***
— Я бросаю пить, — не отрывая головы от стола, пробормотал себе под нос Леонид. — Я больше никогда и ни за что не буду пить. Ни капли в рот. Ни за что. — Даже на свадьбе с твоим обожаемым Челентано? — с нескрываемой насмешкой почти что пропел Валентин. — А я то уже запланировал, как буду ловить букет, ведь у тебя спьяну прицел сбоит всегда вправо. — Гафт, заткнись и дай уже воды, — если бы Каневский мог ещё сильнее упереть голову в стол (или вовсе её под него спрятать), он бы это сделал. Но друг, кроме насмешек, принёс и графин с водой, а после водки пить хотелось сильнее, чем умереть от ужаса осознания. — Конечно же он не будет пить на собственной свадьбе, тем более с обожаемым Челентано! — на кухне появился Лёша Ширвин. Он тоже уже чувствовал себя хорошо, судя по цветущему виду, и, более того, успел сбегать до булочной. — Он захочет запомнить этот миг на всю жизнь. И, кстати, букет мой. Леонид мрачно посмотрел на друзей, на воду, которую перед ним поставили, и перевёл взгляд (в очередной раз) на газету в руках Миши. Державин уверенно перелистывал страницы Тульского вестника, правда, кажется, уже в седьмой раз. Только принципиально страницу с объявлениями держал так, чтобы Лёня её всегда легко мог увидеть. Подло, весьма подло. — Не переживай, я на букет не претендую, — монотонно вдруг отметил Михаил. — Но место дружки жениха моё. И костюм покупать будем вместе с Таней, у моей сестры лучший вкус из всех присутствующих в этой комнате. — Но её же здесь нет? — неуверенно возразил Лёня, но под снисходительными взглядами своих собратьев-актёров замолк и снова опустил голову на стол. Алёша вместе с Мишей неторопливо принялись готовить завтрак. Каневский продолжил впадать в пучину отчаяния. И от чего больше — от того, что он в принципе спьяну дал объявление в газету или от того, что Адриано никогда о нём не узнает — это уже совсем другая история… Именно такое происшествие случилось солнечным летним утром 1975 года в мирной Туле, куда Леонид решил съездить с друзьями во время выходных.***
У Адриано было настроение… Не очень, мягко говоря. Ничего особо не хотелось, но при этом съедала ужасная скука и одиночество. Клаудия, в конце концов, женой была лишь фиктивной. Сочетание отвратное, оттого и настроение было соответствующим. — Друг мой, не пристало тебе киснуть в такой чудесный день! — в кафе влетел Тото, на ходу снимая пиджак. Широкая улыбка на лице старого приятеля предвещала не такой уж и плохой обед по причине наличия как минимум пары весёлых и интересных историй, что Кутуньо определённо не терпелось рассказать. Адриано дёрнул плечом и сложил подбородок на руки, сквозь полуприкрытые глаза наблюдая за торопливым Тото. — Ты помнишь моего старого друга, Андрэ, ну, того, с которым мы ходили на выставку в прошлом году? Представляешь, его сестра… — начал торопливо рассказывать Кутуньо, едва присев за стол, а Челентано уже после третьего упомянутого имени отключился, перестав понимать, кто, кому и что. — И? — И вот мне Андрэ передал сувениров из Союза от парня подруги своей сестры. Я решил кое-что тебе показать, на диво интересные вещички попадаются. — И? — Смотри. Тото вывалил на стол пакет со всякой мелочью и довольно выпрямился, мол, вот, как я старательно твою скуку развеиваю. Челентано усмехнулся и принялся рассматривать сувениры. Три или четыре значка, красный галстук, пустая упаковка от… тульского пряника? Да, похоже на то. Несколько брошюр, набор открыток, марки и прошлогодний выпуск газеты. — Глянь, тебе понравится, — заметив интерес к газете, рассмеялся Тото. — Андрэ как увидел объявления, смеялся пять минут без перерыва. Заинтригованный, Адриано сразу начал листать в поисках нужного раздела, благо русский язык поскольку-постольку понимал. Уж название прочитать смог — Тульский вестник, определённо. — «Адриано Челентано, я хочу выйти за тебя замуж» — уже на родном языке пропел Тото, увидев, как широко распахнул глаза в удивлении друг. — Там и номер телефона есть, представляешь? Не хочешь позвонить? Только вот Кутуньо явно не ожидал, что уже ему придётся удивляться, когда Адриано, громко рассмеявшись, перепишет номер телефона из советской газеты на ближайшую салфетку.***
Первый звонок год спустя Леонид принял за шутку. После третьего начал сомневаться, что это шутка. После пятого начал доверять. После седьмого начал верить. После двух лет звонков начал влюбляться. После трёх лет — любить.***
Первый звонок Адриано сделал из интереса. Второй — тоже. После десятого понял, что одиночество отныне обходит его стороной. После двух лет он начал влюбляться. После совместного «прослушивания» матча по футболу — написал стихи. Спустя три года от начала этих звонков он выпустил вместе с на удивление понимающим Кутуньо песню. «Наедине» стала его признанием. Все последующие, что вошли в альбом — тоже.***
Лишь в 1987 они созвонились в последний раз. — Приедешь в Москву? — Я буду ждать. Утром Адриано сел в самолёт.