***
Уже позже, на кухне, пока Курт пытался приготовить праздничный завтрак, мельком бросая взгляд на мужа, что был полностью поглощен в газету, Хаммел начал вспоминать, что окружающий мир все же существует. Его телефон разрывался от звонков. Скоро был выход новой коллекции, и его агент не давал ему ни спать, не есть. Все конечно прекрасно, он и сам был фанатиком своего дела, но сегодня все это было некстати. — Может, ты ответишь? — У Андерсона первого сдали нервы от телефона, что не замолкал и на пять минут. — Она все равно не успокоится. Да и к тому же, с каких пор ты такой спокойный перед премьерным показом? — У меня есть дела поважнее. — Это какие же? — Блейн посмотрел на мужа поверх газеты, на что тот махнул рукой, продолжая готовить блинчики. Телефон замолчал. Они оба выдохнули. — Детка, какие-то проблемы? — На данный момент моя единственная проблема это ты, — вот такой вот интересный поворот сюжета. Хаммел подошел к столу и поставил две чашки ароматного кофе, забирая из рук Андерсона газету. — Я ,кажется, тебе запрещал читать газету. — Предпочитаешь, чтобы я деградировал? — Предпочитаю, чтобы ты не накручивал себя перед премьерой, вычитывая в газетах предварительные рецензии. — Да, он слишком хорошо знал Блейна, и тот даже не пытался сопротивляться или оправдываться. Лишь улыбнулся тепло, от осознания того, что его любимый человек знает его настолько, насколько он сам себя порой не знает. — Договорились?! — Так этот завтрак не повод поздравить меня с тем, что я, вот уже десять лет, наслаждаюсь присутствием тебя в моей жизни?! Это твой коварный план. — Ага. Под кодовым названием: " Если Блейн еще раз накрутит себя перед премьерой своего творения, то покупкой мерседеса он в следующий раз не обойдется». — Курт встал со своего места и пересел на колени к брюнету, говоря максимально нежно. — Милый, еще одного ухода в себя, на две длинные недели, я не переживу. Давай в этот раз без перегибов, хорошо?! — Хорошо, но… — Блейн забавно поиграл бровями и ехидно улыбнулся, — тебе придется меня чем-нибудь отвлечь. Есть идеи? — Я думаю, что я смогу что-нибудь придумать. — Поймав настроение мужа, и что уж тут таить, и свое, потому что, несмотря на все эти годы, он хотел Андерсона всегда и везде, наклонился к любимым губам. Сначала это был нежный, почти невинный поцелуй, но это было только сначала. Блейн подхватил его одной рукой и посадил на стол, раздвигая мужу ноги, чтобы быть максимально близко, и его поцелуи переместились на белоснежную шею, прикусывая и оттягивая, пока он слушал удивительные звуки от этих манипуляций. — Если это помогает тебе отвлечься, то я готов заниматься этим всегда.- Слегка надломленным голосом сказал шатен, запуская руки под футболку мужа и проводя пальцами по подкачанному животу, слегка царапая и зная, как это действует. Он знал этого мужчину досконально. Он мог бы книгу написать обо всем этом, но не сейчас, когда Блейн стянул с него его собственную футболку, а его губы переместились ниже, захватывая темный сосок и абсолютно лишая Хаммела мыслей. — По-моему, это восхитительная идея, — лукаво улыбаясь, он продолжал спускаться поцелуями все ниже, и медленно, почти мучительно, начиная развязывать веревку на спортивных штанах Курта. — Мы можем делать это… — О, я чую запах блинчиков! — Они вдвоем обернулись и, не поменяв положения, уставились на Софи, которая тоже как будто ошарашена была. — Не знала, что к ним секс прилагается. — И тебе доброе утро. — Курт попытался улыбнуться и, все еще находясь в возбужденном состоянии, не начинать проклинать привычку не закрывать входную дверь в их дом. — Никогда не пробовала завтракать у себя дома? — Ты такой забавный. — Шатенка прошла в дом, и села на стул, словно в этой ситуации не было ничего не обычного, и хотелось бы сказать, что было, но это был не первый раз, когда их прерывали на самом интересном. — Ты же знаешь, что я не готовлю завтраки. У нас за это ты отвечаешь. Хаммел быстро бросил взгляд на мужа, но тот лишь закатил глаза. — Что?! Это была твоя идея, купить соседние дома. — Блейн выдержал ответный взгляд Курта стойко, вместо перепалок чмокнув шатена в висок и наконец отойдя от него, дабы тот смог слезть со стола. — Помнишь?! Чтобы дети вместе игрались. Веселье и все такое. — Кстати об этом?! Дети где? — Только сейчас заметил?! — Софи на секунду отвлеклась от поедания блинчиков, что было практически подвигом. При всей ее утонченной фигуре аппетит у нее был что надо, в этом Курт убеждался каждое утро уже на протяжении пяти лет. — Ну и папашка же ты. — Сейчас блины заберу. — Отставить шантаж, — девушка схватила тарелку и передвинула ее к себе поближе, зная Хаммела, он умел подтверждать слова действиями. — Мишель вместе с Беном куда-то упорхнули, со словами: " Люблю тебя, мам, только не волнуйся». А ваше восхитительное чадо все еще спит. — Опять мультики смотрели до полуночи?! — А ты хотел, чтобы Лиззи тоже присутствовала на завтраке, где ей папочку подадут?! — Своим ехидством эта девушка могла соперничать только с шатеном, но он сегодня был слегка не в форме. — Да ладно, я понимаю, годовщина дело такое. Поздравляю, кстати. — Спасибо, — Блейн вклинился в этот разговор и, подойдя к мужу сзади, обнял его, целуя в изгиб шеи, в который раз за день ловя себя на мысли, что он был беспредельно счастлив. — И спасибо, что взяла к себе Лиззи на ночь. Я обожаю нашу дочь, но ее привычку приходить к нам в спальню посреди ночи… — Можешь не объяснять, мы это проходили. — Его лучшая подруга, дочь которой была всего на три года старше его собственной, считала, что опыта у нее побольше будет, и любила напоминать об этом при каждом удобном случае. Иногда это было даже мило. — Зато сейчас, когда Бен по делам уезжает и я не хочу спать одна, она с серьезным видом заявляет, что уже взрослая и не боится. И не докажешь, что это я боюсь. — Не хочу прерывать ваш обмен опытом, но у нас еще куча дел до вечера, и такими темпами мы ничего успеем. — Курт, все уже готово. — Блейну нравились организаторские способности своего мужа, но абсолютно не нравилось, когда тот начинал разводить панику, и тогда, мало что могло этот тайфун остановить. — Осталось только нарядиться и принять судьбу. Либо это будет началом моей карьеры, либо ее концом. — Второй вариант даже не рассматривается. — Софи поддерживающе взяла его за руку, прекрасно зная, за столько-то лет дружбы, как брюнет мог себя накрутить и как за фасадом самоуверенности прятался мальчик, которому, откровенно говоря, не всегда везло. Но это было в прошлом. Теперь у него все было идеально. Осталось только сделать последний рывок-и все его мечты исполнятся. — С такой поддержкой, других вариантов быть не может. — Курт верил в него больше чем в самого себя, и больше, чем что-либо в мире, хотел, чтобы этот мужчина видел себя его глазами. — Еще тогда, когда мы с тобой только познакомились, когда я еще не знал, что встретил свою самую большую любовь в жизни, уже тогда, ты вдохновлял меня. Ты ставил школьный мюзикл с такой страстью и любовью к искусству, что смог привлечь даже тех людей, кто никогда не разделял этой любви. Это и делает тебя — тобой. Самым удивительным мужчиной из всех возможных. — Я люблю тебя, ты ведь это знаешь?! — От слов шатена у него защемило в груди и почему-то так хотелось заплакать. От счастья. И никакие слова не могли бы выразить той благодарности и преданности. Слова сейчас бы были лишними, поэтому он просто крепко прижал его к себе и позволил себе расслабиться. — Так сильно люблю. — А я ,пожалуй, доем у себя дома, — Софи почувствовала себя лишней и, собрав на тарелку побольше вкусностей, попыталась ретироваться к себе домой. Но у самой двери задержалась. — Я очень рада за вас, парни. Вы заслужили эту жизнь. И вы заслужили быть самыми счастливыми. — Как же я с ней согласен, — прошептал Блейн в губы любимого мужчины и, не мешкая не секунды поцеловал его, ведь это был его источник жизни. Курт Хаммел — это и была его жизнь.***
Он стоял за кулисами и кажется даже не дышал, ощущая себя за пределами этой Вселенной, а шум от аплодисментов был лишь шумом в его ушах. Он сделал это. Он исполнил свою мечту. И в эту самую секунду, когда дрожь понемногу начала отступать, когда его собственное тело понемногу начало его слушаться, когда он собирался сделать шаг на сцену и принять все эти поздравления, его кто-то остановил за плечо. Резко развернувшись Блейн ожидал встретить кого угодно, кроме того, кто там стоял. Рен. — Привет, Блейн. — Он был здесь, и это был не мираж, после всех этих лет, он был здесь. А Андерсон не мог поверить, и главное понять, что его бывший тут забыл. — Я просто… — Что ты тут… Они вдвоем начали говорить и резко замолчали. Это было максимально неловко. Блейн жестом показал Рену говорить первым, так как тот сам пришел на его премьеру, а значит, мотивы у него все же были. — Сам не знаю, что я тут делаю. — Ну я так точно не знаю. — Андерсон давно уже не был подростком, он был замужним мужчиной и отцом, но рядом с этим мужчиной все те проблемы и переживания просто воскресали. Это было тяжело. Спустя столько лет, это все еще было тяжело. — Если это извинение, то ты опоздал лет на тринадцать. — Нет. Я бы никогда не смог извиниться за все, через что тебе пришлось пройти. — Это уже не важно. — Блейн дернул плечами, словно отгоняя от себя это наваждение, ведь это действительно было не важно. — Как я и сказал, это было очень давно. И по правде говоря, именно то, через что мне пришлось пройти, сделало меня тем, кем я являюсь сегодня. — Это спасибо?! — Не настолько. Ты был в моей жизни, и ты был моей первой любовью, но мы никогда не были счастливы. — Он и не подозревал, что ему нужен был этот разговор, чтобы поставить окончательную точку, чтобы отпустить этого демона своего прошлого. Рен слушал его, смотря так печально, но это больше не имело никакого значения. — А сейчас я действительно счастлив. Моя мечта сбылась. — Театр. — Нет. Театр — это моя страсть. Моя истинная любовь сидит сейчас в этом зале с нашей маленькой дочкой. Моя истинная любовь прошел со мной через все, и никогда, даже тогда, когда нам пришлось расстаться из-за меня, даже тогда, я не ощущал себя более полноценным человеком. Он часть меня. Это намного больше, чем любовь. — Я просто хотел увидеть, как сбывается твоя мечта. Когда я узнал, что у тебя премьера, я просто не смог себя удержать и не прийти. — Рен говорил спокойно, но было видно что-то, чего Блейн никогда не видел в этом человеке. Искренность. — И я действительно желаю тебе всего самого наилучшего. И если ты смог меня простить, то и я когда-нибудь смогу. — Рен, я… — Не говори. Я знаю. — Шатен улыбнулся уголками губ и, сделав шаг навстречу, оставил едва заметный поцелуй на щеке брюнета. — Иди на сцену. Это твой день. Ты заслужил этого больше, чем кто-либо.***
Блейн был посреди сцены в окружении всех своих актеров, и шум толпы оглушал, но он не видел никого, ослепленный софитами. Но вот глаза ищут тех, кто дороже всего, мнение кого важнее всего, и только их улыбки и поддержка важны в этот миг. Сначала он видит своих родителей. Его мама, человек, который всегда был и будет — самым важным, и кого он так долго считал потерянным. Она еще никогда не была так счастлива, держа за руку любовь всей своей жизни и свою обретенную сказку. Его лучшая подруга с мужем и их малышкой, такой похожей на нее. Софи, его лучшая подруга, и девушка с самым искренним и чистым сердцем. Самый преданный друг. Это их аксиома и это их жизнь, что они провели бок о бок. И их ждут еще множество лет вместе. И Курт. Конечно же Курт. Он посвятил мюзикл их любви, и ее главное олицетворение сидела у него на руках, во все глаза высматривая папочку на сцене. Никакая слава и признание не сравнятся с тем, что Андерсон испытывал, глядя в их глаза. Это была преданность, и его жизнь принадлежала только им двоим. Этот мюзикл был его жизнью. Порой тяжёлой и выбивающей почву из-под ног, но такой вдохновляющей в минуты слабости. Но мюзикл закончился, а у них все только начинается. Софиты гаснут, а его любовь будет пылать вечно.