I
31 марта 2022 г. в 21:31
«В следующий раз подготовься получше, Макото. Химия требует больше стараний, чем кажется на первый взгляд»
Макото недовольно скривился и фыркнул. Он уже вышел из кабинета химии, но сказанные Камией слова не хотели просто так оставлять его, вызывая лишь больше раздражения.
Он не планировал сегодня задерживаться в школе и совсем не ожидал, что ему придётся полностью переписывать свою лабораторную работу. И, с одной стороны, он был рад шансу исправить плохую оценку — тем более что Камия-сенсей позволял такое далеко не всегда и не каждому. Но с другой стороны...
В животе спазмом отдалось тянущее, болезненное чувство. Из-за свалившейся как снег на голову работы времени на поесть не было, и теперь мучительное чувство голода, гораздо более сильное, чем обычно, действовало Макото на нервы.
Впрочем, сейчас, когда сложное уравнение про соляную кислоту было переписано, мысли о долгожданном обеде подстёгивали парня.
Макото проверил время. Пять часов! И правда: где-то вдали едва слышно звенели колокола, возвещавшие о закате. Не зря он отпросился с работы — он бы точно не успел туда вовремя.
Быстро перейдя из старого корпуса академии Команами в новый, Макото готов был уже рвануть к шкафчикам для обуви, однако...
Резкий крик, раздавшийся будто из ниоткуда, заставил его сильно вздрогнуть и остановиться прямо посреди опустевшего коридора.
Что это, чёрт возьми, было?
Мита застыл на месте, прислушиваясь. Вскоре он услышал стон - гораздо более тихий, чем тот, что напугал его.
Кому-то плохо?
С нарастающим тревожным чувством Макото пошёл в сторону странных звуков, медленно и осторожно, вслушиваясь в каждый едва заметный шорох и шум. Он сам слабо понимал, зачем он это делает, но желание узнать о происходящем совсем захватило его.
В конце концов, вдруг он сможет чем-то помочь?
Болезненные вздохи привели парня к двери мужского туалета. Макото уже думал войти, но резко пролетевшая мысль заставила его остановиться.
«Может быть, всё не настолько страшно, как я думаю? Кого-то там вполне могло вырвать некачественной едой из столовой или же...»
Макото снова прислушался. Звуки не были похожи на плач, да и присущий рвоте едкий запах совсем не чувствовался.
«Это не моё дело, но...»
Нет, он должен узнать, что происходит!
Макото открыл дверь и вошёл. Он не ошибся: в туалете действительно кто-то был. Согнутое в три погибели тело в тёмно-зелёной рубашке. Светлые пряди распластались по грязному, влажному полу, а сам человек то и дело дрожал, кое-как опираясь ладонями на потрёпанную белёсую плитку.
В состоянии аффекта Макото не сразу осознал, что знает находившегося перед ним парня. В порыве взволнованных чувств он бросился вперёд чтобы понять, что случилось, но...
Мита пожалел, что сделал это.
Со злобным криком на него повернулось лицо того самого человека, которого он меньше всего хотел бы увидеть в этой ситуации. Но больше всего пугало в нём отсутствие чёрной повязки на своём месте. Левый глаз, опухший и красный, покрытый некой кожной болезнью, вызывал отторжение и ужас.
— Вали отсюда и не смей говорить о том, что видел.
Озлобленно поджатые губы и зубы приоткрылись чтобы кое-как прохрипеть эту фразу, а затем дыхание юноши снова сбилось. Он закашлялся и отвернулся, не в силах даже подняться на ноги.
Но Макото не чувствовал, что мог просто взять и уйти. В любой другой момент он в ужасе бы сбежал куда подальше, а потом поделился бы произошедшим со всеми друзьями, кто готов был слушать о «безумном Зенье Окинага». Но сейчас измученный вид этого парня не давал сделать и шагу в сторону.
Напуганный и взволнованный, Макото чувствовал, что даже такой странной личности стоит помочь. Зенья, когда-то казавшийся ему страшным, страдал прямо перед ним, даже дышать мог с трудом!
Что же с ним происходит?..
Он осторожно присел на корточки, немного на расстоянии от Окинаги.
— Т-тебя проводить до...
Робкий голос был прерван резким голосом:
— Нет! Уйди! Уйди сейчас же!
Макото отодвинулся ещё дальше, совсем растерянный.
Зенья снова отвернулся и отполз ближе к холодной стене, прикладывая лицо к ней и постепенно выравнивая голос и дыхание.
— Где же ты... Где тебя черти носят...
Макото уловил едва слышное бормотание. Он не разобрал слов, но окончательно убедился в том, что уже не сможет уйти отсюда, пока не случится хотя бы что-нибудь. Пока Зенья не встанет и не уйдёт, пока не придёт ещё хоть кто-нибудь из задержавшихся учеников, пока не кончится звон колоколов!
Сейчас Макото слышал их так громко, что даже в ушах они заседали настойчивым звоном. Он всё не кончался и не кончался, возвещая окрашенное в оранжевый небо.
Те слухи про Зенью и «Закат» оказались правдой! Но одно дело — болтать об этом и легко фантазировать, посмеиваясь про себя, а совсем другое видеть вживую, прямо перед собой!
Нужно что-то сделать. Прямо сейчас, пока эти колокола не стали звенеть ещё и в часовне их школы.
Макото отошёл со своего места и осторожно приблизился к окну туалета. Лёгкий ветер залетал из него в помещение, но вместе с ним проникало слишком уж много звука. Быстро закрыв его, он повернулся на Зенью, одним взглядом спрашивая, стоило ли это делать.
Окинага повернулся к нему не сразу. Некоторое время его взгляд вцепился в одну точку, неотрывно зависнув на ней. Зенья словно ненадолго отключился и от реальности, и от собственных мыслей. Но как только он медленно заморгал, а руки перестали пытаться закрыть уши, парень недоумённо взглянул на неожиданного спасителя.
— Так... легче. Но... Я же сказал уйти. Ты не боишься меня?
Теперь голос Зеньи не хрипел и не дрожал. Юноше действительно стало легче. Однако говорил он тихо, напряжённо. Даже своей скрюченной позой Окинага напоминал недоверчивого, раненного зверя, что цапнет любого, кто решится подойти слишком близко.
— Я... кхм, я испугался за тебя. Услышал звуки, подумал, что кому-то плохо и...
— И пришёл поглазеть и распустить слухов?
Макото почувствовал, что его задели за живое.
— Вовсе нет! Мне не плевать на чью-то боль! Я знаю, мы едва знакомы, но я не могу просто игнорировать чьи-то крики!
На это Зенья издал тяжёлый вздох. Он не сомневался в правдивости этих слов, но как же наивно они звучали для него!
— Ладно, я... понял тебя. Только ты не сможешь мне больше помочь. Тебе нельзя знать больше. И рассказывать о случившемся тоже. Ты ведь понимаешь, почему?
Зенья склонил голову вбок, изучающе рассматривая Макото. Теперь он походил на любопытную ящерицу, с неожиданным интересом рассматривающую неизвестное ей существо.
Макото, уже порядком нервный и даже красный от переполнявших его эмоций, продолжил:
— Да, понимаю! Я не стану! Но... Что конкретно с тобой происходит? Что у тебя болит?
На свой вопрос Мита получил лишь сухую усмешку.
— Ты не поймёшь, если я расскажу. Ты обычный человек. Немногие имеют право знать. Да и этот глаз тебя пугает, да?
Зенья тыкнул пальцем в левый висок.
— Я и не думал, что под повязкой всё будет так.
Макото стушевался от вопроса Зеньи, что того по-своему позабавило, однако неловкая пауза длилась недолго.
— ..Выходит, тебе и правда стало лучше, когда колокола стихли?
— Да. Но это не убирает всю боль. Я до сих пор её чувствую.
Парень прикрыл глаза и тут же выдал короткий, слышный стон. Его левый глаз снова пульсировал.
В этот же миг резкий спазм вспыхнул в желудке Макото; он издал резкий вздох и приложил ладонь к занывшему животу.
— Ты всё ещё не ушёл. И решил стоять тут, хотя ты голоден.
Макото лишь кивнул на его рассуждения вслух.
— Тебя зовут... Микото Мата, да?
— Макото Мита. Но ты можешь звать меня по имени. Если это нужно.
Парень выдал неловкую улыбку, уже переставая понимать, что происходит.
И правда, почему он не уходит сейчас, если Зенья уже не содрогается в конвульсиях и всё ещё не даёт себе помочь? Что он ждёт здесь, просто стоя на месте и наблюдая за парнем, которого он когда-то так остерегался?
Но не успел Макото попытаться сам себе ответить на эти вопросы, как со стороны коридора послышались широкие шаги.
Поначалу Мита напрягся. Если их кто-то увидит, объясняться придётся долго!
Однако мужчину, распахнувшего дверь и подошедшего к съёжившемуся Зенье, он быстро распознал. Это был его водитель — тот самый, что часто курил, опираясь спиной на автомобиль, и внимательно следил за Окинагой на выходе из школы.
Заметив постороннего, мужчина с подозрением повернулся на Макото; тот приготовился было беспокойно объяснять происходящее, но Зенья опередил его:
— Китани, это Макото. Он обещал ничего не рассказывать. И он просто присмотрел за мной. Я не позволил бы ему нанести мне вред...
«Нанести вред? Что?»
Но мысль Мита утонула перед видом хитрой улыбки, скользнувшей по лицу блондина, пока Китани осторожно помогал ему встать. Справившись со своей задачей, он приобнял склонившегося к нему парня за плечи, спокойно оглядел незнакомца и произнёс:
— Прошу вас прислушаться к его словам. Вы пытались помочь, верно?
— Да, но у меня не получилось. Прошу прощения!..
Макото не хотелось признаваться в том, что вся его поддержка заключалась лишь в закрытом окне.
Впрочем, Китани совсем не был удивлён сказанным.
— Я ценю ваши намерения, но будьте осторожны в следующий раз. А также благодарю вас за то, что не остались равнодушны. Но на этом вам действительно стоит уйти, сдержав рот на замке.
Макото уважительно кивнул, невольно робея перед человеком, что наверняка мог бы застрелить его в два счёта, скажи он лишнего.
Но мужчина не выглядел угрожающим или пугающим — как минимум сейчас, с держащимся на нём Зеньей, которому, кажется, начало снова становиться хуже.
С извиняющимся видом Макото пошёл было к двери на выход из туалета, как негромкий голос Зеньи снова его окликнул.
— Я присмотрю за тобой, Мако-чан. Мы ещё поговорим... однажды.
На миг показалось, что его речь оборвалась, но затем Окинага, собравшись с силами, с трудом выдавил то, что хотел сказать уже давно, ещё с того самого момента, как Макото зашёл в этот туалет.
— ..Спасибо.