Вопросы и ответы

      Когда князь позвал Адониса поговорить с глазу на глаз, маркиз сразу же почувствовал неладное. Внутреннее чутьё подсказывало, что стоит ждать беды, и Адонис морально приготовился к серьёзному разговору. Не то чтобы у него были натянутые отношения с князем, но... в последнее время они значительно охладели по многим причинам.       При дворе своевольного маркиза откровенно не любили. А тут он сам подливал масла в огонь, упрямо и упорно бегая от женитьбы. Скольким знатным дамам или их дочерям он отказал! И ни в какую не хотел поддаваться чарам ни одной из них, чем сеял вокруг себя ещё больше грязных слухов и сплетен.       «Маркиз не хочет жениться, потому что, очевидно, его привлекают не женщины, а мужчины» — такой диагноз в ехидных голосах он слышал чаще всего. Но лишь закатывал глаза, и не пытаясь объяснять, что отнюдь не поэтому он не хочет жениться. Его окружают пустые лицемеры, жадные до богатств и его титула — ни одна из потенциальных «невест» не была заинтересована в Адонисе как в личности, и он прекрасно понимал, что с такой женой его ждёт лишь раздражение да не проходящее одиночество. Спасибо, подобного он насмотрелся на примере своей дражайшей матушки.       Он вздохнул, прикрыв глаза, остановившись напротив двери, ведущей в рабочий кабинет князя. Что-то внутри настойчиво говорило о том, что его снова ждёт этот непростой и неприятный разговор. Имеет ли он право отказать своему сюзерену, если тот прикажет? — это был удар ниже пояса, но Адонису некуда было бежать. А потому он решительно постучал, и получив лаконичное позволение войти, сделал решительный шаг вперёд. — Ах, Адонис, мой милый мальчик! — князь благодушно поприветствовал маркиза, и если бы тот чуть хуже знал этого эльфа, подумал бы, что его радость искренняя. — Я очень рад, что ты пришёл. — Разве я мог отказать вам, Ваша Светлость? — он откликнулся сдержано, почтительно поклонившись. — Чем я могу услужить вам? — Присядь, выпей со мной вина, — Абонданс небрежно махнул рукой в сторону свободного стула, а сам потянулся к бокалам и непрозрачной бутылке гренобльского. — Ты очень видный мужчина, Адонис, послушный вассал, верный подданный — в наших кругах редко найдёшь такого благородного красавца, — когда маркиз присел, князь налил яркую тёмно-красную жидкость в бокал, подвигая его к нему, не сводя с невозмутимого лица пронизывающий взгляд. — К чему вы ведёте, Ваша Светлость? — Адонис устало вздохнул, сразу понимая, о чём идёт речь: князь решил не размениваться на долгие любезности. — Не будем ходить вокруг да около, — он тонко улыбнулся, пригубив своё вино. — Буду откровенен: я не верю в грязные слухи, которые о тебе распускают, якобы ты жёнам предпочитаешь мужей. И одна из моих младших дочерей, Авриль, тоже в них не верит. Ты ей понравился, Адонис, и я нахожу тебя прекрасной партией для моей милой Авриль.       «Партией» — Адонис с трудом подавил порыв брезгливо скривиться. В высшем свете всё и всегда было так: не личность ценилась — она была всего лишь товаром. Красивой куклой, за которой стояло родовое имя, богатство, земли, власть. Остальное же никого не волновало, и они продавали друг друга действительно словно товар, не считаясь ни с собственными, ни с чужими желаниями и чувствами. Омерзительно. — Разумеется, я не поскуплюсь на щедрое и богатое приданное для Авриль — оно, как и брак в целом, приумножит твои владения и влияние, приблизит тебя к моему двору ещё сильнее и сделает вторым по могуществу эльфом княжества после меня, — тем временем князь продолжал предлагать сделку, не иначе, и Адонис с горькой иронией подумал о том, что любого другого покупателя она бы легко и быстро склонила на сторону князя, но он... был слишком неправильным, и собственные принципы стали важнее клятвы. — Это очень щедрое предложение, Ваша Светлость, но я вынужден его отвергнуть, — ни один мускул не дрогнул на лице Адониса, когда он негромко, но чётко дал свой ответ, отодвигая вино, к которому так и не притронулся. — Ты мне отказываешь? — Абонданс предостерегающе прищурился, и маркиз почувствовал опасную холодную ауру предупреждения, расходящуюся от сюзерена. — Да, Ваша Светлость, — вновь не дрогнув, он посмотрел прямо в глаза князя, увидев в них недовольство, смешанное с разочарованием. — Необходимо иметь немалое мужество или быть последним глупцом, чтобы отказывать мне, — высокомерно фыркнул князь. — И если глупость я ещё мог бы простить, то заносчивость не прерогатива моих вассалов. Иди прочь, Адонис, и я надеюсь, что мои глаза больше не увидят тебя при моём дворе. — Как будет угодно Вашей Светлости, — он встал, почтительно поклонившись, и не теряя самообладания и выдержки, покинул кабинет князя.       Его слова означали одно: Адонис отныне был в опале, выйти из которой он мог бы разве что согласившись на женитьбу на княжне Авриль, чего он делать, конечно же, не собирался. Лишь усмехнулся уголками губ: князь и не подозревал, какую большую услугу оказал ему. И даже если он отберёт у Адониса все земли и лишит титула... Адонис лишь вздохнёт с облегчением, наконец-то избавившись от своего ненавистного бремени. А если нет... что ж, он прекрасно отдохнёт в своём экзиле и займётся собственным хозяйством и куда более полезными делами.