пока ты не захочешь.       — Ты шутишь? Мы и правда собираемся срубить наше собственное рождественское дерево? Конечно я хочу! — она подпрыгнула на носочках. — Можно мне выбрать?       — Любое, какое тебе приглянётся, — кивнул он.       Прежде, чем она осознала происходящее, Гермиона обвила руками мужчину в крепком объятии. Ну, как в объятии: она обхватила его торс, одна из рук неловко застряла под изгибом его локтя. Он застыл как статуя, не реагируя на проявление её благодарности ни в малейшей степени. Когда она отстранилась, он не смотрел на неё, предпочитая наблюдать за пейзажем раскинувшегося вокруг леса.       Гермиона принялась расхаживать мимо целой коллекции деревьев. По её подсчётам только в одном скоплении было около дюжины пихт, по возможности она рассматривала каждую, прикидывая её рост и пышность. Она явно не могла назвать себя судьей в оценке деревьев, но всё же выбрала для себя то, что больше всего притягивало её.       Пихта была короче остальных, но, несмотря на это, она не уступала другим деревьям в своей пышности и красоте. Драко терпеливо расхаживал недалеко от девушки, ни разу не вздохнув и не сделав ни одного замечания в её сторону. Когда она наконец приняла решение, то обернулась к мужчине, подняв брови в вопросе о его мнении.       — Вот это? — спросил он, подходя ближе и стряхивая с пары веток нависший снег. — Выглядит хорошо. Вот, подержи.       Он протянул верёвку, и Гермиона взяла её, пока он, опустившись на колени, начал работать пилой у основания дерева. Она наблюдала, как методично он пилил поперёк ствола, от чего можно было заметить движение его плеч под пальто. Гермиона зашевелилась, когда ель начала раскачиваться.       — Как ты думаешь, в какую сторону оно упадёт? — задумавшись, спросила она.       Всё ещё работая, он засмеялся.       — Ну, в таких случаях я обычно надеюсь, что кто-то сможет прикрыть меня.       Она фыркнула. Кажется, это был не самый надёжный способ защитить себя от падающего дерева. Но когда мужчина обернулся к ней и подмигнул, она осознала, что он снова пошутил.       Это заставило её закатить глаза.       — Ну и ладно, не проси меня о помощи, когда тебе это потребуется.       — Ох, милая, — низким, дразнящим тоном ответил он. — Я думаю, что куда эффективнее для меня в таких делах будет помощь медведя.       — Здесь водятся медведи? — завизжала Гермиона, распахнув глаза и чувствуя онемение в позвоночнике. Она закружилась на месте, пытаясь найти любые признаки присутствия огромных диких животных.       Она развернулась обратно как раз в тот момент, когда ель, покачнувшись, наконец упала на снег. Сильного удара не было, и всё же этого оказалось достаточно для покоившегося на ветках снега пылинками взлететь вверх. Мужчина поднялся, отряхивая колени и предплечья.       — Это просто выражение, — успокоил он её, пройдя к ней и протягивая руку за верёвкой. — Здесь нет никаких медведей.       Гермиона усмехнулась. Теперь она поняла, что он имел в виду: от неё никакой пользы в дикой природе. Почему? Из-за того, что она застряла в машине в снежную бурю? Что ж…       Она вздохнула. По крайней мере, это было честно.       — Как мы пойдём обратно с деревом? — спросила девушка, сложив руки на бёдрах.       Снова схватив пилу, Драко ровно обрезал основание пихты и обвязал вокруг него верёвку.       — Мы потащим его.       Стянув перчатки, Драко принялся завязывать всевозможные сложные узлы, которые ей самой вряд ли бы удалось повторить, не говоря уже о том, чтобы научиться таким же. Гермиона чувствовала себя немного бесполезной, просто замерев на месте, пока он делал всю работу, и всё же не могла оторвать взгляда от его пальцев. Они были крупными, как и всё его тело. Толстые и длинные, подходящие таким огромным рукам, особенно по сравнению с её собственными.       Когда она взглянула на его лицо, то поразилась тому, как Драко снова старался будто спрятаться. Словно он пытался скрыть аристократические черты своего лица бородой, пытаясь показаться непривлекательным. Что ж, в её случае это возымело обратный эффект, и часть её была впечатлена тем, как ему удалось отрастить такую бороду.       В уголках глаз можно было разглядеть мелкие морщинки, но было трудно сказать, являлись ли его волосы платиновыми, или же в них прослеживалась седина. Может, и то, и другое.       — Сколько тебе лет? — выпалила Гермиона, когда Драко наконец затянул последний узел и потянул концы верёвки, убедившись, что она крепко привязана к дереву.       Она хлопнула себя по губам, застонав. Вообще-то, она не собиралась задавать этот вопрос вслух.       Он рассмеялся, надевая перчатки обратно.       — Не можешь угадать? — Драко указал на бороду, схватив конец верёвки, закинул его себе через плечо и потащил связанную ель за собой. — Я думал, это очевидно.       Девушка поплелась за ним обратно к хижине. Ещё не дойдя до дома, она уже могла увидеть клубок дыма над местоположением постройки.       — Ну, я не уверена, какого именно цвета твои волосы — седые или сами по себе белые, и это усложняет для меня задачу.       — Ладно, давай так: если я блондин?       Она остановилась и уставилась на него, представляя, что перед ней крупный, брутальный блондин с идеальными волосами и светлыми глазами.       — Тридцать восемь.       Он промычал и тоже затормозил.       — А если мои волосы седые?       — Погоди, — пробормотала Гермиона, прикрыв глаза и отвернувшись. Когда она снова оказалась к нему лицом и подняла веки, она кивнула. — Почти пятьдесят.       Драко засмеялся громко, так сильно, словно разрывался от смеха. Он даже чуть не выронил верёвку из рук, пока держался за живот, утопая в истерике.       — Откуда такая большая разница лишь из-за цвета моих волос?       Девушка топнула ногой и вновь двинулась вперёд, игнорируя его смех, когда он потянул за собой пихту.       — Я же сказала, что мне трудно догадаться! Я не знаю!       В хижину они возвращались молча, под их обувью скрипел снег. Гермиона старалась не сойти с дорожки, которую он натоптал ей, ещё когда они шли к елям. Появившийся в поле зрения домик в лесу выглядел идеально, прямо как на картинке. Гермиона потрясла головой, стряхивая с волос снежинки.       Когда они подобрались к входной двери, Драко приставил дерево к стене хижины под небольшим выступом крыши, и они начали стряхивать с себя, насколько им это удавалось, прежде чем зайти в дом. Последнее, что мужчине было нужно — таящий на его деревянном полу снег.       Она придерживала дверь для Драко, заносившего ель внутрь, и держала крестовину в руке, когда мужчина неожиданно сжал её свободную ладонь и улыбнулся.       — Ты, кстати, была близка. Мне уже за сорок.       Гермиона нахмурилась.       — Близко к сорока или уже почти пятьдесят?       — Дай мне выпить стакан воды или два и тогда я расскажу тебе, — усмехнулся он, устанавливая ель.

~

      Игла плавно проходила через узел, пропуская за собой нить, пока Гермиона делала очередной крючок для гирлянды из попкорна. Как оказалось, у Драко не было ни одного украшения для ёлки: никаких милых шаров или изысканных украшений, карамельных тростей или фигурки ангела, которой можно было бы украсить верхушку дерева.       И всё же хитрости девушке было не занимать. Она осмотрела все его шкафы, пока Драко копался в сарае, стараясь найти лампочки, которые, как он думал, могли быть где-то в пристройке. Ей удалось отыскать упаковку с зёрнами попкорна, и она достала большую миску, разогревая попкорн на плите. Когда Гермиона была маленькая, она всегда помогала её бабушке делать гирлянду из попкорна, чтобы как можно оригинальнее украсить праздничное дерево.       В какой-то момент бабушке стало трудно просовывать нить через иглу, и это стало обязанностью Гермионы. На самом деле, ей нравилось заниматься этим. Девушка сделала глоток из бутылки виски, которую она нашла за холодильником.       Драко завалился обратно в хижину, с усилием закрыв дверь против сильного ветра, с небольшой гирляндой, обмотанной вокруг его руки. Положив её на пол, он стянул пальто и ботинки, шмыгнув и пропустив пальцы через волосы.       — Я нашёл гирлянду.       Гермиона поднялась с пола и подошла к мужчине, протягивая ему бокал с двойной порцией виски.       — Кажется, тебе это нужно.       К её удивлению, Драко залпом выпил алкоголь. Её горло загорелось при мысли об этом, но она тут же потянулась обратно за бутылкой, собираясь налить ему ещё. Когда девушка развернулась, он как раз снимал с себя свои горнолыжные штаны: джинсы были чуть спущены, а свитер приподнят, обнажая подтянутый живот.       Она сглотнула и моргнула, стараясь оторвать взгляд от обнажённого участка кожи. Хватая свой стакан, Гермиона залпом выпила остатки виски, надеясь встряхнуть разум. На этот раз горло и правда зажгло, отчего она резко закашлялась.       — Теперь гораздо лучше, — пробормотал он, складывая свои штаны на стуле. — Тебе вообще можно употреблять алкоголь?       — Да. Как ты думаешь, сколько мне лет?       Он пожал плечами, поправив свой свитер, и подошёл к столу, на котором осталась недоделанная импровизированная гирлянда.       — Наверное, двадцать?       Теперь настала её очередь рассмеяться, и она делала это без стеснения, весьма громко.       — Ты пытаешься льстить?       — Не совсем так, но я стараюсь и не обидеть тебя.       Девушка вновь уселась и вернулась к связыванию попкорна в гирлянду, ловко затягивая узелки.       — Скажи мне твой возраст, и я скажу тебе свой.       Посмеиваясь, он отрицательно покачал головой и поднял лампы, направляясь к пихте. Они весьма ловко украшали ёлку в тишине. Гермиона соединила вместе множество частичек попкорна в одну затейливую гирлянду, пока Драко распутывал обычную, обматывая её вокруг пушистых веток.       Когда мужчина выполнил свою часть работы, Гермиона принялась обматывать дерево связанной гирляндой, периодически проверяя, чтобы попкорн не укладывался прямо на светящиеся лампочки. В результате получилась красивая, но простая рождественская ель: лишь зелёные ветки с иголками и мягкий белый свет гирлянды. Это ощущалось… правильно. По-домашнему и уютно, что наполняло атмосферу небольшой хижины теплом на фоне трескающего в камине огня и падающего за окном снега.       — Выглядит действительно здорово, — произнёс Драко, сев на диван с бокалом виски в руке. — У тебя отлично получилось.       — Я не делала это в одиночку, — ответила она. — К тому же, ничего бы этого не было, если бы не ты. Можешь представить меня, тянувшую за собой эту ель всю дорогу до хижины?       Он фыркнул.       — Засчитано. Этими тонкими маленькими ручками дерево и правда бы не добралось сюда.       Плюхнувшись рядом с Драко, девушка вздохнула, подняв руку и напрягая свой бицепс.       — Они не хиленькие! Я довольно сильная!       — Хорошо, милая, как ты скажешь, — пошутил он, вновь отпив алкоголь. — Но ты всё же была права.       — Хм? — усмехнулась она — То есть, я знаю, что я всегда права, но в данном случае что именно я сказала правильно?       Повернув лицо к нему, Гермиона наблюдала, как расслабленно сидел мужчина, раскинув ноги. Будь они в метро, у неё бы нашлось несколько слов для него, но на диване всё ещё было достаточно места между ними. Пространства было полно, и всё же, когда она закинула ноги на диван, то упиралась ступнями ему в бедро.       Её кожа загорелась там, где они соприкасались, даже через одежду, и она, прочистив горло, схватила свой бокал и позволила себе выпить.       — Ну, ты была права. Завтра Рождество, — начал Драко, подняв указательный палец. — И ты верно подметила, что у меня не было ничего для праздничной атмосферы, так что мы насчитали уже две вещи, о которых ты сказала правильно.       Гермиона с осторожностью наблюдала, как он поднял второй палец, а затем…       Его ладонь легла на её ногу, настолько большая, что она почти покрыла её колено и бедро. Воздух комом застрял в горле, место, где лежала его рука, горело, и она отчаянно пыталась выровнять дыхание.       — И ты была права, что украшения и декорации могут помочь, — мягко продолжил Драко, кружа по её ноге большим пальцем. — Мне нравится смотреть на ёлку. Это придаёт ощущение, что я действительно должен что-то отпраздновать.       Гермиона не была уверена, что ответить: в её голову не приходило ничего из милых или сентиментальных слов. Туман из-за выпитого алкоголя медленно затмевал её разум. Поэтому она лишь нервно рассмеялась, стараясь вновь отшутиться.       — Что ж… как я и сказала, обычно я бываю права.       Драко похлопал её по ноге ещё раз, прежде чем отнять ладонь и вернуть её себе на бедро. Они погрузились в тишину, отпивая из своих бокалов.       Момент ощущался немного интимным, ведь люди, оказавшиеся в такой ситуации, должны были состоять в каких-либо отношениях, греясь у очага с напитками в руках и наслаждаясь праздничным видом ёлки. Воздух в помещении почему-то стал густым и тяжёлым, отчего её шея и грудь покрылись слоем пота.       Подобный момент никак не подходил для двух незнакомцев.       Гермиона постаралась игнорировать это ощущение и снова отпила немного виски. Бокал почти опустел, и она повернулась, чтобы посмотреть, где она оставила бутылку. Алкоголь так и остался на столе в зоне кухни.       Прежде, чем она поднялась, Драко наклонился к кофейному столику и взял «Грозовой перевал» в руки.       — Ты это читала сегодня утром?       — Ох, — вздохнула она. — Да. Извини, мне следовало вернуть книгу обратно на полку.       Мужчина махнул рукой.       — Нет-нет, всё в порядке. Просто я удивлён, что ты выбрала именно это произведение среди других.       Выгнув бровь, Гермиона развернулась к мужчине корпусом.       — Я люблю этот роман.       Промычав, он провёл большим пальцем по страницам. Он держал книгу так бережно, словно она была важна для него.       — Буду честным, я предполагал, что ты больше походишь на любительницу «Гордости и Предубеждения», — ответил он. — Возможно, я бы назвал тебя фанаткой «Разума и Чувств». Или, например, ты бы предпочла «Доводы Рассудка». Что-то, вроде «Маленьких Женщин».       Гермиона фыркнула, легко пнув его в бедро.       — Эм, прости? Ты знаешь меня уже день и думаешь, что я поклонница «Гордости и Предубеждения»?       — А одного дня достаточно? — Драко допил остатки виски в своём стакане.       — Достаточно, чтобы понять, что я больше люблю «Грозовой Перевал», чем «Гордость и Предубеждение», — проворчала она, вырывая книгу из его рук. — Как кому-то может не нравиться Кэтрин? Она полна страсти…       — … она избалованная.       Гермиона нахмурилась.       — В ней столько силы…       — … вообще-то, она весьма заносчивая особа.       Завозившись на диване, она всё ещё продолжала держать книгу в руках.       — Как раз то, что она неидеальная, и делает её замечательным персонажем! Не все могут быть Лиззи Беннет. Не каждому дан шанс встретить любовь их мечты, и не каждый мужчина может учиться на своих поступках.       — Значит, ты предпочитаешь Хитклиффа мистеру Дарси? — Драко вопросительно выгнул бровь.       Она вздохнула, закатывая глаза.       — Конечно нет. Каждая женщина мечтает о мистере Дарси, но в конечном итоге остаётся с Хитклиффом потому, что такова реальная жизнь.       Мужчина нахмурился и наклонился к кофейному столику, поставив стакан.       — Что ты имеешь в виду, говоря, что жизнь с Хитклиффом больше походит на правду? Почему не с мистером Дарси?       — Не так реалистично, — пожала она плечами. — Ещё виски?       На пошатывающихся ногах Гермиона поднялась с дивана и хотела было пойти за бутылкой, но запнулась о свои же ноги и упала спиной назад, заваливаясь на бедро Драко. Она вскрикнула, руками пытаясь схватиться за что-то, и девичьи пальцы в итоге вцепились в его запястье и бедро.       Его руки — большие руки с мозолистыми пальцами — схватили её за живот, пальцы ощущались грубо на открывшемся участке кожи между свитером и штанами, которые он ей дал. Хватка на ней дрогнула, и она покрылась мурашками, раскинувшись ногами над его коленями.       Не выпей Гермиона уже три бокала виски, подобная ситуация была бы для неё неловкой и до ужаса смущающей. Но вместо этого девушка захихикала, откинув голову на его плечо, и прислонилась спиной к его груди, покачиваясь на бедре.       — Извини, Драко, — смеясь, проговорила она и попыталась слезть с мужчины, чтобы всё же взять бутылку. — Я не хотела падать на тебя.              Он выдохнул сквозь зубы и прижал её к себе крепче.       — Прости, милая, думаю, что тебе достаточно алкоголя.       Она загудела.       — О, ну давай! Не будь таким занудой.       Драко покачал головой, отчего борода немного царапнула кожу её щеки, и сцепил вокруг неё руки, мешая ей встать. Хныкнув, Гермиона заворочалась в его хватке, двигаясь до тех пор, пока не развернулась к нему лицом. Его руки оставались так и держали её, ладони легли на поясницу. Она раздвинула бёдра пошире, чтобы обхватить ими его ноги.       Опираясь ладонью на его грудь, Гермиона обидчиво надула нижнюю губу.       — Пожалуйста, Драко.       — Нет, — чётко ответил он, откидываясь спиной на диван. — Ты уже не держишься на ногах, и к тому же сегодня Сочельник.       Она зарычала.       — Да, сейчас Сочельник, и я совсем одна. Мне позволено выпить ещё.       Драко вздрогнул, его руки исчезли с её спины. Девушка сразу же заметила это, потеряв ощущение тепла чужих ладоней, и застонала. Уткнувшись лбом ему в плечо, она глубоко вздохнула, вновь заполняя лёгкие знакомым ароматом.       — Прости, — мягко произнёс он. — Я знаю, что моя компания — совсем не та, которую ты бы хотела для себя на эти праздники.       Гермиона мысленно чертыхнулась, ведь нет, она имела в виду совсем не это, и всё же произнесённые слова сорвались с её губ благодаря захмелевшему сознанию. Она не была в одиночестве, определённо нет, ведь рядом с ней находился Драко. Она всего лишь хотела оказаться в доме родителей, ведь прежде она никогда не праздновала Рождество без них.       Но если ей и было суждено застрять в глуши на рождественские праздники с кем-то, она была рада, что этим «кто-то» оказался именно Драко.       — Я не это имела в виду, — пробормотала Гермиона в его плечо, слегка покачав головой. — Я всего лишь… мои родители… я никогда не встречала Рождество с кем-либо ещё. Но ты…       Она запнулась и отпрянула от крепкого плеча, заглядывая в глаза напротив. Сейчас они казались холоднее, чем раньше, отражая вокруг зрачков расплавленное серебро, и она бы действительно замёрзла, если бы не тепло его бёдер под ней и густота его бороды. Мужчина нахмурился, уголки губ опустились, и это отозвалось болью в её груди.       — Драко, ты принёс для меня в свой дом рождественское дерево, — рассмеялась она, всё ещё поражённая тем, как добр он был по отношению к ней. — И пусть мы знаем друг друга всего лишь день, если я застряла здесь, я… я рада, что сейчас я с тобой.       — Ты заслуживаешь красивых вещей и поступков, — мягко ответил Драко, губы дёрнулись, словно он пытался сказать что-то ещё.       Он выглядел так, будто собирался заявить, что сам он подобного не достоин, и в этот самый момент девушка поняла, что не хочет даже слышать об этом. Поэтому она остановила его прежде, чем он раскрыл рот, и убедилась, что больше он ничего не сможет сказать.       Первое касание их губ ощущалось так, будто она целовала статую. Драко застыл, губы под ней плотно сжались в тонкую линию, и от него не последовало никакой реакции, которая помогла бы ей понять, что ему нравится это. Когда Гермиона отстранилась, распахнув глаза и чувствуя, как воздух покинул лёгкие, мужчина уставился на неё так, словно увидел привидение.       Такая реакция определённо не была тем, на что она надеялась, и на мгновение она подумала, что действительно выпила лишнего, раз решила, что этот человек мог испытывать к ней хоть какой-то интерес. Она схватилась за соломинку подобно утопающей, изначально расценив всё неправильно. Слишком серьёзно она восприняла чужую ладонь на своём колене, а его «милая» переворачивало все внутренности.       Но он был куда старше неё и конечно не мог быть заинтересован в ней. Драко просто вёл себя мило, пытаясь дать ей достаточно тепла и гостеприимства в своём доме, стараясь сделать для неё это Рождество не таким уж и ужасным.       Гермиона прочистила горло и хотела было слезть с мужских бёдер, когда тёплая ладонь внезапно обхватила её щеку и притянула к лицу напротив. Полные губы оживились в прикосновении к её губам. Драко целовал её так отчаянно и тщательно, с таким же рвением, которое она видела в нём, пока он разжигал камин, расчищал перед ней дорожку, тащил дерево к хижине, искал для неё гирлянду.       Он целовал её так, словно для него это было единственным, что имело значение.       Когда мужчина прервал поцелуй, они оба тяжело дышали друг другу в губы. Его глаза всё ещё были закрытыми, и она могла рассмотреть дрожащие ресницы, прежде чем он мягко скользнул своими губами по её.       — Мне сорок пять.       Замерев, девушка сглотнула.       — Мне двадцать шесть.       Драко наконец открыл глаза.       — Не слишком старый для тебя?       — Нет, — из её горла вырвался смех. — Не слишком молодая для тебя?       Гул в его груди отдался вибрацией, сильные руки вновь обернулись вокруг её талии, ладонями обнимая поясницу и бёдра.       — Нет. Не слишком. Признаться честно, прошло много времени с тех пор, как красивая женщина в последний раз сидела на моих коленях.       — И много женщин побывало на твоих коленях? — не в силах побороть своё любопытство, спросила она.       Вместо того, чтобы рассмеяться или подразнить её, Драко поднял одну из своих рук, положив её ей на щёку, и покачал головой.       — Нет, Гермиона. Совсем нет.       Его слова были именно тем, что Гермиона хотела услышать, и она, сжав пальцами ткань его свитера, вновь обрушилась на его губы поцелуем. Для мужчины, который был куда крупнее её, с внушительными мускулами, крепкими бёдрами и грубой бородой, царапающей её щёки и подбородок, Драко касался её слишком нежно и тщательно, словно она могла рассыпаться в его руках.       Это заставляло её чувствовать себя крохотной, но драгоценной, словно она что-то значила для мужчины, который едва ли знал её. Девичьи пальцы поднялись вверх к его щекам, минуя бороду, добрались до макушки и заправили выбившиеся из причёски пряди за ухо. Гермиона нежно касалась его, убеждённая, что несмотря на силу, которую излучал этот человек, он нуждался в том, чтобы с ним обращались мягко.       — Я не стану пользоваться тобой, — прошептал он. — Нам достаточно будет лишь этого.       Гермиона медленно покачала головой, потеревшись носом об его, и придвинулась на его бедре ближе.       — Но что, если я хочу большего?       Драко прокашлялся.       — Ты уверена? Не хочу, чтобы ты пожалела утром.       — Ты серьёзно? — она, кажется, так сильно засмеялась, что аж неприлично громко хрюкнула. Девушка прикрыла лицо рукой. — Почему я буду жалеть о ночи с таким мужчиной, как ты?       — А почему нет? — задал встречный вопрос он, к счастью, не став комментировать её не очень красивую реакцию. — Я старый…       — … чересчур серьёзный, я бы сказала.       Он погладил её бедро.       — Я тот ещё ворчун…       — … все живут по-своему и меняют своё поведение, особенно, когда кто-то неожиданно вторгается в их личное пространство.       Драко прикрыл веки и покачал головой.       — Гермиона, я пытаюсь быть серьёзным.       Возможно, дело было в алкоголе, а может, виноват был его запах, прикосновения и сама мысль о том, что он будет касаться её в тех местах, которые отчаянно требовали чужого внимания. Но Гермиона лишь дёрнулась, похлопав Драко по щекам.       — И я тоже серьёзно. Ты добрый, милый мужчина, который за последние двадцать четыре часа сделал для меня больше, чем любой другой человек за всю мою жизнь. Даже не мужчина — любой человек, Драко.       Он выглядел сердитым, губы сжались в тонкую полоску. Его вид сейчас кардинально отличался от его тёплого образа ранее. Так что Гермиона решила продолжить давление.       — Ты сногсшибателен, неотразим, и…. — она зажмурилась, стараясь продолжить свою мысль. — Крупный, что, я могу тебя заверить, меня безумно заводит. Ты тоже заслуживаешь много хороших вещей, и если я могу стать чем-то таким для тебя, то я приму от тебя всё, что ты пожелаешь.       В конце концов всё это звучало как некое коммерческое предложение, словно она продавала себя, и у него не могло быть иного выбора, кроме как уложить её и взять жёстко и быстро: так, как он умел, если суждение относительно его размеров было верным. Гермиона продолжала смотреть ему в глаза, стараясь уловить любое изменение эмоций. Она не хотела выставлять себя дурой, но её штаны уже обильно пропитались влагой, её центр находился почти над его возбуждённой плотью.       Это было настоящей пыткой.       — Я далеко не хороший человек, — низким голосом произнёс Драко, пробегаясь взглядом по её лицу.       — О, даже не начинай, — она закатила глаза, вздёрнув плечи. — Я и не прошу, чтобы ты был таким. Я не собираюсь умолять тебя жениться на мне, Драко. Твоё прошлое — твоё прошлое, так же, как и для меня моё. Но здесь и сейчас мы два совершенно разных человека, которые вместе застряли в хижине посреди леса накануне Рождества.       Драко всё ещё выглядел неуверенным, но прислонился лбом к её шее. Чужие губы коснулись участка обнаженной кожи над воротником свитера, что заставило её вздрогнуть на его коленях.       — Мы оба уже достаточно взрослые, — пробормотала Гермиона, ощущая, как его руки играются с подолом свитера, проникая под ткань. — Мы можем принимать решения, не заботясь о том, насколько они неправильные, и не жалея о них.       Ей показалось, что она читала ему лекцию, похожую на список тем курса «Секс и Отношения». Секс — это личное, да, но он необязательно должен быть определением чистоты и невинности человека. Ты не отдаёшь что-либо, когда занимаешься им; скорее, ты делишься чем-то с другим человеком. И это то, что Гермиона собиралась сделать — разделить себя с этим мужчиной, потому что безумно желала этого.       Драко ничего не ответил, но его пальцы продолжали гладить её живот и талию под свитером. Чужие губы не отпускали ключицу, медленно двигаясь вверх по горлу к линии её челюсти. Его рука отдавала тёплом на её коже, и всё же она судорожно выдохнула, когда ощутила, как чужая ладонь обхватила обнажённую грудь.       — Такая мягкая, — прорычал он, сминая пальцами упругие полушария.       Её глаза скользнули к очагу, около которого сушились её джинсы, в них всё ещё было завёрнуто её нижнее белье. Девушка знала, что если… нет, когда его пальцы окажутся под резинкой спальных штанов, Драко не встретит никакой преграды в виде трусиков и почувствует её нагую промежность.       Гермиона надавила ладонью ему на грудь, прикрыв глаза и тяжело дыша от захвативших её ощущений. Свободной рукой мужчина потянул материал свитера вверх по её телу до тех пор, пока ткань не собралась складками над её грудью, представшей перед ним во всей красе. Не раздумывая, она стянула с себя свитер полностью, резко перекидывая его куда-то себе за спину.       — Пожалуйста, — захныкала она, чувствуя, как его губы спускаются ниже по её груди. Оставив небольшой засос над ореолом, он сжал её бёдра, останавливая её движения.       Драко оторвался от её груди, его губы были покрасневшими и влажными.       — Ты уверена?       — О Боже мой, ты серьёзно спрашиваешь меня снова? Ты в курсе, как близко ты был к моему соску? — раздражённо откинула голову Гермиона.       Он усмехнулся, и когда она вновь подняла голову, то встретила его тёплую улыбку и блеск в глазах.       — Это в последний раз, обещаю.       Она выгнула бровь в подозрении.       — Ты уверен?       — Да.       — И тогда ты наконец коснёшься меня? — девушка сузила глаза.       Улыбка на его губах превратилась в хитрую ухмылку.       — Я сделаю куда больше, чем просто прикоснусь к тебе, малышка.       Если прозвище «милая» заставляло её грудь сжиматься, то «малышка» определённо отзывалось пульсацией в клиторе.       Так что, на фоне потрескивающего очага, снега за окном и её машины, застрявшей не пойми где, она прильнула к губам своего спасителя и решительно ответила:       — Я чертовски уверена, Драко. Не думаю, что когда-либо была так уверена в чём-то за всю свою жизнь.

~

      Кровать под ней ощущалась комфортно. На удивление, предыдущей ночью Гермиона хорошо спала, если учесть, что она оказалась в совершенно незнакомом месте. Готовясь к тому, что она будет постоянно ворочаться и страдать от бессонницы, чувствуя себя неудобно и неуверенно, девушка отлично выспалась и проснулась отдохнувшей.       Она все ещё была обнажена выше пояса, спортивные штаны так и остались завязанными высоко на её талии. Соски затвердели из-за воздуха, почти что отдавая болью, пока Гермиона ждала Драко. Подняв её на руки, он прошёл с ней до спальни и, глубоко поцеловав, бросил её на поверхность кровати, отлучившись в туалет.       Она ждала терпеливо, насколько это было в её силах. Всё тело покрылось мурашками от волнения и предвкушения, кожа, казалось, натянулась на мускулах и костях, потребность... желание застряло под её кожей, требуя освобождения. Гермиону нельзя было назвать той, кто спал с кем-то уже вскоре после знакомства, но сейчас складывалась совсем иная обстановка.       Его руки на её бёдрах и его губы на груди сделали девушку такой чертовски озабоченной.       Сглотнув, Гермиона прикрыла глаза, глубокого вдохнув, чтобы успокоиться. Крепко сжатые бёдра приносили лишь небольшое облегчение, тогда как то, чего она действительно хотела — это его бородатый рот, язык, пальцы и член. Она вновь покрылась мурашками лишь от одной мысли о его размерах и силе.       Было что-то в том, чтобы тебя нёс кто-то так, что ты раскачивался в его хватке подобно тряпке. Бицепсы Драко выделялись, когда он поднялся вместе с ней в своих руках. Её ноги обернулись вокруг его талии, и он сжал её задницу в крепкой хватке широких ладоней. Воспоминание этих ощущений никак не способствовало расслаблению.       Наконец Гермиона услышала, как открылась дверь уборной, и последовали тяжёлые шаги. Дверь спальни распахнулась, впуская мужчину внутрь, и он, подойдя к кровати, сел на неё с коробкой в руках. Матрас прогнулся от чужого веса. Гермиона приняла сидячее положение, не заботясь о том, чтобы прикрыть грудь.       Он выглядел раздраженно, что заставило её нахмуриться.       — Что не так?       — Я не могу прочитать срок годности, — прорычал Драко, потянувшись к тумбочке, чтобы взять очки. — Почему они всё печатают таким маленьким текстом? Люди с дальнозоркостью тоже пользуются презервативами…       Она ничего не могла поделать с тем, что усмехнулась, и, вытащив упаковку с защитой из коробки, перевернула её.       — Когда ты пользовался ими в последний раз?       Замолчав, он послал ей взгляд, полный смеси злобы и раздражения.       — Видимо, очень давно… — оборвав себя, она усмехнулась.       — Гермиона, — предостерёг её он, надевая очки.       — Я просто шучу, — подразнив его, девушка встала на колени и прижалась своей обнажённой грудью к его спине, всё ещё скрытой под свитером. Обняв широкие плечи, она подняла упаковку перед ними и зачитала инструкцию. — Что ж, всё нормально. Срок годности заканчивается в две тысячи двадцать третьем.       Выдохнув, мужчина взял презерватив из её рук, поднося ближе к своему лицу, прежде чем согласно кивнуть. Поставив коробку на тумбочку, он протянул руку назад, пальцами проходясь по её бедру и изгибу задницы. Его рука чувствовалась такой большой на ней, словно он действительно мог обхватить её лишь одной ладонью. Гермиона склонилась ближе, прижимаясь губами к его плечу.       — Тебе следует снять это, — проговорила она, дёргая за хенли с длинными рукавами.       Замычав, Драко усилил свою хватку на ней и повернул голову, пока они не соприкоснулись носами.       — Или мы можем оставить всё так, как оно есть.       Она надулась прежде, чем он успел закончить предложение.       — Это не честно.       Мужчина пожал плечами.       — Не всё в этой жизни бывает справедливо.       — Ну снимииии.       Обнажённая, нетерпеливая, испытывающая похоть Гермиона не хотела ничего, кроме как почувствовать ощущение его голой кожи. За последние десять минут с тех пор, как с неё сняли свитер, обнажив грудь, застенчивость Драко и осторожность, которые она привыкла наблюдать, потеряли всякий смысл.       — Блядь, — он рассмеялся, качая головой. — Никто не говорил тебе, какой ты ребёнок? Садись ко мне на колени, — Драко снял очки и положил их всё на ту же тумбу у кровати.       Это звучало определённо не как просьба, и Гермиона почувствовала табун мурашек, пробежавший по спине. Это… не то, чего она ожидала, пока лежала на кровати в предвкушении появления Драко. Она думала, что сможет взять бразды управления в свои руки, как и на диване. Девушка уже была готова опрокинуть его на спину и убедить в силе своего желания.       В этом не было необходимости. Кто-то словно щёлкнул выключатель, показывая другого, более уверенного Драко.       Его приказ заставил кровь в венах закипеть, Гермиона аккуратно обогнула его, скользнув по его бёдрам и усевшись на них. Его руки тут же обхватили её талию, большие пальцы встретились над девичьим пупком, и мужчина притянул её ближе, пока она не приземлилась промежностью на твёрдую внушительную длину, почти не скрытую тканью джинс.       — Значит, ты умеешь слушаться, — дразняще произнёс он, двигаясь руками выше к её груди. — Я думаю, что ты составила обо мне неправильное мнение, милая.       Драко коснулся губами её щеки, отчего борода царапнула нежную кожу, и опустился ртом к её челюсти. Его язык и зубы проделывали дорожку через горло вниз к ключице. Было горячо и холодно одновременно: она задрожала, чувствуя прилив жара, её промежность сжалась, источая влагу прямо на штаны.       — Неужели? — задыхаясь, спросила Гермиона, уже подозревая, каким будет ответ.       Она сильно недооценивала этого мужчину. Она заслуживала всего, что на неё надвинулось. И она собиралась принять это с радостью, умоляя о большем.       Драко загудел.       — Главное для меня — чтобы тебе было максимально комфортно, и я буду спрашивать об этом снова и снова, снова и снова, если придётся, просто чтобы быть уверенным. Но кроме этого… — он отстранился, покачав головой, прежде чем вновь укусить засос, который он оставил ей 10 минут назад. — Всё будет так, как я скажу.       Гермиона захныкала, подавившись робким стоном.       — Получается, застенчивый и осторожный человек — это всего лишь маска?       Это должно было быть очевидным. Да, Драко отрастил себе бороду, скрывающую черты его лица, но под ней она могла разглядеть остроту его скул и суровые линии челюсти. Да и то, как он преподносил себя… Вероятно, он и правда вырос с прислугой в доме и правом на наследство.       Гермиона всё ещё могла разглядеть это в нём, лишь маленькие сноски, когда он работал и двигался. За последние двадцать четыре часа она увидела контроль, который он бережно сохранял в любом виде своей деятельности. Девушка видела, как он заботился о ней — человеке, которого он даже не знал, как приготовил для неё ужин и как срубил дерево, которое они украсили вместе, только чтобы она была счастлива.       Она видела выражение его лица, блеск в его глазах, когда Драко смотрел на неё. Она не придумала всё это. Теперь Гермиона была абсолютно уверена.       Сомкнув губы вокруг соска, он прикусил набухший бутон, прежде чем отодвинуться.       — Нет, малышка. Это не маска. Лишь потому, что я тихий и внимательный — это то, что я называю уважительным отношением к женщине — не означает, что я не имею понятия, чего я хочу, когда дело доходит до тебя, — Драко полностью отстранился от неё и положил ладонь ей на щёку, заставив посмотреть на себя. — Мы можем остановиться в любое время, Гермиона. Я сразу же выйду из этой комнаты, стоит лишь тебе попросить, и не буду беспокоить тебя, пока твою машину не доставят на станцию.       — Нет, — прошептала девушка, стараясь прижаться ближе своей грудью к его. — Я уже сказала, что хочу этого.       Он подарил ей успокаивающий поцелуй, языком проходясь вдоль её губ. Поцелуй поглотил её, заставляя сознание отключиться и тело расслабиться. Гермиона полагалась на него, падала, чтобы он сумел её удержать, и принимала всё, что он ей отдавал.       — Тогда ты будешь слушаться меня, малышка? Позволишь мне дать тебе то, в чём ты нуждаешься?       Она медленно кивнула, голова закружилась от такого внимания.       — Да, па… Д-Драко.       Прозвище почти слетело с её губ, но она вовремя поправила себя, выдыхая. Гермиона произносила подобные слова только наедине с собой, находясь в кромешной тьме своей спальни, пока её пальцы пробирались под одеяло и между её бёдер. Только, когда ноги начинали дрожать, её пальцы на ногах сжимались, а в животе скручивалась спираль напряжения — лишь тогда она позволяла подобному вырваться из неё.       Когда Гермиона смотрела на мужчину перед собой, обращая внимание на морщинки в уголках глаз, отмечая высоту и силу его тела, она понимала, что такое сравнение было неизбежно.       Если Драко и заметил её промах, то ничего не сказал, очерчивая пальцами пояс штанов на ней и спуская материал вниз по её бёдрам. Он поперхнулся воздухом, когда увидел, что на ней нет трусиков, и пока он поражался этому, девушка поднялась выше и спустила штаны до колен.       — Ни лифчика, ни трусиков, — прошептал он, двигаясь губами по её щеке. — Ты хотела этого, ведь так?       — Очень, — захныкала Гермиона, скидывая с себя одежду, пока та не оказалась на полу. — Пожалуйста, прикоснись ко мне.       Она сидела на его коленях полностью обнажённая: голые девичьи бёдра тёрлись о грубый материал джинс, соски тёрлись о хлопок хенли. Было странно сидеть нагой, пока мужчина не снял с себя ни одной вещи, но она не рискнула предпринять попытку раздеть его ещё раз. Не после того, что она теперь знала.       Его пальцы скользили вдоль её спины, пересчитывая позвонки, пока она раскачивалась на его бёдрах. Джинса ощущалась слишком грубо на её разгоряченной коже, и всё же удовольствие, которое она получала, того стоило.       — Ты — отчаявшаяся малышка, так ведь?       Гермиона могла лишь только кивнуть, заскулив. Она и правда была отчаявшейся: нуждающейся в его прикосновениях, его внимании. Желающая ощутить давление там, где ей хотелось этого больше всего.       — Я дам тебе то, в чём ты нуждаешься, — ответил Драко, поднимая её с своих колен и укладывая спиной на поверхность кровати.       Вскарабкавшись по ней, он расположился между её раскрытых ног, джинсами создавая трение, и наклонил голову, прихватывая губами сосок. Борода скользила по её коже, пока другой сосок оказался в плену чужих пальцев. Она выгнулась, вскидывая бёдра, с губ срывались короткие выдохи.       Зубы прикусили её кожу. Драко подался вперёд, толкнувшись своим возбуждением в её центр и отстранившись следом. Было сложно оставаться смирной, пока он пожирал взглядом её тело, задерживаясь на каждом дюйме кожи, и всё же Гермиона старалась не шевелиться. В итоге, когда она не смогла удержаться от того, чтобы начать извиваться, мужчина хмыкнул и провёл пальцем вниз от её горла, скользя по ложбинке груди.       Покружив кончиком пальца вокруг каждого из сосков с одобрительным гулом в грудной клетке, Драко спустился ниже, касаясь живота и бедренных костей, задевая линии лобка и небольшой участок аккуратно подстриженных волос в вершине бёдер. Сдвинувшись, он наконец провёл пальцем по её складкам.       — Ты так возбуждена, малышка, — сказал он, потирая капюшон клитора. — Вся распухшая и покрасневшая.       Большим и указательным пальцами Драко растянул половые губы и подул на складки. Поток горячего воздуха не восполнил потребность в давлении, но заставил её задрожать и всхлипнуть.       — Пожалуйста, Драко.       Гермиона рассчитывала на быстрый и жёсткий трах на простынях с минимальным количеством прелюдии, если учесть, что её естественной смазки уже было предостаточно, но Драко определённо наслаждался своим временем. Он играл с ней своими мягкими касаниями и грязными словами, заставляя её извиваться на покрывале.       Воздух комом застрял в горле, когда мужчина слегка задел клитор ногтём и короткими движениями подразнил её. Этого всё ещё было недостаточно для нужного эффекта, и в то же время было слишком для её чувствительной промежности.       — Не потребуется много времени, а? — риторически спросил Драко, надавливая чуть сильнее. — Скользкая и возбуждённая малышка. Только и ждёшь меня, не так ли? Отвечай.       — Пожалуйста, — вновь умоляла Гермиона. — Я приму всё, абсолютно всё.       Облегчение снизошло на неё, когда он наконец опустился на неё открытым ртом, засасывая клитор. Кажется, Драко достаточно подразнил её и теперь сильно сосал комочек нервов, вторгаясь пальцем внутрь. Сразу же он отыскал ту особенную точку под лобковой костью, кончик пальца глубоко толкался в это местечко одновременно с его губами, так плотно обхватывающими клитор.       Не имея до этого почти ничего, теперь Гермиона получала чересчур много. Ноги дрожали, в животе затягивался узел, в горле першило, а глаза зажмурились, пока он настойчиво трахал её лишь одним пальцем и прижимался к ней ртом. Борода царапала внутреннюю поверхность бёдер, свободная рука плотно сжимала ляжку, а затем её…       Девичьи бёдра вскинулись вверх, его рот и палец последовали за ней, когда она была не в состоянии контролировать своё тело.       — Я собираюсь кончить, — громко всхлипнула Гермиона, сжимая пальцами свои кудри и простынь, подаваясь вперёд и стараясь отстраниться одновременно. — Чёрт… па… Драко, чёрт, дерьмо, я почти….       Шар давления в животе лопнул. Всё её тело затряслось: бёдра подпрыгнули, пальцы ног поджались, пока она кончала так сильно, как никогда прежде. Несмотря на то, что девушка подавила «папочка», почти сорвавшееся с её губ, это слово бумом пронеслось в её голове, пока волны оргазма омывали её конечности.       Драко оторвался от клитора, продолжая ритмичные движения пальцем прямо в место под лобковой костью до тех пор, пока её бёдра не перестали дрожать, а из груди не вырвался последний судорожный вздох. Вместо того, чтобы освободиться от напряжения, её тело испытывало ещё больше нужды, чем в тот момент, когда они только начали. Она не могла прекратить держаться за его волосы, хваткой потянув на себя, пока его лицо не оказалось напротив её.       Мужские губы блестели, борода покрылась влагой в области рта, но Драко не стал пренебрегать тем, чтобы поцеловать её, с силой скользя языком между её губ.       — Потрясающе, детка, — пробормотал он в поцелуй. — Ещё?       Гермиона резко кивнула.       — Ещё, пожалуйста. Я хочу большего.       Прикрыв глаза на мгновение, она услышала, как Драко отстранился, и когда она вновь посмотрела на него, он уже кидал свой свитер на пол. Он…       Во рту пересохло, пока она разглядывала его, ряд твёрдых мышц и редкие золотые волоски украшали его грудь и живот. Её руки неосознанно потянулись вперёд, прикасаясь к волоскам и скользнув вниз по рельефному прессу.       — Ты вообще настоящий? — шёпотом спросила Гермиона, поднимая взгляд на его лицо. — Как ты… я не… какого чёрта ты всё ещё торчишь здесь один?       Вместо ответа Драко стянул с себя джинсы и белье, поглаживая свою возбуждённую плоть одной рукой, а другой призывая Гермиону повернуться набок прежде, чем ей удалось разглядеть его как следует. Его член ощущался огромным позади неё: толстым, горячим и таким твёрдым.       — Подними для меня ногу, — произнёс мужчина, просовывая колено между её бёдер так, что она оказалась раскрыта перед ним. До слуха донёсся звук разрывающейся упаковки, а затем — низкое рычание, вырвавшееся из его груди, пока он надевал презерватив на себя. — Ты, кстати, можешь это сказать, ты в курсе?       Сердцебиение ускорилось, и прежде, чем она успела ответить, она ощутила явное растяжение, пока Драко заполнял её. Его член словно никак не мог оказаться в ней полностью. У неё было такое чувство, словно он толкался в неё часами, даже не продвинувшись на половину. Конечно, из её головы вылетел его вопрос, пока она пыталась привыкнуть к ощущению наполненности.       Проникновение ощущалось гораздо интенсивнее в такой позе, бёдра раздвинулись достаточно, но не так, как если бы она лежала на спине или встала в коленно-локтевую. Обычно Гермиона предпочитала заниматься сексом именно так. Но его член был так глубоко в ней, отчего воздуха катастрофически не хватало, а все слова покинули её мозг.       — Хорошая девочка, — жаркий шёпот опалил её ухо, сильная рука придерживала её ногу в воздухе, оставляя её открытой для толчков. — Ты такая узкая, не так ли? Так примерно ведёшь себя для меня.       Гермиона лишь всхлипнула, взвизгивая, и принимала всю его длину в себя. Она чувствовала себя без костей, позволяя мужчине управлять её телом, задавать ритм и силу его движений. Грудь болталась с каждым новым толчком.       Драко трахал её жёстко и быстро — именно так, как, она предполагала, и должно было происходить. Его хватка была крепкой; одной рукой он держал её ногу согнутой и поднятой вверх. Другая рука проскользнула под неё, поднимаясь вверх по груди и смыкаясь вокруг шеи.       — Скажи это, Гермиона, — прорычал он ей в ухо, сильнее сжимая пальцы на горле. — Я слышал тебя, малышка. Я знаю, что ты думаешь об этом, мне можно сказать.       — Н-н-нет, — задыхалась она, потому что нет, она не могла произнести это слово вслух. Она не могла озвучить своё желание, не хотела ассоциировать это прозвище с мужчиной, которого она знала всего лишь сутки.       Драко безжалостно трахал её, толкаясь всё грубее с каждой секундой. Головка члена ударяла по шейке матки, мужская рука с каждым проникновением всё сильнее сжималась на её шее, пока недостаток воздуха вместе с ощущением скольжения внутри не заставили напряжение сконцентрироваться внизу живота. То, как легко он управлял её телом, было нечестно.       — Давай, Гермиона. Я слышал, как оно почти сорвалось с твоего языка, я хочу, чтобы ты сказала это слово, — рука, зафиксировавшая её колено, опустилась вниз по животу к клитору. — Скажи это для меня, детка. Пожалуйста, произнеси это.       Гермиона совсем не ожидала, что он станет её умолять, как и не ожидала давления от силы его толчков, но всё происходило именно так. И она больше не могла справиться с этим, не тогда, когда под кожей ощущался сильнейший зуд, а напряжение достигло максимальной точки, требуя освобождения.       — Пожалуйста, — громко всхлипнула она. — Я почти кончила, пожалуйста, п-пожалуйста…       — Скажи это, малышка. Будет куда лучше, когда ты произнесёшь это.       Она откинула голову ему на плечо, его пальцы сомкнулись ещё сильнее, когда оргазм мощнейшим динамитом взорвался в её теле, заполняя каждую клеточку. Лишь когда Гермиона перестала дрожать и трястись в его руках, она услышала свой отчаянный крик.       — Папочка, чёрт. О Боже, папочка. Пожалуйста… Я… я… ох! Папочка.       — Хорошая девочка, сжимаешь член папочки такой идеальной маленькой мокрой киской для меня, — успокаивающе прошептал Драко ей на ухо, пока его движения становились хаотичными, а бёдра беспорядочно ударялись об её ягодицы — признак настигающего его оргазма. Врезавшись в неё ещё несколько раз, он громко застонал и прикусил кожу на её плече.       Единственным звуком в спальне было их сбившееся дыхание, пока мужчина крепко держал её в хватке своих рук. Гермиона чувствовала себя вялой, разум затмило дымкой блаженства, и она могла лишь сфокусироваться на ощущении тепла чужой кожи, прижатой к её телу.       — Дерьмо, — выругался Драко, выскальзывая из её жара. Она заскулила, и он оставил поцелуй на её щеке. — Извини, милая, позволь мне всё исправить.       Он поднялся с кровати, хотя она едва понимала происходящее, и всё же девушка проследила за его голым задом, пока он выходил из комнаты, перед этим стягивая использованный презерватив. Она не могла заставить себя произнести хоть что-то в ответ.       Гермиона провалилась в сон прежде, чем мужчина вернулся в кровать.

_____________

25 декабря.

_____________

      Когда Гермиона проснулась на следующее утро, она почувствовала, что вспотела под одеялом. Обычно она привыкла спать в холоде, всегда прячась под несколькими пледами, пока повышала уровень тепла на регуляторе в своей квартире. Но она была голая, и ей должно было быть комфортно, может, даже чуть прохладно; к тому же, для того, чтобы согреться, были простыни.       Правда, сейчас дело было совсем не в одеялах. Растянувшись на кровати, Гермиона зашевелила ногами, пытаясь согнать сонливость. Она ощутила позади себя твёрдое горячее тело, чужая тяжёлая рука обнимала её за талию, устроившись на животе. Девичьи веки затрепетали, медленно раскрываясь. Комнату озарил утренний свет, пробирающийся внутрь сквозь прозрачные занавески и окна, и воспоминания минувшей ночи нахлынули на неё.       Онемевшие ноги и покалывание в спине помогли освежить память произошедшего, её рука мягко обернулась вокруг предплечья Драко. Вчера Гермиона уснула сразу же, как только он выбрался из постели, и она мысленно прокляла себя. Она чувствовала себя невероятно хорошо, даже лучше, чем в первое утро здесь: отдохнувшей и расслабленной.       Неужели её тело так нуждалось в оргазме? Именно в этом хранился секрет хорошего сна?       Зевнув, Гермиона зарылась пальцами в кудри, нащупывая несколько колтунов. Драко позади неё размеренно дышал, пуская поток воздуха по её шее и спине, пока его пальцы при каждом вдохе и выдохе сжимались и ослабляли свою хватку. Помимо отдыха она также ощущала себя использованной в хорошем смысле, знакомая боль между ног посылала сигналы удовлетворения в её мозг.       Зашевелившись, Гермиона осторожно развернулась в его руках, стараясь не разбудить мужчину. Взглянув на его лицо, она проследила линию бороды и очертания губ, аккуратно скользя пальцем, почти прикасаясь к коже. Вблизи она могла рассмотреть алебастровый тон его лица и небольшую горбинку на переносице, словно он когда-то сломал нос и не вправил увечья должным образом.       Светло-золотые ресницы отдавали тенью на его бледной коже, и девушка наконец смогла точно разглядеть, что его борода — сочетания платиновых и седых волосков, что вполне могло точно сказать любому о его возрасте, если присмотреться поближе. Драко был потрясающе красив, как благодаря его стараниями, так и естественной привлекательности, и она даже немного покачала головой, думая о том, как ей повезло встретить его.       Молниеносная мысль пронеслась в голове, почти как лопнувшая лампочка, оставившая звон в её ушах. Он сделал для неё столько, и у неё всё ещё не было возможности как следует отблагодарить его. По крайней мере, до этого момента.       Было довольно легко выбраться из его объятий и перевернуть его так, чтобы мужчина оказался на спине. Гермиона посмотрела на него, удостоверившись, что его дыхание всё ещё было ровным: он определённо крепко спал. Она не хотела будить его, пока что нет.       Одеяло тяжёлым слоем легло ей на спину, но она отодвинула его достаточно, чтобы ей было комфортно, когда она склонилась над его членом. Ещё мягкая плоть покоилась на его бедре. Она мягко выдохнула, пустив поток воздуха по его коже. Пухлый и толстый, нежно-розового цвета член заставил её облизнуться, пока она обдумывала план своей атаки.       Если быть честной, Гермиона не имела ничего против минета, но всё же ненавидела вкус и текстуру спермы. Чем быстрее она сможет взять его в рот, пока плоть не затвердеет, тем больше она сможет ублажать мужчину, прежде чем на головке начнёт выделяться предэякулят.       Член в её ладони был тёплым, куда больше по размеру в спокойном состоянии, чем она представляла. Она медленно прильнула к нему, обводя языком головку. На вкус он был именно как обычный мужской член, и ещё как кожа большого пальца, когда ты облизываешь его. На языке также ощущался привкус латекса презерватива, который он надевал ночью, и слабый привкус соли. Наверное, его засохшая сперма.       Должно быть, Драко вытерся полотенцем, очищая себя от остатков семени, и всё же её язык великого мышиного сыщика смог уловить остатки вкуса. Это не заботило её, пока она продолжала кружить языком вокруг плоти, словно облизывала леденец. Девушка просто представляла себе вкус вишни, игнорируя солоноватый привкус.       Драко зашевелился, когда она вобрала больше длины в рот, твердеющей под её губами. Большие и накаченные бёдра дёрнулись под её ладонями. Достаточно быстро член затвердел полностью, выпрямляясь во рту. Определённо Драко был одарён длиной и широтой, и она вновь задалась вопросом, почему же он всё ещё жил один.       Когда первые капли предэякулята попали ей на язык, пока она работала ртом, Гермиона сморщилась, но продолжила своё дело. Так было, пока её кудри не сжала крепкая хватка чужой руки, и она поняла, что Драко проснулся. Одеяла сдвинулись, и она взглянула на него. Серебристые глаза сонно смотрели на неё. Губы приоткрылись, выпуская короткий стон.       — Чем, ты думаешь, ты здесь занимаешься? — простонал Драко, усиливая хватку.       Он не пытался контролировать её действия, позволяя ей самой задавать темп и принимать, сколько она могла поглотить. Свободной рукой она гладила ту часть члена, которая не помещалась во рту.       — Начинаю день правильно, — лукаво произнесла Гермиона, выпуская член изо рта и ухмыляясь.       Мужчина рассмеялся низким хриплым смехом, но не предпринял попыток остановить её.       — Ты так хорошо справляешься, малышка. И ты прекрасно выглядишь в этом положении.       Не будь она так одержима его поощрением, она бы закатила сейчас глаза. Гермиона определённо знала, как выглядит сейчас: с губами вокруг его члена, раскрасневшимися щеками. И всё же она оценила похвалу (абсолютно одинокого) благодарного мужчины, который даже не просил о том, чтобы ему отсосали.       — Хорошая девочка. Такая хорошая для меня, — продолжил Драко, словно не мог остановить себя в похвале. — Такая прекрасная. Блядь.       Челюсть свело, пока она набирала скорость, стараясь принять больше плоти в жар рта, но тут хватка в её волосах усилилась, причиняя почти болезненные ощущения. Посмотрев наверх, она увидела, как мужчина откинул голову, впившись зубами в костяшки свободной руки.       — Я собираюсь кончить, малышка, — зарычал он, слегка подавшись бёдрами вверх.       Вот и настал её момент. Она выпустила член с хлопком и с помощью руки быстро подводила его к разрядке, стараясь не сбиться с ритма. Облизнувшись, Гермиона наблюдала, как задрожало его горло и тяжело вздымалась грудная клетка.       У неё в рукаве был припасён ещё один трюк. Чуть переместившись между его ног, она расположилась так, что его член оказался прямо меж её грудей, продолжая быстро двигать рукой вверх-вниз.       — Ты уже близко, папочка? Я хочу, чтобы ты кончил вот так. Пожалуйста.       Мужские бёдра дёрнулись, из груди вырвался громкий стон, приглушённый прижатым ко рту кулаком. Драко кончил быстро и бурно, разбрызгивая семя на её грудь и щёки, украшая её кожу молочно-белой жидкостью. Его рука потянула её за кудри, как только она выпустила из ладони его члена, подтягивая к себе и жарко целуя.       Когда они оторвались друг от друга, её грудь, прижатая к его туловищу, оставила на грудных волосах капли спермы. Гермиона сморщилась.       — Упс. Извини.       Драко глубоко вздохнул и положил голову на подушку, прикрыв глаза и улыбнувшись.       — Это неважно, малышка. Абсолютно не важно.       Упираясь руками в кровать, она наклонилась и оставила на его губах ещё один поцелуй, куда мягче и спокойнее, чем предыдущий.       — С Рождеством, Драко.       Сперма засыхала на их коже, но ему, казалось, не было до этого дела. Он притянул её ближе, жадно целуя. Пальцы зарылись в её волосы, другая рука крепко сжала бедро, сильнее прижимая девичье тело к себе.       Оторвавшись, Драко прислонился своим лбом к её.       — С Рождеством, Гермиона.       Уронив голову ему на грудь, подальше от места, где было засохшее семя, она поцеловала ореолу мужского соска и счастливо выдохнула, прижимаясь к его телу.       — Тебе понравилось?       — Это было идеально, милая. Отличный способ для того, чтобы проснуться. Спасибо тебе.       Ни один мужчина никогда не благодарил её за минет, и думая об этом, она прильнула к Драко сильнее. Как ей повезло найти этого мужчину, и почему же никто ещё не прибрал его к своим рукам?       — Ты не расстроился, что я не проглотила сперму? — она задумчиво прикусила губу.       Драко лишь рассмеялся.       — О, определённо нет. Учитывая, что ты вообще не должна была этого делать, я приму всё, что ты решишь мне дать.       Какая ирония, если вспомнить, что накануне вечером она сказала ему то же самое.

~

      Душ ощущался прекрасно, температура воды расслабляла её мышцы. Гермиона оставалась под струёй воды больше, чем нужно, но ей было необходимо немного времени, чтобы собраться с мыслями. Впервые в жизни она проводила Рождество не с родителями, вместо этого оказавшись рядом с мужчиной, которого она знала чуть больше суток.       С таким положением вещей можно было смириться, но, видимо, ей этого было недостаточно, и она решила переспать с ним. А затем — отсосать ему.       Гермиона встряхнула головой, прислонившись лбом к холодной стене, контрастирующей с паром и температурой душа. Всего несколько дней она провела в этой хижине посреди лесной глуши. Праздничные выходные — выходные, которых ещё будет предостаточно в её жизни — она впервые проводит не со своими родителями. И Драко…       Драко оказался неожиданным, если не сказать большего. Поначалу она лишь надеялась пережить несколько дней с этим грубым незнакомцем и добраться до своих родителей как можно скорее. Но сейчас, проведя с ним последние пару дней, ощутив вкус его губ и зная, какое удовольствие в ней вызывало называть его папочкой, она… она не была уверена, что её ожидало дальше.       Вернее, Гермиона не знала, что будет завтра, когда буря вроде бы как должна будет прекратиться. Но на сегодня у неё было ясное представление того, что произойдёт.       Использовав мужские средства гигиены, она вновь обволокла себя его запахом. Было хорошо чувствовать себя чистой: отмыть бёдра, на которых засохли её соки возбуждения, зарыться пальцами в кудри, чтобы тщательно вымыть голову. Когда Гермиона наконец была готова покинуть тёплый душ, она потратила ещё двадцать минут, пытаясь расчесать волосы одним из гребней.       В дверь постучали.       — Ты уже всё? — послышался голос Драко.       Засуетившись, она положила расчёску и открыла дверь, попадая в плен серебряных глаз.       — Я готова. Просто пыталась привести волосы в порядок.       Он отошёл в сторону, позволив ей выйти из ванной комнаты.       — Давай позавтракаем, и тогда я посмотрю, что можно сделать.       Гермиона последовала за ним, глазами скользя по его красным клетчатым пижамным штанам и такого же цвета футболке. Когда он развернулся, она захихикала при виде его бороды, по длине и густоте похожей на…       Драко вопросительно выгнул бровь, и Гермиона подошла к нему, проводя пальцами по его бороде с улыбкой.       — Ты как Санта-Клаус. Знал об этом?       Драко закатил глаза, игнорируя её веселье, и притянул к себе, прикусывая её подбородок.       — Для тебя я Дэдди-Клаус.       Игриво зарычав над её ухом, он обхватил её задницу и приподнял её, позволив девичьим ногам обвиться вокруг своей талии. Губы прижались к жилке пульса, вынуждая её мягко всхлипнуть и откинуть голову назад для большей свободы действий. Когда Гермиона отвернулась, то заметила включённую на плите сковородку, где были наполовину готовы блины.       — Блинчики? — промямлила она, пальцами зарываясь в его волосы.       Драко одобрительно замычал, всасывая кожу у горла.       — Да, малышка, блинчики. Но сначала…       Гермиона вскрикнула, когда её усадили на обеденный стол, пошатнувшийся под её весом. Уложив её на спину, мужчина устроился между её ног и прижался к ней возбуждённой длиной через ткань разделяющей их одежды. Это вырвало из неё стон, голова опрокинулась назад на деревянную поверхность.       Его руки ловко стаскивали с неё штаны для сна, пока одежда не соскользнула с её лодыжек. Девушка всё ещё не потрудилась надеть трусики, что, конечно, заставило его застонать, когда он увидел её обнажённую промежность, чистую и порозовевшую от пара в душевой.       — Так что насчёт блинчиков? — спросила Гермиона, расправляясь с его одеждой и стягивая с него футболку. Она усмехнулась при виде отсутствия мужского нижнего белья.       Драко шикнул на неё.       — Я сделаю ещё, — вытащив упаковку защиты из кармана, он стянул с себя штаны полностью. — Колени вверх, малышка, дай мне увидеть тебя.       Она выдохнула, слушаясь и поднимая ноги так, чтобы упираться пятками в стол. Гермиона чувствовала, что на этот раз в её руках было больше контроля, по крайней мере, в такой позиции, пусть она и лежала на спине. Бёдра разъехались шире, давая больше возможности для его действий, и всё же она судорожно задышала, чувствуя, как из лёгких исчез воздух, когда Драко вошёл в неё.       — Чёрт, папочка.       — Хорошая девочка, — пробормотал он, опуская её бёдра ниже и укладывая лодыжки себе на плечи. — Ты такая тугая для меня.       Так и было. Она дрожала вокруг его длины каждый раз, когда старалась расслабить внутренние мышцы. Он заполнял всю её без остатка, его член будто идеально подходил под все изгибы её влагалища. В этот раз мужчина трахал её медленно, почти не отстраняясь, скользя по каждой чувствительной точке внутри неё.       Мозолистый большой палец нашёл клитор, мягко кружа по нему, когда он наклонился к ней, прижимаясь губами к уху.       — Ты будешь хорошей девочкой для папочки? А?       — Да, папочка, — всхлипнула Гермиона, чувствуя напряжение внизу живота. — Я-я-я обещаю.       И это было действительно так. Она могла сделать всё, о чём он её попросит, до тех пор, пока он двигался в ней в таком ритме. Часть её хотела, чтобы Драко брал её быстрее, подводя к краю безумия, но всё же основная часть сознания наслаждалась именно таким темпом. Ей нравилось, как близко они были друг к другу, как интимно ощущалось их слияние, как она могла чувствовать полноту члена внутри.       Происходящее сейчас было ошеломляюще, куда сильнее, чем секс накануне вечером. Его руки сжимали её бёдра, удерживая на месте, пока он продолжал двигаться внутри неё.       — Ты видишь это? — внезапно спросил Драко.       Приподнявшись на локтях, чтобы видеть его лицо, девушка покачала головой. Угол, под которым он трахал её, бил по особенной точке, толкаясь прямо в шейку матки.       — Н-нет — чёрт, — папочка.       Переместив ладонь по её бедру, он ласкал её живот, надавливая двумя пальцами на пупок. Она протяжно застонала, откидывая голову назад, когда он запротестовал.       — Нет, малышка, поднимись, — зарывшись свободной рукой в её волосы, Драко потянул за кудри так, чтобы голова вновь приподнялась. — Взгляни на это, — грубо произнёс он. — Такая маленькая, я практически вижу тебя насквозь.       И она увидела, как его член скользил в ней, и каждый раз, когда он входил до упора, головка члена выпирала под кожей живота. Она застонала, зажмурившись, и в это же мгновение сжала мышцы влагалища. Драко выругался, увеличивая темп и потирая клитор в ритм толчков.       — Я хочу кончить, — начала умолять Гермиона, не имея сил оторвать взгляд от того, как член двигался в ней. — Пожалуйста, папочка. Я хочу кончить, пожалуйста!       Подавившись воздухом, он сильнее сжал её волосы и прижался лбом к её лбу. Тяжёлое дыхание смешивалось друг с другом.       — Тебе не нужно спрашивать, малышка. Ты можешь кончать каждый раз, когда захочешь.       Даже если ей не нужно было разрешение, её тело мгновенно отреагировало на его слова, и Гермиона сильно задрожала, чувствуя, как оргазм накрывает её без предупреждения. Не было никакого лопнувшего шарика внизу живота, не чувствовалось привычного растяжения в икрах — лишь пульсация удовольствия внутри, вызывающая темноту в глазах.       Она чувствовала, как Драко всё быстрее и жёстче врезается в неё, но не могла открыть глаза.       — Хорошая девочка, малышка, — прохрипел он над её ухом. — Такая замечательная для меня.       К тому моменту, как Гермиона раскрыла глаза, он уже вышел из неё и стянул презерватив, перевязывая его и направляясь в ванную.       — Сейчас буду, детка. Никуда не уходи.       Было легко послушаться; она не имела ни желания, ни сил подняться и слезть со стола. Её ноги онемели, всё ещё согнутые в коленях. Драко вернулся и принёс влажное полотенце, которым он аккуратно вытер её бёдра. Прохлада ткани приятно ощущалась на её разгорячённой коже, и она улыбнулась мужчине.       Он помог ей вытянуться и подняться, всё ещё оставив сидеть на столе, прежде чем обнять девушку и прижать её к своей груди.       — Ты как, нормально?       Гермиона кивнула.       — Я бы сказала, замечательно. Не думаю, что у меня когда-то было праздничное утро лучше, чем это.       Они так и оставались в таком положении в течение нескольких минут, не произнося ни слова. Просто наслаждаясь компанией друг друга до тех пор, пока Гермиона не оторвалась от крепкой груди и не почуяла…       — Блинчики! Они горят!       Драко застонал и отстранился, всё ещё обнажённый, аккуратно выключая плиту. Ей удалось увидеть дым от подгоревшего на сковороде масла.       — Я сделаю ещё, милая, — он послал ей робкую улыбку. — Я же уже сказал, верно?       — Да, — кивнула она.       — Не веришь мне?       Вздрогнув, Гермиона спрыгнула на пол, оттянув свитер так, чтобы он прикрыл её бёдра.       — Я верю тебе. Ты не давал мне повода подумать иначе.       «По крайней мере, пока что», — подумала она, оставляя мягкий поцелуй на его груди.

~

      — Гермиона? О, счастливого Рождества, зайчонок! Мы скучаем по тебе!       Голос матери вызывал ощущение горечи, пока Гермиона вглядывалась в пейзаж за окном кухни. Снег продолжал падать, хотя Драко пытался вновь расчистить дорожку перед домом, и она вздохнула, зажмурившись в надежде отогнать слёзы.       — Привет, мам, счастливого Рождества тебе и папе! — к счастью, она смогла проговорить это твёрдым голосом.       Девушка услышала, как на другом конце провода мать передаёт её поздравления папе, прежде чем женщина вновь заговорила с ней.       — Как дела, дорогая? Всё хорошо? Как… о, чёрт возьми, я не могу вспомнить его имя….       Гермиона рассмеялась, облокотившись на столешницу и наблюдая за мужчиной, о котором зашла речь, через стекло.       — Его зовут Драко, всё хорошо. Он… он безумно милый, мам. Он… мам, он вытащил меня на улицу, чтобы срезать для меня ель, после того, как я задалась вопросом об отсутствии декораций в его доме.       — Не может быть!       Именно это она и любила в маме. После того, как ей исполнилось восемнадцать, они стали настоящими подругами, не разрушая и родственные отношения. Они постоянно сплетничали о друзьях семьи и мужчинах, не испытывая неловкости. Её мама была для неё лучшей подругой, которая всегда была готова выслушать её и дать самый подходящий совет.       — Так он и сделал, — Гермиона не могла побороть улыбку. — Я сделала гирлянду из попкорна, как меня учила бабушка, и мы украсили ёлку. Я обязательно пришлю тебе фото.       — Ты вроде бы говорила, что он из Томми, да? Давай честно, он красавчик?       Она кивнула сама себе.       — Определённо, он выглядит довольно брутально, но… это не так важно, но он, ну, взрослый.       — Ох, дорогая, мне жаль. Ему за шестьдесят?       Гермиона поперхнулась слюной.       — Что?! Нет, мам! Ему куда меньше. Ему… ну, ему сорок пять.       — Всего сорок пять? — спросила её мать. — Ну, это не так ужасно, зайка. Я уверена, он прекрасно знает, как завлечь…       Она прервала женщину.       — … пожалуйста, пожалуйста не продолжай. Слушай, он… он возвращается с улицы, так что мне нужно идти. Я просто хотела позвонить и поздравить вас с Рождеством.       Мужчина двинулся ко входной двери, откинув горсть снега с дороги, и она накрутила кудрявую прядь на палец, услышав, как вздохнула мама.       — Хорошо-хорошо. Позвони нам завтра и дай знать, что с твоей машиной. Я слышала, что буря должна как раз закончиться.       Дверь распахнулась, запуская в хижину подгоняемый ветром снег, и внутрь зашёл Драко. Он резко закрыл за собой дверь, стряхнув с себя немного снега, скопившегося на его шапке и пальто. Открыв было рот, он замер, когда она помахала ему и молча указала на телефон.       — Хорошо, мам. Я позвоню завтра. Люблю тебя, передавай папе привет.       — Пока, зайка. Целую!       Отключив телефон, Гермиона покачала головой. Она любила свою мать, любила их близкие отношения, но иногда женщина была слишком… понимающей. Чья ещё мать будет одобрять то, что её двадцатишестилетняя дочь запала на сорокапятилетнего мужчину? Только её мама. Не то, чтобы это было для неё сюрпризом, учитывая, что её родители отчаянно ждали момента, когда их дочь наконец сойдётся с кем-нибудь.       Положив мобильник на столешницу, Гермиона подошла к Драко, обогнув несколько следов снега, и помогла ему снять перчатки и пальто. Повесив верхнюю одежду и положив перчатки сушиться, она наблюдала, как он скинул ботинки и стянул горнолыжные штаны.       — Разговаривала с родными? — спросил мужчина, проходясь ладонью по мокрым волосам.       — Да, с мамой, спрашивала, как у них дела, и поздравляла с Рождеством, — кивнула она.       Драко убрал штаны в сторону и пристроил обувь ближе ко входу в дом, наводя свой обычный порядок. Вытянув руки над головой, он выпрямился во весь рост достаточно, чтобы она могла увидеть дорожку золотых волосков, спускающихся от его пупка и исчезающую за краем джинс. Её глаза никак не могли оторваться от его тела.       Гермиона заварила две чашки чая, пока Драко подбросил ещё дров в камин, прежде чем они оба устроились на диване. Лампочки на ёлке оставались включёнными, создавая уютную атмосферу. Даже без традиций, к которым привыкла девушка, этот день вполне можно было считать идеальным Рождественский днём.       Тоскуя по привычным ей вещам, она не могла не думать о том, как много для неё сделал Драко — даже больше, чем нужно, — и она постаралась не скучать по дому так сильно.       — Итак, — начала Гермиона, поджав ноги под себя. — Чем ты обычно занимаешься на Рождество?       Драко пожал плечами.       — Ничем таким, что отличало бы для меня Рождество от остальных дней. Что насчёт тебя? Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы ты чувствовала себя более… ну, чтобы тебе было привычнее?       — У нас, конечно, есть свои традиции, но они больше связаны с тем, что мы проводим время вместе, — уклончиво ответила она, не желая заставлять его делать ещё и это. — Мы весь день сидим в доме, делая разные вещи и наслаждаясь компанией друг друга.       Сделав глоток чая, он поставил кружку на кофейный стол и обхватил её лодыжку, поглаживая скрытую под тканью кожу.       — Не надо прятаться от меня. Чем именно вы занимаетесь в эти дни?       Выдохнув, Гермиона посмотрела на него.       — Обычно я с папой играю в «Скрабл», как раз примерно в это время. Не знаю, почему так — это просто стало тем, что мы обязательно делали вместе.       Его глаза загорелись. Мужчина наклонился, разыскивая что-то на полке под поверхностью столика, где она могла увидеть несколько коробочек, журналы и какие-то книги. Он потратил несколько минут, прежде чем вытащить старую, потрёпанную коробку.       — Вот и она. Можем сыграть вместе. Знаю, я не похожу на твоего о…       Драко резко оборвал себя, широко раскрытыми глазами посмотрев на девушку, и Гермиона сорвалась. Она смеялась так сильно, что сомневалась, приходилось ли ей когда-либо так смеяться, чувствуя, как заболел живот.       — Ты прав, Драко, — посмеиваясь, проговорила она. — Ты не мой отец, но ты вполне можешь быть моим папочкой.       Драко покачал головой, тоже засмеявшись.       — Боже, милая. Ты будешь моей погибелью.       В этом был виноват он. Именно Драко вынудил её назвать его так, словно у неё выработалась привычка произносить это слово при нём. Кажется, ему нравилось это прозвище не меньше, чем ей, так что она не испытывала обеспокоенности на этот счёт.       Они переместились на пол, усевшись по разным концам кофейного столика, и разложили «Скрабл» на его поверхности. Она оглянулась, пока мужчина раскладывал плитки с буквами, и заметила стереосистему. Единственное, чего не хватало их уютной атмосфере — помимо разгорающегося с треском очага и горящей гирлянды на ели — это праздничной музыки, под которую можно было бы отлично сыграть.       — Твоё стерео работает? — Гермиона указала рукой на стену.       Нахмурившись, он медленно кивнул.       — Да, должно.       — Могу я включить несколько рождественских песен?       Впившись зубами в губу, Драко почесал нос, выглядя так, будто ему некомфортно. Он изо всех сил старался сделать всё, чтобы это Рождество стало привычным для неё, но она всё не могла перестать думать о том, как неудобно ему было от этого. Он определённо не был с ней откровенен, говоря, что нет определённой причины, почему он не отмечал этот праздник.       И всё же Гермиона пыталась чуть ли не затолкнуть в него всю эту рождественскую атмосферу в течение последних дней. Она задрожала, покачав головой.       — Прости. Мне не следовало даже спрашивать, ты и так столько сделал для меня, — тихо проговорила девушка. — Мы можем и не играть, если ты не хочешь.       Драко нахмурился.       — Я правда хочу сыграть. Просто… может, не с рождественской музыкой на фоне. Извини… это… тяжёлое время года для меня.       Она подняла ладонь, останавливая его.       — Тебе не нужно объясняться передо мной, Драко. Нет, если ты не хочешь. Извини, мне даже не могло прийти в голову, что есть причина, по которой ты не празднуешь Рождество.       Ловко разложив игровую доску, каждый взял себе по семь ячеек. Ей выпали не такие уж и плохие буквы, её мозг начал работать, пытаясь вспомнить наиболее длинное слово, которые можно было бы составить из имеющихся вариантов. QHEUATS       Она передвинула перед собой несколько плиток, сразу же примечая слово для лучшего хода. Гермиона всегда играла с затаившейся надеждой, припрятывая наилучшее на последний момент. Порой это означало, что сперва она играла так себе, оставляя выигрышное слово на конец, ну или, по крайней мере надеясь, что оно будет выигрышным.       — Я вырос в Уилтшире, — прочистив горло, внезапно заговорил Драко. Хмурясь над своими буквами, он избегал её взгляда. — Родился в относительной привилегии. У нас была прислуга, мои родители были известными филантропами в округе.       Гермиона улыбнулась, передвигая ячейки.       — Я так и знала.       Он взглянул на неё.       — Знала что?       — Всё твои нос и скулы. Ты отлично постарался, скрывая черты лица под бородой и накачав себе мускулы, но у тебя довольно утончённые аристократические черты лица, и то, как ты преподносишь себя и передвигаешься. Ты определённо происходишь из богатой семьи.       Драко сузил глаза.       — Думаешь, это так заметно?       — Сомневаюсь, что кто-то другой может понять, — она пожала плечами. — Но лично я вижу это. В любом случае, ты начал говорить.       Гермиона вступила в игру с первым словом, выкладывая три ячейки: H. A. T. Взяв для себя ещё три новые плитки, она добавила их к уже имеющимся у неё буквам. QEUSEPK       — Ну, я вступил в ряды Сухопутных войск Великобритании, когда мне исполнилось восемнадцать, и покинул Уилтшир так быстро, как мог. Я понятия не имел, что мне делать со своей жизнью, не сильно хотел поступать в университет. Несколько раз я прокатился по миру в связи со службой, пока не вернулся домой на некоторое время, — объяснял он, выложив несколько букв к её Т.

H A T

       A

       R

             T

      — Ты действительно был на поле действий? Воевал? — спросила она, вновь передвигая свои ячейки и раздумывая над следующим ходом.       Отпив чая, мужчина кивнул.       — Да, это так. И когда я вернулся, у меня было желание сразу же убраться оттуда. Но учитывая, что я не был дома уже несколько лет — почти пять, — я решил провести чуть больше времени со своей семьей. И по истечению нескольких недель я кое-кого встретил.       В памяти сразу же всплыло фото с незнакомкой, которое стояло на его тумбочке. Могла ли это быть… ?       У Гермионы пока больше не было слов для игры, поэтому она обменяла три буквы из общей стопки и кивнула Драко, намекая, что сейчас его черёд ходить. Её положение благодаря новым плиткам стало ещё лучше, и она отчаянно старалась скрыть улыбку.       — Мы начали встречаться. Она прекрасно знала, что через несколько недель мне предстоит вернуться в строй на неопределённый срок, но мы… нас так сильно тянуло друг к другу, — пробормотал он, раскладывая новые буквы.

H A T

             T A L E

       R

       T

      — Итак, я уехал, направившись в новую страну. Мы связались друг с другом сразу же, как смогли, я планировал вернуться, но что-то не получалось: я подписывал один контракт за другим, меня назначали на новые места. И тогда… — он прервался, проведя ладонью по лицу. — И тогда… мне позвонили.       Ритм сердца в её груди ускорился, и Гермиона не собиралась разыграть последнее слово, пока он не закончил свой рассказ. Было тяжело слушать историю Драко, видеть, как тяжело ему приходилось вспоминать своё прошлое. Она ещё больше убедилась в том, что речь шла о женщине на той самой фотографии, но не испытывала чувство ревности. Она не думала, что эта история закончилась счастливым финалом.       — Она только выпустилась тем летом, наконец получила права после того, как я настоял на этом, — Драко вздохнул, прикусив губу. — Она попала в аварию, врезавшись в другую машину. Умерла на месте. Я уволился сразу же, как смог, вернулся домой, избавился от удручающих рождественских украшений. Моя семья заявила, что мне нечего было горевать, ведь я даже толком не знал её.       Он вновь пожал плечами.       — Вот так я исчез. Нашёл эту хижину на распродаже, попрощался с родителями и несколькими из друзей, которые у меня оставались, и перебрался сюда, чтобы жить в одиночестве.       В хижине повисла тишина, пока Гермиона сжимала пальцы в кулаках, не имея понятия, что сказать или как подбодрить его. Взгляд зацепился за ёлку, и ей внезапно стало так стыдно: она не могла понять, почему Драко сделал всё это для неё, если подобная праздничная обстановка лишь напоминала ему о тяжких временах. Ей захотелось встать и выкинуть ель на улицу, убрать игру и притвориться, что никакого Рождества нет.       — Это как…. самоличное изгнание, — наконец ответила она, перебирая ячейки с буквами.       — Да, именно так. Прошло довольно много времени с тех пор, и ничего уже с этим не поделаешь. Как я и говорил, мне гораздо лучше жить наедине с собой. Я могу…       — … потеряться в своих мыслях?       Драко послал ей короткую улыбку.       — Иногда. Когда мне это нужно, — он кивнул на её ячейки. — Твой ход.       Кивнув, Гермиона выложила все семь букв.              S              Q H A T       U       TAL      E        R       E        T       Z              E

      Драко улыбнулся ей.       — Вау, милая. Семь букв. Это… — он прервался, подсчитывая в голове. — Семьдесят пять очков. Какая же ты умница.       Зажевав щеку изнутри, Гермиона улыбнулась сначала застенчиво, а затем — широко и ярко.       — Я всегда играю с надеждой на слово из семи букв, хотя почти никогда не получаю такую возможность. Наверное, сегодня мне повезло… слушай, можно я… можно я обниму тебя?       Заразительно улыбнувшись, он встал со своего места.       — Конечно, милая. Тебе не нужно спрашивать.       Вскочив с пола, она уткнулась лицом ему в грудь, крепко обнимая руками мужчину за талию.       — Мне так жаль, что ты прошёл через столько. Но сейчас ты здесь, и я… я просто очень рада, что встретила тебя, что ты нашёл меня там, в сугробах.       Гермиона ощутила прикосновение губ к своей макушке, чужие руки сильнее обвились вокруг неё, прижимая ближе.       — Я тоже рад, что нашёл тебя, Гермиона. Это Рождество — лучшее, которое у меня было за многие годы. Правда.       И пусть она сейчас не находилась рядом со своей семьей, в доме не играла весёлая рождественская музыка, не было никакой ветчины в медовой глазури, ожидающей её на кухне, чтобы как следует наесться перед сном, она была как никогда солидарна. Это Рождество было лучшим.       И Гермионе совсем не хотелось уезжать отсюда.

~

      Этим же вечером Драко взял её перед камином, после одного или двух бокалов виски. Поставив её на колени и руки, он сжал её волосы в кулаке и скользил членом в её влагалище. Было жёстко и быстро, немного эгоистично, но Гермиона наслаждалась этим. Ей нравилось то, как он заставлял её себя чувствовать из-за грязных словечек, которые срывались с его губ, и возбуждения, стекающего по её бёдрам.       Огонь потрескивал в камине, согревая их обнажённые тела.       Её губы раскрылись во всхлипе, она умоляла, не переставая.       — Пожалуйста, папочка. Ещё раз, пожалуйста.       У них осталась лишь одна ночь.       — Сколько угодно, — простонал мужчина, двигаясь в ней. — Бери столько, сколько пожелаешь.

_____________

26 декабря.

_____________

      Звонок телефона Драко разбудил её, вибрируя, мобильник разрывался на его тумбочке. Вздохнув, он послал поток горячего воздуха по её голой спине и, оставив поцелуй на девичьей коже, потянулся назад.       Беседа оказалась короткой, но Гермиона поняла достаточно из ответов Драко. Переместившись на кровати, он убрал руку с её талии. Его ответы были короткими.       — Слушаю.       — Да.       — Ох.       — Хорошо.       — Когда?       От его «Уже?» что-то сжалось внутри животе, оставляя её в напряжении, пока девушка принимала душ, намывая себя мужским гелем для душа в последний раз и надевала нижнее белье впервые за несколько дней.       Драко дал ей пространство. Он заварил им кофе и приготовил несколько тостов, но у них не нашлось много слов, пока они сидели за обеденным столом друг напротив друга. Атмосфера так отличалась от предыдущей ночи, вчерашнего дня и её первого дня здесь.       — Хорошо спалось? — спросил он, не отрывая взгляда от тарелки.       Гермиона кивнула.       — Да, спасибо.       Он выглядел напряжённо: плечи выпрямились, губы сжались в тонкую полоску так сильно, что плоть побелела. Было тяжело смотреть на Драко, поэтому девушка старалась не поднимать на него взгляд.       Изначально она понимала, что в конце концов ей придётся уехать; что эта маленькая любовная история в хижине закончится, когда её машину очистят от снега и привезут на стоянку местного отдела полиции. Гермиона подозревала, что с ними свяжутся именно на День подарков. Но время пролетело слишком быстро. Она так надеялась на ещё один день рядом с Драко.       Было странно вновь надевать свою одежду. Было так неправильно складывать чужие спортивные штаны и свитер аккуратной стопкой на углу его кровати. Было тяжело покидать его спальню. Было отвратительно делать фото ёлки для матери и знать, что она видит их праздничное дерево в последний раз.       Всё это было неправильно. И Гермиона всё равно молчала, покоряясь судьбе.       Она позвонила маме и дала знать, что буря прекратилась, сообщив, что собирается за своей машиной и надеется, что будет у них дома к вечеру. Её мать радостно завизжала в трубку.       — Нам не терпится увидеть тебя! Твой отец уже приготовил доску для «Скрабла», и я только что зафаршировала ветчину.       Натянуто улыбнувшись, Гермиона попыталась обрадоваться сказанному, не потрудившись упомянуть, что уже сыграла свою рождественскую партию.       Пока она натягивала носки и обувалась, мужчина вышел наружу — расчистить дорожку в последний раз на её глазах — и проделал путь к своему пикапу. Небо было ясным, голубым и солнечным впервые за несколько дней, но она ненавидела это.       Заведя грузовик, Драко открыл для неё дверь, помогая забраться внутрь салона. Клиренс машины был куда выше, чем, например, у седана, и она была благодарна за помощь, не имея сил, чтобы залезть самой.       — Твой автомобиль уже на станции, — сообщил ей Драко, пока разворачивался назад, обернувшись к заднему стеклу автомобиля и держась за подголовник её сиденья. — Он прибуксирован.       — Хорошо, — она сложила ладони на своих коленях. — Спасибо, что принял меня.       Краем глаза Гермиона заметила, как сжалась его челюсть, а горло дёрнулось. Он наконец кивнул, включая радиоприёмник.       — Не за что.       Путь до станции был недолгим. Многие дороги так и остались покрыты снежным покровом. Они наконец добрались до главной трассы в город. В окрестностях почти не было людей, и когда они подъехали к парковке, Гермиона сразу же заметила свою машину. Автомобиль довольно неплохо выглядел, по крайней мере, больше не увязнув под снегом.       Драко заехал на станцию и выпрыгнул из фургона, быстро обойдя пикап, чтобы помочь ей выбраться. Схватив его за руки для равновесия, девушка тяжело сглотнула от ощущения его кожи на своей.       Она ненавидела это.       — Я пойду сообщу парням, что мы здесь, — произнёс он, отпуская её и засовывая руки в карман. — Тебе нужно убедиться, что машина заводится.       Автомобиль и правда завёлся, на что она выругалась. Гермиона облокотилась на дверцу со стороны водительского сидения, ожидая, пока вернётся Драко. Она не могла спокойно смотреть на то, как он идёт, и от ходьбы его пальто распахивалось, показывая фланелевый свитер и джинсы, идеально сидящие на крепких бёдрах. Его кожа сияла в лучах морозного солнца, глаза блестели, и эта борода…       Гермиона так привыкла к его бороде, приноровилась к ощущение густоты под своими пальцами и разглядыванию разницы в оттенках между волосками.       — Ну, всё готово, — Драко остановился в нескольких шагах от неё, всё ещё пряча в карманах руки. — Я, эм… я надеюсь, что ты доберёшься без происшествий.       — Верно, — она кивнула. — Да. Ну что ж… ещё раз спасибо тебе, Драко. За всё.       Он отсалютовал ей.       — Конечно, без проблем. Я-я замечательно провёл время с тобой.       Гермиона развернулась лицом к своей машине, не желая показывать перед мужчиной слёзы. Открыв дверцу, она уже почти села в салон, когда рука Драко рывком потянула край её пальто и притянула девушку к крепкой груди.       Он так сильно обнимал её, прижимаясь к её волосам и лицу носом и бородой. Он сжимал её в своих руках как что-то самое важное в его жизни, и от этого Гермиона лишь ещё больше заплакала.       — Я не хочу уезжать, — рвано всхлипывала она, пряча лицо у него на груди. — Я-я-я не могу представить, каково это… каково это быть без тебя.       Драко согласно замычал и, погладив её по спине, оставил поцелуй на лбу.       — Посмотри на меня, Гермиона, ну же. Пожалуйста.       Гермиона подняла голову, вглядываясь в его выразительные глаза и доброе лицо, запоминая аристократические черты, скрытые под бородой. Мужчина грустно улыбнулся.       — Когда ты поедешь обратно в Лондон? — спросил он, поглаживая её по щеке.       Она шмыгнула носом.       — После Нового года. Думаю, второго числа.       — Заедешь? — неуверенно спросил он.       Всхлипнув, Гермиона рассмеялась, прижимаясь к его губам, прикасаясь к его лицу и бороде.       — Да. Думаю, я смогу.       — Хорошо, — Драко поцеловал её. — Давай, поезжай проведать своих родителей. А я буду ждать тебя здесь.       Кивнув, Гермиона вытерла слёзы.       — Мы со всем разберёмся, правда же?       — Определённо. Я хочу этого.       — Я тоже.       И, по крайней мере, на данный момент уверенности в этом было достаточно.