Два цвета — одна судьба

Считав пропуск со свитка, дверь автоматически открылась, пропуская внутрь особу с белыми, словно снег, волосами. Взгляд Вайсс, перешагнувшей порог, сразу зацепился за непринуждённую непоседу на кровати, наверняка играющую во что-то на свитке. Это навевало воспоминания. Её напарница Руби всегда любила проводить свободное время подобным образом: на уроке, после сделанного задания и даже во время привала, посреди охоты на Гримм. "Пустая трата времени и несерьёзное отношение к важной миссий" так она считала несколько лет назад. Вайсс думала, что понимает людей и их мотивы, но постоянные светские приёмы в высшем обществе незаметно исказили её мироотношение. Она ждала от людей тех же стандартов, что ждал от неё отец. Она забыла или даже не принимала в расчёт, что эти стандарты нужны не всем и априори у всех быть не могут. Закрывшись, двери позади немного щёлкнули. Её тело рефлекторно на миг напряглось от резкого звука. Этот звук, увы, отвлёк не только её от мыслей, но и Руби от свитка. Серебряные глаза больше не смотрели в свиток, теперь они смотрели на неё. Повисло неловкое молчание. Шни редко испытывала несколько чувств разом и практически никогда они не были противоположными, однако это был один из именно таких случаев. Злость на дверь, вогнавшую её в такое положение, и чувство вины из-за недавнего. Что могло быть лучше?! Вайсс не знала, что говорить, но она точно знала, что хочет сделать прямо сейчас. Благо вешалка была на расстоянии вытянутой руки. — Вайсс? — Почти детский голос окликнул ее, заставив оторвать взгляд от вешалки и повернуть голову. — Да? — Руби лежала на спине, смотря на нее снизу вверх. Эти серебряные глаза и короткая стрижка, больше подходящая мальчикам. Ещё при поступлении в академию, Шни казался подобный вид несколько выбивающимся из толпы. Кто же знал, что он станет для нее таким значим и теплым. — Ничего. Не обращай внимания,— замахала она руками, оказавшимися в этот момент выше свисающей головы. Развернувшись обратно к вешалке и не желая более париться, Шни ослабила ремни-стяжки на одежде и через голову протянула весь утеплённый костюм охотницы. Её кожа пылала, а организм пытался как-то подстроиться под резко изменившиеся условия. Даже тело охотника не может быстро перестроится с минус пятидесяти до плюс двадцати пяти. Побыстрее повесив одежду на вешалку, она замахала рукой, гоняя к лицу воздух туда-сюда. Мелочь, но это сейчас также хорошо работало, как капля воды после пяти часов скитаний по пустыням Вакуо. Комната общежития встречала её неизменным интерьером и компактностью, присущей скорее казармам: четыре кровати, утопленные в стену, огромная батарея-радиатор системы отопления у окна, небольшой стол с лампой слева и прекрасный вид на город с высоты. Все же академия куда они возвращались после заданий, располагалась на горе. Будучи маленькой, она могла часами разглядывать сверкающие вдалеке огни. Когда же Вайсс впервые увидела садившиеся на посадку гигантские пассажирские корабли и свой личный самолёт, что ей полагался, как наследнице, то и вовсе ушла в себя. Быть ребёнком было так легко: не нужно думать о себе, о судьбе компаний, о напарнице, что страдала по её вине. Она в очередной раз оказалось несовершенна в бою, а расплачивались за это другие. Не физически слава Богам, но от этого не легче. — Как ты? — присела Вайсс рядом с Руби, немного согнувшись. Крайне низкие потолки у кроватей никак не позволяли даже её миниатюрной фигуре выпрямиться во весь рост. — Нормально, — ответила улыбнувшаяся Роуз, поднявшись и отбросив свиток в угол. Казалось бы, улыбка Руби должна была хоть немного успокоить её, вот только не нужно проводить годы среди высших чинов, чтобы понять, насколько натянуто прозвучало это нормально. Но не говорить же сейчас, что Руби плохая актриса. Хотя она всегда такой была. Все, что она чувствовала, отражалась на ней в ту же секунду или передавалось тоном голоса. Признаться, в первое время подобная открытость её изрядно раздражала. На несколько минут в комнате повисла тягучая тишина. Одна лишь разыгравшаяся вьюга за окном напоминала, что время не остановилось и все ещё шло вперёд, пусть кому-то и казалось, что это не так. Вайсс сверлила глазами потолок. В мыслях то и дело появлялось спонтанное желание обнять напарницу, но ее опередили. К счастью... Руби, придвинувшись к ней, первой сделала ход. Теплые пальцы беспокойно елозили по холодной спине и прекрасно чувствовались сквозь футболку. — Со мной все в порядке, Вайсс. Мне правда уже лучше, — шёпот обжигал подмёрзнувшее ухо не хуже раскаленной до тысяч градусов заводской печи. — Да, тебе лучше. Лучше, — говорила Шни, тоже прижимаясь к ней холодными после мороза руками. Никто из них не считал минуты, проведённые вместе. Девушки просто наслаждались близостью. И лишь яркий свет потолочных ламп составлял им компанию. — Вайсс, спасибо. Спасибо за то, что была рядом со мной и терпела такую плаксу, как я, — хватка на спине ослабла, а голова Руби опустилась прямо ей на плечо. Вайсс сглотнула. Нужные, правильные слова на миг пропали, став всего-лишь образом того, что она должна была сказать. Времени не было, она должна была что-то сказать. Ну по крайне мере так казалось ей и её чувству такта. — Плакса ли тот, кто пережил все то, что пережили мы? Я знаю многих людей. Поверь мне, им бы хватило и десятой доли, чтобы сдаться, опустить руки и забиться в угол. А эти руки не сдались. — Она схватила руки напарницы и потянула вверх, — Ты продолжила бороться. Ты настоящая охотница, которой всегда хотела стать, — Это был далеко не идеальный ответ. Что уж говорить он явно вышел несколько топорным и даже экспрессивным, особенно в начале, и она это прекрасно знала. Слава Богам, что Руби никогда не ценила её выверенные до последнего слова ответы, считая их излишне бездушными. — Но! — Казалось, что напарница возникала чисто из вредности, просто по привычке, нежели из реального несогласия. — Руби, никто не может вечно быть сильным. Подобное не только похоже на показушничество, а ты знаешь, как я это не люблю. Но и вредит психике. Я понимаю ты росла в среде мужчин, привыкших все держать в себе, но это не лучшая стратегия в долгосрочном плане. Ни для кого, — она не верила, что это говорила, но годы, проведённые в команде RWBY и вдали от дома, дали ей ряд весьма важных откровений. В ответ ей лишь молча кивнули, что было несколько странным. Она готовилась до победного конца отстаивать свою точку зрения, ведь её споры с Руби почти никогда быстро не заканчивались, и этот точно не должен был стать исключением. Что же случилось? Подумав немного, Вайсс решила, что ей не столько важно допытываться до причины. Не сегодня. Вместо этого было решено продлить обнимашки на неопределённый срок. Казалось, в комнате вновь воцарились спокойствие и уют, но не внутри Роуз. Бурлящие чувства, эмоции, что она так долго хранила в своём сердце, приберегая их до лучших времён — все они требовали выхода. Здесь и сейчас. Пока этот момент не кончился, пока тепло их тел не иссякло, пока эта идиллия не разрушена. С дрожью в руках она отпрянула от Вайсс. Сердце бешено билось. Каждый стук эхом отражался в груди. Взгляд предательски соскальзывал с белой фигуры напарницы всякий раз, когда она решала, что уже готова. То что она собиралась сделать было сродни шагу в пропасть и прыжку в неизвестность. Да, именно в такой последовательности. Мысленно взмолившись Братьям, Руби набрала в грудь воздуха. — Что случилось? Тебе плохо? — Волнуясь, напарница потянула к ней руки. — Ты... ты мне нравишься, Вайсс, — протараторила Роуз, пытаясь не потерять ту капельку решимости, что дала напарница. — Твои руки холодные... Погоди, что? —Взгляд ошарашенной напарницы пугал. Роуз совершенно не понимала этой реакции. Раздражение, гнев, тоска или простое безразличие в ответ на её бахвальство. Она знала каждое из этих выражений лица, но только не это. Пришедшее осознание, словно многотонный Гримм, сдавило все мысли. Все пошло прахом. Надо все отменять, удалять, переписать… стереть этот эпизод из памяти и из жизни! — Забудь всё, что я только что сказала, — голова, ставшая такой тяжёлой, сама опустилась вниз. Поникший взгляд встречала помятая простыня. «Чёрт, чёрт, чёрт, я слишком расслабилась и позволила ляпнуть себе лишнего!»— мысленного ругала себя девушка, предчувствуя неминуемую бурю, что последует за этим. Бурю, с которой ей сейчас совершенно не хотелось встречаться. — Постой, как нравлюсь?! — Вайсс выглядела неподдельно удивлённой. — Как друг? — Нет, Руби всегда была довольно открытой девушкой, так что, по идее, ничего удивительного в таких словах и не было. Но в такие моменты даже Шни осознавала значимость... контекста ситуаций. И то, что именно эти слова были сказаны здесь и сейчас могло означать столь немногое... что Вайсс как-то сама незаметно потеряла контроль над своей некогда предельно взвешенной речью. — Д-да, — язык заплетался так, как будто она была экзамене, что принимала сама Глинда Гудвич. И у неё не было права на ошибку. «Лишь бы поверила, лишь бы поверила» — волнение било через край. Мысли путались. Одна не успевала сменить другую, как их перебивала третья. Она была настолько потрясена ситуацией, в которую сама же влипла, а мозг настолько не понимал, что необходимо было отвечать, что с губ как-то само собой сорвалось непреднамеренное "да". — Руби!— вцепилась руками в плечи напарницы Шни. Она, привыкшая получить чёткий и ясный ответ от собеседника, была в замешательстве. Даже хуже - Вайсс была в гневе! Невозможность получить необходимое, даже желанное в крайне сжатые сроки вновь сорвало с неё маску хладнокровия и невозмутимости, которую охотница так упорно держала большую часть своей жизни. «Во имя Гримм!» — как только могла мысленно костерила себя Роуз за несдержанные в узде мысли. Она не знала куда себя деть от стыда. Её глаза все чаще посматривали на двери, ведущие прочь отсюда. И пусть за ними был лишь пустой коридор, она бы с удовольствием сбежала. Это лучше, чем сидеть здесь и чувствовать то, что она чувствовала сейчас. — Руби, — вернув самообладание и решив действовать более тонко, Вайсс аккуратно обняла подругу и просящим, тихим голосом прошептала ей на ушко. — Пожалуйста, скажи правду. Что ты имела в виду? Мне очень важно знать. Я понимаю, что тебе необходимо собраться с мыслями. Я подожду, не переживай. Эти слова дали ей необходимую передышку. Не для того, чтобы враз придумать ответ, нет. Просто мысленно выдохнуть, взять себя в руки и начать приводить мысли в голове хотя бы к мнимому порядку. Во всех этих навалившихся переживаниях она только сейчас заметила, как ком подкатил к горлу. Руби сглотнула. Время шло. И хоть Вайсс её не поторапливала, но она все ещё не была уверена, что хочет отвечать. А что если ей откажут? А что если её не поймут, и она должна будет объяснить подробнее? Все эти вопросы вызывали головную боль и злость на свою беспомощность аж до скрипа зубов. Крепко сжав губы, Роуз все же решила последовать совету, полученному когда-то от дяди: «Не знаешь, что сказать — молчи!». Рядом с дверью пискнул пульт управления, отвлёкший от мрачных мыслей. Это её сестра с Блейк возвращались с задания. Вернувшаяся Янг дала надежду. Надежду на то, что тема разговора плавно сместиться в так нужное ей русло: на очередных Гримм и козни Салем. На крайняк, на то, в какой позе в этот раз имели девушку из книги Блейк. По крайней мере с этим все было просто и понятно. — Что-то мне захотелось... Оу. Так значит наша снежинка тебя не отшила? Мои поздравления, сестрёнка! — Янг вскинула руку и показала большой палец. Руби внутренне съёжилась. «Нет,нет,нет!» Нет! — Надежда обернулась крахом. Все стало только хуже. — Что это все значит? — Голос Вайс излучал холодное недовольство, словно начальник, спрашивающий у нерадивого подчинённого за проступок. — То и значит. Погоди, так вы не сошлись? Вот облом... — Янг!! — Сжав кулаки, Руби встала с кровати и упёрлась носом в грудь сестры. — Я же просила тебя не лезть! И не придумывать лишнего! — Ну прости, Руби, — её плечи виновато опустились. Недавняя улыбка сменилась на слабое раскаяние. — Что я должна была подумать, увидев вас в такой позе и с такими лицами. — Мы просто обнимались! Ясно тебе! — Она подняла голову, встречаясь глазами с Янг. — Я понимаю, что вы только пришли, но не могли бы вы, пожалуйста, выйти ненадолго,— голос Шни разительно отличался от тона ранее. Больше просил, не требовал. — Да без проблем, — быстро согласилась Янг. Пошли, Блейки, — замахала она рукой своему боевому партнёру, уже успевшему каким-то образом раздеться и залезть в кровать. — Оставим голубков наедине, — Янг озорно подмигнула. Руби активно задышала, ярясь. Сестра заставила её выйти из себя, за что получила удар в живот. Вспыхнувшая аура все равно заблокировала удар, не оставив ни намёка на неудавшееся членовредительство. — Я только легла! — недовольно зашипела Блейк сверху, ещё больше скрывая лицо за книгой. — Это все ради команды и сплочения! — Янг подняла указательный палец, настойчиво намекая Блейк, что она не отстанет. — Конечно, — Блейк с недовольством оторвалась от книги. Она была готова нырнуть с головой в сюжет и наконец-то отдохнуть от всего. — Ты не оставляешь мне выбора, — развела руками Янг и полезла наверх. — Гримм с тобой! — сквозь зубы выругалась Блейк и кинулась к выходу прямо с книгой. — Янг, подожди,— сорвалась с места Руби, не желая оставаться с Вайсс и продолжать разговор. — Удачи, сестрёнка, я верю в тебя, —махнула Янг рукой и скрылась в коридоре. Она должна была успеть следом юркнуть в коридор на проявлении, но что-то твёрдое помешало ей, откинув назад, словно огромная пружина. Откинутая, Руби налетела на нечто мягкое. Руки Вайсс с силой сжались вокруг талии. Только сейчас она заметила её рапиру, брошенную в миллиметрах от выхода, и огромный белый глиф, заграждающий собой дверной проём. — Это некрасиво, ты ведь знаешь? Признаваться в чувствах и бежать, — с сожалением сказала Вайсс. Эти слова, вонзились в мысли, словно гвозди в крышку гроба. Она могла бы использовать проявление и легко уйти, хотя бы через окно позади. Или схватить свою Кресент Роуз со стойки, пробить глиф лезвием и уйти. Но почему-то не хотелось. Накатила слабость и безразличие. Будь что будет... — И как тогда надо было сделать? Просто подойти к тебе и сказать: «Вайсс, ты мне нравишься. Давай встречаться?». Ты бы подумала, что я опять проиграла Янг желание, и теперь отдуваюсь. — Скулы налились тяжестью, каждое слово, каждое движение рта давалось ей тяжело.Если-бы она хоть на секунду задумалась, хоть на секунду остановилась, то стыд и страх вполне могли получить десерт в дополнении к недавнему основному блюду. — Ты могла быть настойчивее. Почему в первый день учёбы за свою неправильную форму ты воевала больше, чем за наши потенциальные отношения сейчас? — То есть ответ, да? — Руби сжала маленькие кулачки в надежде, подняла голову и уставилась на Вайсс с улыбкой во все лицо. — Нам нельзя. — как-то неуверенно, непривычно робко сказала Шни, отводя голову в сторону. Понимание того, что она делает больно своей несостоявшейся девушке, резало по самому сердцу. Однако Вайсс понимала, что если она не скажет этого сейчас, в самом начале, то печальные последствия будут неминуемы. Только этот неоспоримый факт... заставлял открывать рот и выдавливать из себя слова. — Но почему?! Разве однополая любовь запрещена?— ошарашено спросила Роуз. Девушка взволнованно закусила губу, с надеждой глядя на Вайсс. Слова напарницы озадачили ее, расстроили... — Нет, не запрещена, но дело в другом. Отношения — тяжкий психологический труд для обеих сторон. Я не хочу, чтобы ты, не успев вылезти из одного кошмара, той резни людей под городом, залезала в другой. Шни опустила взгляд, боясь смотреть в серебряные глаза. Буквально на миг с ее лица сползла уверенность, а лицо оскалилось от нахлынувших образов. Обычное задание превратилось в какой-то кошмар, когда на них напали люди. И все бы ничего, им не в первой отражать нападение приспешников Сейлем. Но на этот раз там были и новые Гримм, вообще внимания не обращающие ни на кого кроме них. Аура быстро поползла вниз, когда на неё напали сразу несколько людей. И даже призыв не сильно облегчил ситуацию. Руби спасла её от смерти, случайно убив пару людей. Она не должна была тогда использовать глиф! — Но отношения — это не кошмар! — слишком сильно было наваждение от множества просмотренных фильмов и прочитанных книг о любви. И хоть по истечении времени юная роза уже стала догадываться о том, что все не так... просто, но тем не менее она все ещё совершенно по-детски верила в то, что все не так сложно, как об этом говорят хмурые взрослые. — Правда? — горько усмехнулась Шни. Воспоминания все ярче всплывали в голове, вызывая раздражение. Дёрнув головой, Вайсс согнала наваждение. Сейчас ей нельзя было поддаваться гневу. Выдохнув, и несколько раз сжав и разжав кулаки она продолжила. — То, что ты видела в кино и книгах Блейк имеет очень мало общего с реальностью. Отношения там держаться на воле автора или, что ещё хуже, нежелании расстроить фанатов. Можем взять наш мир. Посмотри статистику браков и разводов. Сейчас и тридцать лет назад. Пятьдесят процентов против восьмидесяти. Думаешь, никто из них не любил друг друга? Нет, их отношения также начинались с сильных чувств, но очень быстро заканчивались, ведь партнёрам нечего было предложить друг для друга кроме чувств... они, увы, слишком быстро затухают. Когда-то она тоже совершила подобную ошибку. Тогда Вайсс Шни, как и подобает молодой, ещё наивной девушке, проплакала весь день в подушку. Более этого не повторится. — Но, но, но… — Руби пыталась подобрать хоть какой-то контраргумент, но, как назло, ничего в голову не приходило. — Три месяца, — чётко произнесла Шни, уже внутренне готовившаяся к весьма экспрессивному высказыванию возражений. — Что? — на лице Руби читалось полнейшее непонимание ответа. — Я хочу быть уверенной, что ты точно полностью восстановилась психически и хотя бы чуть-чуть готова к тому, что нас ждёт. Если через три месяца ты снова поднимешь эту тему, то я готова ещё раз обсудить наше общее будущее. «Ради лучшего будущего, ради наибольшего блага для всех», — так думала Шни, просившей свою подругу подождать. — Вайсс, почему ты отказываешь мне? — казалась на глаза Розы вновь, как и месяцем ранее, стали наворачиваться слёзы. Непонимание вкупе с сожалением за собственные слова продолжали нагнетать и без того нерадостную атмосферу внутри юной девушки. — Я делаю это ради тебя, дура! — Шни сорвалась. Вновь потеряла самообладание. Сторонний наблюдатель вполне мог бы подумать, что та, кто должна будет возглавить ПКШ в будущем, совершенно не умела держать маску, срывая её при каждом хоть сколько-нибудь эмоциональном моменте. Вот только те, кто были знакомы с ней не только как с потенциально довольно важной персоной в будущем, знали, что так вести себя она могла только с самыми дорогими и близкими для неё людьми. Руби вся съёжилась от гневного вскрика. Сердце снова пропустило удар. В голове от роя мыслей, бесконечно сталкивающих и отталкивающихся от стенок сознания, осталась лишь звенящая пустота. Вновь в комнате повисла тишина. Никто не знал, что говорить дальше. И казалось, когда все было потеряно, когда собеседники уже исчерпали не только свой словарный, но и эмоциональный запас, Руби среди бесконечной темноты посетила мысль, а за ней пришло и желание если не положить конец всему, то поставить жирное многоточие в их дальней судьбе. — Х-хорошо, я подожду, — первой нашла в себе силы говорить Руби, разрушая устоявшуюся тишину. — Я подожду! — вскрикнула вся раскрасневшаяся, словно томат роза, прямо в лицо Вайсс, показывая всю серьёзность намерений. На её лице и по всему телу невольно проступили набухшие вены, прогоняющие через себя преступно больший объём крови, чем когда-либо раннее. Первые слёзы потекли по щекам. — Я буду ждать,— успокаивающе произнесла Шни, аккуратно вытиравшая в этот момент стекающие капли истинного света рукавом длинной футболки. По всей комнате начали раздаваться тихие звуки всхлипа и плача неспособной более держать эмоций в себе охотницы. Она выплескивала все накопившееся, словно пружина, которую все закручивали и закручивали... а потом резко отпустили. Рыдая на плече Вайсс, Руби знала, что сейчас она могла быть слабой, чтобы потом быть сильной.