Когда прекращается музыка Что-то в твоих глазах Заставляет вспомнить серебряный экран И все его грустные прощания
Прошло много лет с тех пор, как они виделись друг с другом. Никто не говорил официального «прощай», просто их дороги в какой-то момент разошлись – не было ни правых, ни виноватых в этом. Такова, увы, жизнь. Первые месяцы они поддерживали ставшее слегка формальным общение, но потом поняли, на удивление – одновременно, что ничего уже не будет как прежде. Где-то далеко осталась детская непосредственность, с которой они начинали, с которой месяцами радовали зрителей и поклонников. Но всем детям когда-то нужно вырасти, что Женя с Даней и сделали. Она стала Евгенией Армановной, стальной леди с пламенным характером, строгой, но справедливой тренершей, открыла свой ледовый дворец (как и мечтала много лет назад). Никто не заметил этой перемены – девушка просто превратилась в женщину. Так бывает, так случилось. В жизни знаменитой Евгении Медведевой порядком прибавилось забот, а времени, чтобы воспитывать её старого друга Даню, не осталось. Он и сам за себя может прекрасно думать. А ей есть за кого переживать – новые ученики, новые проекты и шоу, новые друзья и знакомые. Данила Вячеславович ещё очень долго метался в поисках себя, меняя круг общения, вид деятельности и потерявшись в круговороте стран. Он выучил, наконец, английский и спустя несколько лет после Ледникового периода (и дружбы с Женей) уехал покорять США. Благодаря обширным знакомствам в блогерской тусовке, русский паренёк быстро освоился в Штатах и стал завоёвывать сердца молодых девушек на западе. Там его вместо привычного «Даня» стали называть «Дэниэлом» или «Дэни» с ударением на первом слоге. Стоит сказать, что он всё-таки исполнил свою мечту – сыграл Человека-Паука. Пусть это и было в его собственном клипе на песню, ставшую саундтреком к новому фильму о любимом супер-герое, но не всегда Вселенная работает так, как мы хотим. Ирония, наверное, была в том, что он так и не почувствовал, что вырос. Навсегда остался Питером Пеном, потерявшим свою Венди. Сколько же лет прошло? Наверное, они и сами бы не ответили на этот вопрос, настолько незаметно пролетели все эти года, но почему-то люди вокруг упорно твердили, что минуло 8 лет с тех пор, когда их в последний раз видели вместе. Детишки, которые были без ума от пары Женя/Даня, выросли и присоединились к скептикам, которые ещё давным-давно кричали про пиар. Ведь Медведева и Милохин так и не признались, что там между ними было. А спустя время интерес публики и вовсе пропал. Что было, то было. - «Евгения, мы все помним ваши выступления с Даней Милохиным на Ледниковом периоде. Вокруг тогда было много слухов, но всё-таки, что же между вами было? Даже спустя столько лет люди до сих пор ничего не знают, - с улыбкой спрашивает интервьюер, сидя напротив женщины в строгом бежевом костюме и лодочках на высоких каблуках. Евгения Армановна с лёгкой улыбкой на накрашенных красной помадой губах качает головой. - Столько лет прошло, - спокойный тон, ни одна лишняя эмоция не отражается на лице. – Я думаю, нет смысла ворошить прошлое.» «Папарацци преследуют Дэниэла везде. Наверное, он никогда не привыкнет к этому – в России такого не было, за исключением публичных мероприятий. - Скажите, что стало с вашей девушкой Евгенией? - Почему вы уехали из России? Дело в неудачном романе? - Правда, что Медведева была беременна, когда вы расстались? Менеджер парня всегда отвечает на такие вопросы. Он пытался объяснить назойливым журналистам, что это не их дело, но бесполезно. Теперь он всегда быстро прыгает в машину, обычно прячась за козырьком одной из любимых кепок. - Дэни отказывается давать комментарии на эту тему. Всё было в прошлом.» Вот и всё, что удалось за столько лет выудить журналистам. «Нет смысла ворошить прошлое. Всё было в прошлом.» Общественность недовольна – ни тебе громких скандалов, ни ярких заголовков статей – всё просто сошло на нет. Иначе просто и быть не могло. Все давно об этом знали – они люди из разных миров, которых свёл вместе его Величество Случай и маэстро Илья Авербух. То, что рождается спонтанно и горит так ярко, что глазам больно смотреть, обычно и угасает также быстро. Но случай на то и случай, что ты никогда не знаешь, чего ожидать дальше. Данила и не думал, что будучи проездом в Москве ему вдруг очень захочется встретиться с ней. Узнать, как у неё дела, увидеть, какой женщиной она стала в его отсутствие. Ведь кому как ни ему знать – не всё, что видят люди в социальных сетях – правда. Евгения так и не сменила номер. Забавно, спустя столько лет он продолжал помнить нехитрую цепочку цифр, которые когда-то всегда приближали его к своей тогдашней мечте. Он не признался ей, что был по уши влюблён. Что-то останавливало его: боязнь отказа ли, страх ли, что она тоже влюблена в него. Но теперь ему просто хотелось увидеть её – спустя восемь долгих лет и тысячи пройденных порознь километров. Маленький бар на окраине Москвы стал тоже случайным выбором, рандомной точкой на карте. Подальше от суеты улиц и беготни вечно спешащих куда-то с угрюмым выражением лица людей. В конце концов, было важно не место, а человек. Она научила его не опаздывать, одна из черт её характера, которую он перенял хоть и не сразу, но насовсем. Наследство Евгении Медведевой. Улыбка тронула обветренные губы мужчины – он снова чувствовал себя девятнадцатилетним пареньком, стоящим в Авиапарке и со страхом ожидающим своей участи. Страх присутствовал и сейчас: а что если ей и вовсе не хочется его видеть? Всё, что их когда-то связывало бесследно ушло, оставшись лишь в роликах на YouTube и сотнях ярких фотографий. «Привет, я в Москве. Не хочешь встретиться?» «Здравствуй! Не ожидала сообщения от тебя (у неё остался его номер!) Почему бы и нет, куда подъехать?» Прозрачное стекло бокала приятно холодило руку, а взгляд был сосредоточен на входе в бар. Какой она стала? Восемь лет – долгий срок по человеческим меркам, а в существование единорогов он перестал верить ещё пару лет назад.Она пришла с мороза, Раскрасневшаяся, Наполнила комнату Ароматом воздуха и духов, Звонким голосом И совсем неуважительной к занятиям Болтовней.
Благодаря усилиям Ярослава, его продюсера, Даня в своё время начал читать поэзию, и почему-то это стихотворение, которое он долгое время не понимал, вдруг пришло на ум, когда он увидел Её в дверях бара. Она вошла с высоко поднятой головой, окинула совсем крошечный зал строгим оценивающим взглядом, а, увидев его, сидящего в дальнем углу, расплылась в осторожной улыбке, от которой сладко сжалось сердце. Она всё ещё его помнила, она всё ещё улыбалась при виде его. Грациозной походкой фигуристки она пересекла зал, не сводя с него пристального взгляда. Раньше он мог с лёгкостью прочитать, что творилось у неё в душе, по одному взгляду, но то было очень давно. Теперь, глядя в её глубокие карие глаза, он не видел ничего. Она, пожалуй, выросла быстрее, чем он. - Привет, извини, что опоздала, - спокойно сказала Евгения, снимая приталенное чёрное пальто и поправляя волосы. – Пробки, сам знаешь. Даня усмехнулся в ответ, привставая с потёртого кожаного дивана. Ему стоит обнять её? Пожать руку? Столько формальностей прибавилось с возрастом! К счастью, она всегда была сообразительнее его, поэтому первая протянула руку. Дружеское рукопожатие двух старых друзей. Прелестно. Мужчина аккуратно взял крошечную ладошку в свою и легонько встряхнул. Всё такая же, какой он запомнил – тёплая, сухая, аккуратные пальчики с ноготочками идеальной формы, покрытыми простым бежевым лаком, колечко с крупным прозрачным камнем на среднем пальце (он почему-то ужасно боялся увидеть такое же на безымянном, хотя это было уже не его дело). - Привет, Евгения Армановна, - чуть более официально, чем хотелось бы, но с долей иронии. Она должна его понять, всегда понимала. Ещё одна краткая улыбка в ответ. Поняла. Женщина аккуратно села в кресло напротив, поправив руками несуществующие складки на облегающем чёрном платье и сложив руки поверх стола. Пауза немного затянулась, видимо, никто из них не знал, как начать разговор после стольких лет. «Раньше таких проблем не возникало,» - подумал Даня, скользя взглядом по её лицу. Милейшие щёчки ушли, скулы заострились, между бровей пролегла складочка, наверное, тренерство заставляет часто хмуриться. В остальном, всё такая же, только взгляд серьёзнее, старше. - Ты уже начал? –женщина головой показала на бокал с виски, о котором Даня совсем забыл. Он перевёл взгляд на него. Приехав пораньше, он решил выпить немного, так сказать, набраться смелости. А то почему-то привычная уверенность покинула его, стоило ему подумать о том, что он увидит девушку, некогда бывшую центром его мира, спустя восемь лет. Для него такой период времени казался нереальным – он не чувствовал, что сильно изменился с тех пор. - Да, - запоздало кивнул он, затем залпом осушил остатки. Алкоголь обжёг пересохшее горло. – Но мы начнём сначала. В смысле, выпивку, - вконец потерялся в словах Милохин. Вот уж совсем интересно, даже на английском у него не случалось таких тупиков в общении, как сейчас. Евгения кивнула, в усмешке поджав губы, и обернулась в поисках официанта. Она всё всегда делала сама, потому что поняла, что мужчины слишком уж сильно могут отвлечь от построенного курса. Она всё может, а уж тем более взять себе выпивки в баре. Не самом, кстати, опрятном из тех, в которых она бывала. Данино предложение о встрече было неожиданным, тем более после стольких лет. Она даже надеялась, что он совсем забыл о ней, находясь так далеко от России. Почему надеялась? Потому что сама не могла забыть о нём, к своему сожалению и стыду. У ледяной королевы Евгении Армановны был глубоко хранимый секрет, из-за которого её никогда не видели с мужчинами в публичных местах и из-за которого она никогда не давала каких-либо комментариев о своей личной жизни. Её сердце оледенело, не просто потому что она стала «взрослой», а потому что она сама приказала ему сделать так. А она умела приказывать очень хорошо, пусть даже и собственному сердцу. Когда им было двадцать-двадцать два, она влюбилась не в того парня и не в то время. Ей казалось, что в их возрасте и положении такого точно делать не надо, а потому так ему и не призналась в своей слабости. Он не пытался делать каких-либо шагов ей навстречу, поэтому Женя и подумала, что ему это просто не нужно. А когда Даня покинул страну, оставил её, она и вовсе замкнулась и пообещала, что отдаст сердце только тому, кто откроет ей его первым. Так рациональнее и спокойнее. Простая истина того, что куда лучше быть любимой, чем любить, легла тяжёлой печатью на сердце и заперла его. Когда одним вечером от старого друга поступило предложение встретиться, уже ничего не встрепенулось в душе у женщины, кроме праздного интереса. Чего он хотел от неё? «Людям не всегда что-то нужно от тебя.» Ему нужно, он всегда зачем-то нуждался в ней, Бог знает почему. Но она решила не отказывать Милохину – чем чёрт не шутит, не правда ли? Теперь сидя прямо напротив него в полутёмном тесном баре, Женя не могла перестать разглядывать его. На фотографиях в социальных сетях он совсем другой. Там он взрослый, сексуальный, с извечной белозубой улыбкой и в окружении таких же красивых и успешных людей. Подписи исключительно на английском – нужно, чтобы его фанаты со всего мира, понимали, кому и за что он благодарен на очередном мероприятии. А здесь перед ней сидел всё тот же девятнадцатилетний парень, которого она встретила на катке очень давно. Немного робкий взгляд из-под густых ресниц, те же острые скулы, разве что брекеты снял. Может быть, взгляд стал немного осмысленнее, а улыбка не такой широкой, но это мелочи. «Всё такой же,» - внутренне улыбаясь, подумала девушка. - Добрый вечер, что я могу вам предложить? – учтиво спросил подошедший официант. - Два виски со льдом, - ответила Женя, кинув хитрый взгляд на Даню. – Правильно? - Да-а, - слегка оторопело сказал мужчина. Он подвинул пустой бокал к официанту. – Можно сразу взять целую бутылку? Тот перевёл взгляд с Дани на Женю. Женщина пожала плечами, мол, бутылку так бутылку. «Вечер будет долгим,» - пронеслось у неё в голове.***
Время никогда не изменит Беспечные шепоты любимой
Поначалу разговор катастрофически не клеился. - Я слышал, что ты тренируешь теперь. - Да, а ты поёшь. - Да. Неловкая пауза. - Общаешься ещё с кем-то из Ледникового? - Недавно праздновали день рождения дочки Энбертов. У них уже двое детей, кстати. А ты с кем-то из Дрим-Тима…? - Не-е-е, - протянул Даня, делая глоток. – Давно разбежались. Аня с Артуром на свадьбу, правда, звали, но у меня не получилось. - Да? А я была. - Я видел. Пауза. - А у тебя-то как на личном? – поинтересовался Дэни, показательно отводя взгляд. Пальцы как-то слишком крепко сжали бокал. «Лишь бы она не заметила.» Так странно ему было осознавать, что почти незнакомый человек перед ним пробуждает какие-то совершенно забытые и похороненные чувства. Глупости, конечно, столько лет прошло. В его жизни были дамы сердца, куда же без этого, но ни одна не смогла засесть там настолько прочно, что ему бы не захотелось отпускать её до конца жизни. И он понимал, каким-то краешком рассудка, почему. В ответ на совершенно бестактно и прямо заданный вопрос Евгения откинулась в кресле, держа бокал в руке, и испытующе уставилась на мужчину напротив. - А у тебя? – прозвучал ответный вопрос. Даня даже поперхнулся, чем вызвал звонкий смешок у собеседницы. - Я первый спросил, - сипло произнёс он, после того как наконец откашлялся. Она выгнула одну бровь. - Там же не по десять лет. И это не такой уж сложный вопрос. - «С учётом того, что я смотрела твоё последнее интервью.» Зачем ей это было нужно? Да кто ж его разберёт, может она так и не избавилась от сентиментальности и детского романтизма. От одной этой мысли женщина внутренне укорила себя: уже давно было пора оставить позади некогда юные мечты о розовом мире, но… Всё всегда упиралось в «но». Даня вздохнул и сделал ещё глоток виски. Под испытующе-насмешливым взглядом собеседницы было всегда трудно устоять. - Я один. - Правда ли? – стала давить Женя. - Смотрела интервью? – в свою очередь ухмыльнулся Даня в одной из своих самых очаровательных манер. «Для чего ей это?» - пронеслось в голове у мужчины, когда он наблюдал как лёгкий румянец растекался по щекам женщины. - Что-то попадалось на глаза, - неопределённо махнула она рукой. «Точнее кто-то на обложке рядом с тобой.» – Ладно, не хочешь говорить, так не надо. Тогда я тоже не буду отвечать. Он цокнул языком. - Chill, а так уже нечестно. - А когда-нибудь было честно? А вот это было достаточно справедливо. Спустя полчаса после встречи Дэни стали накрывать призраки прошлого, давно, казалось бы, забытые воспоминания, заиграли новыми красками теперь, когда их героиня сидела напротив. Так близко, но так на самом деле далеко. Когда-то им обоим казалось, что ничего и никто не сможет их разлучить: ни люди вокруг них, чей шёпот день ото дня становился громче, ни разные города, в которые они то и дело ездили по делам, - ведь они всегда встречались в их маленьком ледяном мире. Когда вам двадцать-двадцать два, кажется, что ничего кроме маленького кусочка катка вам и не нужно больше, но когда вам двадцать восемь-тридцать, а единственный лёд между вами – это лёд в сердцах и на дне бокала, кажется, что окружающих вещей стало куда больше. - Скажи, - наконец собравшись с силами начал мужчина, наклонившись вперёд к ней, - ты когда-нибудь вспоминала о том времени? Женя задумчиво провела пальцем по краю бокала, собирая мелкие капельки. - Я думаю, - ответила она, - что я ещё не достаточно выпила для этого разговора. Улыбка, острый взгляд карих глаз, глоток виски. Достаточно честно, но достаточно обтекаемо, чтобы можно было хоть за что-то зацепиться. Даня медленно кивнул и потянулся к бутылке, чтобы подлить обоим. - Тогда хорошо, что время у нас есть, не правда ли? - Я не думаю, что его так уж и много, - покачала головой женщина, двигая свой бокал. - Тебя кто-то ждёт? – с интересом спросил он. - Если и так, то это давно не твоё дело. Её ответ прозвучал настолько резко, что она сама удивилась. Никто её не ждал, если быть честной, потому что она давно не давала повода другим людям прикипеть к ней до такой степени, чтобы испытывать за неё тревогу, волнение или маломальское переживание. Единственной её подругой оставалась старенькая Тофу, которая в это время уже посапывала на уютном диване в гостиной. - Понятно, - сухо ответил Даня. А как ещё можно отреагировать на такой прямой ответ? В его вопросе не было ничего, что могло бы разбередить какие-либо старые раны, банальное любопытство – не отвлекает ли он её от каких-то более важных дел. Женя подняла бокал, призывая чокнуться. - За что пьём? – спросил мужчина. - За то, чтобы нас дома кто-то ждал, - предложила она, подмигнув. Напряжения как ни бывало. Только она могла парой слов разрядить любую обстановку, он помнил это ещё с тех давних времён проекта. Пусть она порой бывала вредной, капризной (особенно, когда была голодной), но у неё была какая-то особенная способность резко приводить всех в чувство и возвращать всё на круги своя. Такая уж была его Женечка. Тогда она была «его Женечкой», но теперь стала совсем незнакомой Евгенией Армановной, к которой он всё никак не мог подобрать ключик. Почему-то с возрастом увеличилось количество рамок, которыми они оба стали себя ограничивать, а ведь он клялся, что не станет таким. Не превратится в скучного взрослого, живущего по расписанию и делающего то, что от него требуют окружающие. А Евгении нравились планы, списки и расписания, потому что с ними жизнь была куда проще. Она всегда знала, что от неё требуется и когда это нужно сделать. Всё работает, как заведённый механизм, которым после двадцати семи лет в спорте стала и она сама. - За то, чтобы нас дома кто-то ждал, - эхом отозвался Даня, легонько касаясь своим бокалом её. Его дома даже собака не ждала. Да и дома-то как такового в Москве уже не было, просто очередной достаточно комфортный для проживания целой семьи номер, снятый ради него одного. Его менеджеры прекрасно могли справиться с любыми задачами дистанционно, так что их присутствие в России не требовалось. Лишь холодные простыни и отельные тапочки будут встречать его этой ночью, когда он пьяный (на что он надеялся) завалится в номер. Он редко пил, стоит признаться. В подростковом возрасте это казалось «прикольным», но потом «прикол» сошёл на нет, пришло осознание, что и без выпивки можно прекрасно проводить время. Тогда же пришли наркотики, но это уже другая история. Однако именно сегодня ему хотелось напиться в хлам. Во-первых, потому что он давно себе такого не позволял, конечно. Западные папарацци могли раздуть проблему даже из-за бокала шампанского в руке, а имидж был превыше всего, если тебе хотелось, чтобы с тобой считались. А во-вторых, может быть он всё-таки признается ей, почему сбежал от их общения, поджав хвост, однако ж приправив это идеей, что им обоим попросту надоела компания друг друга. Конечно, было уже поздно, но он давно усвоил урок, что лучше поздно, чем никогда. Сейчас они оба хоть посмеются над этой историей, стряхнут пыль, так сказать.***
Незнание хорошо для сердца и разума В правде нет удобства Боль - вот все, что ты найдешь
По мере того, как пустел бар и бутылка виски на столе у двух людей, разговоры их становились громче, а смех звучал всё ярче. Он рассказывал ей, как тяжело ему было поначалу в Америке и как часто ему приходилось просто кивать головой и улыбаться, потому что он не понимал ни слова. Он вспомнил все забавные истории, которые случались с ним, потому что уровень его языка был крайне низок, а она громко кричала ему в ответ «А я говорила, что надо было учить!» Она честно признавалась, как сильно ей порой надоедали её подопечные, но она держалась и старалась не срываться на них. В конце-то концов, не они виноваты, что ничего не получается, просто лёд скользкий. Со слезами на глазах рассказывала, как от старости умерла Джерри пару лет назад, а он мягко сжимал её руку и протягивал бумажные салфетки, украденные с барной стойки. Он показал ей виды из своего окна и сотню фотографий из новой звукозаписывающей студии. Она показала фотки двухгодовалой дочки Саши и Алеси, для которой она стала крёстной, которая дарила самые красивые подарки. Он начинал говорить с ней на английском, а она со смехом перебивала его, утверждая, что всё забыла. Она спрашивала, прыгнул ли он в итоге аксель, а он рассказал, что это едва не закончилось переломом и с тех пор он носил только хоккейные коньки. А потом он повлёк её на маленький танцпол в центре зала. - Всё равно уже никого нет, - стал уговаривать он, когда Женя начала отнекиваться. - Ты на ногах-то еле стоишь, - ответила она ему, сдаваясь и вставая с кресла. - Но мы же не будем стоя-а-ать, - нараспев сказал Даня. – Мы будем танцева-а-ать! Она покачала головой, но позволила увлечь себя в танец. Его рука легла на её талию так, словно никогда не покидала это место, слово так и надо. Её рука легла в его руку так, деталь входит в назначенный для неё паз. И механизм начинает работать. Они неспешно входят в ритм тихой музыки. - Бармен, сделай погромче, - бросил Даня в сторону усталого мужчины за стойкой, который с мученическим выражением лица протирал бокалы. - Нам нельзя, - сухо ответил он. - Ну пожа-а-алуйста! Тут всё равно никого, кроме нас, - сказал мужчина, показывая головой на пустой зал. - Ладно, - вздохнул тот, повернувшись спиной к танцующим. В следующую секунду музыка стала громче и пара расплылась в улыбках. Играли какие-то типичные для баров песни, у которых и названий-то, наверное, нет. Они никогда не запоминаются, потому что все похожи друг на друга, да и чаще всего являются каверами на других, более известных исполнителей. Они неуклюже кружились в центре зала, не издавая ни звука, кроме тяжёлого дыхания обоих. Мужчина мягко прислонился щекой к виску женщины, а та лбом уткнулась в его плечо, вдыхая его запах. Моментами, когда напряжение в музыке достигало пика, он сжимал её ладошку чуть сильнее или ближе прижимал её к себе, а она резко выдыхала, не в силах сопротивляться ему. Она никогда не могла сопротивляться ему. - Знаешь, - выдохнул Даня наконец-то ей на ухо, - я был так влюблён в тебя тогда. Как пёс, - сдавленно хихикнул он, пальцами играясь с поясом на талии женщины. – А ты не поняла, да? Наверное, это было очень глупо. - Глупо, да-а-а, - протянула она в ответ, не смотря на то, что от его слов по позвоночнику пробежала дрожь. Она почему-то думала, что вечер закончится признаниями в любви, но всё равно не ожидала, что в этот момент она будет греться в его объятиях, и тем более не ожидала, что её тело хоть как-то среагирует на это признание. - Прикольно, что всё в прошлом. Ну, что мы можем общаться сейчас, - продолжил он непослушным языком. – You know, я оч-ч-чень боялся, что ты не придёшь. - Почему? – также тихо спросила она ему в ответ, выдыхая куда-то ему в грудь. - Не знаю. А ты хотела встретиться? - Не знаю, - повторила она. – Я не думала, что ты вообще захочешь видеться. Ты же теперь, вроде как, супер-звезда. А я просто тренер по фигурному катанию. Последние слова прозвучали как-то жалко, даже для неё. Она вообще-то очень гордилась своей работой, ведь это было то, что отвлекало её от одиночества и давало стимул вставать по утрам. Она решила, что раз уж не в любви, то в карьере она преуспеет. И сделала это. - Э-эй, ты не просто тренер, - Даня остановился и отстранился от Жени, взяв её за плечи и заставляя поднять на него взгляд. – Ты самый крутой тренер! Поняла? - Поняла, - почти шёпотом ответила она, продолжая смотреть ему куда-то в область груди. «Не буду смотреть ему в глаза, не буду, не буду,» - как маленькая повторяла она сама себе. - Вообще-то я не думал, что услышу от тебя такое. Мне показалось, что ты всем довольна. Девушка выдавила лёгкий смешок. - Ну, я довольна. Большую часть времени. - Тогда в чём дело? - Я тоже влюблена была в тебя. Прикольно, да? – с вызовом наконец сказала она, поднимая взгляд. – И это не казалось мне глупым тогда. Да и сейчас не кажется, - закончила она, понизив голос. – Просто не понимаю, зачем ты говоришь это сейчас? - А что не так с «сейчас»? – непонимающе парировал Даня, отпуская плечи женщины. Она даже как-то сжалась под его честным, искренне недоумевающим взглядом. - Да потому что уже поздно, - она приподняла один уголочек рта в полу-улыбке. – И мы оба дураки. Взрослые, пьяные дураки, - заключила она. - Согласен, - кивнул он белобрысой головой в ответ и снова положил руку ей на талию, привлекая к себе. – Тогда давай танцевать, как дураки. Что скажешь? - Давай. Она опустила ему одну руку на плечо, а второй взялась за его протянутую, и они снова закружили в неуверенном танце, только теперь каждый из них почему-то странно притих, видимо, погрузившись в мысли. Обоюдные признания в прошлой любви не должны были нарушить их спокойствия, но сделали это. Возможно, это было сожаление, что всё могло разрешиться намного раньше и на куда более позитивной ноте. Может быть, они оба так и не поняли, зачем сказали эти ненужные уже слова. Пусть они и не заметили течения времени в той веренице событий, которая случилась с ними обоими, но восемь лет всё-таки прошли, а чувства юности улетучились вместе с этими годами.***
Сегодня музыка кажется такой громкой Я бы хотел остаться с тобой наедине Возможно так лучше Мы причинили боль друг другу Словами, которые хотели сказать
Бармен потушил общий свет, оставив лишь подсветку у бара, и намекнул людям в центре танцпола, что пора сворачиваться. Правда, он не думал, что они его услышали, потому что вот уже целый час они медленно кружили в объятьях друг друга в полной тишине. Женщина утонула лицом в рубашке мужчины, а тот зарылся в густые растрёпанные каштановые волосы партнёрши по танцу и блаженно прикрыл глаза. Если бы они не продолжали двигаться, бедный мужчина подумал бы, что они уснули стоя. Но нет, их ноги продолжали ритмично двигаться по деревянному полу, несмотря на то, что каблуки женщины уже не так бодро стучали, как парой часов раньше. В полумраке они выглядели как призраки давно ушедшего прошлого. Ужасно часто они за этот вечер, видимо, вспоминали прошлое, что сами стали им. В объятиях друг друга было тепло и время замедлило свой бег, будто разрешая им насладиться друг другом, быть может в последний раз перед очередной разлукой, которой, как они оба понимали, не избежать. На месяц, на год, а быть может снова на восемь лет, но они разойдутся. Просто понимая, что прошлого не вернуть, как бы им этого не хотелось. - Жень, - на ухо шепчет Даня. – А давай мне снова будет девятнадцать? - Зачем? – хрипло спрашивает она, хмуря брови. Он чувствует это движение через одежду. - Чтобы тебе снова было двадцать два. И сделаем вид, что мы сказали это раньше. - Ты же понимаешь, как глупо это звучит, - произносит она, умиляясь его по-детски наивной идее. - И что? Я всегда был глупым, - бурчит он ей в волосы, вдыхая еле слышный аромат шампуня, который не смог заглушить запах старого бара и алкоголя. - Не говори так, ты совсем не глупый. И не был глупым. - Тогда почему мы так сильно с тобой опоздали? Она вздохнула и отстранилась, выпутываясь из его рук и отступая на шаг. - Мы не опоздали, я не так выразилась. Всё так, как должно быть, Дань. И времени не вернёшь, к сожалению. «Я не буду плакать, не сейчас и не при нём,» - сказала сама себе она, глядя в глаза мужчины, которые в темноте выглядели бездонными колодцами. Когда-то она тонула в них, как в безбрежном голубом океане. Сейчас от его взгляда ей хотелось бежать. Зря всё-таки она согласилась на эту встречу. Она знала, что так будет. И он, судя по его взгляду, тоже знал. - Тогда можно попробовать всё начать заново! – не сдаётся он. – Мы уже взрослые, можно не повторять ошибок, ты же знаешь. - Но зачем? У нас обоих уже давно другая жизнь. Ты вообще живёшь на другом конце света! - Ты думаешь, что это бессмысленно? – тихо спрашивает он. - А ты так не думаешь? – отвечает она. - Я думаю, что уже не хочу думать, блин! – почти закричал он. Надоевший за столько часов джаз не смог перекрыть отчаяния в голосе мужчины. – Если ты не заметила, мы уже слишком много думали тогда. Евгения с горькой улыбкой покачала головой, отвернулась и двинулась к их столику, где лежала её сумочка и пальто. - Уже ничего не будет, как тогда, - бросила она через плечо, слыша его нетвёрдые шаги сзади. – И нам уже не будет снова ни девятнадцать, ни двадцать два. Когда она обернулась, лицо мужчины было нахмурено. Выглядел он отчаянно смешно – со сдвинутыми бровями, надутыми губами и растрёпанной шевелюрой. Она снова покачала головой и стала надевать пальто. - Я была очень рада тебя видеть, - одевшись, Женя сделала шаг к нему, обняла одной рукой и совсем легко поцеловала в щёку. – Может быть, ещё и увидимся. Она вышла из бара, снова оставив его одного. Даня так и стоял у столика, нахмуренный, прижав к месту поцелуя шершавую ладонь. В голове вяло крутилась мысль: «Уже ничего не будет, как тогда.» Хотелось кричать от несправедливости. «Как тогда не будет, но ведь может быть по-другому! По-новому! Ведь и мы уже другие, новые!» Почему ж он ей этого не сказал, пока она была здесь? Эта мысль поразила его, словно молния. Он ведь снова может не успеть, снова прождать кто знает сколько лет. Даня быстро схватил куртку, бросил на столик несколько купюр, мысленно подумав, что этого хватит, и выскочил на улицу. На улице медленно-медленно падал снег. Снежинки кружились в воздухе, словно танцуя, рисуя какие-то свои узоры. Из его рта вылетали большие клубы пара, улетая высоко в небо. Было ужасно тихо. Темно и тихо. Куда он хотел пойти-то? На что надеялся, в пять утра выбегая из бара за призраком прошлого, адреса которого он даже не знал? Вызвать такси, да куда? Позвонить? Вряд ли она примет от него звонок сегодня. Даня огляделся. Никого, вроде, совсем никого. Только вдали брела одинокая фигура в чёрном пальто, почти вжав голову в плечи в попытке спасись от вездесущих снежинок. Такая маленькая фигурка, такая знакомая… - Женя! – на всю улицу крикнул Даня, с места пустившись вдогонку крохотной фигурке. – Женя, стой! Она замерла, но не обернулась, съёжилась, казалось, ещё сильнее. - Женечка! – назвал он её той формой, которую она уже давно ни от кого не слышала. И думала, что уже никогда не услышит. Почти нехотя она всё-таки повернулась ему навстречу. Тяжело дыша, он остановился перед ней. - Почему ты пешком?.. Женя пожала плечами. - Такси на улице не было, а телефон сел. Ты что-то хотел? – она подняла одну бровь. «Красивая…» - пронеслось в голове у Милохина. Он шумно выдохнул. - Давай попробуем! - Что попробуем? – она закатила глаза. – Я думала, что мы поняли друг друга. - Нет, ты не понимаешь, - активно потряс он головой. – Не «как раньше», а «по-новому»! Ну, типа… - он замялся. – Такими как сейчас попробуем. По-взрослому, - озорно подмигнул ей Даня. Вышло по-пьяному забавно и женщина засмеялась. - «Типа» по-взрослому или всё-таки по-взрослому, Дань? - По-взрослому! Мы же уже взрослые! Женщина разулыбалась. На её каштановые волнистые волосы красивым-красивым узором ложился снег, а когда она встряхивала головой, снежинки начинали кружиться в хороводе вокруг неё. Она была как из сказки, самой волшебной, которую Даня мог только придумать. - Пообещаешь мне кое-что, - она с хитрым прищуром посмотрела на него. Он взволнованно выпучил глаза и активно закивал головой. - Пообещай никогда не отращивать бороду. Тебе не идет, - она залилась громким смехом, глядя на его вмиг вытянувшееся лицо. Как он превращал её в такую беззаботную девочку? Как у него получалось это? - Обещаю, - сказал он. – Но и ты пообещай мне кое-что взамен! - Например? - Пообещай меня прямо сейчас поцеловать, - Даня мучительно-сладко улыбнулся ей, склонив голову набок, словно залюбовавшись. Женечка широко улыбнулась в ответ, сделала шаг к нему и встала на цыпочки. - Обещаю, - честно-честно выдохнула она ему прямо в губы и поцеловала его, обвив его шею руками. Совершенно странная пара стояла на улице в то утро. Красивая миниатюрная брюнетка в идеально сидевшем по фигуре пальто и высоких сапогах и светловолосый мужчина в расстёгнутом пальто, накинутом наспех, с растрёпанными волосами и раскрасневшимися то ли от бега, то ли от чувств щеками. Они целовались и целовались, пока на востоке серело небо, а снежинки мягко пикировали им прямо на макушки. Пара отвлекалась от поцелуев только, чтобы счастливо посмеяться, глядя непременно друг другу в глаза. Может быть, случайности и впрямь неслучайны?