Рассвет

***

— Я… я не могу больше! Все, хватит! У Сая болело все и сразу. Колени дрожали, по телу волнами пробегали колкие мурашки, легкие горели, а больше всего — больше всего! — пострадали ступни в тех самых кроссовках, которые заказал Рюсуй. Саю, который никогда много не весил и если бы не повезло с фигурой, оказался к обидному ярлыку «дрищ» куда ближе, чем ему бы хотелось, казалось, что каждым своим шагом он вбивает несчастные подошвы в беспощадно твердую землю с тысячетонной силой. Как Годзилла или Евангелион. Или что-то… еще крупнее. А между ним и кроссовкой каждый раз оказывалась его ступня. Многострадальная — то одна, то другая, то одна, то другая, то одна, то… Великие боги, чем он все это заслужил? Влажные мелкие камушки перед глазами наконец снова обрели четкость, и тут же, будто опомнившись, заныли упертые в колени руки, а следом — голова. В поле зрения появились белоснежные кроссовки Рюсуя и прошлепали рядом. Раскидали гальку. Потоптались на месте. — Да ладно тебе, мы же только начали! — радостно сообщил их владелец. — Замолчи… пожалуйста… и дай мне спокойно умереть… — с паузами ответил Сай, все еще пытаясь отдышаться. Это был уже третий раз, когда Рюсуй говорил, что они только начали, и теперь он вообще сомневался, что у подъема на гору будет конец. И было ли начало, когда его выдернули из кровати после четырех часов сна, вообще сегодня. Может, прошла уже неделя? — На вершине построили питьевой родник и красивую смотровую площадку, — не меняя тона продолжил Рюсуй. — Стоит взглянуть. — Я не хочу на площадку. Еще хотя бы шаг, и я умру. — …а еще оттуда можно будет спуститься на фуникулере… — А? — Сай все-таки поднял голову. — Не пешком? Рюсуй победно усмехнулся и трусцой навернул вокруг него еще один круг. Вот у него точно ничего не болело, а энергии было столько, что можно было запитать пару-тройку новых деревень. — Вниз возвращаться уже дальше, чем осталось до верха, ну. И ты сам согласился со мной бегать. Сай зажмурился, смахнул со лба еще сильнее закудрявившуюся челку и заставил себя выпрямиться. Когда он соглашался, то думал, что бегать они будут под милые семейные разговоры и по дорожке вокруг того поместья, которое Рюсуй отгрохал у океана как новую резиденцию Нанами. И уж точно не по звериным лесным тропинкам в гору, а потом обратно! Вместо этого, за последние несколько дней их «отдыха» Сай в полной мере прочувствовал, каково быть владельцем крупной гиперактивной собаки. Только собаки не разговаривали, не тянули за руку, не подначивали совершенно нелепыми, но ужасно раздражающими комментариями, и не заказывали для него индивидуальные кроссовки в мире, в котором о кроссовках еще никто особо даже не задумывался. Только «чтобы бегать вдвоем на равных». А еще до собак, какими бы милыми они ему ни казались, Саю не было особого дела, а вот Рюсуя он почему-то до сих пор любил. Это-то его и подкосило. И Рюсуй этим умело пользовался. И ему точно было не стыдно. — Ненавижу тебя! — в сердцах воскликнул Сай, замыкая мысль. Рюсуй остановился, задрав брови, подошел ближе и серьезно заглянул ему в лицо. — Что, правда? — Нет, — мгновенно сдался Сай, — но мне не нравится бегать! Тут же снова посветлев, Рюсуй щелкнул пальцами и отмахнулся: — Но это же приятно! Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал, как ветер несет тебя. Это похоже на плавание под парусом… — Я и плавать под парусом не люблю. — …или свободный полет, только вместо корабля и самолета — собственное тело, и весь мир принадлежит тебе, потому что ты можешь все! Разве есть что-то лучше? …А, что? — Нет, ничего, продолжай. Рюсуй задиристо фыркнул и схватил его за локоть под футболкой, потащив по тропинке вверх, словно золотисто-белый буксир. — Я обещал тебе нечто потрясающее, и ты это увидишь. Оно того стоит, давай, шевелись, а то не успеем… Рука у Рюсуя была жутко горячая и совсем не влажная. Он вообще, казалось, не устает и не выдыхается. Вот уж кто действительно создан был бегать, прыгать и заниматься подвижными видами спорта. Летать. Плыть. И, пока Сай охал и вздыхал, едва перебирая ногами, тот еще и добавил себе под нос: — Вот так, отлично. Ты от темноты уже зеленеть начал, с твоим цветом кожи это почти преступление. Сай выпрямился, наконец, отобрав руку и, жалобно сведя брови, ответил: — Потому что я как раз ехал отдыхать, а не бегать перед рассветом. — На рассвете! Дыхательные упражнения на свежем воздухе полезны для мозга, особенно после бессонной ночи, — насмешливо начал Рюсуй. — Спроси у Стэнли Снайдера. — Рюсуй! — от возмущения Сай споткнулся и неловко уцепился за протянутую тут же ладонь. — Хватит мне об этом напоминать. — Тогда можешь спросить у Гена, м? Он тоже в курсе. Шумно выдохнув, Сай закрыл глаза свободной рукой и с силой потер пальцами лицо. Уши до сих пор вспыхивали от одного воспоминания. — Об этом — тем более. Он вообще предпочел бы забыть все неловкие моменты, связанные с тем, что по ночам он работал над компьютером и постоянно натыкался на кого-то за… личными утренними занятиями. Или за вечерне-ночными, перетекающими в утренние. Заставать членов Королевства Науки за чем-то стало его проклятием, и всех участников — и Сая особенно — это глубоко травмировало. Кроме Рюсуя. Рюсуй, конечно же, всегда все узнавал в числе первых и оставался в восторге. — Мы почти на месте, — заявил он, разгоняясь и заставляя Сая торопиться следом. — Смотри. Деревья резко отступили, дорожка кончилась, и они оба вылетели на круглую твердую площадку. Здесь не было ничего лишнего: вымощенный свежим шлифованным камнем пол, незаконченная лестница куда-то в сторону и вниз, фонтанчик с драконом посередине и маленькое каменное ограждение по краю. А за ним… за ним плавился горизонт, едва начав раскаляться. Солнце ослепительным диском медленно приподнималось над водой, расцвечивая гладь неоновыми полосами. Застывшие облака вокруг подсветились красным, вспыхивая, словно от высоких температур, и тени от них растянулись по всему небу. Сай задержал дыхание, широко распахнув глаза. Утро выдалось прохладным, но воздух там, вдалеке, казалось, дрожал от жара, прикасаясь к светилу. Подул ветер, и Сай передернулся. Глубоко вдохнул, наполняя остывающие легкие океанским бризом. Нос вдруг укололо — едва ощутимо, и хотя он не видел на небе ни одной тучи, а далеко внизу океан лениво перебирал волнами, это все равно… — Чувствуешь? — вдруг негромко начал Рюсуй. — Пахнет… — Штормом, — закончил Сай, выпрямляясь и упирая руку в пояс. И чуть менее уверенно добавил: — Да?.. Рюсуй сбоку согласно хмыкнул и посмотрел на него: Сай почувствовал взгляд щекой, не отводя глаз от плавящего мир солнца, а потом обернулся. Звездный горн раскрашивал и Рюсуя — в желтый, оранжевый, красный, будто отблески пламени причудливо смешивались с золотом в одном человеке. Тот улыбнулся — широко и самодовольно, как в детстве, когда выигрывал у него, — и тихо сказал: — Я же говорил, что понравится. — Рассвет? — Сай качнул головой. — Да, красиво. — Не просто рассвет, а рассвет перед бурей. — Да с чего ты вообще решил, что сегодня что-то будет? Криво усмехнувшись, Рюсуй обхватил его рукой за шею, почти навалившись, и щелкнул пальцами. — Ты ведь тоже это знаешь, разве я не прав? И Сай решил потерпеть — хотя бы эту минуту, пока они вдвоем стояли на вершине горы, рассматривая утреннее чудо. Пока теплая ладонь крепко обнимала его плечи, пока скулы касалась прядь светлых волос, а в руку над локтем стучало чужое сердце. Пока Рюсуй тащил его за собой — не потому что ему что-то было от него нужно, а потому что он хотел, чтобы именно Сай был рядом, хотел поделиться с ним. Хотел показать именно ему. Сай был таким слепым когда-то давно. — Мы с тобой всегда знаем, когда что-то должно случиться. Ты, в конце концов, мой брат. «Мы» звучало совершенно по-особенному, почти в новинку, и Сай вдруг с удивлением осознал: с беседами у них получалось лучше, чем с семейными фотографиями. Пусть это достижение и стоило ему страданий, возможно, парочки не лишних ног, тонны нытья и дурацких новых кроссовок. И пусть здесь даже не собралось всего клана Нанами, частью которого они оба никогда не были, чтобы запечатлеть момент, который точно не вошел бы на портреты. Но они все-таки стали настоящей семьей. Вопреки и потому что. А еще Сай подумал: «Наверное, я идиот», — и улыбнулся, смущенно сощурившись. — Ну что, домой наперегонки? — заявил потом Рюсуй, высовывая лицо из-под родниковой струи, и встряхнулся, разбрызгивая капли. — Я буду первым, вот увидишь! А кто победит, тот выбирает планы на вечер! Сай даже не успел отреагировать, разлив из ладоней всю воду. — Что?.. Но тот уже бодро трусил от него обратно к тропе, не оборачиваясь. — Про фуникулер я пошутил! Его не достроили еще. — Что?! Как?! Нет! Рюсуй, черт возьми! Я ненавижу тебя! — крикнул Сай, пытаясь заставить непослушные дрожащие ноги двигаться. Вода шлепнулась на плитку, футболка намокла и прилипла, а ступни он, кажется, вообще перестал чувствовать как часть своего тела, но кровь почему-то пела. И от возмущения даже появились силы. — Неправда! — радостно ответил Рюсуй, уже скрываясь в кустах. — Беги быстрее, а то потеряешься, тут вроде еще львы водятся, сожрут! И Сай побежал, прогоняя с лица глупую улыбку. Из груди, мешая дышать, рвался глупый смех, потому что идиотами были они оба. Абсолютно точно. Это было так подозрительно похоже на счастье. «"Как ветер несет тебя", да?» — азартно подумал он, фокусируясь на мелькающей спереди спине и пытаясь не съехать по камням кубарем вниз. Ноги больше не болели, только сердце колотилось в горле, торопя вперед. Ветер не нес его — он звал с собой, и за ним еще надо было угнаться. Но Сай, кажется, вполне мог попробовать.