Дэйв не чувствует ни комфорта, ни безопасности, когда возвращается к себе домой.
Дэйв пытался понять, почему он всегда предпочитает ночевать у Джека, а не у себя. Сначала он подумал, что это просто новые ощущения. Первое впечатление от нового друга, желание узнать все-все-все о нем. Он думал, что это скоро пройдет, и он будет ночевать у себя дома. Как всегда. Когда Миллер несколько дней уговаривал Джека разрешить переночевать у него дома, Дейв действительно постарался задуматься над своими эмоциями. Он решил, что это влюбленность. Возможно, даже одержимость Джеком. Но Джек сам согласился на это, верно? Джек сам впустил Дэйва в дом, и Миллеру не должно быть стыдно за что-либо. Когда Дэйв впервые вломился в дом Джека, его передернуло. Это уже действительно было неправильно. Ужасно. Ему сразу же захотелось уйти, но он не мог. Он мог лишь стоять в оцепенении и пялиться на окно, через которое он забрался в чужой дом. Его разрывали едва ощутимая вина и странная радость. Он наконец-то чувствовал себя дома, даже если это не был его дом, а тишина и темнота наконец-то не пугали его. Он впервые за долгое время начал чувствовать себя в безопасности.А что Джек? Джек Кеннеди знал. Он, кажется, знал с самого начала. Но он молчал, дружелюбно улыбался Дэйву и почти не вздрагивал, осознав, что проснулся в объятиях Фиолетового парня. Джек почти никогда и не возражал, на самом деле. Спортси странный.
— Спортси, я... – Дэйв глотает ком в горле. Он верит Джеку. Старается поверить. — Я не чувствую себя… В безопасности. Я не чувствую себя комфортно в моем собственном доме, там, кажется, всегда так тихо, душно и одиноко..! Дэйв чувствует на себе взгляд Джека, но на этот раз успокаивающий, ничуть не обжигающий. Вздохнув, Миллер продолжает, заметно понизив голос. — Я знаю, что я могу просто переночевать в каком-нибудь дешевом мотеле, но… Я не могу объяснить, почему возвращаюсь сюда, почему возвращаюсь к тебе. Мне жаль, Джек. Правда. Я не хочу причинять тебе дискомфорт и немедленно уйду, если ты хочешь. Джек молчит некоторое время, спокойно поглядывает на Дэйва и осторожно отодвигает край одеяла. Оранжевый парень залезает под одеяло, терпеливо ожидая, когда его друг неуверенно заберется в постель. Когда Дейв оказался рядом, его начали рвать странная вина и бабочки в животе. Дэйв настолько переживает, что даже не сразу осознает, что Джек мягко переплёл пальцы их рук. — Дэйв. – Джек говорит тихо, без малейшего намёка на упрёк или раздражение — Ты придурок, но ты придурок в максимально хорошем смысле этого слова. Мне не доставляют дискомфорт твои действия, вовсе нет, и, честно, я никогда не был против просыпаться в обнимку с тобой. Я могу даже дать тебе дубликат ключа от двери, чтобы тебе не пришлось заходить через окно каждый раз! По лицу Джека ползёт мягкая улыбка, когда он смотрит Дэйву в глаза. — Твое счастье – мое счастье, Дэйв. Внезапно, Дэйв крепко обнимает Джека, чувствуя, как его отсутствующее сердце бьётся быстрее. Уткнувшись в шею Оранжевого парня, Дэйв выдавливает тихое "Спасибо, Старина", прежде чем тихо всхлипнуть. Он ожидал, что его прогонят. Он ожидал, что Джек будет зол. ...Кажется, Дэйв впервые, за долгое, очень долгое время чувствует себя по-настоящему счастливым.