Вопросы и ответы

      Впервые взяв Даэна на руки, Сэрах испытал ни с чем не сравнимый трепет. Похожее чувство овладевало им лишь единожды, когда он впервые взял свою новорожденную сестру. Но тогда он был ребёнком, и всё ощущалось совсем по-другому, так торжественно и важно, ведь ему доверили бесценную ношу. Теперь же он был взрослым, и изменилось одновременно многое и немногое. Трепет и торжественность, когда его руки отягчило маленькое хрупкое тельце, остались такими же, и сердце Сэраха переполнила нежность и любовь.       Он всегда любил детей. Ещё с собственного детства, когда родители оставляли ему на попечение малышку-сестру, с большим удовольствием Сэрах присматривал за ней, заботился о ней и играл с ней. Сначала с несмышлёным младенцем — они вместе складывали пирамидки из деревянных кубиков. Потом сестра подросла и хвостиком бегала за братом, наблюдая за ним и играя с ним. Сэрах отлично ладил с ней, и чем старше становился, тем легче ему было находить общий язык с детьми самых разных возрастов.       Ему это нравилось. При всей замкнутости своего характера и скупости эмоций, с детьми Сэраху было приятно и легко. Он вливался в их компанию как свой, и малыши обступали его со всех сторон, втягивая в свои игры. И альв сам не замечал, как он играет разбойника, с которым сражаются отважные герои, или сидит на выдуманном чаепитии, пока девочки цепляют ему на волосы какие-то ленточки и заколки. В любой детской компании он был её гармоничной частью, и дети всегда были в восторге от такого отзывчивого и доброго взрослого.       Сам Сэрах словно отдыхал душой рядом с ними. Дети наполняли его теплом и радостью, и наблюдая за ними, он не мог сдержать улыбку. И мысли сами собой неслись куда-то вперёд, обтекая мечту, что когда-то наверно воплотится в действительности. И он сам станет отцом, возьмёт на руки своё дитя и отдаст ему всю свою любовь. Мечта, ради которой стоило жить, и одна мысль о ней приносила Сэраху радость, согревая изнутри.       Да, он хотел детей, и чем больше, тем лучше. Он очень любил детей, и дети всегда отвечали ему взаимностью. Один из немногих светлых радостных лучиков, освещавших мрак, что из года в год сгущался в душе Сэраха от безысходности и безнадёги, в которой он жил. Из-за вечной бессмысленной войны и горя, что она несла; из-за смертей ни за что и невинных жертв. И Сэраху было противно от себя самого, но он был солдатом, и он должен был исполнять приказы, даже если всё нутро его противилось этому.       Он вздохнул, тряхнув головой, и опустил взгляд на руки. Стоило ему увидеть сонное личико ребёнка, как тучи тяжёлых воспоминаний разошлись в стороны, возвращая внутрь ясное тепло. Да, Даэн не был его родным ребёнком по крови, но по духу, по связи с его родителем... Сэрах безоговорочно называл малыша своим сыном. Любимым, желанным и долгожданным — и единственным сожалением альва было разве что то, что Даэн стал первым и единственным сыном. Впрочем... сейчас это было неважно.       Пока Марауал отдыхал после родов, Сэрах не мог налюбоваться его сыном. Не желал совершенно отпускать его, продолжая разглядывать черты маленького личика. Дитя тихо сопело, убаюканное чужим теплом и мягкими покачиваниями, и Сэрах улыбался ему с нежной любовью. Ребёнок, ради которого стоило рискнуть всем и выбрать жизнь в своё удовольствие, а не ненавистное дело, загоняющее в могилу. Ребёнок, которому Сэрах готов был снять с неба звезду. Его кроха-сын, ставший для альва целым маленьким миром.       Не было оттого мужчины счастливее, чем он. Не было мгновения счастливее, чем это. И давняя, не забытая мечта наконец-то стала реальностью, и Сэрах стал отцом. И мог теперь отдавать любовь и заботу своему ребёнку, пусть даже не родному по крови. Это было совершенно неважно, и альв прижал к сердцу ближе маленького дверга, умиротворяясь вместе с ним.