Знакомство

Мсье Пуаро поднял глаза и заметил женщину, глядящую на него, однако взгляд ее был затуманен, словно она не видела его. Потеряв интерес, он вернулся к нетерпеливому ожиданию паузы в потоке машин, чтобы перейти дорогу. Он уже забыл думать о девушке, когда перешел на другую сторону улицы, как в этот момент она оказалась прямо перед ним: – Прошу прощения, сэр… Пуаро сделал шаг назад, чтобы увеличить почти несуществующее расстояние между ними. – Да, мадам? – Извините меня, сэр, но ваши глаза… – она остановилась, видимо, понимая, что обратилась к нему, не подумав. – Мои глаза? Тревога и боль светились в ее взгляде: – Простите, я не могла не заметить… – Ааа, – протянул Пуаро в легком замешательстве – на легкое замешательство он вполне был способен, – обычно мои усы привлекают всеобщее внимание. – О, нет, сэр! Ваши глаза цвета океанских глубин. И в этой глубине, – она на секунду запнулась, изучая его, - печаль и неудовлетворенность. И все же они спокойны, – кажется, она только теперь обратила внимание на его лицо: – Я вовсе не заметила ваши усы поначалу. Он оглядел ее еще раз и отметил с легким интересом: – Вы разительно выделяетесь из нормального сбалансированного мира. Заинтригованная, девушка слегка улыбнулась: – Сэр? Пуаро усмехнулся и лишь покачал головой: – Пустяки. Так я вижу все вокруг, – склонив голову, он продолжил: – Вы, будучи творческой личностью, меня понимаете. Легкая улыбка превратилась в довольную – он отметил ее дело. – Да, я отлично вас понимаю! Я вижу мир цветным, наполненным ярчайшими красками всех оттенков. И да, думаю, я согласна с вами, что все должно быть уравновешено. Теперь, когда вы это сказали, я понимаю, что и в моих книгах есть этот баланс. Он слегка улыбнулся в ответ. Девушка мельком глянула на часы. – Прошу прощения, сэр, но жизнь творческого человека лишена сна. Мне нужно… нужно торопиться на настоящую работу. Он слегка поклонился: – Безусловно. Девушка протянула ему свою руку: – Для меня было большим удовольствием познакомиться с вами, сэр. Не глядя на ее протянутую руку, Пуаро объявил: – Прошу простить, но я не знакомлюсь так. На ее губах плясала заинтригованная улыбка. Она убрала руку и склонила голову: – Понимаю вас, сэр. Полагаю, мы никогда больше не увидимся. – Так и есть. Все еще улыбаясь, она присела в реверансе. – Что ж, сэр, могу я хотя бы рассчитывать, что вы прочтете мою книгу? – Кто знает, – расплывчато ответил Пуаро. Скоро он навсегда расстанется с этой женщиной и забудет об этом эпизоде. –– Одиночество, боль от поражения и мрак, не пускающий в эти глубины дневной свет. Синий цвет его глаз, словно глубины океана, столь бездонные, что его душа стала пленницей собственного корабля, затонувшего в них. Ему не хватало сил всплыть на поверхность и вдохнуть. Его сердце сковал страх: как можно было вернуть в него то, что утрачено столько лет назад? Это сердце было разбито очень давно. Дыхание той женщины все еще не остыло на его губах, хотя ее душа давно отделилась от тела. Он не мог заставить себя излечиться от этого. Очень давно он закрыл себя от этого мира. Ему вовсе не было интересно, что она написала. Ни малейшего интереса. Именно поэтому он уже столько времени недовольно сверлил взглядом страницу. – Это замечательная книга, вы согласны? – его секретарша просто светилась от счастья, крепко прижимая к груди рабочие бумаги, пока Пуаро продолжал изучать книгу. – Я прочла ее миллион раз! Он не улыбнулся в ответ. Она удивленно продолжила: – Что-то не так, Пуаро? Вам не понравилась книга? – Слишком яркая. Она засмеялась: – А, по-моему, написано потрясающе. – Потрясающе? – на его вкус, это слишком сильное слово для букв, напечатанных на бумаге. Артур Гастингс заглянул в его офис и тоже заметил книгу в руках Пуаро: – Нравится эта книга, друг мой? – не дожидаясь утвердительного ответа, он продолжил: – Я как раз направлялся в книжный магазин добыть подписанный экземпляр для моей жены. - Подписанный экземпляр? - Да, с автографом автора. После секундного молчания Пуаро произнес: – В таком случае, я составлю вам компанию, капитан. Чуть позже в маленьком городском книжном клубе из-за стола, заставленного стопками книг, ему навстречу поднялся мужчина. Он жизнерадостно улыбался. – Бог ты мой! Кого я вижу! Это же великий Геркулес Пуарот! (По английским правилам чтения. Прим. пер.) – Эркюль Пуаро, – с обычным легким неудовольствием поправил его Пуаро. Он заметил, что именно этот человек ставил автографы на книги, а не женщина, которую он тогда встретил. Он оглядел мужчину еще раз: – А вы? – Пи Джей Миллер, сэр. Я написал эту книгу, – продолжая улыбаться, Миллер протянул ему руку. – Для меня честь встретиться с вами. Вот, позвольте, – он вытащил из стопки книг на столе одну и на первой странице написал несколько предложений. – «Эркюлю Пуаро, величайшему из детективов». Пуаро принял протянутую книгу с видимым неудовольствием. – Что ж, благодарю… эм… – Пи Джей, – подсказал мужчина, широко улыбаясь. – Да, Пи Джей, – без интереса добавил Пуаро. Продолжая ухмыляться, Пи Джей принялся за расспросы: – Значит, я так понимаю, вы прочли книгу. Что вам больше всего понравилось? Пуаро тихо усмехнулся и перевел взгляд с мужчины на книгу. – Эм…, – он прочел только одну главу. – Мне понравилась книга целиком. Кроме, пожалуй, одного места, там, где описаны… глаза героя. «Автор» нахмурился: – Ах, да. Я сам был в раздумьях, но мой издатель настоял, чтобы оставить это. Если бы решал я, то вычеркнул, – с этими словами он жестом позвал кого-то. – Мсье Пуаро, позвольте представить вам мою сестру. Пуаро перевел взгляд на женщину – это была та самая девушка, встретившаяся ему несколько месяцев назад. Его усы слегка приподнялись в улыбке: – Мисс… Миллер, я полагаю? – Пенелопа Миллер, мсье Пуаро, – ответила она спокойно. Ее протянутую руку он пожал, чем заставил ее улыбнуться. – Очень рада, наконец, познакомиться с вами, сэр. Он почти застонал. – Простите, сэр, но я не могла не услышать, что вам не понравилась одна часть в книге. Ему не нравился ее всезнающий взгляд. – Ах, да… Та часть, где… – Где описываются глаза героя, – закончил Пи Джей. – Он счел это слишком… – он вновь перевел взгляд на детектива. – Слишком ярким. Пенелопа засмеялась в ответ: – Простите, сэр, но мир вокруг не черно-белый. В разные цвета окрашивает его любовь, утрата и… – Да, но на мой вкус, слишком ярко. Она смотрела на него с явным дразнящим огоньком во взгляде. Огоньком, который ему не понравился. – Как вам будет угодно, сэр. –– Пенелопа, не отрываясь, смотрела на него, слушая его пересказ их разговора в тот вечер. Когда он замолчал, она приготовилась прервать его размышления: – Мне думается, что с тех пор мы были обречены постоянно встречаться друг с другом. Его глаза вспыхнули, на губах заиграла легкая улыбка: – Так и есть, дорогая моя. Улыбнувшись ему в ответ, она перевела взгляд на каминную полку, где стояла небольшая фотография. До сих пор ничего не зная о ней, она не решалась спрашивать в течение всего периода их ухаживаний: – Как долго… как долго ты был один, прежде чем полюбить вновь? Его улыбка стала печальной. Не отводя глаз, он ответил: – Слишком долго, ты считаешь? Посочувствовать ему или подразнить? Она поставила на второе: – Вот это да! Великий Эркюль Пуаро отвечает вопросом на вопрос. Мне кажется, сэр, вы не годитесь для своей работы. Его взгляд изменился. – Любовь моя, – промурлыкал он, искорки в его глазах вспыхивали и исчезали каждую секунду. Мысленно он продолжил вопрос, который она никогда бы не осмелилась задать: «Сколько еще фотография Катрин будет стоять на этой полке?» Пуаро потянулся к девушке, но его пальцы успели только коснуться ее бедра, когда она скользнула мимо него к столику, наливая виски. – Ты ведь не пьешь это. – Нет, – она вернулась обратно к нему, протягивая бокал. – Зато это пьешь ты. – Иногда. – Тогда пусть сегодня будет один из таких вечеров, – она мягко улыбнулась, обмахиваясь веером. Ему не казалось, что от камина в комнате настолько жарко. – Я пойду готовиться ко сну. Скоро вернусь. Пуаро остался наедине со своими мыслями. Они с Катрин были очень юны, когда поженились сразу после знакомства. Она погибла молодой. Жизнь слишком рано отняла ее у него. После этого его сердце оставалось наглухо запертым. Пенелопа была права – он закрыл себя от этого мира. Даже его удивляло то, как часто они с Пенелопой пересекались с момента знакомства. Как часто она заглядывала, просто чтобы увидеть его. Ее визиты стали частью его жизни. Ее лицо и голос стали частью его жизни. Все это дарило ему такое ощущение нормальности происходящего, которое исчезло из его жизни со смертью Катрин. Конечно, великий Эркюль Пуаро никогда бы не подумал, что он еще раз решится открыть свое сердце кому-то, но случилось именно так. В этот момент Пенелопа вновь возникла в дверях, одетая в одну лишь его голубую рубашку. – Эррррркюль Пуароооо, – протянула она, входя в гостиную. Кажется, у него дернулся глаз в ответ на такое коверкание его имени. Она устроилась на подлокотнике его кресла. Все еще держа бокал в руках, он, не говоря ни слова, следил за ней. Одна за другой, она начала расстегивать пуговицы рубашки, невинно глядя на него огромными оленьими глазами. – Я очень благодарна вам за нашу встречу. И за нашу любовь. И за то, что великий Эррррркюль Пуароооо все же решил со мной познакомиться, – кожа ее загорелой груди была почти обнажена, когда третья пуговица выскользнула из петли. Он усмехнулся. Она села верхом на его колени, ее пальчики продолжали расстегивать рубашку. Пятая пуговица. Скоро ее грудь покажется в распахнутых полах сорочки. – Ты зря смеешься, милый. Он тихо застонал и сделал еще глоток виски. – В нашу первую встречу ты сказал, что не знакомишься так. Для меня большая честь все же узнать тебя. – Наши встречи стали происходить с завидной регулярностью, – встрял он. – С женщиной, которую я видел из раза в раз. Рубашка соскользнула с ее плеч. – Ох, так вот в чем дело, – последовал ее смешок. Одним глотком он осушил оставшийся виски, отставил бокал и коснулся ладонями ее груди, дразнящее лаская соски. – Именно в этом. – Мы стали друзьями. – И даже больше, – заключил он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать ее шею. Она застонала, когда его зубы мягко прошлись по нежной коже, и почувствовала его довольную ухмылку. – Ты единственная здравая часть моей жизни. Свет в иссиня-черной ночи моего бытия. Она хихикнула. – Ты стал говорить как я. Улыбнувшись в ответ, он потянулся к ее губам для поцелуя, но она отстранилась. Видя его вопросительный взгляд, Пенелопа прижала пальчик к его губам и наклонилась поднять с пола рубашку. Когда ткань мягко прошелестела мимо его колена, Пуаро подхватил сорочку, не собираясь снова дать ей надеть ее. Она слишком долго его дразнила. – Вы смеетесь надо мной, мистер Геркулес Пуарот. Его глаза сузились на такое обращение, а руки скользнули вокруг ее тела, подхватывая за бедра и крепко держа за спину. Она успела прижать рубашку к груди, скромно поднимая на него глаза: – Ой, разве я сказала что-то не то? Через секунду она оказалась спиной на полу, прижатая телом Пуаро к ковру. Ее руки обняли его за плечи, а его ладонь подхватила ее бедро и устроила у себя на талии. – Меня зовут Эркюль Пуаро, мадам, – его тон стал угрожающим. Она надула губки, возмущенно заявив: – Мадам? Я не настолько стара для этого, – ее другая нога обвила его талию. – Ты кокетничаешь со мной, – прорычал он. – Дразнишь меня. Зубами она коснулась его мочки уха. – Я никогда не дразнюсь, милый, – ловкие женские пальчики нашли узел его галстука и добрались до пуговиц его рубашки. Улыбаясь, она посмотрела ему прямо в глаза, наслаждаясь тем, как красиво он выглядел с упавшими на лоб светлыми волосами. – Только подкалываю. С усмешкой он вернулся к прерванным поцелуям.