Ремень безопасности

Сегодняшние съемки окончательно выматывают Диму. Не будем врать, это по большей части связано с Эмилем, ведь тот, вдоволь накричавшись и распугав всю аномалию в радиусе десяти километров, довел старшего до трясучки. Глаза, как оказывается, у парня исключительно имеют место быть на заднице, он постоянно во что-то врезался, спотыкался и всякий раз, стоило тому услышать шорох, с визгом цеплялся за старшего, не давая тому хотя бы секунду передышки. А сейчас, словно ничего и не было, парень счастливо дергается в такт громкой музыки, несмотря на то, что стрелка на часах приближается к трем ночи. — Ты можешь тихо посидеть? — чуть ли не шипит Масленников, бросая тяжелый и весьма недовольный взгляд на Эмиля, покачивающего макушкой в такт новой песни. Эмиль поворачивает голову в его сторону, на мягких губах расцветает ухмылка, заставляющая Диму разочарованно вздохнуть. Да так громко, что Иманов хихикать начинает, продолжая наслаждаться песней, подпевая знаменитому певцу. Парень прекрасно знает, что старший, пусть и злится, красная от напряжения шея этому прямое доказательство, но все равно любит Эмиля. И голос его любит. Ему бы выспаться, делов-то. — А ты попробуй заткни, — весело протягивает чертенок с озорным блеском в покрасневших от недосыпа глазах. Дима не отвечает на едкую фразу юноши, вместо этого мужчина продолжает внимательно следить за дорогой, изредка надавливая на газ, дабы поскорее добраться до Москвы. Но стоит Эмилю увеличить звук песни на максимум и громко запеть, как старший с катушек слетает. Его рука быстро захлопывает рот парня, слегка надавливает на припухшие губы, заставляя несносного чертенка замолчать. Иманов сквозь пятерню недовольно мычит, старается отмахнуться от нее, мотая головой в разные стороны, но тщетно, хватка старшего только сильнее становится, не давая возможности двигаться. Благодаря замолчавшему Эмилю, Дима лучше фокусируется на дороге, даже обгоняет пару машин и победно плечи расправляет, наконец-то наслаждаясь приятной тишиной. Как только умолкнувший Эмиль приоткрывает влажные губы, так его шершавый язык проходится по чужой коже, проказливо оставляя после себя мокрую дорожку на ней. — Блять, Эмиль… — хочет начать свою тираду Дима и вернуть свою руку в исходное положение, то бишь на руль, как юноша ведет языком вдоль ладони и заостряет свое внимание на указательном и среднем пальце. Томно опуская взгляд чуть ниже, темноволосый негодник всасывает со смачным звуком фаланги в рот, плотно обхватывая их губами. Когда подушечки пальцев оказываются во власти юркого язычка младшего, у Димы дыхание перехватывает, да сердце пропускает очередной удар, оказываясь под контролем Иманова, ведь тот не останавливается на начатом, продолжает водить по всей длине и заглатывать, определенно наслаждаясь сладостным процессом. Совершенно не беспокоится о том, что хватка на руле Масленникова стала чуть слабее, чем раньше. Отрывается от своего занятия лишь в тот момент, когда Дима делает попытку выбраться из цепкого захвата. — Мне за дорогой нужно следить, какого хера, Эмиль? — шипит Масленников, внимательно следя за шаловливыми руками Иманова. — Так следи, я не мешаю, — говорит парень, отстегивая ремень безопасности. — Ну, разве что чуть-чуть. Сосредоточенно смотрит на Диму, с упоением наслаждается всем спектром эмоций, а затем медленно, словно растягивая щекотливый момент, переводит пламенный взор на выпуклую промежность своего парня, довольно ухмыляясь. От пронзительного взгляда мурашки по спине бегут, Дима ежится, но виду того, насколько, черт возьми, он напряжен в данный момент, не подает. До последнего старается сохранить крупинки здравого рассудка, все еще следя за дорогой, словно от нее зависит вся его наполненная красочными моментами жизнь. Но как только Иманов наклоняется ниже, слышится характерный щелчок расстегнутого ремня. — Сядь нормально и пристегнись, — строго требует старший, ощущая, как цепкие ручонки возлюбленного проходятся вдоль его коленей. — Кому, блять, сказано? — Да угомонись ты уже! Ничего не будет, — пожимая плечами, отвечает Иманов, возвращаясь к своему занятию. — Ты мне мешаешь, не можешь потерпеть до дома? И ведь действительно, мешает. Из-за его раскрепощенного поведения, что частенько открывается не в самый подходящий момент, Дима еще километров пять назад теряет полный контроль над машиной, та начинает немного петлять, выезжая за пределы дозволенной полосы. — Ой, да брось, — отмахивается чертенок, в то время как пальцы расправляются с застежкой на штанах Димы, — ничего не случится, просто следи за дорогой. Хочется незамедлительно взять Эмиля за шкирку и посадить на заднее сидение, да и к дополнению положить на его колени целый рюкзак с аппаратурой, лишь бы он не смог встать. Но вместо этого Масленников продолжает ворчать, распаляя Эмиля все больше и больше. Младший знает, что тот получает неприкрытое удовольствие от его прикосновений, из-за чего ведет шаловливой рукой дальше. Тянет мягкую ткань на себя, даже присвистывает, выпуская полувозбужденный член. Дима потерянно взгляд опускает, отвлекаясь на нежные уста возлюбленного. Он понимает, что сейчас может произойти, но не может с этим совладать, все-таки беспокоясь за их безопасность больше, чем за желанный минет. — Эмиль... Дальнейшие слова утопают в тяжелом стоне, это Иманов на член опускается, обхватывая головку своими блестящими от слюней губами. Слегка посасывает ее, играется с уздечкой и продолжает из-под челки наблюдать за раскрасневшимся старшим, ощущая, как в салоне машины становится невыносимо жарко. Дима все так же продолжает ехать по дороге ровно, двумя руками держась за руль, словно тот — единственное, что может его спасти от Эмиля, идеально делающего минет. Он лижет не только заалевшую головку, но и всю длину, поражаясь напряженным венкам. Проходится и по большим яичкам, вбирает их в рот и забавляется, посылая вибрацию из своего горла, расслабляя его. Даже носом утыкается в лобок, старательно вбирая по самое основание. Проделывает все возможное, лишь бы старшего на эмоции вывести. — Господи, блять, ненавижу тебя, — мелко подрагивая и в открытую постанывая, отмечает Дима, стараясь не закатывать от небывалого удовольствия глаза. От подобных откровений голову ведет, Эмиль, продолжая ублажать, отправляет новые и новые вспышки экстаза по чужому телу, смеясь. Ему нравится, что Дима, несмотря на щекотливую ситуацию, позволяет ему творить все, что стрельнет в запутанную мыслями голову. Старшему хочется в какой-то момент руку на чужую голову положить, да надавить похлеще, помня о том, что Иманову нравится некая щепотка жесткости. Тот только играется с ним, до конца свое дело не доводит, но упрямо заглатывает во всю длину, давая Диме очередной повод выпустить пар. Водитель даже не сразу понимает, что его обгоняет машина, посылая недовольные гудки. Нога давит посильнее на газ, они ускоряются, но стоит младшему свою же руку запустить под кромку штанов, как от подобной картины окончательно крышу срывает, мужчина одним движением поворачивает руль налево и машина останавливается возле непонятной обочины, где единственными источниками света являются передние фары. К черту, он больше не может терпеть эту сладостную пытку. Эмиль не прекращает даже тогда, когда Дима глушит мотор и откидывает голову назад, наконец-то позволяя себе расслабиться. Переживаний и недугов больше нет, а значит ему ничего не помешает позаботиться не только о себе, но и о чертенке, который искусно ласкает горячий член. Тяжелая рука опускается на мягкие волосы Эмиля, Дима слегка тянет парня на себя и самолично наклоняется к нему, даря первый за долгое время поцелуй. На съемках они редко позволяют себе нежности, зная, что это по ошибке может попасть в конечное видео. Но сейчас, находясь в гуще леса под открытым ночным небом, где отчетливо поблескивают звезды, Масленников с упоением сжимает нижнюю губу парня, сплетаясь с чужим языком воедино. Вторая рука с удовольствием проходится по вздымающемуся корпусу Иманова, длинные пальцы касаются сквозь плотную ткань кофты упругих горошинок. Он сжимает один из сосков, ловит губами сладкий стон из уст Эмиля и начинает играться с грудью, слегка пощипывая. Под непредвиденными ласками младший тушуется, позволяет Масленникову перенять инициативу и просится на руки, чуть ли не рывком запрыгивая на колени возлюбленного. Поцелуев чересчур много, становится трудно дышать, но Дима ненасытен, не дает младшему отодвинуться. Вместо этого продолжает исследовать территорию, играться с ускользающим от него языком, удобно устраивая темноволосого на своих ногах. Тот руку запускает за спину, тоненькими пальчиками проникает под кромку штанов и касается себя, с наслаждением постанывая. Пальцы медленно проскальзывают к ложбинке, кружат вокруг сжатого колечка мышц и проникают дальше. Эмиль, закатывающий от очередной вспышки возбуждения глаза, начинает себя растягивать, в то время как Масленников опускает голову ниже. Он приподнимает за краешки кофту на парне и наклоняется к желанным бугоркам, в конец раздразнивая. Обхватывает губами поблескивающий от слюны сосок, мягко прикусывает до притупленной боли и водит языком по кругу ареолы, между тем поглядывая на выгибающегося струной Эмиля. Чувствуя, как обжигающий кожу жар расползается по телу, бьет внизу живота горячим потоком, Иманов стыдливо осознает одну незамысловатую вещь. Он, блять, без ума от раскрепощенного Масленникова. Настолько без ума, что сил терпеть больше нет, младший с явным нежеланием отодвигается от Димы, касается дрожащей рукой его щеки и тянет на себя, чтобы тот устремил свой дымчатый взгляд на него. Проскользнувшая мысль о том, что только Эмиль может видеть такого Диму, раскованного и невыносимо возбужденного, чертовски приятно греет под сердцем. — Я больше не могу терпеть, — хрипит сквозь сдавленные стоны Эмиль, поглаживая разгоряченную под рукой кожу, — п-пожалуйста… Ах, вот как мы заговорили! Теперь, когда возбуждение вскружило голову юноше, он больше ни о чем не может подумать, кроме как о толстом члене своего парня, распирающего его изнутри. Дима явно воспользуется ситуацией, чертенок заслуживает мести. — У нас даже смазки нет, мне нужно растянуть тебя, — Масленников дергается вперед, прикусывает за покрасневшее ушко и с упоением ощущает, как начинает дрожать податливое тело в крепких руках. — Нет! Я уже давно подготовил себя, — шепчет парень, пораженно прикрывая глаза, — блять… Ему определенно не хочется делиться этим с Димой, но факт остается фактом. Еще час назад, когда у них была остановка на заправке, Иманов позаботился о себе и о том, чтобы его план прошел на «ура». Дима даже не заметил того, что в теплый салон машины Эмиль вернулся заалевшим и донельзя довольным. — Ты… маленький провокатор! — Возможно, — не спорит темноволосый, внимательно следя за тем, как руки старшего стягивают с него штаны, а затем трусы с яркой расцветкой героя «Марвел». — Халк? Серьезно? — Тони Старк в стирке! Ничего не поделаешь. В автомобиле невыносимо неудобно, катастрофически мало места, но сил и яркого желания перебраться на задние сиденья нет, вместо этого Масленников кресло пониже опускает, тянет на себя ойкнувшего Эмиля и проходится грубыми пальцами по мягкому анусу, надавливая. Вновь втягивает второго в горячий и опаляющий поцелуй, в то время как парень начинает неприкрыто скулить, самостоятельно насаживаясь на первый палец Масленникова, желая заполучить член. Халк за секунду забывается, собственно, как и Железный Человек, по которому так сохнет темноволосый. Аккуратный и уж очень красивый стояк виднеется из-под кофты Иманова, Диме чертовски сильно хочется коснуться его, провести вдоль длины и сжать у самого основания, но если он поддастся искушению, Эмиль непременно кончит, так и не получив самого сладкого. Именно поэтому он игнорирует молчаливые просьбы возлюбленного, продолжает входить в заветное нутро и касается других участков тела. Терпеть больше невозможно, в глазах от невыносимого желания плывет, а в ушах отчетливый звон раздается, юноша словно во сне ходит, все еще не веря тому, что Дима с легкостью поддался его провокациям. Играть с дыркой Иманова быстро наскучивает, вместо этого старший ведет своим колом стоящим членом по анусу парня, а затем резко толкается в него, стоит услышать заветное «пожалуйста» из любимых уст напротив. От неожиданного толчка Эмиль пальчики на ногах поджимает, протяжно стонет и утыкается влажным от пота лбом в плечо Масленникова, наконец-то ощущая себя наполненным. Как же, черт возьми, хорошо. — Посмотри на себя, — сквозь шлепки стонет Дима, — такой тугой, а говорил, что подготовился. — К твоему р-размеру невозможно хорошо подготовиться, — отвечает на колкость Эмиль, вновь прикрывая от удовольствия глаза, мужчина начинает с быстрого ритма, вбиваясь в него до самого упора. — Об этом ты мечтал, когда мы были на съемках? О члене своего парня, да? — продолжает давить, опуская ладони на упругие из-за постоянных тренировок полушария Эмиля, сжимая их до красных пятен, которые вскоре превратятся в синяки. Иманову чертовски сложно говорить, все его слова превращаются в некую несуразицу, стоит ему только начать подвиливать под шлепки бедрами. Твердый член старшего растягивает изнутри, давит на стеночки и бьет по заветной точке, попадая прямо в цель. Сладостная нега медленно окутывает тело, дарит неописуемое наслаждение, собственно, как и Дима, оставляющий еще один засос на напряженной шее. — Д-дим, пожалуйста, — хрипит пораженный Эмиль, протянув руку к своему собственному члену. Стоит только коснуться плоти, как возлюбленный перехватывает влажную ладонь и тянет на себя ко рту. Приоткрывает и погружает два пальца в свои уста, заставляя щеки Эмиля приобрести более красноватый оттенок из-за смущения. Проходится языком по подушечкам, с наслаждением прикусывает их и победно губы в полуулыбке растягивает, прекрасно видя, как за ним наблюдает еле соображающий младший. — Кончишь без рук. — Не спрашивает, а предупреждает Дима, выпуская дрожащие от неприкрытого возбуждения пальчики. — Н-но… Хочется договорить, выпросить у парня разрешение, но тот с заметным шлепком вжимается в младшего до упора, выстанывая что-то нечленораздельное в ухо. Эмиль, черт его подери, не в силах спорить с ним, когда тот наглым образом вдалбливается по самое не хочу, с каждой фрикцией ускоряясь. Масленников больше не говорит, видимо, предчувствуя заветную разрядку, полностью погружается в Эмиля, не может оторваться от мягкой кожи под ушком, где вскоре расцветет еще один отчетливый для всех бутон фиолетового оттенка. Ну они же хотели рассказать о своих отношениях, так? Вот наглядный пример, получите и распишитесь. От своих мыслей дурно становится, вскоре он сможет в открытую флиртовать с юношей и прикасаться к нему, это безумно греет сердце и самодовольная ухмылка сама собой проявляется на лице. Дима обязательно подумает об этом еще раз, но позже, сейчас в голове красным светом горит та самая желанная нега, стоит только ему в последний раз войти до упора в уже кончающего Эмиля, как вся накопленная энергия, включая стресс, яркими вспышками разлетается, словно сплошной в ночном небе фейерверк. Дима с рыком извергается внутрь Иманова, полностью заполняя его раскрасневшуюся дырочку своим семенем. Грубо сжимает нежную кожу в своих руках и стонет, наслаждаясь моментом, не желая расставаться с приятной волной экстаза. Он наклоняется вперед и пытается оставить нежный, не имеющий никакого подтекста, поцелуй, только вот младший увиливает, наклоняя голову так, что Масленников может совершить задуманное, касаясь только уголка рта. — Ты кончил в меня! — недовольно ворчит Эмиль, пытаясь восстановить свое дыхание. — Что мне теперь делать? Мужчина пожимает плечами, еле сдерживая порыв рассмеяться над насупившимся парнем. — Придется потерпеть, — вскоре отвечает старший, осторожно выскальзывая из мягкого колечка мышц, слыша возле уха томный вздох, — нам недолго осталось. — Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации, — ворчит Эмиль, закатывая глаза, — даже салфеток, блять, нет. — Нечего было выебываться, — Дима помогает ему натянуть штаны с трусами, уставший, но до чертиков довольный взгляд пробегается по опустевшему шоссе, — вроде никого нет, поедем быстрее. — Вот уж услужил, — невольно отмечает темноволосый, усевшись на свое место возле водителя. Впереди еще полчаса езды, минут десять на сбор и только потом он сможет оказаться под горячими струями душа. С Димой, конечно же. Ну а пока Эмилю остается лишь ворчать, да сидеть на жопе ровно, ощущая в себе добрую порцию естественной смазки. А мужчина, явно не обращая внимания на недовольство своего парня, пристегивается и выруливает легкими движениями рук на дорогу, вновь надавливая на газ. Раз поблизости нет машин, он позволит себе превысить скорость, не только Эмилю хочется поскорее оказаться в любимых стенах новехонькой квартиры. Они еще не до конца вещи Иманова перевезли, завтра их ждет весьма сумбурный день. — В следующий раз ведешь ты, — решает Масленников, представляя то, как будет мешать Эмилю. — И это, пристегнись. Юноша молча, но послушно выполняет так называемый приказ, а затем утыкается разгоряченным лбом в прохладное стекло, прикрывая глаза. Сил продолжать сольный концерт в салоне машины не остается, вместо этого он вслушивается в приятный рев, погружаясь в дремоту, понимая, что план-то, оказывается, рабочий.