Обними меня, мне так плохо

Прогулочным шагом по тропам

      Едва заметный свет виднелся под дверью, всепоглощающая темнота не выглядела такой приветливой как прежде, скорее всего, по мнению юноши, в ее неизвестности могло скрываться все, что угодно, но прежде Тэхен не наблюдал у себя страха темноты, что напрягало еще больше. Недавно перенесенная болезнь, подпортила физическое состояние, горло до сих пор болело и порой неожиданная слабость заставляла лечь в кровать, а выгорание и вовсе вызывало полное нежелание даже существовать, навязчивые мысли, одна за одной приходили в голову юноши, позволяя утопать в мыслях.

Шатается, идёт пьяница-путник недотрога и

— Чонгук-а, ты сильно занят? — Тэхен заглянул в кабинет Чонгука, голос казался грустным, подавленным, что-то тревожило юношу.

Одурманенный светом бликов красивых

— Малыш, что случилось? — переживания за своего молодого человека, заставили Чонгука оторваться от работы и отдать все внимание Тэхену.

Он плетется о дороге в абрикосовой долине

— Чонгук-а, прошу, прости меня, я такой проблемный, со мной столько волокиты, — несвязное бормотание и не первые слезы за этот день потекли и без того красных глаз.

Палитра красками на ветру

Меняет свой окрас, но я так больше не могу

— Ну что ты опять начал, — аккуратно вытирая слезки с щек своего малыша, Чонгук успокаивал юношу, — ты же знаешь, что не приносишь проблем, ну же, иди ко мне, я тебя обниму, — раскрывая руки для объятий сказал Чонгук.

Не знал хорошей жизни, не было лучшего друга

— Н-но, я уже который день ничего не делаю, и-и просто лежу в кровати, — Тэхен ревел в объятиях Чонгука, слегка заикаясь от слез. Чонгук лишь сильнее прижал к себе юношу, говоря, что он рядом.

Были только алкоголь и мир вокруг

— И что? Нам не нужно ни возить воду, практически никакого ручного труда, а если бы и надо было, я бы не позволил тебе, ты ведь, лисенок, такой хрупкий, слабый в таком состоянии, что бы ты сделал? — заботливо проговорил Чонгук, не выпуская юношу из своих крепких объятий.

Мир вокруг меня на абрикосовых деревьях

— Вот именно, я слабый, я же ни на что не способен, — навязчивый мысли все никак не отпускали, хотелось зарыться в угол и не вылазить оттуда до лучших времен.

Разливался в ярко-розовом и чисто-белом свете

— Сколько раз тебе говорить, малыш, ты сильный духом, но сейчас ты очень ослаблен, всем, что на тебя свалилось, ты невероятно сильный, — Чонгук говорил это не первый раз, и видимо не последний, но это совсем не в тягость, он будет повторять одно и то же до тех пор, пока один немного вредный юноша наконец не усвоит то, что он очень сильный.

Я ведь был совсем ребёнок когда понял что за этим

      Уже мокрая футболка от слез, прилипала к телу, доставляя небольшой дискомфорт, но это ничего, самое главное, чтобы его любимый малыш наконец вернулся в норму и был как прежде веселым лучиком солнца.

Необъятный мир, который я пока еще не встретил

— Лисенок, пойдем спать, ты, да и я устал, — Чонгук подхватил под ягодицы Тэхена, так что Тэхен повис как любимая Чонгуком, пандочка, и выключив свет ушел из кабинета по направлению в спальню.

Сильно пьяный в стакане огненный ром

      Приветливая для Чонгука, но злобная для Тэхена, темнота оказывала совершенно разное влияние на обоих мужчин. На Чонгука темнота действовала как успокоительное, моментально захотелось спать, в отличие от Тэхена, который сильнее прижался к Чонгуку, этим действием показывая, что темнота его пугает своей неизвестностью, спать перехотелось в этот же миг, но начинающаяся боль в голове от долгих слез была противовесом к страху темноты.

Я опрокинув залпом начну видеть миражи

— Котенок, не отпускай меня, — нос был заложен из-за слез, поэтому было немного не понятно о чем пытается сказать Тэхен, но Чонгук, зная за длительное время привык ко всему, что касается Тэхена, с легкостью понял о чем говорит его лисенок.

Какая-то девчонка ходит там промеж кустов

— Никогда, — одно слово, но оно вселило в юношу надежду. Надежду, что все хорошо, и он не одинок, какие бы мысли не посещали его дурную голову.

Я ее видел пару раз еще в деревне где я жил

      Холодная постель и два горячих тела, что прижимаются к друг другу, показывая всю любовь. Крепкие объятия от одного, дают любовь и надежду второму, что сейчас наиболее слаб. Взамен второй может лишь доверчиво жаться к любимому человеку, показывая, что он его все еще любит.

Постой родная постой, чёрт, не догнать её

      Яркие солнечные лучи осветили комнату, в которую шторы были открыты, вчера никто из пары и не вспомнил, о том, что их надо бы закрыть, чтобы не встать раным ранехонько из-за назойливого солнца.

И вот лежу под деревом, будто лежу в кровати

      Два тела все еще находились в крепких объятиях, за ночь они ни разу не сменили позу для сна. Рука прижимала за талию юношу, не позволяя отвернуться от него, можно считать, что Чонгук выполнил данное обещание. Он не отпустил своего малыша.

Секунду задремав, уронив голову на шею

— Доброе утро, — убрав руку с талии Чонгук потер глаза ото сна, и сонно улыбнулся, увидев своего лисенка с растрепанными волосами и все еще закрытыми глазами.

Вижу сон, твою улыбку до ушей

— Доброе, — хриплый голос, от еще не ушедшей до конца болезни был четко слышен, но утро было по истине добрым, к Тэхену, наконец, стало немного легче, совсем капля, но это уже начало, начало большего, после которого, оба надеются, что все будет как прежде.

Я меняю краски на взгляд твой

— Вижу, тебе стало лучше, я рад, очень рад, — искренняя радость четко слышалась в голосе Чонгука. Долгожданное облегчение наконец наступило, самое главное сейчас не оборвать столь тонкую нить, нить, на которой все может закончиться.

Одинокий в долине, но тут мой целый мир

— Я хочу кушать, пошли, ты тоже не кушал, — Тэхен начал вставать с кровати, но Чонгук потянул его обратно в кровать, — ах, что ты делаешь, — Чонгук прижал Тэхена к себе и уткнулся ему в ключицы, — Чонгук-а, хватит спать.

Где мы играемся в прятки, навряд ли

— Еще чуть-чуть, — сказал в ключицы Чонгук, не желая отпускать от себя юношу, долгожданная радость того, что его малыш захотел кушать опьяняла, но желание еще полежать было заманчивее.

Где не могут найти нас, но смогу ли найти тебя

— Мне нужно пить таблетки, мое горло практически не болит, — поняв, что это бесполезно, Тэхен удобнее примостился в объятиях, — черт с тобой, полежим еще, но смотри мне, не усни, — шутливо проговорил Тэхен.

Чтобы сказать что потерялся

      Это «немножко» затянулось еще на два часа, оба незаметно уснули, пригревшись рядом друг с другом, но опять же назойливое солнышко заставило поморщиться и открыть глаза.

Пока не вижу сон, не вижу поводов сдаться

— Чеерт, мы уснули, — Тэхен слегка потрес за плечи Чонгука, — котенок, пора теперь уж точно вставать, ну Чонгук-а, отпусти, — крепкие руки никак не хотели отпускать от себя, было жарко, но это не температура, Чонгук, лежавший рядом, издавал такое тепло, будто он спит около горячей батареи.

Брожу будто пьян и, снова мир, поглощённый прострацией

— Мхм, сколько времени? — теперь Чонгук выглядел как настоящий котенок, растрепанные волосы, тихий голос, слипшиеся глаза.

Очень красив — не спорю, но сколько еще скитаться мне?

— Теперь ты правда похож на маленького котенка, — слегка засмеялся Тэхен, заставляя Чонгука сонно улыбнуться, — сейчас уже 10 утра, пора вставать, — нежно потрепав волосы сказал Тэхен.

Помню домик твой, цвет абрикосовый

— Сколько раз тебе повторять, котенок здесь ты, я грозная панда, — наконец проснувшись окончательно отшутился Чонгук, — ладно-ладно, встаем, я тоже проголодался.

Не сказать что большой, но я делал его на совесть, и

— Ой, спорить с тобой не буду, себе дороже, — Тэхен не любил спорить, ведь он прекрасно знал, что даже безобидный на вид спор может привести к ссоре, но иногда он был не против спора с Чонгуком, если тот сопротивлялся чему-то.

Как пили чай из посудочки из фаянса

      Пар, исходящий из кружек, давал своеобразный уют, а тихие разговоры, показывали, что это утро, поистине хорошее, в кое-то веки, Тэхен нормально покушал, из-за болезни, даже простой прием пищи был в тягость.

Красивый орнамент блюда, что помню, нам очень нравился

— Чимин, что-то пишет? — поинтересовался Чонгук, наблюдая за улыбающимся юношей, улыбаться телефону он мог только если пишет сам Чонгук, но он сейчас с ним, или Чимин, что наиболее вероятно, видимо тот, не успев встать сразу пошел писать Тэхену, интересуясь его состоянием и шутя в привычной манере.

Я снова пьяный явно, хотел бы бросить

— Кто же еще? — улыбаясь спросил Тэхен, — рассказывает как получил нагоняй от Юнги, за свои шутки, — шутки Чимина, порой были очень странными, крайне неординарными. И чаще всего были про смерть, и может показаться странным, но сам Тэхен частенько любит шутить с Чимином на эту тему

Я пьяный с бутылки рома, и опьянен абрикосами

      Вечер разговоров со слезами и хорошее утро. Немного странное совпадение, но именно оно, в какой-то мере привело Тэхена в чувство, даруя небольшое облегчение от всех проблем.

Меня завалит листвой, роща на совесть

— Тэхен-а, знаешь что? — Нет — Я тебя люблю

Чтобы зря тут не шатался бессовестный

      Слова о любви, долгие объятия, слезы от своей беспомощности, все это в некоторой мере привело в чувство выгоревшего Тэхена, однако, он мог бы закрыться ото всех и в слезах прося прощения говорить, чтобы его не трогали. Два абсолютно разных плана, но какой из них окажется действительно действенным сразу и не поймешь. С одной стороны, забота близких безусловно поможет, но и отдых ото всех тоже действенный ход.