(Не) Первый день рождения

Натаниэль Веснински откровенно ненавидел свои дни рождения. Из года в год ничего хорошего в этот день не происходило. Даже наоборот, в этот день как никогда возрастал шанс нарваться на чокнутую Лолу или попасть под любимый топор отца, запущенный ровно над его головой. Натан всегда говорил, что он таким образом делает самые ценный подарок ему: он дарит ему возможность прожить этот день. Когда они с матерью сбежали, про этот день и вовсе пришлось забыть. На каждом из новых документов у него всегда были разные даты рождения. Ничто не должно было привлекать внимание и хоть как-то наталкивать на даже единственную, самую что ни на есть шальную, мысль, что какой-то Крис-Стефан-Алекс-или-кто-там-ещё может быть прикрытием беглеца Натаниэля Веснински, сына Балтиморского Мясника. Однако и эти «новые» дни рождений они с Мэри не отмечали. Было не до каких-либо вечеринок-сюрпризов или походов в кафе. За все годы бегства у него, по сути, не было даже пары подарков по случаю дней рождений. Он просто... Просто бежал, слушал мать, взращивал и культивировал свою паранойю и был испуганным кроликом. Когда Нил Джостен появился в Милпорте, свой выдуманный девятнадцатый день рождения он тоже не решился отмечать. Не видел повода, возможности, причины это делать. Он был испуган и вздрагивал от каждого лишнего шороха, так что о том, чтобы даже подумать о возможности сделать для себя что-то особенное, мыслей не было. Однако, когда после школы Нил проходил по одной из немногочисленных улочек города, он учуял великолепный запах из пекарни. Пожалуй, все, что в тот день он себе позволил, была свежая слоеная булочка с фруктами и стаканчик кофе. С этим скромным набором он и отметил свой день рождения тогда. В свой реальный девятнадцатый день рождения Нил Джостен планировал разгромить Черепах – команду противников в его самой любимой спортивной игре Экси. Все тогда складывалось удачно, никто не знал об этой дате, пока они не вошли в раздевалку перед самой игрой. Кровь. Кровь была на форме после взрыва бомбочки. Кровь была на стене и полу душевой. Кровью было написано четыре слова, заставившие исчезнуть Нила Джостена, но появиться Натаниэля Веснински. «С днём рождения, Младший». Нил едва ли запомнил игру. Они победили, да, здорово. Но кто-то был в их душевых. Кто-то испортил его форму. Кто-то из его прошлого был здесь, в Лисьей Норе. Или ещё здесь?.. Конечно, команда отказалась отпускать эту ситуацию так легко. Они запомнили, уяснили, но не отпустили. И ещё пару раз в тот день прозвучало (вернее, попыталось быть озвученным, но было проигнорировано) поздравление. К концу дня все и вовсе замолкли с этим днём, будто не было ничего особенного. Второй день рождения с появления Нила Джостена и первый праздник с момента официального подтверждения существования данного человека остался незамеченным. Слишком свежи были ещё шрамы и воспоминания после Балтимора. Даже всегда веселый Ники, кажется, не смог найти в себе сил на праздник. Они просто отдыхали все вместе в тот и другие дни на курорте. Нил наслаждался обществом Лисов и в особенности тем, что, хоть и ворча, Эндрю все равно всегда был рядом. Они много целовались и касались друг друга тогда. Это... Это было больше, о чем он мог себе позволить мечтать когда-либо. И на все время отдыха Нил не мог думать ни о чем больше, сколько бы опасностей не несло будущее. Зато через год Лисы оторвались. Девятнадцатое января они все вместе торжественно проигнорировали и в целом почти весь день проспали благодаря крепко держащему почти всю команду похмелью. В общем, никто, кроме Джека-Джонни, не страдал от случайного выпадения этого дня из их календаря. А вот тридцать первого марта Нил, чем ближе был этот день, начинал опасаться. Элисон и Ники все чаще переглядывались и начинали смеяться о чём-то своём. Дэн и Мэтт где-то постоянно пропадали, придумывая для этого самые странные оправдания и скидывая на него обязанности по проведению тренировок. Эндрю просто следовал за ним, иногда совершенно искренне заявляя либо то, как ненавидит, либо то, что Нил - абсолютный наркоман. Аарон молчал и косился глазами в сторону их пары. Кевин зверствовал на тренировках, а в остальном пропадал из общежития и иногда находился зависающим с Ваймаком. Рене на все подозрительные взгляды Нила только улыбалась и принималась расспрашивать его о планах новых тренировок или надежд на полуфинал. Даже первокурсники вели себя до удивительного тихо и невинно. Ну, все, кроме Джека-Джонни, так и норовящего что-нибудь едко прокомментировать. Нил чувствовал, что просто так в этом году ему не отделаться. Что удивительно, и не хотелось, в общем-то. Он видел взгляды, слышал смешки и перешептывания, но страха они не приносили. Или это только из-за того, как крепко его держал «в себе» Эндрю? В общем, это ведь и правда не так и важно. Главное, что рядом был он, были Лисы и совершенно точно не было никого из прошлого. Так что утром тридцать первого марта Нил проснулся в предвкушении. Он помнил, какие вещи устраивали Лисы на чьи-то дни рождения или кучи других праздников. Но они совершенно точно собирались превзойти себя, как обещали ещё год назад, узнав про девятнадцатое января. Телефон, который Нил уже по привычке открыл почти сразу после пробуждения, молчал и светил только что ночными сообщениями от Ники. Ещё одним привычным жестом они все были убраны из уведомлений, чтобы не раздражать так сильно только прорезавшееся после пробуждения зрение своей яркостью. Потом прочитает. А пока часы на экране показывали «6:38», и тело Нила уже рвалось от накопленной за ночь энергии на пробежку. Бег всегда здорово прочищал мысли и чувства. Сложно в это время следить и за дорогой, и за дыханием, и за всякими глупостями. Вот и сейчас, бегая, Нил отрешился от всех назойливых воспоминаний, дав себе возможность просто наслаждаться тем, что у него теперь есть. Команда, место вице-капитана, которое уже через пару месяцев сменится званием капитана, оригинальный состав Лисов, с которыми они прошли так много. У него теперь есть семья. И это. Отличный набор для того, у кого долгое время не было ничего, не так ли? Правда, обычно Нил бегал не менее часа, а порой даже больше. Лисы в это время в основном спали, и мало что смогло бы их поднять. Ну, за исключением Эндрю. Тот обычно просыпался почти в тот же момент, как в своей постели начинал ворочаться, чтобы начать собираться, Нил. И по приходу с пробежки его всегда ждал кофе, аккуратно сложённая и приятно пахнущая стопка одежды в ванной и следующие за этим каждый раз не менее двадцати минут на крыше только на двоих. Однако сегодня что-то в его привычной жизни изменилось, начиная ещё с этого момента. Его телефон завибрировал в кармане, вынуждая остановиться и вытащить его. На экране светилось лаконичное «Эндрю», увидев которое Ники долго возмущался их абсолютно не романтичными натурами. — Дрю? — не мог не ответить сразу Нил, прикладывая телефон к уху. — Опять бегаешь, наркоман? — раздалось на первый взгляд совершенно сухое и неэмоциональное. Однако уже наученный Нил смог расслышал в голосе усмешку, почти видя перед глазами, как в залитой золотом радужке проскакивает эта короткая солнечная искорка веселья, а уголок губ едва-едва дернулся вверх. Больше всего в Эндрю он любил именно это: возможность видеть в нем больше, чем кто-либо ещё, слышать больше, чем он позволяет остальным. И, кажется, его молчание было более красноречивым, раз следующая фраза Миньярда была пропитана неудовольством и сарказмом: — Ты отвратителен. Перестань. — Тебе это нравится. А мне нравится, когда тебе нравится, — с улыбкой выдал Нил почти без смущения. А затем всё-таки спросил то, от чего его отвлёк собой же Эндрю: — Так что-то все же случилось? Иначе почему ты звонишь? Неужели соскучился? — Сто семь процентов, Джостен, — безразлично отозвались из телефона. Спустя пару минут обоюдного молчания раздалось новое: — Ты помнишь, какой сегодня день? — Сложно забыть, когда даже в мой телефон Ники внёс напоминание о дне рождения, — фыркнул Нил в ответ с улыбкой, прорезающей его губы вновь и вновь. Он уже направлялся неспешным шагом в направлении дома. Хотелось теперь выпить кофе. — Я рад. Значит ставка, которую я сделал, не прогорит, — хмыкнул из телефона Эндрю, вызвав счастливый смешок Нила. — Ты поставил на меня? Как это приятно, Дрю! — Иди ты, наркоман, — коротко бросил ему в ответ Миньярд. И вновь в трубке раздалось с обеих сторон молчание, чья тишина нарушалась только шумным дыханием Нила. — Ты ведь не поэтому мне звонил? — через некоторое время уточнил он, уже видя в отдалении яркие краски их стадиона. — У тебя есть выбор: ты приходишь в комнату, собираешься и мы уезжаем кататься по штату. Возможно, съездим до Колумбии. А к вечеру вернёмся сюда. Либо ты бегаешь дальше, потом идёшь с Кевином на тренировку для того, чтобы он тебя отвлекал. Потом с Ники и Элисон поочередно по магазинам. И так далее. А вечером также в Лисьей Норе встретишься со всеми, — выдал почти на одном дыхании Эндрю, не став даже пытаться скрывать что-то от мастера лжи. От такой прямолинейности Нил засмеялся. Это было так по-Эндрювски. И в этом был определенный шарм. — Да. Да, я согласен. Я с тобой. Ну, поеду, имею в виду, — почти не раздумывая, ответил Нил со счастливой улыбкой. — Тогда поторопись, — выдал кратко Эндрю и повесил трубку. И Нил правда поторопился. Он побежал в общежитие, обходя по дуге Лисью Нору, где принял душ и быстро сменил одежду. Из рук Эндрю после он принял термос с кофе, после чего, отключив звук в телефонах заранее и кинув те в подстаканники в машине, они, наконец, поехали. Они просто катались, не уезжая, впрочем, слишком далеко от Пальметто. Не сегодня. Несколько раз по машине раздавалась вибрация телефонов то одного, то другого. Нил коротко отписывал первые пару раз Лисам ответы, однако слишком скоро Эндрю просто вырвал гаджет из рук и откинул на заднее сиденье. Короткого обмена взглядами хватило ровно для того, чтобы Нил улыбнулся и отвернулся послушно к окну. За день езды они пару раз остановились на разных заправках, чтобы выпить кофе и что-нибудь перекусить, или посреди поля, когда одного из них пробивало на душевные разговоры или долгие поцелуи после брошенного короткого и общего для них «да или нет?» И это было одно из лучших вариантов проведения этого дня. Особенно, когда вспоминается альтернативный вариант развития. И если внеочередную тренировку по Экси он бы ещё с удовольствием посетил, то вот шоппинг с Ники и Элисон был бы крахом для него. Поэтому да, Нил снова бросил один из своих многозначительных благодарных взглядов на Эндрю. — Пялишься, — заметил Миньярд с притворным недовольством, но в золоте глаз на миг вновь скользнула искра веселья. — Пялюсь, — согласился с улыбкой Нил, вновь откидываясь на сиденье. Как и было запланировано, они вернулись в Пальметто вечером. К тому времени батарея на их телефонах была слишком близка к нижней отметке из-за бесчисленных звонков и смс, оставшихся без ответа. Мазерати подъехала к Лисьей Норе, рядом с которой уже стояло несколько знакомых машин. — Готов? — спросил Эндрю, не глуша мотор ещё некоторое время. Нил понял, о чем он, вполне легко. Готов ли Нил наконец ощутить настоящий праздник? Готов ли почувствовать на себе все буйство энергии Лисов, которые каждому празднику отдаются едва ли не больше, чем игре? — Да. Пойдём. Эндрю только кивнул и остановил машину, вытаскивая ключ зажигания. Выйдя из машины вместе, через пару секунд они сплели пальцы друг с другом и пошли прямо ко входу, который специально перед Нилом распахнул Миньярд в полушутливом жесте. Они прошли по освещённому коридору в сторону голосов и шума, уже через буквально мгновение попадая в залитую разноцветным светом и украшенную фотографиями, ленточками и прочей праздничной мишурой общую комнату Норы. А прямо по центру была вывешена ярко-оранжевая с белой каймой запись: «С днём рождения, Нил-я-в-порядке-Джостен!» — А вот и они! — Вы совсем совесть потеряли? Телефоны брать никто не учил?! — Ну наконец-то! — тут же раздалось со всех сторон возмущённо-издевательское от всех Лисов. Даже Ваймак и Эбби были здесь, вызывая на лице замершего посреди прохода Нила широкую до боли улыбку. Даже толчок вперёд в спину от Эндрю не заставил его перестать так лыбиться. Рядом с ним были его друзья, Эндрю, его семья. Рядом была его новая жизнь, которая обещала быть длинной. А с такими людьми рядом - ещё и незабываемо веселой и по-настоящему праздничной. Натаниэль Веснински откровенно ненавидел свои дни рождения. Но Нил Джостен их просто обожал.