For my hurt and soul: Чара и я

      Её уход стал для Антвана полной неожиданностью.       Хотя всё очень долго и трепетно шло к этому. Ссоры, ругань, неоправданные надежды, тщетные ожидания, разбитая посуда и нос. Это стало последней каплей, после которой Милли собрала вещи и, в последний раз хлопнув тяжелой дверью, ушла. Из его квартиры, из его жизни, из его сердца. Но не из воспоминаний. А ведь он вовсе не хотел причинять ей столько боли.       Удивляться было нечему. Бывший зек с маниакальными наклонностями, слишком взрослый и жестокий. И она, этот нежный цветочек, чуткая и творческая натура, хоть и с обрамлённым шипами стебельком. Скорее, стоило поражаться тому, что они сошлись. И ведь после всего это случилось. Казалось, все будет прекрасно. Он любил её, так искренне и с особой ответственностью. Любил... любит до сих пор.       Прошло два года с тех пор. Уже замужем, с открытой коляской и маленькой девочкой гуляет в парке. Антван не сдерживает тяжёлого вздоха: он не понимает, как докатился др этого. Следить за той, кого давно потерял и кого уже никак не вернуть? Безумство. Но болезненно щемит сердце: хотя бы так любоваться ей.       Эти два года как в тумане. Потерял её. Потом и работу, и вдохновение, и машину, и квартиру, и все деньги. Алкоголь затмевает разум. Шатается, держится за холодную стену. Тихая ночная улица. Дождь. Где-то мигает фонарь. А в сердце – уже не трещина, нет, а глубокая чёрная дыра, намеревающаяся превратиться в бездну.       И когда одна нога оступается, то за ней подкашивается и вторая. Гулкий стук через несколько секунд. Обагрённый кровью и вином асфальт. И за мёртвым разумом умирает бренная оболочка. Крыша пятиэтажного здания, будучи последним пристанищем бессмысленно живущего существа, теперь навсегда закрыта.       А где-то там, в этом же городе, Уолтер МакКийз воспитывает чужую дочь, пока его жена тихо плачет в комнате, глядя на экран телефона.