Третий лишний

Арсений проснулся от грохота с кухни и последовавшей за этим громкой экспрессивной ругани. Голова была тяжеленная, будто не спал несколько суток, а сердце неприятно сжималось, словно что-то вот-вот должно было случится. Ему уже давно ничего не хотелось. Он был измучен жизнью, которую сам и выбрал. Не то чтобы у него было много выборов, жизнь редко так кого-то балует, но он, казалось, сделал максимально неверный. Но никогда же не поздно всё изменить. Возможно, как раз пришло время. "Всё, как всегда. А на что я надеялся?" — тяжело подумал он, поднимаясь с кровати — всё равно уже вряд ли удалось бы поспать. Ужасно хотелось курить. Он курил в старших классах школы, несколько лет в университете, потом бросил, и спустя десять с лишним лет вновь вернулся к этой пагубной привычке. Слишком всё стало сложно, организм не справлялся со стрессом, и Арс сорвался. Он сонно потянулся, занырнул ногами в свои минималистичные белые тапочки, которые выглядели так, будто он стянул их из отеля; натянул на себя футболку и спортивные штаны, в которых обычно ходил по дому, накинул на плечи куртку, висевшую на ближайшем стуле, как раз для подобных случаев, и направился на балкон, чтобы пройти к которому, надо было пересечь кухню, где продолжалась громкая перепалка из-за очередного совершенно никому не впившегося пустяка. Им было лишь бы поругаться, выместить друг на друга все свои негативные эмоции. — Как же вы заебали, — тяжело вздохнул Арс, проходя мимо двух рычащих друг на друга мужчин и направляясь на балкон, даже не удосужившись взглянуть на них. На балконе было прохладно. Арсений приоткрыл окно и поёжился, когда холодный ветер ударил в лицо. Он вдохнул полной грудью, и стало немного полегче. Голова на мгновение перестала болеть. Зажав между губ сигарету и прикрыв ладонью на манер домика, он подкурил, сделал пару затяжек и убрал зажигалку в карман штанов. В этот же момент в голову вновь неприятно стрельнуло. Арс поморщился. Он так уже от всего этого устал. Горячая любовь и извечно идущие рядом с ней под ручку ледяная ненависть с прожигающей ревностью ужасно изматывали. Арс постоянно чувствовал этот ядовитый, отравленный коктейль из чужих чувств. Хотелось избавиться от него, вылить эту отвратительную субстанцию из головы, но она лишь растекалась меж извилин и сильнее впитывалась в мозг, прожигая и вызывая головные боли, которые уже давно стали частью его жизни, и никакие таблетки давно не помогали. Вдруг дверь скрипнула и на балконе появился Антон в одних трусах. — А-арс, — протянул Шаст и сразу же наткнулся на осуждающий взгляд. — Ты совсем? Ещё бы с голой жопой вышел, — закатил глаза Арс, снимая куртку и требовательно вручая её мужчине. — Ну ты хоть не бухти с утра пораньше, — поморщился Антон, надевая куртку, и прижался к нему сзади, обнимая и хоть немного скрывая от холода. — Если бы вы меня не разбудили своим ором, я бы не бухтел, а спал, — повёл плечом Арс, прижал сигарету к губам, делая затяжку, и выдохнул: — Неужели нельзя хотя бы с утра не ругаться? — Прости, — тихо выдохнул Антон, осторожно прикасаясь к его левому запястью и прощупывая чуть выпирающую метку, точно такую же, как и у него самого на том же месте. — Когда вы уже успокоитесь? — Когда этого здесь не будет, — поморщился Шаст, бросая злой взгляд на его правое запястье, на котором красовалась вторая метка, такая же, как у Димы. — Ты же знаешь, что этого не случится, — устало сказал Арс и вновь сделал затяжку. — Знаю. — Я так уже устал от ваших ссор. Я больше так не могу, — тяжело вздохнул Арс, затушил сигарету и попытался отстраниться, но Шаст лишь крепче сжал его в объятиях и уткнулся носом в тёмные волосы. — Прости, — вновь извинился младший, ещё сильнее прижимая его к себе и зажмуриваясь от переполнявших эмоций. — Я так люблю тебя. — Я знаю, — кивнул Арсений, слабо улыбнувшись. — И я тебя. — И его? — И его. Послышался тяжёлый вздох. — Пошли, здесь холодно, — перевёл тему Арс, совершенно не желая мусолить одну и ту же тему в очередной раз. — Угу, — кивнул Шаст, наконец выпуская партнёра из объятий. На кухне за столом сидел напряжённый Дима и, громко звеня ложкой о стенки своей кружки, размешивал крепкий кофе. Арс тяжело вздохнул, сел на стул рядом с ним и ткнулся лбом ему в гладко выбритую щёку. Дима прикусил губу, чувствуя отчаяние партнёра. Они знали, что Арсу плохо из-за их отношений. Они, правда, старались жить в мире и согласии, но эмоции брали верх и всё происходило вновь и вновь. Они постоянно ругались и ругались, ругались и ругались. Лишь в постели совершенно не было проблем во взаимопонимании, они будто понимали всё без слов. Они просто идеально дополняли друг друга. Шаст был просто невероятным сочетанием нежности и страсти, одно плавно перетекало в другое, и это сводило с ума. Слишком медленно, слишком чувственно, слишком мало, слишком горячо. Он всегда сильно распалял, при этом сам держался до последнего, доводя до исступления, выжимая из близости всё по максимуму. Он просто обожал доводить до беспамятства, чувствовать власть, контроль. Ему кружило голову ощущение, что его неистово хотят. С Димой всё было иначе: он отдавался чувствам сразу же, крайне страстно, крайне резко, быстро, порой жёстко, никаких нежностей, лишь яркое и интенсивное удовольствие. И сводил с ума не меньше Шаста. Арсу было слишком с обоими. А когда эти два совершенно разных зверя оказывались с ним в одной постели, он словно переставал существовать, растворяясь в безумном удовольствии. Вот он, его рай на Земле. Ещё бы он так легко не превращался в ад, как только они покидали кровать. — Миримся? — спросил Антон, вставая перед Димой с протянутым мизинчиком. — Миримся, — кивнул Поз, подцепляя его мизинец своим. — Ну актёры, — фыркнул Арс, слабо улыбаясь. Если бы они знали, как были близко. Этим вечером Арс всё же сдал обратно билеты в Омск.