Ночь, когда преступность спит

Прохладный синий вечер. В стеклах многоэтажек отражаются многочисленные вспышки машин, светят фонари, и в редком окне горит свет. Звуки большого города не стихают даже в 2 часа ночи. В своей комнате, в темноте, освещаемой лишь огнями города, находится Питер Паркер. Кто он сейчас, невольно задумался бы человек, находящийся рядом - Питер, человек-паук, или просто подросток, с пустотой в голове, движимый лишь своими фантазиями? Разумеется, этот вопрос задал бы тот, кто знает о секрете этого парня. О его маленьком внутриличностном конфликте. О том, что в нем сидит. Питер заранее проследил за тем, что бы тетя Мей выпила свои снотворные таблетки и легла спать. По особенному ступая, он несколько раз проверил, что до утра она не сможет потревожить его. Руки немного потели, когда он пробирался в свою комнату, проводя пальцами по окружающим его предметам, оставляя теплую дымку на поверхности стеклянного зеркала, стоящего напротив кровати. Глаза, смотрящие исподлобья, под чуть взъерошенными волосами. Он не отводит взгляда от зеркала, желая запечатлеть этот момент, или найти в себе подтверждение того, что парень все делает правильно. Наконец, он отходит. Руки немного скользят по рукоядке дверцы. Там, под потайным дном, лежит то, что заставляет его зрачки расшириться. Питер аккуратно вынимает прозрачный фаллос, а за ним смазку. Руки молодого парня немного сжимают латекс, он подносит его ближе к лицу. Глаза жадно пробегаются по вспухшим ненастоящим венам. По головке, которая бы могла пульсировать и сочится. По мошонке, которая бы могла ударяться с характерным звуком. Кожа к коже. Теперь руки сжимают его еще сильнее, а брови хмурятся, поджимаются губы. Он захлопывает дверцу, и взбирается на кровать, одеяло немного комкается под молодыми крепкими ногами. Полотенце с бедер отлетает в укол постели. Мальчик в нетерпении проводит рукой по еще не высохшим волосам. Сегодня он готов. Сегодня все должно выйти хорошо. Сегодня его день. Сегодня он наконец получит желаемое, он заслужил. Никто не посмеет осуждать городского героя. Да никто и не узнает... Пальцы открывают смазку, она холодной тяжелой каплей ложится на пальцы. Гель так контрастирует с молодой разгоряченной плотью, ложится острой пеленой на еще тугую дырочку. Пальцы нетерпеливо лезут внутрь. Член отвлекает внимание. Паркер лежит на спине, двигаясь бедрами на встречу самому себе. По тихоньку он вводит второй. Язык проходится по левой ладони, чтобы после она накрыла горячий член, раскрыв головку. Послышался жаркий выдох.. Пальцы изучают тугое нутро, двигаясь по натянутым гладким и мягким стенкам, желая отыскать то самое место. Средний палец надавливает правее, левее, наконец слышится еще один выдох, на этот раз еще больше похожий на стон. Пальцев становится мало. Они такие неповоротливые и тонкие. Именно для этого люди и изобрели дилдо. На руке и на прозрачном члене блестит смазка, и снова так холодит уже немного разработанный вход. Он придерживает края, будто пытается успокоить, и надавливает правой рукой с игрушкой, аккуратно впуская головку в себя. Губы сжимаются, по ним проходится влажный язык. Член толкается глубже. Глаза зажмуриваются. Фаллос скользит немного внутрь. Глаза и рот распахиваются, стон наполняет комнату. Член зудит, но сейчас не до него. Вперед и назад, чувствуя, как напряжен вход, игрушка двигается в его теле, нагреваясь, заставляя запрокинуть голову. Ресницы подрагивают, а губы, все больше сохнувшие, пытаются что то сказать, но получается только шёпот и легкие стоны. То, что происходит за окном, оставется для него лишь звуками города. В голове мелькают образы. Очки. Крупные черты лица. С губ срывается имя - "Отто" Питер закусывает губу. Румянец еще больше покрывает его лицо. "Да, вот так... Я этого хочу. Чтобы ты трахал меня. Чувствовать тебя всем телом." Рука дрожащим движением вынимает игрушку. Он приподнимается, ища замыленным взглядом стул с одеждой. Галстук. Нужен галстук. Руки в смазке хватают ленту, оставляя влажные следы на ткани, и повязывают вокруг глаз. С губ снова срывается стон. Питер садится на колени, и придерживая основания латексного члена, кладет его себе между стоп. Теперь он держит ими фаллос, пока руки свободны. Направляя теплый от собственного тела дилдо в себя, он насаживается, чувствуя, как наполняется его нутро жестким латексом, как скользит по простате головка, ощущая каждую венку которая проходится по входу, и остается внутри него. "Трахай меня. Пожалуйста. Только не останавливайся..." Руки сам уходят за спину, и парень трахает себя, насаживаясь на ненастоящий член, работая лишь бедрами. Глаза ракрыты и их скрывает повязка. Из окна веет прохладой. Она ласкает вставшие соски, раскрасневшееся лицо с завязанными глазами, немного саднящую задницу. Всего лишь дуновение ветра. Всего лишь блеск в окне. Паучье чутье затуманено подростковой похотью. В зеркале отражается хищная и странная улыбка. Такая знакомая, что у Питера сейчас свело бы живот, если бы на глазах не было галстука. "Пожалуйста. Прижмись ко мне ближе... ахх.." разочаованный стон, который он уже не пытается скрыть. Закушенная губа, откинутая голова, белая шея, взъерошенные мягкие волосы, которые пахнут душем и молодостью. Вот, что видел во всей красе тот, кто следил за Человеком-пауком. Октавиус, в голове у которого была мысль застать наконец врасплох этого мальчишку, и подумать не мог... как странно это будет. И кто кого на самом деле удивиться больше. Кровать с легким скрипом продавливается под коленями доктора осьминога. В запале, Человек-паук хватает воздух ртом. Отто может почувствовать запах его волос. Руки за спиной сжимаются и разжимаются. На запясться камнем ложится крупная рука в перчатке. Паркер вздрагивает и дергает плечами, не в силах вырваться. Разгоряченная плоть дрожит, рот открылся и напряглась шея. -Так вот кто ты такой, Человек-паук. - Даже без единого взгляда на этого человека было ясно - он улыбался Питер сутулился и только хватал ртом воздух. Если бы было видно его распахнутые глаз, на них было бы выражение тотального ужаса. Зрачки бегают из стороны в сторону, не находя ничего кроме темноты. Красная дымка перенеслась с лица к шее. Он тяжело дышал, сбиваясь, и сделав решающий вдох он произнес: -я... - но вторая рука без перчатки заткнула ему рот двумя крупными мужскими пальцами. Вновь затрепетали плечи, но сжимающая запястья ладонь, намертво впечаталась, оставляя, вероятно, красные следы... -Двигайся. - шепнул голос Питеру на ухо. Губы легонько коснулись края мочки, от чего парень вздрогнул, но начал медленно, будто бы мог неправильно расслышать, насаживаться на все еще теплый член, зажатый между своих ступней. -Питер Паркер... Я ожидал от тебя сюрпризов.. но я не думал о том, ты жаждешь этой встречи даже больше, чем я. -мм.. - брови сдвинулись к переносице, но губы все еще обхватывали чужие пальцы, по которым, скопившееся слюна текла вниз Взгляд из-под темных очков был направлен к зеркало. Тяжелый, он скользил по единственному светлому пятну в комнате - по телу Питера. Было видно, что член, котрый так долго оставался без внимания, легонько подрагивал в такт толчкам его владельца. Пальцы изо рта куда то исчезли. Послышался немного разочарованый вдох, и молодые раскрасневшиеся губы стали хватать воздух. -пусти меня, черт возьми!.. я.. ах.. Мокрые теплые пальцы проехались по стволу, оставляя влажные след. Послышался рваный стон, когда подушечки коснулись головки. Бедра невольно дернулись вперед, на встречу чужой руке. Но там ее уже не было. Зато на заломанных руках что-то захолодело. -надеюсь, ты не против сделать нашу игру немного серьезнее. Голова сделалась ватной. Мурашки объяли кожу на ягодицах, и побежали наверх. Теплая властная рука легла парню на грудь, прижимая к себе. Дыхание сбилось. Шепот на ухо - хочешь, чтобы я трахал тебя, Питер Паркер? - от того, как Отто говорил его имя мошонка поджималась к телу парня. - я могу это устроить. Если ты будешь хорошо себя вести. - выдохнул он Рука надавила на член, выбивая воздух из легких. Тепло сползло к яйцам, легонько обхватывая их, перебирая в руке. Продолжавший двигаться, Питер оседал на устроившегося сзади человека. Тот, расставив ноги по бокам от бедер Паркера, еще крепче прижимал его к себе, водя ладонью по животу, заставляя мышцы сокращаться под пальцами, скручивая. Рука соскользнула на бедра, а вторая заставила прогнуться, выпуская член из задницы, подставляя раскрытый анус своему главному врагу. Показывая все и сразу. Разочарованный вдох куда то в простыни. Дыхание обожгло нежную кожу, заставив стенки сжаться. Доктор Октавиус только ухмыльнулся.