вселенная.

— ты такой красивый, — Чонгук улыбается, широко и ярко, посвящая свою улыбку лишь одному единственному человеку. Сокджин стоял посреди гостиной в их маленькой квартире в центре Мюнхена, которую они сняли на несколько дней, дабы после благополучно ехать дальше, в Потсдам, а за ним и в Гамбург, а далее их ждёт вся остальная Европа и Азия. Чонгук любит говорить, что он путешествует со своей личной вселенной по миру, имея ввиду эту сонную пташку. Джин сонно трёт глаза, пока лучи закатного солнца целуют его лицо, словно языками пламени касаясь загорелой кожи. они в Мюнхене первый день и он никак не может привыкнуть к смене часовых поясов, хотя и путешествует не первый раз, вот и просыпается под ночь. у Чонгука проблем с этим уже давно нет. оно и понятно. вечно мотается со своими археологическими вылазками на восток, разыскивая среди песка и редких оазисов что-то стоящее. и обязательно находит. — не неси бред, — фыркает Сокджин и зевает. — выгляжу ужасно. кто вообще с утра выглядит красиво?.. — сейчас 7 вечера. — а мне всё равно. мы будем есть? Чонгук посмеивается и кивает головой, целуя любимого в лоб и указывая на стеклянный столик, полностью заставленный едой. — какая прелесть. ты уже ел? — получив отрицательный ответ, Сокджин насильно сажает Чонгука рядом с собой. — кушай. — я не голоден, котёнок. — ешь. — будем есть до самого утра с нашим темпом. — мне всё ещё всё равно. поешь со мной, — Чонгук всё-таки сдаётся и принимается уплетать идеально прожаренный стейк за обе щёки, запивая всё красным вином. — был сегодня где-нибудь? Сокджин знал, что спрашивать. глаза Чонгука сразу же загорелись и он часто закивал головой, поднимаясь из-за стола под тихий смех любимого. Ким уже был в предвкушении. Чон днём гулял по узким улочкам Мюнхена в поисках красивых фотографий, чтобы пополнить их коллекцию, к тому же ему в любом случае нужно было обменять деньги в банке, так как наличка могла пригодиться. они безусловно выберутся на прогулку вдвоём, скорее всего ночью, когда в городе будет совсем иная обстановка. Чонгук бы и не пошёл без Сокджина никуда, если бы сам Ким не был в Мюнхене уже в пятый раз. хотя, как он говорит, архитектура поражает его, как в первый. — я был здесь последний раз в 15 лет, но ощущение, что совсем недавно, — говорит Сокджин, наблюдая за Чонгуком, втыкающим в свой ноутбук карту памяти. — котёнок? — Джин пробует окликнуть своего мужа, но тот не реагирует, сконцентрировав внимание на сменяющиеся фотографии на экране ноутбука. — Чонгук. — да. что такое, прелесть, — Чонгук отвлекается на своё полное имя, потому что Джин называет его так крайне редко. Джин встаёт со стола и подходит к Чону, обнимая его со спины. Чонгук к таким порывам нежности после пробуждения привык, так что лишь улыбается, чувствуя, как крепко Джин обхватил его талию своими красивыми руками. — помяукаешь? — Чонгук продолжает листать фотографии, но его голова отказывается работать в нужном направлении. — мяу. Чон смеётся и забивает на фотографии, поворачиваясь к парню лицом. он кладёт свою ладонь на его щёку, оглаживая нежную и приятную на ощупь кожу. Джин улыбается — Чонгук разваливается на маленькие частички, вынуждая себя собраться обратно, чтобы увидеть ещё раз. увидеть эту родную улыбку ещё раз.  и ничего в этом мире больше ему и не надо. — никто не запрещает. — а потом мы потрахаемся прямо тут. — Чонгук, тебе всё ещё никто не запрещает. Сокджин вопросительно изгибает бровь, смотря на Чонгука, будто спрашивал: «и чего ты ждёшь?»  и Гук не ждёт, целует, чувствуя родные руки на своих плечах. — неужели я тебя возбуждаю даже в пижаме? — смеётся в губы напротив  Сокджин, зарываясь пальцами в тёмные волосы. — почему на моё желание взять тебя должна влиять твоя одежда? Сокджин хотел что-то сказать, но Чонгук его умело затыкает на половине слова, углубляя их и без этого мокрый и страстный поцелуй. — действительно хочешь обсудить это, когда я в шаге от того, чтобы раздеть тебя? — Чонгук поднимает взгляд на Сокджина и хмыкает, получая отрицательный ответ. — хочу обсудить это, когда ты будешь меня трахать, — почти шёпотом говорит Сокджин Чонгуку на ухо и толкает его на диван, усаживаясь на бёдра, ёрзая задницей. — мне кажется, что внешний вид очень важен. Чонгука слегка передёргивает, когда Ким проезжается задницей по возбуждённому члену через ткань брюк и белья. он сглатывает, поднимая свой взгляд на лицо Сокджина; скользит ладонями по голой коленке вверх, залезая под пижамные шорты и оглаживая горячую кожу внутренней стороны бедра. — а мне кажется, что нет. звук расстегивающийся ширинки был слышен достаточно громко. Сокджин запускает свою руку под брюки и бельё, вытаскивая налившийся кровью, возбуждённый член Чона. он проводит по нему рукой несколько раз, слушая утробные стоны Чонгука. парень сильнее вцепился в бёдра Кима, так, что тот раскрыл рот в болезненном стоне. — красивая картинка всегда привлекает больше внимания. Чонгук обильно облизывает указательный и средний пальцы, за которыми тянется тонкая струйка слюни, стоит парню вытащить их изо рта. — ты не вещь. в тебе меня привлекает не только твой внешний вид. пижамные шорты Сокджина стягивают до уровня колен и Чонгук вводит в него средний палец. упругие стенки давят, не давая войти глубже из-за долгого отсутствия секса, и Чонгук принимается растягивать его. Ким утыкается в чонгукову шею и хнычет, когда двух пальцев уже недостаточно. — но… Чонгук толкается глубже, попадая точно по простате и Ким выгибается в спине, сладко простонав парню на ухо. — что «но», детка? Чон вынимает свои пальцы и смотрит парню в глаза. — если отведёшь взгляд, я остановлюсь. — я не люблю смотреть в глаза. ты же знаешь. — знаю. и Чонгук останавливается каждый раз, когда Ким отводит взгляд, поднимая голову к потолку. хватает его за шею, после продолжая двигаться, доводя себя и Сокджина до оргазма. — так, что у нас дальше по списку? — Потсдам.