Капрал знает толк в уборке.

-Эрен,хреново ты убрался. Иди перемой все заново - Леви, настолько неожиданно появился в дверном проеме, что Джагер и Петра от неожиданности, чуть не по выпускали из своих рук ведра и швабры, что так "любезно" предоставил им капрал. -Есть,капрал! - выкрикнул Джагер и вытянулся по стойке смирно, словно отдавал честь. Уголки губ Ривая незаметно вздрогнули: младшему сержанту было забавно наблюдать за тем, как этот курсант шугается от него как прокаженный, словно капрал являет собой какое-то страшное заболевание. -Прошу прощения,сэр, - Эрен и сам не понимал,почему простое обращение к капралу Леви дается ему с таким непосильным трудом, будто штык в горло вставили. -Ну, чего еще? Говори. - Райвель собиравшийся уже уходить, замер на месте. -Простите, но мне кажется, что перемывать верхние этажи не к чему - после сказанного, Эрен стал наблюдать удивительную картину: изменение выражение лица Леви, отчего становилось не по себе. - Значит, так! Слушай меня внимательно, недо-титан хренов!- Райвель, вплотную приблизился к побелевшему от ужаса, как мел курсанту. Лицо Ривая было настолько красноречивым, а брань, что вертелась на его языке настолько разнообразной, что Эрену, даже было жутко предположить, что его могло ждать. Сам владыка Преисподней - Сатана, казался сейчас лишь шаловливым детям, перед черной аурой, что сгустилась вокруг капрала.- Если ты, все до блеска не выдраишь в этой чертовой башне, то я твою поганую глотку с корнем вырву, а потом любезно обмотаю вокруг шеи, твоей же! Все ясно? Выполнять! - И пусть Леви, был на несколько сантиметров ниже от Джагера, но его слова произвели на Эрена настолько мощное впечатление, что-тот чуть было не упал, от того, что ноги почти не держали. Такой животный ужас паренек испытывал, наверное только когда видел гиганта , а вернее наблюдал, как тот пожирает его товарищей. И как он только не упал вместе со своими орудиями труда? Удивительно. - Есть,сэр! Да, сэр!- в испуге выкрикнул Эрен, боясь даже взглянуть на капрала, боязливо прижимая к своей груди швабру и половое ведро, будто они самое дорогое, что есть в его жизни.