Вопросы и ответы

— Милорд, — негромкий голос служанки нарушил тишину рабочего кабинета, и Узаир медленно отвернулся от окна, спокойным взглядом одарив женщину. Та низко поклонилась, опустив глаза, словно пряча их, и закусила губу, нервно теребя складку повседневного платья, будто собираясь с мыслями. — Светлейшая герцогиня скончалась во время родов, — в конце концов выдала она, не поднимая глаз, опасаясь смотреть на господина. — Вот как... — Узаир вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. Этого следовало ожидать, пусть он надеялся, что судьба будет благосклонна к его жене. — А дитя?.. — он отошёл от окна, приблизившись к служанке, и та, спохватившись, ответила: — Это девочка, милорд. Она здорова и полностью в порядке. — Проведи меня, — Узаир кивнул. — Я хочу взглянуть на неё.       Женщина выдохнула, бросив на хозяина быстрый взгляд, но кивнула, поспешно выходя в коридор. Светлейший герцог двинулся за ней, не теряя своего спокойствия и держа спину. Внутри него тихой скорбью разливалась печаль и горечь утраты — молодую супругу он любил, и её смерть стала болезненным известием, к которому оказалось невозможно подготовиться, пусть даже он подозревал, что таков исход может быть. Что ж, таково было проклятие вампирского народа, и многие женщины уходили в вечность, давая жизнь своим детям.       В родильной комнате в воздухе завис тяжёлый запах воды, крови и смерти. Служанки и повитухи в гробовом молчании суетились вокруг умершей герцогини, но стоило её супругу войти в помещение, как они тут же замерли, низко склонившись, опуская взгляды или отводя их в стороны, стыдясь смотреть на светлейшего герцога.       Первым делом Узаир посмотрел на кровать. Айлин неподвижно лежала на ней, и на её смертельно побледневшем лице замерло выражение безмятежности. Тело её было прикрыто белой простынёй, и саму её положили на чистую постель, так что светлейший герцог не видел ни крови, ни других следов рождения. Одна из повитух подошла к почившей герцогине и накрыла белой тканью её лицо.       Сердце Узаира сжалось, и он поджал губы, не скрывая искреннюю скорбь в своих глазах. Ему доводилось много раз слышать и наблюдать со стороны, как умирали чужие жёны, не справляясь с родовыми муками, и вот теперь он сам прошёл через подобное, и это было гораздо больнее, чем могло показаться.       С тяжёлым сердцем он отвёл взгляд от прикрытого тела супруги и посмотрел на приблизившуюся к нему повитуху, очевидно, старшую из них. Она единственная бесстрашно и прямо смотрела в лицо светлейшего герцога, и в её глазах тот увидел сочувствие и понимание — очевидно, этой женщине не раз и не два доводилось видеть подобное. — Мне сказали, у меня родилась дочь, — негромко и спокойно произнёс Узаир, нарушая тягостное молчание. — Я хочу увидеть её. — Да, милорд, — повитуха кивнула и отошла, вернувшись почти сразу же, держа на руках бережно завёрнутый в белое одеяльце свёрток. — Леди Айлин просила передать вам, что хотела бы, чтобы девочку звали Эллин. — Эллин? — протянув руки, переспросил Узаир. Женщина аккуратно опустила ему на предплечья ребёнка, и приятная тяжесть и тепло разошлись по ним вверх. Отец осторожно прижал малышку к груди и нежно улыбнулся, заглядывая в её маленькое личико. — Эллин... — он повторил, и взгляд его заметно смягчился и потеплел. — Что ж, это хорошее имя.       Девочка слабо шевельнулась, повернув головку к теплу отцовского тела, и Узаир прижал её к себе ближе, слабо покачивая. Она не проснулась, лишь дёрнула ручкой, вытащив её из мягкого кокона одеяльца, и сжала крохотные пальчики. Узаир перехватил её одной рукой, второй бережно накрыв маленький кулачок, погладив малышку по оголённому предплечью.       Таково было проклятие вампирского народа: многие женщины умирали во время родов, но дети всегда выживали. Смерть шла рука об руку с радостью, и тоску утраты в сердце светлейшего герцога разделила тёплая нежность к хрупкой крошке-дочери.